Реорганизация структуры центральных археологических учреждений в первой половине 30-х годов

Для 1929—1930 гг. характерен ряд крупных мероприятий по формированию социальной и исторической проблематики в исследованиях по гуманитарным наукам. В эти годы прошли довольно бурные дискуссии в исторической и философской науке, где одной из центральных проблем было учение об общественно-экономических формациях и закономерностях исторического процесса (см. гл. IV. 1). В феврале 1931 г.

Коммунистическая фракция Совета общества историков-марксистов разработала тезисы, в которых были сформулированы задачи марксистской исторической науки в реконструктивный период и подчеркивалась необходимость «организации решительного наступления на буржуазную историографию и укрепление тесной связи исторической науки с задачами борьбы за социализм». В 1929 г. в Москве состоялась конференция по планированию научной работы.

Все это, естественно, не могло пройти мимо археологических учреждений, которые пополнялись новыми кадрами историков-марксистов и молодежью, получившей университетскую подготовку уже в советское время.

Во второй половине 1930 г. последовала реорганизация всей структуры ГАИМК. Из Комакадемии в Ленинграде был переведен ряд сотрудников: С. Н. Быковский, и Ф. В. Кипарисов, ставшие заместителями председателя ГАИМК, А. Г. Пригожин и др. Активную деятельность с этого времени развивает В. И. Равдоникас, с 1931 г. работавший преподавателем ЛИФЛИ.

При ГАИМК было создано специальное методологическое бюро, которое занималось проблемами внедрения марксистско-ленинских методологических основ в археологические исследования. Методологическое бюро ГАИМК было одной из форм становления в советской науке методологических семинаров, через которые осуществлялся ленинский план союза марксистской философии и частных наук.

В 1931—1933 гг. в ГАИМК развернулась бурная дискуссия о задачах, перспективах и методах археологических исследований. Много внимания было уделено также проблеме объекта и предмета науки и вопросу о том, называть ли самостоятельную науку археологией или историей материальной культуры. Но очень скоро центральное место в дискуссии заняли вопросы теоретико-методологических основ археологии как науки об обществе, проблемы материалистического понимания истории и формирования мировоззренческих позиций ученых на базе философии марксизма-ленинизма.

С 1931 г. впервые в стране стал издаваться ежемесячный археологический журнал — «Сообщения ГАИМК» (1931—1932), переименованный в 1933 г. в «Проблемы истории материальной культуры» (ПИМК), а в 1934—1935 гг.— «Проблемы истории докапиталистических обществ» (ПИДО).

В этих условиях ситуация, сложившаяся в ГАИМК, требовала серьезного внимания. В одной из передовых статей «Сообщений» говорилось: «...вместе со старыми кадрами были восприняты и впитаны на долгое время старые установки в работе, старые задачи, старые приемы исследования. Факт — категорически подтвержденный действительностью, подтвержденный практикой последних лет жизни и работы Академии».

И далее отмечалось, что: «...Академии приходится не только переходить на новые, марксистские установки, не только выковывать новые приемы исследования, но, в сущности, одновременно решать вопрос, чем же является предмет той науки, которая составляет специальность Академии и ее сотрудников» .

Реорганизована была прежде всего структура научных подразделений ГАИМК. Взамен прежних отделений, объединявших отдельные разряды, в составе Академии были образованы сектора: архаической (затем — доклассовой) формации, античной (затем рабовладельческой) и феодальной формаций. Впервые в практике организации научной работы структура археологического учреждения соответствовала марксистской периодизации исторического процесса. Внутри секторов создавались проблемно-тематические группы, объединявшие нескольких сотрудников, которые коллективно разрабатывали какую-либо тему на протяжении ряда лет.

Так, в секторе архаической формации работало пять групп. Группа родового общества разрабатывала под руководством П. П. Ефименко тему «Охота и ее значение как руководящей формы производства средне- и верхнепалеолитического общества». В группе хозяйства эпохи бронзы объединялись исследователи трипольской культуры. Тема «Возникновение пашенного земледелия» изучалась в группе земледелия.

