Особенности карточной системы в СССР.

Нынешнему поколению, растущему в условиях рыночной экономики, выражение «карточное снабжение», в лучшем случае, напоминает о талонах на водку, сигареты и сахар эпохи Горбачева и огромных очередях в надежде их отоварить. А слова «категория снабжения», «литеры», «абонементы» и прочие выражения вообще звучат как «китайская грамота». Сегодня только профессиональные историки и люди старшего поколения знают, что значительная часть советской истории связана с нормированным снабжением.

Советская власть с самого первого дня озаботилась проблемами нормирования снабжения населения продуктами и промышленными товарами. Уже в обращении II съезда советов к «Рабочим, солдатам и крестьянам» декларировалось, что Советская власть «озаботится доставкой хлеба в города и предметов первой необходимости в деревню». В целях решения хлебного вопроса в начале ноября 1917 г. ЦК партии направил в Сибирь группу работников для организации доставки продовольствия в центр страны. Одновременно в самом Петрограде специально созданная разгрузочная комиссия обследовала все станции Петроградского железнодорожного узла, обнаружив 2500 вагонов с 2,5 млн пудов различных продуктов. В конце октября – начале ноября Петроградский ВРК направил в губернии отряды кронштадтских матросов для прекращения расхищения продовольственных грузов и для урегулирования продовольственного дела. Одновременно на местах формировались продовольственные отряды рабочих и солдат: уже до 7 ноября в деревню было направлено более 7 тыс. матросов, солдат и рабочих, которые имели предписание получить хлеб путем добровольной продажи по твердым ценам или обмена на товары, или (на крайний случай) путем реквизиции. По декрету СНК «О расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле» от 28 октября (10 ноября) 1917 г. в целях борьбы со спекуляцией продовольствием новое правительство России пошло на временную отмену права неприкосновенности жилища. Вооруженные рабочие-красногвардейцы и солдаты получили право производить обыски без разрешения на то судебных властей и право реквизиции всех частных продовольственных запасов, превышающих установленные городом размеры.

В воззвании ВРК к населению Петрограда от 28 октября программа продовольственной деятельности была сформулирована вполне определенно: назначение комиссаров во все продовольственные органы и учреждения (интендантские и городские склады и холодильники, мельницы) и их охрана. Между 20 ноября и 15 декабря ЦК партии направил циркулярное письмо местным партийным организациям, в котором намечены такие первоочередные мероприятия, как контроль над производством и распределением продуктов, реквизиции складов и запасов продовольствия у спекулянтов, разгрузка железнодорожных путей, контроль над продвижением грузов, налаживание товарного обмена с деревней и т.п.

Центральной задачей Народного комиссариата продовольствия стала организация в общегосударственном масштабе заготовок и продовольственного снабжения. Декретом ВЦИК 9 мая 1918 г. в стране была введена продовольственная диктатура: Наркомпроду были предоставлены чрезвычайные полномочия по борьбе с укрывательством и спекуляцией хлебом, а также по принудительному изъятию продовольствия. Постановлением Наркомпрода к декрету от 13 мая 1918 г. крестьянскому населению были установлены нормы душевого потребления - 12 пудов зерна, 1 пуд крупы на год и т.п.

Одновременно декретом ВЦИК и СНК от 27 мая 1918 г. в исключительное ведение Наркомпрода были переданы функции снабжения населения продовольствием и предметами первой необходимости и организация распределения этих предметов в общегосударственном масштабе. Кроме того, регламентировались и нормы провоза продовольствия на железнодорожном и водном транспорте. Например, согласно «Положению о заградительных реквизиционных отрядах, действующих на железнодорожных и водных путях» (август 1918 г.), разрешалось провозить на одно лицо не более 30 фунтов продовольствия (мука и зерно не могли входить в состав этих продуктов), в том числе до 3 фунтов масла и не более 5 фунтов мяса.

Первые же мероприятия советского правительства были направлены на подтверждение и закрепление сложившейся еще при Временном правительстве карточной системы на продукты. Так, благодаря мерам, предпринятым органами советской власти, 30 ноября 1917 г. паек населению Петрограда был увеличен до 3/4 фунта хлеба в день, а к концу года к нему выдавалось еще и по 1 фунту муки. Однако, к лету 1918 г. смешанная, распределительно-ограничительная карточная система, когда покупатель мог свободно отоварить карточки в определенных магазинах, но без гарантии государства, в силу катастрофического ухудшения экономического положения в стране, перестала работать. В июне 1918 г. по инициативе Г.Е. Зиновьева в Петрограде вместо общегражданского распределения был введен классовый паек. С сентября он был установлен в Москве и далее по стране. Население делилось на 4 категории по социально-классовому и поло-возрастному признакам:

1-я: рабочие, занятые в особо тяжелых условиях, кормящие матери и беременные женщины;

2-я: рабочие, занятые тяжелым физическим трудом, женщины-хозяйки с семьей не менее 4-х человек, дети от 3 до 14 лет, инвалиды 1 категории;

3-я: остальные рабочие и служащие, дети с 14 до 17 лет, безработные, пенсионеры инвалиды;

4-я: все «нетрудовое» население.

