Формирование местных археологических учреждений в 20-е – первой половине 30-х годов

В дореволюционное время археологические исследования осуществлялись почти исключительно представителями центральных учреждений. Кадры местных археологов были крайне немногочисленны, а специальные археологические учреждения практически отсутствовали. Немногие археологические музеи (Одесский, Херсонесский, Керченский и др.), а также различные общества археологии, истории и этнографии или некоторые губернские ученые архивные комиссии не могли обеспечить ни планомерного, ни систематического изучения археологических памятников.

В послереволюционные годы на местах довольно быстро оживляется краеведческое движение, в рамках которого возобновляется интерес к археологическим памятникам и их исследованию. В течение 20-х годов почти во всех республиканских центрах организуются различные учреждения, занимающиеся археологическими исследованиями. Но на местах по сравнению с центральными учреждениями становление советской археологии проходило несколько своеобразно.

Местные археологические учреждения в большинстве случаев взяли на себя функции органов учета и охраны археологических памятников, которые согласно декретам советской власти были признаны всенародным достоянием.

Ведущую роль в археологическом изучении в большинстве республик продолжают занимать в 20-х годах по- прежнему экспедиции, организуемые ГАИМК и Институтом археологии и искусствознания. Чаще всего организовывались совместные экспедиции с местными научными учреждениями, с привлечением местных краеведов-любителей, многие из которых благодаря таким совместным работам выросли в самостоятельных исследователей. 20-е годы характеризуются прежде всего появлением местных научных кадров, которые к концу периода — в середине 30-х годов — осуществили немало значительных полевых археологических исследований и составили кадры научных сотрудников более или менее четко оформившихся местных научно-исследовательских центров.

Однако, в плане исследования проблемы развития и формирования марксистских теоретических и методологических основ советской археологии, местные центры не играли в первом периоде сколько-нибудь существенной роли, хотя и здесь нередко появлялись публикации, в которых достаточно отчетливо излагались новые задачи, поставленные перед археологией. Так, Б. В. Лунин, в одной из интересных статей, посвященной археологической науке, отмечает, что основное значение данной науки заключается в тех социологических обобщениях, которые могут быть получены в результате исследования археологических памятников, содержащих достаточно много остатков, связанных с производственной деятельностью.

Автор считает, что по таким остаткам возможно восстановить систему производительных сил и перейти к изучению системы производственных отношений. По мнению Б. В. Лунина, археология есть наука, где сам материал требует «материалистического подхода, однако настоятельная необходимость употребления диалектического метода вытекает из общих установок подлинной научной работы, а не особенностей этой дисциплины» .

Рассматривая в целом становление советской археологии в 20-е — середине 30-х годов необходимо, по-видимому, хотя бы кратко остановиться на организации центральных археологических учреждений в союзных республиках, так как в последующий период именно они сыграли основную роль как в археологическом изучении территории своих республик, так и широком распространении археологических знаний в массах и тем самым способствовали подъему авторитета науки и ее значимости.

Было также немало местных краеведческих и научных организаций в губернских и даже окружных городах, которые осуществляли весьма плодотворные изыскания в области полевой археологии. В 20-х — начале 30-х годов достаточно хорошо прослеживается, как быстро разрасталась советская археология вширь, вовлекая все новые и новые кадры в сферу своей научной деятельности.

Территория Украины с ее многочисленными и разнообразными памятниками древности привлекала пристальное внимание археологов уже до революции. О популярности исследований, осуществлявшихся тут, говорит тот факт, что здесь было проведено шесть Всероссийских археологических съездов: в Киеве (III, 1874 г.; XI, 1899 г.). Одессе (IV, 1884 г.), Харькове (XII, 1902 г.), Екатеринославе (XIII, 1905 г.) и Чернигове (XIV, 1908 г.).

Большой интерес вызывал сам характер памятников на территории Украины. На черноморском побережье находились остатки античных городов, которые одними из первых стали объектами археологических раскопок. В предреволюционное время в Ольвии вел исследования Б. В. Фармаковский, на Березани — Э. Р. Штерн, в Херсонесе — К. К. Косцюшко-Волюжинич, Р. X. Леппер, в Керчи — В. В. Шкорпил и др. Северное Причерноморье в это время было основным объектом изучения античности в России.