Четвертой была группа кочевого скотоводства, в которой бригада из четырех сотрудников (В. В. Гольмстен, М. И. Артамонов, Г. П. Сосновский и М. П. Грязнов) разрабатывала тему «Возникновение кочевого скотоводства». В этой же группе рассматривались темы: «Хозяйственные основы кочевнических культур», «Приручение и одомашнение животных» и т. д. Скифская группа продолжала под руководством И. И. Мещанинова исследования по генезису скифской культуры и выявлению основных видов производства и форм общественного строя.

Большое значение теперь приобрели заседания секторов, на которых заслушивались наиболее значительные итоговые и проблемные доклады. Так, сектор архаической формации провел в 1931 г. 16 заседаний (включая несколько организационных), на которых были заслушаны следующие научные доклады: С. Н. Быковского «Яфетический предок восточных славян — киммерийцы»; А. Н. Бернштама «Туркменский род и колхоз»; А. М. Золотарева «Первобытный коммунизм»; А. Н. Бернштама и Е. Ю. Кричевского «Об основных закономерностях архаической формации»; В. И. Равдоникаса «Сармато-готская проблема в связи с социально-экономическим развитием Северного Причерноморья»; Г. В. Григорьева «Теория академика Вавилова о центрах происхождения культурных растений».

Уже один этот краткий и далеко не полный перечень докладов свидетельствует, что исследования приобрели новые направления, внимание сконцентрировалось на историзации и теоретизации тематики. Наряду с этим стали широко практиковаться обсуждения работ не только на заседаниях секторов, но и в печати. «Когда среди советских археологов,— писал В. И. Равдоникас,— началось бурное движение за перестройку старой науки в направлении, указанном основоположниками марксизма-ленинизма, то оно прежде всего приняло форму критики и самокритики, совершенно необходимой в интересах пересмотра и переоценки традиционных взглядов в науке, часто тормозивших ее правильное развитие» .

Особая роль отводилась дискуссиям, которые должны были мобилизовать сотрудников для оперативного решения той или иной проблемы. В апреле 1931 г. была проведена дискуссия по понятию общественно-экономической формации в Методологическом бюро ГАИМК. В 1932 г. на пленарном заседании сектора феодальной формации была проведена дискуссия о так называемом азиатском способе производства и на заседании сектора доклассового общества — дискуссия по тотемизму.

Наиболее общие, итоговые работы обсуждались на пленумах ГАИМК. Так, в 1933 г. специальный пленум 14 марта был посвящен 50-летию со дня смерти К. Маркса. Доклады, сделанные на этом пленуме, были опубликованы в сборнике «Карл Маркс и проблемы истории докапиталистических формаций» . Подобный сборник в стране был издан впервые. В апреле того же года пленум был посвящен проблемам доклассового общества, в июне — генезису и развитию феодальных отношений.

Организационная перестройка ГАИМК была в основном завершена в 1931 г., поэтому уже в отчете, например, сектора архаической формации зa 1932 г. ее секретарь П. Н. Третьяков писал: «Если в прошлом году в центре внимания стояли исследования главным образом методологического характера, то в 1932 г. центр тяжести работы был перенесен на изучение исторического процесса развития доклассового общества в его конкретных преломлениях» . Аналогичная картина наблюдалась и в других секторах.

В целом эти годы отмечены необычайной творческой активностью сотрудников, огромным количеством публикаций, поднявших совершенно новый пласт социально-экономических проблем науки о древних обществах.

В марте 1932 г. на базе сектора археологии Института археологии и искусствознания (ГАИС) было организовано Московское отделение ГАИМК (МОГАИМК). Такое решение последовало после того, как на пленуме секции докапиталистических формаций Общества историков- марксистов и Института истории Комакадемии (Москва) были заслушаны доклад А. Д. Удальцова и сообщения Ф. В. Кипарисова и А. Мишулина о работе ГАИМК и сектора археологии.

