Выбор фрагмента картины. Портрет головы и поясной портрет

Тем самым мы попали в самый центр другого круга проблем. Они завершают рекомендации по портретированию и дают возможность начать разговор о принципах типизации.

При рассмотрении иллюстраций к 6.6, явившихся синтезом наших усилий, следует еще раз обратить внимание на один важный для выразительности портрета аспект, который до сих пор находился вне нашего поля зрения.

С ростом наших требований, предъявляемых к изображению, уже недостаточно указаний на соотношение значения объектной и основной фигур. Высказывание, согласно которому объектная фигура в наших портретных изображениях - это лишь элемент, заполняющий формат и занимающий доминирующее положение, ни в коем случае не охватывает только формальный изобразительный аспект.

Например, доминирующие размеры головы по сравнению с ее непосредственным тесным пространственным окружением, создают между ними четкие различия по величине и значению, которые лишь при поверхностном подходе можно расценить как количественные. В действительности же проблема более сложна. Создание шкалы значимости покоится на всеобъемлющей диалектике отношений между содержанием и формой.

В связи с этим, хотя и необязательно в непосредственной связи, необходимо принять другое решение, решение о выборе фрагмента изображения. Вопрос о том, что будет изображать художник: часть головы модели, или же окружит голову узким, экономным пространством (как это имело место в большинстве наших примеров), представит ли характерные особенности своей модели через ее голову или же возьмет весь корпус - это вопрос особой важности.

Разумеется, нельзя не признать, что ограничение изображаемого до головы может вытекать из трезвой, реальной оценки своих сил художником.

Такая самооценка имеет значение для любого намерения написать художественный портрет. Она в особой степени актуальна для самодеятельного художника, если он хочет избежать переоценки своих возможностей. В случае появления сомнений относительно успешного завершения замысла ввиду недостаточности возможностей автор чаще всего советовал выбрать небольшой формат и сузить поле изображения, то есть сделать портрет головы или, в крайнем случае, поясной портрет. Разумеется, это - самое простое, „вынужденное решение“, в силу трудности поставленной задачи.

Но является ли сужение пространства при портрете головы или поясном портрете только лишь вынужденным решением? Разумеется, нет!

Если принято решение ограничиться изображением головы, то этим самым принято решение и против тех факторов, которые для портрета нежелательны или могут помешать выполнению замысла. Отказ от большого поля изображения, а тем самым и от остальных частей фигуры и окружающего их пространства может просто означать намерение изобразить ни что иное, как ту часть тела, которая на небольшом пространстве наиболее полно представляет духовные качества, т.е. голову.

Тогда, естественно, возрастает значение всего того, что говорит о связи с социальным окружением и с наблюдателем. Изображение глаз и губ может приобрести тогда колдовскую силу и кое-какие из портретов кажутся написанными только ради того, чтобы запечатлеть движение губ или взгляд очей.

Таким образом, если личность выделена из окружающего пространства, освобождена от всяких атрибутов, то порой это только и надо художнику. Он хочет, чтобы зритель ощутил близость и поверил в правдивость изображенной им модели. Он может быть уверен в интересе зрителя к герою своей картины, если он в проработку его черт вложил всю свою любовь и мастерство. Портрет головы или пояс ной портрет означает отказ от разносторонней характеристики.

Внимание зрителя должны привлечь плотность и интенсивность изображения, у зрителя должно родиться свое собственное отношение к персонажу художественного произведения, должен возникнуть внутренний диалог, взаимопонимание. В портрете зритель хочет увидеть черты, которые делают личность притягательной: непоколебимую твердость, как в портрете „Вешепауля“ Эвы Шульце-Кнабе, критическое отношение к себе, как в автопортрете Кете Кольвиц, или добродушную улыбку на губах Николо Альбергати Ван-Эйка, углубленный самоконтроль в автопортрете Квернера и волю к борьбе, воплощенную в его изображении демонстрации, или остроту взгляда и готовность к действию, как в дюреровском портрете незнакомца.

Леонардо да Винчи, 1452-1519 Эскиз к голове воина в „Битве при Ангьяри“ (ок. 1503-1504) Рисунок черным мелом, 19,1 х 18,8 см Будапешт, Музей изобразительных искусств. Этот рисунок представляет собой совершенное изображение человека, охваченного воинственным пылом. Оскаленные зубы, глубокая складка между носом и верхней губой, охватывающая рот, сморщенный сбоку нос, гневно сведенные брови, вертикальная складка над переносицей подтверждают требование Леонардо в первую очередь изображать человека и все происходящее в его душе

Это все примеры, свидетельствующие об определенности выражения лица каждой личности, которая изображена в данных случаях на сравнительно небольшом пространстве, в портрете головы или поясном портрете. Физическая сущность и внутренняя жизнь, с помощью которых личность дает ответ на вопросы, волнующие ее и ее окружение, благодаря художественной интенсивности изображения выходят за рамки чисто личной сферы, открывая и для зрителя новые горизонты видения мира.

Понятая в этом смысле и отраженная в портрете внутренняя жизнь приводит к тому, что художник иногда вынужден в портрете головы или поясном портрете обратиться к помощи тех знаков выразительности, которые дают характеристику внутреннего состояния личности.

С помощью этих знаков легче понять духовное содержание, которое отражает человеческое лицо во время душевных переживаний.