Столь же привлекательными оказались и скифские древности, получившие широкую известность благодаря античным письменным источникам. Раскопки царских курганов Чертомлык (И. Забелин, 1862—1863 гг.), Солоха (Н. И. Веселовский, 1912—1913 гг.) и многих других внесли богатейший вклад в сокровищницу археологии. История Скифии была темой исследования М. И. Ростовцева — одного из крупнейших представителей буржуазной археологии России. На Украине находилась основная масса остатков раннеземледельческих племен юга — известные трипольские памятники, исследованные В. В. Хвойко.

Используя результаты своих раскопок на Харьковщине, В. А. Городцов создал классификацию памятников бронзового века степей. Наконец, памятники Среднего Поднепровья на Киевщине — колыбели восточнославянской государственности — естественно, также были в центре внимания археологов (Н. Е. Макаренко, Д. Я. Самоквасов, В. В. Хвойко и др.). Были здесь памятники и других эпох, исследование которых началось еще до революции.

Главное, однако, на что необходимо обратить внимание в плане нашего исследования, состоит в том, что на Украине в дореволюционное время было основано немалое количество музеев, в том числе археологических, сосредоточивших в своих хранилищах обширные коллекции. Активную деятельность по изучению археологических памятников развивали научные общества, основанные почти во всех крупнейших административных центрах, а также некоторые губернские ученые архивные комиссии.

Таким образом, на Украине уже до Великой Октябрьской социалистической революции существовали археологические учреждения, в которых были сосредоточены кадры местных археологов. Конечно, в деятельности как этих учреждений, так и специалистов-археологов определяющим было вещеведческое направление в археологических исследованиях, характерное в основном для всей дореволюционной археологии России.

После революции на Украине одним из первых археологических учреждений стала Комиссия по составлению археологической карты Украины, созданная в 1919 г. при Академии наук УССР. Одновременно при Украинском научном обществе в Киеве была организована секция археологии. В 1921 г. на базе этих организаций создается Археологическая комиссия Академии наук УССР, преобразованная в 1923 г. в Археологический комитет, а в 1924 г.— во Всеукраинский археологический комитет (ВУАК), на который возлагалась функция головного археологического учреждения республики . Археологические исследования осуществлял также Кабинет антропологии и этнографии им. Ф. К. Вовка, организованный при Академии наук .

На базе ВУАК и Кабинета антропологии в 1934 г. был создан Институт истории материальной культуры (с 1938 г. Институт археологии АН УССР). В этих учреждениях в 20-е — середине 30-х годов работало большинство украинских археологов (А. П. Новицкий, Ф. А. Козубовский, С. С. Гамченко, Н. Ф. Биляшевский, Н. Е. Макаренко, М. Я. Рудинский, Ф. Н. Молчановский, С. С. Магура, К. Ю. Коршак и др.).

ВУАК уже в 1925 г. организовал первые широкие археологические экспедиционные исследования. В 1928 г. проводились раскопки в 30 из 40 округов республики. Крупные исследования были организованы по изучению трипольских памятников, известного Мариупольского могильника, а также многих славянских и древнерусских поселений.

ВУАК был инициатором организации изучения археологических памятников на новостройках — в 1927— 1932 гг. на строительстве Днепрогэса (начальник экспедиции Д. И. Эварницкий), в 1930—1932 гг. на Южном Буге (руководитель — Ф. А. Козубовский), на строительстве завода «Азовсталь» (руководитель — Н. Е. Макаренко). Развив активную полевую деятельность и накопив тем самым значительные новые материалы, ВУАК, однако, не сумел организовать их научную обработку и публикацию, не говоря уж о глубоком историческом осмыслении и разработке теоретико-методологических проблем археологии.