Для примера, количество нормированного отпуска продуктов соотносилось в Москве как 4:3:2:1, а в Петрограде как 8:4:2:1. Причем устанавливалась очередность отоваривания карточек: вначале для 1 и 2 категорий, а затем – для 3 и 4 «в пределах возможности». В апреле 1919 г. Пленум ЦК партии принял решение о введении единого трудового пайка, которое уравнивало в правах советских служащих с рабочими. А в январе 1920 г. все население советской России было в очередной разделено на 4 группы:

1-я - рабочие, занятые во вредном производстве и в горячих цехах (2 фунта хлеба в день);

2-я - рабочие «ударных» производств (1,5 фунта);

3-я - прочие рабочие и служащие (1 фунт);

4-я - «группа б», в которую входили граждане, не занимающиеся физическим трудом (0,5 фунта).

При этом в годы Гражданской войны продолжало действовать постановление Временного правительства от 24 сентября 1917 г. «Об установлении правил и порядке снабжения железнодорожных служащих, мастеровых и рабочих продовольствием», в соответствии с которым железнодорожные служащие снабжались по ведомственной линии.

Но если данная система нормированного снабжения может быть объяснена условиями Гражданской войны, то карточная система первой половины 1930-х годов пришлась на мирные годы и стала следствием «индустриального рывка». Продовольственные трудности в стране начались еще весной 1927 г., а с конца октября продовольственная ситуация в промышленных районах резко ухудшилась. Перебои с хлебом в магазинах и цепная реакция повышения цен вызывали хронические очереди за продуктами питания даже в столице. С декабря 1927 г. очереди стали обычным явлением, а к лету 1928 г. «хвосты» за хлебом, хлебные карточки или их суррогаты существовали уже в различных концах страны. Решение о введении всесоюзной карточной системы было приято только 14 февраля 1929 г., однако, из-за бюрократической волокиты процесс составления и утверждения списков в ряде регионов затянулся до середины апреля. Снабжение получавших карточки представляло сложную иерархию категорий и зависело от близости к индустриальному производству. Преимущества в снабжении имели особый и первый списки, куда вошли ведущие индустриальные предприятия Москвы, Ленинграда, Баку, Донбасса, Караганды, Восточной Сибири, Дальнего Востока и Урала. Потребители особого и первого списков составляли только 40% в числе снабжаемых, но получали львиную долю государственного снабжения - 70-80% всех фондов. Тогда как во второй и третий списки снабжения попали малые и неиндустриальные города, предприятия стеклофарфоровой, спичечной, писчебумажной промышленности, коммунального хозяйства, хлебные заводы, мелкие предприятия текстильной промышленности, артели, типографии и пр. Они снабжались из центральных фондов лишь хлебом, сахаром, крупой и чаем, причем по гораздо более низким нормам.

В мае 1932 г. в условиях нараставших продовольственных трудностей и голода в ряде регионов страны правительство приняло ряд запоздавших и половинчатых мер, которые должны были стимулировать труд крестьян. В частности, постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О плане хлебозаготовок из урожая 1932 г. и развертывании колхозной торговли хлебом» от 6 мая 1932 г. предусматривало, что после выполнения плана хлебозаготовок 1932 г. и образования семенных фондов, с 15 января 1933 г., колхозы и колхозники получали «полную возможность беспрепятственной продажи излишков своего хлеба по своему усмотрению как на базарах и рынках, так и в своих колхозных лавках». Аналогичное постановление о плане скотозаготовок и свободной торговле мясом после его выполнения было принято 10 мая. Впрочем, реально на кризисное положение сельского хозяйства эти меры не повлияли, как и не смогли предотвратить распространявшийся голод. Более того, в связи с нараставшим голодом правительство приняло ряд административно-репрессивных мер с целью не допустить наплыв голодающих крестьян в относительно благополучные города и сократить численность контингентов населения, находившихся на централизованном снабжении. В частности, 27 декабря 1932 г. было принято постановление ЦИК и СНК СССР «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов». В связи с паспортизацией в начале 1933 г. было произведено массовое выселение из крупных городов «неблагонадежных» жителей, которым по разным причинам не выдавали паспорта и одновременно лишали карточек.

