Русские композиторы XX века Д.Шостакович, Р.Щедрин, Г.Свиридов.

В середине XX века Шостакович, подвергшийся в 1948 году очередному шельмованию власти как формалистический, чуждый народу композитор, должен был себя реабилитировать. Для этого, и просто для того, чтобы чем-то зарабатывать на жизнь, он писал музыку к многочисленным кинофильмам, в том числе таким, как «Молодая гвардия» и «Падение Берлина». В них были широко использованы хоры. В 1949 году была написана оратория «Песнь о лесах» на слова Евгения Долматовского, посвященная модной тогда теме о создании лесополос, должных защитить южные поля от черных бурь и засухи. Возможно, в русле этих работ, но кроме того и для более полной реабилитации композитор в 1951 году начал писать хоры на стихи революционных поэтов. Впрочем, возможно были и другие причины. Прежде всего, Шостакович, всегда стремившийся к совершенству, хотел наиболее полно овладеть принципами хорового письма.

Для хорового цикла, который в окончательном виде получил название «Десять хоровых поэм на слова революционных поэтов конца XIX и начала XX столетия для смешанного хора без сопровождения», композитор выбрал стихи «Смелей, друзья, идем вперед» Леонида Петровича Радина (1860—1900), «Один из многих» («Недолго он, вольный, в неволе прожил») и «Смолкли залпы запоздалые» Евгения Михайловича Тарасова (1882—1943), «На улицу» неизвестного автора, «При встрече во время пересылки» («Мы молча глядели друг другу в глаза»), «Казненным» («В этой келье, тоскливой и душной») и «Они победили» Алексея Михайловича Гмырева (1887—1911), «Девятое января» («Обнажите головы») и «Майская песнь» («Первое мая — праздник весны») Аркадия (Аарона) Яковлевича Коца (1872—1943), «Песня (из Уолта Уитмена)» («Не скорбным, бессильным») Владимира Германовича Тан-Богораза (1865—1934). Тексты взяты композитором из сборника «Революционная поэзия 1870—1917 гг.» (Л., 1950).

Хоры ор. 88 создавались очень быстро, в течение марта 1951 года. 28 марта композитор передал партитуру выдающемуся хоровому дирижеру, руководителю Государственного хора русской песни А. В. Свешникову. Премьера под его управлением состоялась 10 октября того же года в Москве в Большом зале консерватории Государственным хором русской песни и хором мальчиков Московского хорового училища. Продолжительность звучания — ок. 40 мин.

Шостакович писал об этом произведении: «Десять поэм для хора объединены одной темой. Это революция 1905 года. Не знаю, в какой степени мне удалось передать дух эпохи. Но на музыке не могло не отразиться то громадное впечатление, которое всегда производила на меня русская революционная песня». Об истории создания цикла композитор рассказывал: «В процессе работы над музыкой к историко-революционным кинофильмам я много и внимательно изучал революционные песни, результатом чего явились мои «Десять поэм для хора на стихи революционных поэтов конца XIX и начала XX столетия». Поэмы, пожалуй, первый мой опыт в области музыки для хора без сопровождения, если не считать небольших хоровых эпизодов из музыки к кинофильмам. Этот опыт я собираюсь продолжить и впредь. Меня искренне увлекает работа для хоровых коллективов. Государственный хор русской песни будет первым исполнителем моих новых произведений. Углубленная, тонкая работа над каждой поэмой этого замечательного коллектива и его руководителя A. Свешникова дает много ценного для меня как автора».

«Десять поэм» отличаются использованием интонаций революционных песен, таких, как «Замучен тяжелой неволей», «Варшавянка», «Смело, товарищи, в ногу», эпическим характером, смелым использованием декламационности.

[Информационные источники Л. Михеева
http://belcanto.ru/or-shostakovich-10poem.html]

Десять хоровых поэм (1951) для смешанного хора на революционные тексты — ценнейший вклад в советскую хоровую музыку. Появление хоровых поэм убедительно говорит о стремлении композитора конкретизировать в вокально-хоровом звучании, связанном с поэтическим словом, широкий круг трагедийно-героических образов, во многом аналогичных образам его симфонических произведений. Не случайно тематический материал одной из поэм («Девятое января») позднее используется для замечательного творения Шостаковича — Одиннадцатой симфонии «1905 год».

Избранная композитором форма хоровой сюиты позволила ему охватить весьма различные, подчас ярко контрастные по своим образам эпизоды из истории русской революционной борьбы и жизни революционеров. В одних хорах перед слушателями раскрывается прекрасный духовный мир молодых революционеров, томящихся и гибнущих в тюремных застенках. В других воссоздаются массовые сцены народных демонстраций, трагические картины расстрела рабочих и гибели борцов за революцию в неравном бою на баррикадах, озаренных пожарами Пресни. Наиболее развитые и действенные поэмы, например «На улицу» и «Девятое января», по своему драматургическому размаху родственны массовым сценам народных драм Мусоргского.