В резолюции отмечалась большая работа, проделанная ГАИМК «по постановке на марксистские рельсы исследования материального производства докапиталистических формаций», а по поводу сектора археологии было установлено, что «эклектизм является методологической основой в работе сектора и о борьбе за марксизм, о марксистской воинственности и бдительности и говорить не приходится». Это и заставило историков-марксистов обратить особое внимание на работу сектора.

Далее отмечалось, что на деятельности сектора археологии сказывались установки дореволюционного периода, когда археологическая работа велась преимущественно для собирания и изучения «вещей», главным образом произведений искусства. Пленум отметил, что в Москве необходимо организовать центр археологической мысли, который объединил бы молодых ученых в исследовании колоссального материала, накопленного в Государственном историческом музее, Оружейной палате, Музее народоведения и т. д.

В составе МОГАИМК было открыто четыре сектора: материального производства доклассового общества, рабовладельческого общества, феодального общества, капитализма и генезиса социалистического производства .

7—11 мая 1932 г. проходило Всероссийское археологоэтно-графическое совещание, созванное сектором науки НКП РСФСР. На совещании присутствовало более 200 человек, в том числе делегации от УССР, БССР и ЗСФСР, поэтому фактически оно стало всесоюзным. Участники совещания обсуждали два основных вопроса: о возможности построения марксистской археологии и этнографии и о принципах планирования научной работы.

Были подведены итоги перестройки науки и намечены перспективы ее дальнейшего развития . Совещание высказалось за то, чтобы в дальнейшем называть науку историей материальной культуры в самом широком понимании, а археологию считать вспомогательной дисциплиной, которая занимается археологическими раскопками, систематизацией материала и подготовкой его для исторического исследования (подробнее см. гл. IV. 3).

В резолюции совещания была дана характеристика состояния археологической работы в СССР, отмечалось, что до последнего времени господствовала буржуазная вещеведческая археология (формально-типологический метод, палеоэтнологическая школа, эстетствующий идеализм и др.), хотя в других областях исторической науки уже были существенные сдвиги. В своих исследованиях археологи ограничивались эмпирическим уровнем, не доводя исследования до общеисторических теоретических выводов.

Были предприняты первые попытки критического пересмотра основных установок археологии, не всегда удачные, что объясняется слабым овладением методами марксистско-ленинской методологии.

Среди основных задач, поставленных совещанием перед советскими археологами, отметим: органическое включение изучения вещественного (археологического) материала в состав и рамки исторического исследования на основе марксистско-ленинской методологии, замену формально-типологического метода изучения форм археологических предметов, в связи с социальной функцией и историческими условиями их возникновения в реальной жизни соответствующего исторического общества.

Совещание призывало заострить внимание на ленинской партийности в науке в применении к данной области и развернуть идеологическую борьбу против буржуазной археологии, беспощадную ее критику с марксистско-ленинских позиций .

Изменения, произведенные в начале 30-х годов в организации центральных научных учреждений, впервые привели к тому, что их организационная структура была приведена в соответствие со структурой марксистской периодизации и классификации науки, как в основных своих подразделениях — секторах, так и рабочих группах в них, сформированных в соответствии с изучаемой социально-экономической и исторической тематикой.

Все эти структурные изменения были направлены в первую очередь на актуализацию и социологизацию тематики научных исследований, что являлось наиболее важной задачей совершенствования археологического знания на данном этапе развития науки. Необходимо было не только подвести итог предшествующим исследованиям, накопившим огромный фактический материал, но и изменить сам характер использования его в качестве источника для исследования социально-экономической истории древнего населения.

Организационная перестройка привела к созданию совершенно новых форм научной деятельности, которых не знала практика работы ученых до сих пор. Появились коллективные разработки по наиболее актуальным темам. Коллективность в разработке таких тем позволила выполнить их в короткие сроки, чего требовали на данном этапе сами темпы развития науки.

Конечно, в пору поисков новых путей развития науки было немало ошибок и явных промахов. Но коллективность, критика и самокритика позволяли быстро обнаруживать эти недостатки, находить верные пути их устранения.