История изучения социальной мобильности

Впервые социальная мобильность в качестве объекта комплексного изучения представлена в книге великого русского социолога Питирима Александровича Сорокина «Социальная мобильность: ее формы и флуктуации». Работа вышла в 1927 году, это одна из первых крупных работ после его эмиграции в США, и до сих пор это – классическая, основополагающая публикация по теме социальной моблиьности. П.А. Сорокин дает определение социальной мобильности, рассматривает ее основные формы и характеристики (направленность, интенсивность, всеобщность).

На богатом историческом материале П.А. Сорокин анализирует мобильность элиты обществ – правителей, лидеров церкви, военачальников. Сравнивает разные типы обществ, например, кастовую систему Индии и классовую структуру США. При этом ярко видно различие в интенсивности мобильности: среди 29 президентов США 14 (т.е. 48,3%) вышли из бедных или средних семей, тогда как в Индии выходцы из более низких слоев в правящих группах – единичные исключения (конечно, это подсчет к 1920-м годам XX в.). Такой тип обществ, как в Индии, с ограниченными возможностями мобильности называют закрытыми обществами, а США – пример открытого общества.

Конечно, не бывает абсолютно открытых или закрытых обществ. Даже в самом закрытом обществе есть примеры людей, которые за счет своей активности, талантов, настойчивости продвигаются к вершинам власти или богатства. А любая открытая система мобильности предполагает некоторые барьеры для желающих попасть «наверх». П.А. Сорокин ввел понятие и проанализировал действие институтов (лифтов) мобильности. Это социальные институты и организации, которые, с одной стороны, открывают возможности социальной мобильности, но они же и ограничивают ее, дифференцируя индивидов, пропуская “наверх” только часть из них.

П.А. Сорокин подробно рассматривает такие институты мобильности, как армия, церковь, семья, образование, профессиональные группы. В разные периоды времени эти институты дают возможности выходцам «из низов» пережить восходящую мобильность. Так, например, даже в средневековом закрытом сословном обществе церковь позволяла выдвинуться и занять самые высокие позиции разным по происхождению людям: ученый подсчитал, что доля римских католических пап, которые выдвинулись из беднейших классов, составляет 19,4%, из средних классов — 18,8. Впрочем, он замечает, что чем ближе к современности, тем более закрытой становилась церковь, тем менее яркой оказывалась ее роль как института мобильности. Собственно, церковь утрачивает эту роль к индустриальному этапу развития общества, увеличивается значение других институтов мобильности: образования, профессиональных и экономических организаций.

Исследования мобильности в современном обществе начинают активно проводиться в середине XX вв. Классическими стали исследования П. Блау и О. Дункана, С. Липсета и Р. Бендикса. Эти исследования включали массовые представительные опросы населения и отвечали на те же, что и у П.А. Сорокина, вопросы, только на современном материале: какова интенсивность мобильности, какие факторы определяют активность перемещений, в рамках каких институтов они происходят.

Например, в классическом исследовании 50-60-х годов Дункана и Блау, результаты которого они опубликовали в книге «Профессиональная структура в Америке», анализируется межпоколенная профессиональная мобильность. Социологов интересовал вопрос, насколько влияет происхождение человека на возможность получить более престижную и высокооплачиваемую работу, чем у его отца. В результате исследования выяснилось, что происхождение оказывает влияние на мобильность, прежде всего, через базовый уровень образования, которое могут обеспечить человеку родители.

Наиболее известный современный исследователь социальной мобильности - английский социолог Джон Голдторп. В 1972 году он провел крупномасштабное исследование мобильности мужчин в Великобритании. В 1983 году исследование было повторено и доработано, в частности, речь шла уже не только о мужчинах, но и о женщинах как полноправных участниках рынка труда и процессов мобильности; статус семьи определялся по статусу основного кормильца. В исследовании проверяются гипотезы, выдвинутые предшественниками Голдторпа по изучению британской мобильности. Одна из них - идея о закрытости высших слоев общества, которая возникает благодаря стремлению элиты не допустить представителей других групп к их привилегиям. Исследование Голдторпа не подтвердило эту гипотезу. Он установил, что существует довольно большой приток в высший класс представителей других социальных групп. А дети представителей высшего класса очень часто переживают мобильность вниз относительно позиции их отцов, однако для них это чаще всего временное положение. Начиная карьеру на уровне мелких клерков, они, как правило, достигают такого же высокого социального положения, как их отцы к зрелому возрасту.