Отнюдь не случайно Шостакович назвал свои хоры «поэмами». Глубина и разнообразие содержания стихотворных текстов побудили композитора выйти за пределы обычной для песни строфической формы и обратиться к более сложным структурам и кругу выразительных средств.

Важнейшим интонационным источником цикла послужили русские революционные песни. При этом, за исключением небольших мелодических оборотов, в цикле вовсе нет песенных цитат в обычном понимании. Но близость хоровых поэм к мелодическому и образному строю революционных песен совершенно очевидна. Укажем на широкое применение излюбленной для русской революционной песни взволнованной триольной декламации («Узник», «По пыльной дороге телега несется», «Казнь», «Слушай»), а также контрастного сопоставления декламационного и широкого распевного изложения. Не менее характерно и то, что некоторые тематические образования, свойственные мелодиям революционных песен, переходят из одной поэмы в другую, подчеркивая единство цикла.

С любовью и чуткостью отнесся Шостакович к выбору стихотворных текстов, отразивших героику революционной борьбы русского народа в последние годы XIX столетия и в период подготовки и осуществления революции 1905 года.

Русские революционеры были многосторонне одаренными людьми, создателями не только прекрасных песенных текстов, но и глубоко идейной стихотворной лирики, согретой живым, искренним чувством. Поэзия была для них могущественным средством политической агитации. Непосредственно отражая в своих стихах суровую обстановку революционной борьбы, тяжесть выпавших на их долю испытаний, они не теряли веры в будущее народа, в победу справедливости. В лучших лирических стихотворениях раскрывается прекрасный духовный мир борцов за народное дело, их светлые мечтания, помыслы и страстное стремление к свободе.

Шостакович выбрал стихи пяти поэтов. Среди них широко известного в наши дни революционера Л. Радина (1861—1900), создателя рабочей песни «Смело, товарищи, в ногу»; А. Коца (1872—1943), автора русского перевода «Интернационала» (1902); лирически обаятельные стихотворения безвременно погибшего рабочего поэта А. Гмырева (1887—1911), большую часть своей короткой жизни проведшего в тюремном заключении и на каторге,— «При встрече во время пересылки», «Казненным» и «Они победили»; революционера Е. Тарасова (1882—1943) - «Один из многих» и «Смолкли залпы запоздалые», а также В. Тан-Богораза (1865—1938), автора известной песни о расстреле кронштадтских минеров «Мы сами копали могилу себе» — заключительная гимническая «Песня».

Расположены хоровые поэмы продуманно. Их последование образует единство целого. Цикл состоит из нескольких групп хоров, объединенных единым характером музыкально-поэтических образов. Светлая гимническая песня «Смелей, друзья» (слова Л. Радина) является эпиграфом ко всему циклу, поэтически-музыкальной заставкой, в которой выражена уверенность русских революционеров в грядущей победе, их стойкость и братская солидарность. Для музыки этой характерен светлый мажорный тон ввучания, энергичные, призывные интонации, устремленность восходящего мелодического движения, лапидарность изложения.

Вторая поэма, «Один из многих» (слова Е. Тарасова), открывает собой «малый цикл» хоров о судьбах русских революционеров, их страданиях и смерти. По сравнению с предыдущей эта поэма развернута более широко, ее хоровая фактура сложнее, музыкальное развитие напряженнее. Характерную особенность заглавной темы составляет размеренная декламация с растягиванием одного-двух заключительных слогов каждой песенной фразы.

В то же время тема эта сродни музыке народного хора «Хлеба» из оперы «Борис Годунов». На всем протяжении поэмы заглавная повествовательная тема свободно переходит от одних голосов к другим, и это создает впечатление живого рассказа о недавно пережитом.

Одна из наиболее психологически тонких поэм — четвертая — «При встрече во время пересылки» (слова А. Гмырева). Это небольшая драматическая сцена нежданной встречи любящих. На фоне мягкого, певучего сопровождения хора без слов тихо звучит неторопливый рассказ у теноров: «Мы молча смотрели друг другу в глаза». Знакомое уже по второй поэме триольное движение перекликающихся голосов сопровождения (без слов) вызывает в представлении слушателей мрачный образ тюремной неволи.

Тревожные взлеты женского хора (поддержанного иногда басами) чутко откликаются на каждую интонацию трепетного рассказа теноров. «Немой», но внутренне напряженный разговор арестованных сквозь двойные решетки тюремных вагонов завершается призывом к терпенью и стойкости.