Справедливости ради следует заметить, что отмена продуктовых карточек с 1 января 1935 г. привела к обострению продовольственных трудностей в стране с осени 1936 г. Хлебный кризис, неуклонно развиваясь, привел к голоду в ряде районов в конце зимы и весной 1937 года. Недостаток зерна породил и мясную проблему, начался массовый забой скота. В городах распространились огромные очереди за продуктами, повсеместно отмечались факты ажиотажного спроса, распространения панических слухов и роста социального напряжения. Началось стихийное, не санкционированное руководством страны, возрождение карточной системы. Местное руководство «прикрепляло» людей к магазинам, создавало закрытые распределители на производстве и устанавливало нормы потребления. Рекордный урожай 1937 г. ослабил угрозу голода. См.:

2Сложности продовольственного снабжения начали отмечаться уже с ноября 1936 г. На весну 1937 г. пришелся пик продовольственного кризиса, сопровождавшийся не только колоссальными очередями и стихийным восстановлением карточной системы, но и голодом во многих районах страны. Помимо урожайных лет, проблему продовольственного снабжения отчасти сняло постановление СНК СССР от 5 апреля 1939 г., обязывавшее народные суды рассматривать дела о спекуляции в 5-дневный срок и проводить показательные судебные процессы над злостными спекулянтами. Однако, апофеозом нормированного снабжения, несомненно, стала карточная система 1941-1947 гг.

Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что эра спецраспределения была открыта постановлением Оргбюро ЦК 29 мая 1919 г., в котором продовольственному отделу Моссовета было предложено обратиться в центры с просьбой предоставить в распоряжение отдела предметы широкого потребления, чтобы иметь возможность удовлетворить запросы центральных учреждений. Была разработана по поручению Оргбюро инструкция, в соответствие с которой Главпродукт Наркомпрода образовывал спецфонд всех предметов широкого потребления. Архивные документы показывают, что уже на заре становления советской номенклатуры складывается и система закрытого отдыха. В докладной записке Н.М. Шверника в Секретариат ЦК партии «По вопросу домов отдыха районного актива» речь шла о том, что в 1933 г. Центральная лечебная комиссия при Наркомздраве СССР располагала 20160 путевок для курортного обслуживания партийного актива. Для обеспечения районного актива домами отдыха и санаториями в 1931 г. по постановлению ЦК ВКП(б) на строительство дополнительных объектов было выделено из бюджета 10 млн. руб., и местные власти позаимствовали на эти цели из других источников еще около 32 млн. Дело в том, что районный актив демонстрировал устойчивую тенденцию к росту, составив в 1933 г. 160 тыс. чел., включая работников политотделов совхозов и МТС. Неудивительно поэтому, что комиссия предложила, «чтобы прекратить самовольные позаимствования местными организациями средств на санаторно-курортное обслуживание районного актива», выделить дополнительно из бюджета 25 млн. руб.

Не менее закрытой сферой для исследователей долгое время оставался столь специфический вид «сервиса» как проституция. Ведь исследования показывают, что в 1920-х годах отнюдь не нэпманы, а рабочие были главными потребителями услуг проституток. Военный коммунизм и материальные трудности первых лет нэпа не позволяли многим рабочим заполнить досуг развлечениями с проститутками, но в середине 1920-х годов ситуация изменилась. Если в 1920 году, согласно результатам опросов, в Петрограде к услугам проституток прибегало 43% рабочих, то в 1923 г. продажной любовью пользовался уже 61% мужчин, трудившихся на фабриках и заводах. То есть к концу 1920-х гг. в пролетарских районах Ленинграда сложился постоянный слой потребителей столь специфического «сервиса». Сопоставимые цифры в этот период демонстрировала и Москва. Да и сам рынок услуг «жриц любви» был в это время достаточно широким. К специфическому типу «сервисных услуг» могут быть отнесены и возникшие в начале 1930-х годов медицинские вытрезвители, прототипом которых в 1920-х гг. были «камеры для вытрезвления» при райотделах милиции.

Таким образом, сможно констатировать, что технологическая революция, пусть и в меньшей степени, чем в развитиях странах Запада, не обошла стороной и службу быта. Заявленный правительственный курс на внедрение в быт элементов механизации и автоматизации привел в августе 1955 г. к появлению первых советских магазинов самообслуживания, специализировавшиеся на продаже продовольственных товаров. Однако, несмотря на рост сети «супермаркетов», не хватало оборудования и упаковочного материала. Да и сами граждане избегали покупки фасованных колбасных изделий, считая их несвежими. Даже курс на строительство коммунизма, призванный расширить сеть «магазинов без продавцов» на принципах всеобщего доверия, не привел к резкому росту этих заведений. Помимо указанных причин, препятствием для развития сети магазинов самообслуживания оставалось воровство и слабо поставленный контроль над действиями покупателей.

Контрольные вопросы:

1. Раскрыть особенности формирования основного рациона питания советского человека.

2. Представить набор блюд основного рациона советского человека.

3. Раскрыть механизмы формирования карточной системы в первой половине ХХ в.