История греческой религии и мифологии

Минойская религия. О религии греков до их прихода на Балканский полуостров мы не можем сказать почти ничего. Об их общественном строе мы знаем несколько больше, и в позапрошлом году (1975), читая лекции о зарождении политической теории в древней Греции, я мог кое-что рассказать об идеологии праиндоевропейцев, но меньше всего о ее религиозном аспекте.

То немногое, что все-таки известно, может быть сформулировано скорее в отрицательной форме: у праиндоевропейцев в культах не преобладали женские божества, как у некоторых других народов, в религии праиндоевропейцев не доминировал культ животных и т. д. Положительно можно предполагать, что у них имело место в какой-то форме почитание неба — неба в целом.

Греки, отделившись от других народов индоевропейской группы в III тыс. до н. э., в конце III или в начале II тыс. пришли в Грецию. Они застали в этом районе народы на более высокой ступени развития, чем та, на которой находились они сами. Как это обычно бывает, покорив их, греки сами подверглись сильному влиянию с их стороны. Много заимствовали греки от древнейших обитателей Эллады и в области религии.

Какова же была религия древних жителей материковой Греции и островов, в особенности острова Крита, которому, видимо, принадлежала политическая и культурная гегемония в Греции перед приходом греков? Что мы знаем о минойской религии (минойской культурой, как известно, называют догреческую культуру Крита)?

Памятники догреческой письменности, прежде всего так называемое линейное письмо А, нам пока не понятны, и материалом для наших суждений могут быть, по необходимости, лишь археологические данные и позднейшие пережитки.

Древнейшие святилища Крита располагались в пещерах и горных расселинах, где сейчас обнаруживаются следы примитивного культа. Особых культовых зданий минойцы не строили, а оборудовали святилища в небольших, специально для этого выстроенных, комнатах своих жилищ. Такие помещения обнаружены, в частности, и в знаменитом дворце в Кноссе.

Жертвенные дары помещались на каменных жертвенниках или переносных столиках. Судя по имеющимся изображениям, жертвоприношения совершались в особых одеждах, в особенности меховых. К характерным культовым символам принадлежат, прежде всего, так называемые священные рога разных размеров из камня или глины, всегда по два рядом на одной подставке. Почти во всех святилищах находилась и своеобразная секира с двумя лезвиями из металла или камня.

Вероятнее всего, такой секирой убивали жертвенное животное, и это орудие культа получило самостоятельное символическое значение: большинство найденных при раскопках секир не годны для употребления, представляя собой лишь изображение секиры. Символами культа украшались столбы и колонны, перед ними ставились жертвенники и жертвенные животные, так что мы имеем основание говорить о культе столбов и колонн.

Культу столбов родствен культ деревьев, хорошо засвидетельствованный для Крита. За деревья держались рукой во время религиозных церемоний, вокруг них исполнялись священные танцы. Движения поклоняющихся так резки, можно сказать, исступленны, что мы должны думать об экстатическом культе. Дерево явно почиталось не просто потому, что оно находилось в святилище божества, — ему приписывалась особая, сосредоточенная в нем сила, и за дерево хватались, чтобы вступить в контакт с этой силой.

Иногда фигуры поклоняющихся изображены в позах скорби. Такого рода сочетания проявлений скорби и радостного исступления характерны для многих растительных культов, культов умирающей и воскресающей природы.

Среди так называемых идолов, небольших статуэток, как правило, женских, выделяется особая группа изображений, за которыми мы различаем одну из фигур минойской религии. Это статуэтки — изображения богини с вьющимися в ее руках, обвивающими ее змеями. Здесь мы наблюдаем развитие широко распространенного в Европе и других частях света почитания змеи как хранительницы дома и домашнего очага, почитания, сохраняющегося в виде пережитка до сего дня'.

Среди объектов и символов минойского культа часто появляются изображения птиц. Учитывая частое появление у Гомера богинь в облике птиц, можно предполагать, что уже в минойскую эпоху божество могло являться в виде птицы.

Есть изображения антропоморфных божеств на различных рельефах и печатях. Иногда божество можно отличить только по культовым действиям в их адрес, которые осуществляются изображенными здесь же людьми. В других случаях оно представляет собою небольшую, меньше человеческого изображения, фигурку, парящую в воздухе. Есть единичные изображения военных божеств.