Со второй и четвертой поэмой ярко контрастирует третья — «На улицу» — своего рода агитационный плакат, призыв к участию в демонстрации. Музыка ее отличается стремительным движением, основанным на энергичных, ритмически упругих попевках.

Пятая поэма — «Казненным» (слова А. Гмырева) — завершает «малый цикл» хоров о судьбах революционеров. Это скорбная эпитафия погибшим. Ее первая часть изложена в виде сосредоточенного величавого фугато. Во второй части хора в партии женских голосов угадываются характерные обороты знаменитой траурной песни «Замучен тяжелой неволей».

Шестая поэма — «Девятое января» (на стихи А. Коца) — драматическая кульминация цикла — рассказывает о событиях Кровавого воскресенья, бесчеловечном расстреле мирной процессии. Как уже отмечалось, по своим масштабам и драматургическому размаху эта поэма сродни большим хоровым сценам в народных драмах Мусоргского.

Задача, поставленная композитором, была сложной. Предстояло не только рассказать об одном из самых трагических эпизодов русского освободительного движения, но вместе с тем нарисовать живую картину событий, как действия в настоящем. И, кроме того, дать справедливую оценку совершившемуся. Эту проблему Шостакович разрешил, применив в своем хоре такие различные виды вокально-хорового изложения, как сдержанное эпическое повествование, негодующая, ораторски приподнятая декламация, скорбные интонации народных причитаний, наконец, широкая театрально-драматическая манера письма с присущей ей яркой образностью.

Таким образом, хор выступает здесь в различных ролях — он то повествует, разъясняет смысл происходящего, выносит суровый приговор свершившимся злодеяниям, то выступает как непосредственный участник драматического действия.

Поэма «Девятое января» состоит из ряда подчас ярко контрастных эпизодов, скрепленных воедино многократно повторенным возгласом «Обнажите головы» — своего рода рефреном. Этот громогласный призыв мужского хора представляет собой как бы вставку к дальнейшему действию.

Протяжно-горестные возгласы (на восходящих квинтовых или квартввых восклицаниях) чередуются с характерной для всего цикла взволнованной декламацией:
Рассказав во вступлении об истинном смысле события и роли его в истории, композитор тотчас же переключает внимание, развертывая широкую картину самих событий на площади перед Зимним дворцом. Возникает реальный образ огромной народной процессии с хоругвями и царскими портретами. Монотонные церковные песнопения звучат не вполне стройно. Из общего хорового звучания выделяются отдельные интонации и тревожные выкрики (музыку этого эпизода неоднократно сравнивали с оркестровым вступлением к «сцене у Василия Блаженного» в опере «Борис Годунов» Мусоргского).

А далее музыка сильно и почти зрительно рисует картину происходивших событий. У Зимнего дворца народ падает на колени, церковные песнопения смолкают, вновь уступая место скорбной мольбе исстрадавшихся людей. В жалостливых оборотах запева женских голосов слышатся за душу хватающие интонации-попевки крестьянских причитаний и голошений, за которыми встают века народного горя.

Кульминация народного обращения к российскому самодержцу приходится на горькие обличительные слова стихотворения А. Кона:
Все сердца народные выжжены грозой,
Все глаза изъедены горькою слезой,
Мрем в цепях и с голоду... Некуда уйти...

Этот скорбный причитальный хор — обширная самостоятельная сцена внутри поэмы со своей кульминацией, репризой и небольшой кодой. В общей композиции поэмы сцена эта приближается к понятию разработки предшествующего тематического материала (сопоставляются интонации эпиграфа «Обнажите головы» и причитальных оборотов народного хора «Гой ты, царь наш, батюшка»). На смену ей приходит новый эпизод расправы царя с народом.

Своеобразным приемом «механического» расчленения мелодии на короткие «деревянные» мотивы, разделенные паузами, композитор мгновенно воссоздает фигуру царя-истукана (губернатор с «органчиком» в голове!), который «махнул (пауза) рукой (пауза)...»:
Согласно царскому приказу раздаются залпы («Затряслась от грохота вся земля вокруг»). Слышатся полные отчаяния и ужаса крики умирающих и раненых. Нарастающая волна тревоги и гнева приводит к новой трагической кульминации. На фоне стонущих, скорбных интонаций женского хора звучит гневная, но с явным ироническим оттенком декламация мужских голосов:
Ой, затея царская больно хороша!
Наигралась досыта царская душа...

И тотчас же на могучем fortissimo полный хор вступает со знакомым уже возгласом «Обнажите головы», который повторяется еще и еще, сперва вполголоса, и затем совсем тихо, с какой-то совершенно новой интонацией горестного недоумения.