Современные работы Дж. Голдторпа и коллег написаны на основе данных крупных лонгитюдных исследований, последние замеры которых произошли в начале 2000 годов. Голдторп анализирует мобильность между семью классами, которые выделяются на основе критериев положения на рынке и позиции в трудовых отношениях. По сути дела, он классы определяет через профессию и ранжирует их от низшей позиции (неквалифицированный труд) до высшей (высококвалифицированные профессионалы и менеджеры). Голдторп отмечает, что современное общество носит открытый характер – уровень мобильности очень велик, но при этом соотношение восходящей и нисходящей мобильности почти одинаково. Это означает, что импульс восходящей мобильности, связанный с увеличением спроса на специалистов и менеджеров, уже «выдохся», и общество пришло к некоторому балансу. Проблема заключается в том, что за несколько десятилетий общество привыкло к активной восходящей мобильности, достижительская идеология, стремление к продвижению стали важной ценностью, частью образа жизни, и ограничение возможностей восходящей мобильности может вызывать разочарование и социальную неудовлетворенность.

В России исследования социальной структуры и мобильности активизируются в период экономических преобразований 1990-х годов. Можно назвать несколько крупных исследований, в которых так или иначе затрагивается тема социальной мобильности: «Социально-экономическая адаптация населения» (исследование проведено в 1994 и 2004 г.), «Изменяющаяся Россия: формирование новой системы стратификации» (2003 г., повторение – 2005 г.), «Мониторинг социальных и экономических перемен» (регулярное исследование ВЦИОМ). С результатами этих исследований можно познакомиться в публикациях Н.Е. Тихоновой, Н.М. Давыдовой, Е.М. Авраамовой и других.

Социальная мобильность в этих проектах анализируется с точки зрения субъективных оценок изменения статуса. Данные этих исследований демонстрируют, что экономические преобразования 1990-х годов привели в первую очередь к усилению нисходящей мобильности: в 1994-97 г. выросший, в сравнении с прошлым, статус отмечали только 12-17%, а падение статуса ощутили 35-45%. В начале 2000-х ситуация изменилась – уже каждый четвертый ощутил восходящую мобильность[5] (заметим, однако, что исследование проводилось только в городах, а ситуация в сельских населенных пунктах может быть совершенно другой).

Еще один фокус интереса российских исследователей – изучение того, каким образом формируются новые группы. Из каких социальных групп, например, приходят работники в новые профессии, на каком «социальном материале» возникает группа предпринимателей, кто формирует слой «новых бедных», за счет каких групп формируется средний класс. Все эти процессы становления новых социальных структур невозможно проанализировать без обращения к теме социальной мобильности.

До сих пор мы вели речь о количественных исследованиях, но возможен совершенно другой подход к исследованию мобильности. Это метод анализа истории семей. Социолога в этом случае интересуют не только формальные показатели изменения социального статуса, но и то, какие культурные и социальные ресурсы (ценности, жизненные принципы, которые воспитываются в семье) младшее поколение получает от старшего, как эти ресурсы влияют на переход в другую группу. Известная работа Даниэля и Изабель Берто – классический образец такого исследования. Анализируя пять поколений одной семьи, они показывают, как изменения в обществе, экономике меняют занятия и способы заработка, но семейные ценности и ресурсы продолжают передаваться от поколения к поколению и составляют некий «семейный стиль» адаптации к социальным изменениям.

Подобное исследование истории семей - выходцев из разных социальных слоев было проведено и в России. Результаты опубликованы в книге «Судьбы людей: Россия XX век». (1996 г.)