Интересен еще один тип изображения божества: мужская или чаще женская фигура помещается между двух животных, чаще всего львов, нередко грифов, сфинксов или других фантастических зверей. Руки божества обычно лежат на головах животных, которые изображены в позах зависимости, поклонения. Это так называемый владыка или владычица зверей, первоначально божество охотников, подательница дичи, почитаемая многими народами Сибири и Америки.

Одно из таких изображений владычицы зверей со львами демонстрирует ее на вершине горы, а мы помним, что в горах находились древнейшие критские святилища. В более позднюю эпоху в Малой Азии почиталась горная богиня, всегда окруженная львами, Кибела. Родство этих богинь не приходится оспаривать. Однако часто высказываемое мнение, будто минойская владычица зверей представляет собой лишь одну из форм чуть ли не универсального женского божества, является необоснованным.

Нет оснований также считать, что мужские божества минойцев, действительно стоящие несколько на заднем плане (поклоняющимися тоже чаще изображаются женщины), мыслились как подчиненные женскому божеству.

Эти скудные сведения, которые дает нам археология, в известной мере пополняются благодаря изучению пережитков догреческой, в частности минойской, религии, которые мы обнаруживаем в древнегреческой религии. Мы знаем, что греки и в позднейшую эпоху были сильно подвержены влиянию местного населения, когда они сталкивались с ним при колонизации VIII в. до н. э. и последующих веков. Назову лишь культ девы в Херсонесе, возникший под влиянием культа местного женского божества.

Разумеется, еще большее влияние должна была оказать на греков II тыс. до н.э. религия народа, стоявшего на более высокой ступени культуры, чем они сами. Это подтверждается прежде всего тем, что целый ряд святилищ минойской эпохи продолжал так или иначе функционировать без перерывов и после прихода греков. Таково, например, святилище в Дреросе на Крите.

И в микенскую, и в архаическую эпохи основной план в нем не изменился: скамья у задней стены с изображениями божеств и культовыми объектами, помещение перед этой скамьей с полом на двух уровнях. Но почитали в этом святилище Аполлона, Артемиду и их мать Латону, что подтверждается надписью. Таковы и святилище во Врулии на Родосе, и упомянутый в «Одиссее» (VI, 188) грот Илифии у Амнисоса — близкой к Артемиде богини-помощницы при родах, перешедшей из минойской религии в греческую.

Мы еще будем говорить о том, что из богов олимпийского пантеона больше всего минойских элементов сохранила именно Артемида. На Крите греки почитали богиню Бритомартис, занимавшую подчиненное по отношению к Артемиде положение и родственную ей по функциям. Уже само неиндоевропейское имя указывает на ее минойское происхождение; догреческим является и ее второе имя Диктина.

Критская богиня лежит в основе мифической Ариадны, дочери царя Миноса, спасшей Тесея. Я пытался недавно показать догреческое происхождение упоминаемой у Гомера героини Ифимедии, почитавшейся как божество в Карии.

Для Бритомартис и Ариадны характерно то, что не только в мифах, но и в культе Бритомартис важное место занимает их смерть. Это совершенно не свойственно греческим богам и богиням, но часто встречается на Ближнем Востоке и у многих других народов. Судя по всему, такое представление было свойственно и минойской религии. Таков, например, Гиакинф с характерным догреческим суффиксом (ср. растение), почитавшийся в Амиклах, близ Спарты, — юноша, спутник Аполлона, культ которого концентрировался вокруг представления о его случайной гибели от руки Аполлона.

Особенно характерным для минойской религии было представление о божественном младенце, рожденном божеством природы (Землей?), передаваемом ею на воспитание и затем умирающем. Следы этого представления мы видим, в частности, в мифах об афинском царе Эрехтее, рожденном Землей, но воспитанном богиней Афиной и погибшем от руки Посейдона. Интереснее всего то, что представление о божественном младенце держалось на Крите так сильно, что было перенесено на самого Зевса: на Крите сохранился рассказ о его смерти и там показывали его могилу, о чем с удовольствием сообщают христианские обличители язычества.

Наконец, следы минойской религии мы имеем, возможно, в представлениях греков о загробном мире. Господствующему представлению о мрачной судьбе душ в царстве Аида противостоит вера в Элисий, место блаженного пребывания избранных умерших. Догреческое происхождение слова в сочетании со сценами подготовки умершего к загробному путешествию на знаменитом минойском саркофаге из Агия Триады говорят в пользу минойских корней этого представления. На этом мы закончим рассмотрение догреческих верований на Балканском полуострове и перейдем к первой в какой-то мере доступной нам фазе греческой религии, так называемой микенской религии.