Заключительный эпизод начинается развернутым фугато «Где гроза свинцовая пролилась дождем».

Музыка фугато сурова и мужественна. Первоначально сосредоточенная и сдержанная, она по мере вступления отдельных партий хора звучит все более светло и уверенно. В ее интонациях живо ощущаются не только чувства протеста и гневного негодования, но и уверенность в конечной победе прозревшего народа, начавшего осознавать свою великую историческую миссию освобождения родной страны.

Широкая, эмоционально открытая мелодия этой фразы повторяется далее со знакомыми уже словами «Обнажите головы». Но теперь эти слова звучат в мажоре, светло и победно. Патриархальная вера в «батюшку-царя» умерла, на смену ей пришло новое сознание революционного народа, готового к дальнейшей трудной борьбе.

Широкое полотно поэмы «Девятое января», с ее сложным многоплановым замыслом, можно сравнить с оперной картиной, настолько в нем сильно выражено действенное драматическое начало.

Обе последующие поэмы и по содержанию и по образам драматургически связаны с шестой, образуя трехчастный цикл (триптих) внутри общего цикла.
Седьмая поэма — «Смолкли залпы запоздалые» (на стихи Е. Тарасова)—скорбная эпитафия памяти погибших на баррикадах. Вслед за широким запевом низких женских голосов («Смолкли залпы запоздалые») на фоне протянутых звуков высоких мужских голосов слышится героически-просветленная мелодия сопрано («Спите, братья, с честью павшие»), сходная с интонациями народных колыбельных.

Музыкальный язык поэмы богат и разнообразен. Интонационная выразительность вместе с внутренней свободой ритма (чередование двухдольного размера с тактами на 3/4 и 3/8) а также своеобразными гармоническими приемами (в частности звучанием пустых квинт) роднят эту поэму со скорбными народными хорами «Хованщины».

Восьмой хор «Они победили» (слова А. Гмырева)— негодующее обличение врагов революции. По характеру стремительного движения и динамики хор перекликается с третьей поэмой — «На улицу». Взволнованный ораторский возглас «Они победили! Но в сумраке лет», исполненный мощным унисоном хора, сменяется грозным хоровым fortissimo: «Их ждет роковая расплата», которое завершает поэму образом грядущего возмездия. Проникнутая гневным ораторским пафосом, восьмая поэма, с се компактной звучностью, логически завершает основную драматургическую линию цикла. Ею могла бы закончиться хоровая сюита.

Позднее композитор написал еще две поэмы — светлого, радостного характера. Это «Майская песнь» (слова А. Коца), с ее широким, полнозвучным унисоном запева («Первое мая — праздник весны, мощный прибой пролетарской волны»), и торжественная «Песня» (слова В. Тан-Богораза). И хотя поэт вспоминает о борцах, погибших за дело революции, интонационный строй хора определяется иными настроениями, выраженными в концовке первой строфы: «Мы живы: кипит наша алая кровь огнем нерастраченных сил». Участники майского празднества прославляют борьбу — «владычицу мира» и «жизни всесильную мать». Отсюда целеустремленность мелодического развития, яркие динамические нарастания. Обе поэмы сливаются в единый, широко развернутый финал, имеющий интонационно-тематические связи с предыдущими поэмами. Светлое, оптимистическое звучание финальных хоров завершает призывно-героическую линию развития, ярко намеченную во вступительной поэме «Смелей, друзья» и еще более в третьей— «На улицу».

В цикле хоровых поэм на слова революционных поэтов Шостакович следует лучшим заветам русских классических композиторов, а также традициям советской хоровой музыки. Во многом он продолжает и по-новому развивает линию, намеченную в больших хорах талантливого А. Давиденко «На десятой версте от столицы», «Улица волнуется». Цикл хоровых поэм о событиях 1905 года — важный этап в творчестве Шостаковича. Многие характерные приемы развития, основанные на вдумчивом претворении интонаций русских революционных песен, композитор вскоре использовал в другом своем монументальном произведении - Одиннадцатой симфонии «1905 год». Ведущими лейтмотивами этой симфонии стали две темы, взятые композитором из поэмы «Девятое января».

Хоровое творчество Д.Шостаковича включает следующие произведения:

1.Оратория «Песнь о лесах»;
2.Кантата «Над Родиной нашей солнце сияет»;
3.Поэма о Родине
4.Сатирическая кантата Раек
5.Казнь Степана Разина
6.Две русские народные песни. Обработки для смешанного хора:
Венули ветры;
Как меня, младу-младешеньку;
7.Десять поэм на слова революционных поэтов.

Лекция 7. Часть 2