В послереволюционные годы на Украине оживилась археологическая деятельность в ряде других центров: в Харькове — в Институте украинской культуры; в Одессе — в Одесском музее древностей, Одесском обществе истории и древностей, в Одесской комиссии краеведения, в Симферополе — в Таврическом обществе истории, археологии и этнографии, в Киеве — в Комиссии по изучению четвертичного периода .

Наиболее активным был одесский коллектив, из которого вышел ряд видных советских археологов (М. Ф. Болтенко, С. С. Дложевский, С. А. Семенов-Зусер и др.).

В Белоруссии до Октябрьской революции не было ни одного археологического учреждения, кроме Минского общества истории и древностей. В 1922 г. здесь организуется Институт белорусской культуры (Инбелькульт), при котором в 1925 г. создали Историко-археологическую комиссию как центральное учреждение по организации охраны и исследования археологических памятников на территории республики. В 1927 г. при Инбелькульте была организована Кафедра археологии, которая под названием «Археологической комиссии» вошла в 1930 г. в состав Института истории Академии наук Белоруссии, созданной еще в 1929 г. на базе Инбелькульта.

В 1932 г. комиссия была переименована в секцию археологии. В этих учреждениях работали крупнейшие белорусские археологи — М. В. Довнар-Запольский, С. А. Дубинский, А. Н. Лявданский, А. Н. Поликарпович и др. Белорусские археологи в 20—30-х годах провели огромную работу по выявлению и учету археологических памятников (около двух тысяч пунктов) и раскопки на многих из них, которые позволили осуществить классификацию памятников в пределах всех археологических эпох — от позднего палеолита до древнерусских поселений.

Эта классификация не потеряла во многом своей ценности и в настоящее время. Интересно, что А. Н. Лявданский попытался построить классификацию памятников железного века с точки зрения стадиального развития. Впервые были проведены обширные исследования по истории древней черной металлургии. Довольно плодотворной была издательская деятельность белорусских археологов этого периода , хотя далеко не все результаты выполненных работ были опубликованы.

Археологические исследования в Закавказье начались уже давно, а с 70-х годов XIX в. стали проводиться в значительных масштабах на памятниках эпохи бронзы, древнего Урарту и периода древнеармянского государства. Как правило, эти раскопки проводили лица, не имевшие специальной подготовки, поэтому материалы — коллекции и документация — находились в музеях в весьма плачевном состоянии. Единственным научным учреждением был Кавказский музей в Тбилиси. Изученность отдельных территорий и периодов была очень неравномерной.

После революции археологические исследования осуществлялись в Кавказском историко-археологическом институте АН СССР, работой которого руководил Н. Я. Марр. В исследованиях древнеурартских и средневековых памятников активное участие принимали Д. П. Гордеев, С. Н. Какабадзе, Л. М. Меликсет-Бек, С. В. Тер-Аветисян, а также один из ведущих сотрудников ГАИМК И. И. Мещанинов. Исследованиями эпохи раннего металла в Закавказье в этот период занимались также сотрудники ГАИМК — А. А. Иессен, Б. А. Латынин, Т. С. Пассек.

В Грузии одним из первых научных центров стал Государственный музей Грузии, выросший на базе Кавказского музея, где с 1925 г. организацию археологических исследований возглавил крупный специалист Г. К. Ниорадзе, получивший образование в университетах России и Германии. Г. К. Ниорадзе объединил небольшую группу ученых и в дальнейшем под его руководством осуществлялись не только археологические исследования памятников, но и подготовка молодых специалистов, когда в 30-х годах он возглавил кафедру археологии Тбилисского университета. Одной из первоочередных задач, которую поставил Г. К. Ниорадзе, было упорядочение музейных фондов, а также производство раскопок на новых памятниках. Им доказаны древность заселения территории Грузии и местное происхождение культуры эпохи бронзы.

В 20—30-х годах в Грузии вырос ряд крупных специалистов: Ш. Я. Амиранашвили, Д. П. Гордеев, М. М. Иващенко, С. Н. Какабадзе, С. И. Макалатия, Л. М. Меликсет- Бек, А. А. Потапов, Г. Н. Чубинашвили, и др., которые развернули широкие исследования по памятникам в тех периодов.