Когда полпредам дадут контроль над бюджетными средствами?

Г. Павловский

Ясно всем, что контроль и распоряжение — это разные функции. Если бы было распоряжение — придать позиции полпреда хотя бы в малой степени позиции собственника, — то это могло бы обернуться катастрофой.

Полпреды видят, что все инструменты управления находятся у местных территориальных собственников, губернаторов, тогда они сами начинают искать собственные рычаги. Это очевидно, если взглянуть на информационные рынки: все полпреды стремятся обзавестись собственными медиа-холдингами.

Любой человеческий институт, в том числе и полпредов Президента в Федеральных округах, ухудшается по определению. Поэтому он должен находиться под прессингом — под прессингом других федеральных структур, под прессингом вообще. Контролирующих инстанций у нас более чем достаточно. Но чтобы они заработали, нужен низовой прессинг. Без этого не обходилась даже советская система, а демократия и подавно. Если федеральная власть не получит поддержки в виде местных оппозиций неправовым режимам власти, если низовые оппозиции губернаторскому произволу не сложатся в стабильный, укорененный в жизни региона институт контроля местной администрации, будет беда.

Первоначально предполагалось, что они будут что-нибудь вырабатывать, но поскольку они только жаловались, с ними перестали встречаться. Группа, кажется, все еще существует, но разве кто-то помнит, кто в нее входит?

10 июля 2001 года. Президент Республики Марий Эл Леонид Маркелов обратился к главе Российского государства Путину с предложением признать договор о предметах совместного ведения между Российской Федерацией и республикой утратившим силу.

«Целый ряд пунктов заключенного ранее между президентом России Ельциным и прежним президентом республики Кислициным договора не выполняется или противоречит во многом федеральному законодательству. В договоре шло упоминание об оффшорной зоне республики и предоставлении ей ряда налоговых льгот. Безусловно, сейчас, в условиях жесткой налоговой дисциплины, эти положения выполняться не будут.

По словам Маркелова, в письме, направленном главе государства, он предложил заключить новый договор о предметах совместного ведения».

Комментарий. Таким образом, Маркелов подтвердил информацию, прошедшую в «Интерфаксе» 7 июля, согласно которой «ряд глав субъектов Федерации готов аннулировать подписанные ранее с федеральным центром договоры о разграничении полномочий. Речь идет о группе губернаторов регионов, входящих в Приволжский федеральный округ».

«Известия» уточнили имена подписантов 9 июля: это губернатор Пермской области Трутнев, Ульяновской — Шаманов, Нижегородской — Скляров, а также президент Республики Марий Эл Леонид Маркелов.

А «Газета.ру» 7 июля отметила, что «в Приволжье из 12 подписанных с тамошними субъектами федерации документов семь уже недействительны, а срок действия остальных истекает в 2002 г. Активисты-губернаторы, руководствуясь этими соображениями, решили

облегчить работу Кремлю, а заодно продемонстрировать товарищу Путину свою полную лояльность и понимание политической ситуации в стране. И он такую покладистость явно оценит».

Мне (Р. А.) так не кажется. Для Президента и для всех важно повысить уровень управляемости и эффективность работы государственного организма в целом, законность и правопорядок в стране, а не чья-то формально-бюрократическая лояльность.

Казань за реальный федерализм. К шестилетнему юбилею Договора Российской Федерации и Республики Татарстан¹

Ф. Мухаметшин, председатель Госсовета Республики Татарстан, член Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации

В феврале 1994 г. был заключен, а потом пролонгирован Договор Российской Федерации и Республики Татарстан о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между государственными органами власти Российской Федерации и государственными органами власти Республики Татарстан.

Принцип римского права, предусматривающий, что договоры должны соблюдаться, известен с давних пор. Договорное разграничение предметов ведения и полномочий, сложившееся в последние годы в Российской Федерации, остается, пожалуй, наиболее сложной и противоречивой областью в системе федеративных отношений России начала XXI в.

В условиях незавершенности и противоречивости реформ, отсутствия правовых и административных механизмов, способных налаживать связи между федеральными органами исполнительной власти и субъектами Федерации, а также в силу ряда субъективных факторов исчезает сама суть гарантированного Конституцией РФ федеративного устройства, основанного на ее государственной целостности и единстве системы государственной власти. В сложившихся условиях практически не реализуется положение ч. 3 ст. 11 федеральной Конституции о том, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти различных уровней осуществляется Конституцией, федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий.

Естественной гарантией сохранения Федерации выступает единство интересов субъектов, понимание выгодности их совместного существования.

Республика готова и впредь участвовать в многостороннем диалоге с федеральными органами власти в целях решения наиболее острых проблем и противоречий в области федеративных отношений.

Естественной гарантией сохранения Федерации выступает единство интересов субъектов, понимание выгодности их совместного существования. Происходящие в обществе процессы свидетельствуют, что сегодня всем нам необходимо приложить максимум усилий для изменения и дальнейшего развития рамочных конституционных характеристик российского федерализма, в том числе создания целостной системы федеральной власти, в которой конструктивное сотрудничество, формируемое на принципах взаимодействия и согласования интересов сторон, доверительный уровень отношений между органами власти всех уровней будет олицетворять собой демократический путь развития общества не на словах, а на деле.

Мы за такую Российскую Федерацию!

Укрепление российской государственности и совершенствование федеративных отношений — двуединая задача, поставленная перед нами самой историей. От ее решения во многом зависит судьба России в XXI в.