Методы в понимании представителей классического направления в археологии

Представление о методах исследования в той или иной школе и научном направлении можно получить уже по тем описаниям процесса исследования, которые излагаются их представителями. Так, С. А. Жебелев пытается обрисовать исследовательский процесс в археологии как указание на то, что надо делать и в какой последовательности.

Это иллюстрируется им многими примерами из истории археологии, но лишь в редких случаях он ставит вопрос о том, как это надо выполнить, каким приемом или способом необходимо осуществить ту или иную исследовательскую процедуру. Практические советы, которые дает автор, касаются в большинстве своем техники фиксации и реставрации археологических объектов.

Таким образом построена и книга К. Э. Гриневича, не излагающая метод, а рассказывающая, как были проведены те или иные исследования . Сама по себе эта форма, конечно, может быть весьма интересной, но она почти полностью лишена достаточной аргументации правомерности тех или иных принципов и методов исследования.

С. А. Жебелев излагает процедуру археологического исследования следующим образом: «Первый акт, с которого мы приступаем к изучению памятника, состоит в том, что мы смотрим на него... Умение смотреть на памятник, смотреть так, чтобы давать себе отчет в нем, требует известного искусства, или навыка, который вырабатывается путем длительного опыта... Благодаря длительному и пристальному рассмотрению памятников, у рассматривающего их развивается «острый глаз», который при археологических занятиях играет очень важную роль».

«Умение смотреть», «острый глаз» — это и есть главные методы начального этапа исследования в классической археологии. Далее следуют подробные инструкции о зарисовке и описании памятников, их внешнем восстановлении и научной реконструкции. После проделанной процедуры следует привлекать к сравнительному рассматриванию однородные памятники.

Затем следует хронологическое определение памятника. Здесь С. А. Жебелев излагает четыре способа: когда на самом памятнике указано время создания; когда на время его создания указывают письменные источники; собственно археологические приемы относительной датировки по стратиграфии или принадлежности к тому или иному слою, датированному по другим вещам; по эволюции стиля, технике изготовления и т. п.

Особое внимание в классической археологии уделялось стилистическому анализу 'для построения хронологических рядов И здесь рекомендовалось брать хорошо датированные экземпляры и сравнительным методом (опять-таки «всматриваясь»!) сопоставлять объекты, находя последовательные звенья в развитии стиля и т. д. В этом приеме, несомненно, уже проявилось влияние эволюционного направления, где эволюционные ряды составляли главное звено в исследовании.

Заключительный этап исследования включает истолкование памятника: внешнее — «установление его первоначального назначения, определение той цели, которой памятник призван служить. Внутреннее истолкование памятника состоит в уяснении его формы, его орнаментации, его сюжета».

Характеризуя далее исследовательский процесс, автор пишет: «Так как форма памятника является его внешней оболочкой, легче поддающейся выяснению, содержание же памятника — не всякого, конечно,— более сложно, может быть предпочтительнее начинать знакомство с памятником с изучения его формы, чтобы затем обратиться к изучению его содержания».

Сам же процесс сводится к «всматриванию» в памятник, что опять-таки отдает предпочтение форме, разрывая, казалось бы, намеченное вначале единство формы и содержания. И, наконец, необходимо рассматривать памятники в соотношении с ему подобными и однородными. «Главная задача при этом истолковании,— пишет С. А. Жебелев,— состоит в том, чтобы заставить памятник «говорить».

При этом, однако, более всего истолковыватель должен опасаться давать памятнику субъективное истолкование, исходя из своих вкусов, симпатий, настроений, приписывать создателю памятника то, что ему, истолковывателю, хочется в него вложить и чего создатель памятника совершенно не имел в виду. От этой опасности можно легче всего устеречься в том случае, если при толковании памятника исходить не из взглядов и настроений своей эпохи, а изучать добросовестно ту эпоху, когда памятник создан; не памятник переносить в свою эпоху, а самому переноситься в эпоху памятника. Коротко говоря, истолковывать памятники нужно и должно только исторически, а не метафизически, эстетически или как- либо иначе, истолковывать их нужно конкретно, а не абстрактно».

Вторая половина приведенного высказывания С. А. Жебелева, несомненно, свидетельствует о том, что археологи стремились познать объективную истину — изучаемую эпоху, ее логику в своем собственном развитии. Однако все это лишь в пожеланиях, ибо никаких конкретных методов осуществления процесса исследования, которые бы предотвратили субъективное истолкование, не дается. Более того, С. А. Жебелев пишет, например: «Свести всякого рода методологические приемы к каким-нибудь определенным законам или правилам немыслимо и бесполезно, если считать научные занятия чем-то живым, а не мертвым; делом конкретным, а не абстрактным».

Ясно, что при подобных установках едва ли может идти речь о методологии, как особом разделе науки, об особых установленных способах и приемах исследования. Здесь все построено на интуиции, «умении видеть» и заставить «говорить». Естественно, что субъективизм в истолковании, как бы против него ни предостерегали, составляет основу основ в данном научном направлении.