Различия между поведенческими расстройствами и личностными расстройствами

Янни семнадцать лет, и она пишет следующее: «Я хожу в школу, потому что Вы этого хотите. Я выполняю домашние задания, потому что Вы этого хотите. Я никуда не хожу на неделе, потому что Вы хотите, чтобы я оставалась дома. Но если мне не позволят надеть брюки из армейской униформы, я больше не буду ходить в школу и делать домашние задания — я убегу из дому».

Мало похоже, что такое письмо было написано семнадцатилетней девушкой. Создается впечатление, что его автор — дитя двух-трех лет, которое хочет сказать: «Если не будет по-моему, я не буду ничего есть и выброшу всю еду, а потом я умру, и тогда они почувствуют!»

Йост пишет: «Я решаю, что мне надеть. Если я разрисовываю свою кожаную куртку — это мое дело, и если я захочу покрасить волосы в красный цвет, то меня мало волнует Ваше мнение на этот счет!»

Это речь не восемнадцатилетнего юноши, а малолетнего ребенка, который вызывающе показывает язык: «Я все равно это сделаю».

Янтин, покидая дом, оставляет письмо следующего содержания: «Я решила навсегда уйти. Я вас ненавижу, я больше не хочу иметь с вами ничего общего, и с сего дня меня зовут Сьян. Не пытайтесь меня разыскивать, потому что, если вы меня вернете, я подожгу дом, и скажу полиции, что мой отец хочет, чтобы я с ним спала».

Прочтя это письмо, родители впали в панику. Их воображение уже рисовало дом в огненных языках пламени. Они обратились ко мне за помощью и рассказали, что все началось со ссоры с дочерью, когда они не одобрили ее планы выехать в летний лагерь с двумя друзьями, которых они недолюбливали. Им был дан совет ждать. В пределах недели Янтин, она же Сьян, была уже дома, ситуация в семье была обсуждена и достигнута договоренность, которая на какое-то время сделала жизнь в доме достаточно сносной. Когда речь заходила о письме, она пожимала плечами и не понимала, почему родители до сих пор ворчат по этому поводу.

Такие примеры известны любому человеку, работающему с трудными подростками. Easson (1969) приводит аналогичную иллюстрацию и описывает таких подростков с позиций «остановки эмоционального развития» и «дефекта «я». Еще будучи маленькими детьми, они испытывали те же дьявольские чувства, но тогда они физически и интеллектуально не могли «пустить их в дело», а теперь они уже могут. Если такие детские импульсы прорываются в виде агрессивного или сексуального поведения, то результаты могут быть катастрофическими.

Дело здесь в нарушениях в сфере сознательного, это не психотический всплеск, это мощное инфантильное и незрелое поведение. Очень часто оно не заходит далее вербального уровня (как это было в вышеприведенном примере), потому что «суп не настолько горяч, чтобы его есть», но если внутренние и внешние возможности контроля не срабатывают, ситуация становится опасной.

Некоторые из этих подростков й конечном итоге подпадают под категорию «личностных расстройств», в том числе с добавкой «пограничных»; данная проблема будет детально освещена в главе 15. Этот диагноз в моде, так как при нем работа терапевта являет собой более впечатляющее зрелище, чем при «обычных» жалобах и проблемах. Существует опасность «инфляции» понятия «пограничный», по крайней мере, в Западной Европе.