Интерпретация источника

Интерпретацию проводят с целью установить (в
той мере, в какой это возможно с учетом временной, культур-
ной, любой другой дистанции, разделяющей автора произведе-
ния и его исследователя) тот смысл, который вкладывал в про-
изведение его автор. Общее учение об исторической интерпре-
тации источников в наиболее систематизированном и логиче-
ски обоснованном виде изложил в своей «Методологии исто-
рии» A.G. Лаппо-Данилевский.

Он обращал внимание на то, что проблема интерпретации в
современной литературе освещалась логически нечетко. Так, ав-
тор известного труда по методологии исторического исследова-
ния Э. Бернгейм связал изложение этой проблемы с задачами
«исторического построения». Иначе говоря, Бернгейм имел в ви-
ду интерпретацию исторических фактов историком (что, разуме-
ется, имеет первостепенное значение в историческом исследова-
нии, но составляет, в сущности, иную исследовательскую задачу и
поэтому решается другими методами). Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньо-
бос, говоря об анализе источника, не проводили логической гра-
ни между задачами внутренней критики источника и задачами
его интерпретации. Об этом свидетельствует и нечеткий термин
«критика интерпретации», который они использовали в своем
методологическом руководстве «Введение в изучение истории».

Напротив, Лаппо-Данилевский придает интерпретации ис-
точника принципиальное значение. «Лишь признавая самостоя-
тельное значение ее задач, - писал он, - историк может достиг-
нуть надлежащей благонадежности своих выводов; ведь интер-
претация стремится установить только то именно значение ис-
точника, которое автор придавал ему... она дает возможность
одинаково войти в мировоззрение или отдельное показание дан-
ного автора, - будь оно истинным или ложным»²⁷. Для решения
задач интерпретации он выдвигает прежде всего принцип психо-
логического истолкования (основанный на фундаментальном посту-
лате данной парадигмы - признание чужой одушевленности); да-
лее следует принцип психологической интерпретации условного
вещественного образа или символа. Технический метод интер-
претации позволяет судить о смысле и назначении данного про-
изведения по тем специальным (техническим) приемам, которы-
ми пользовался автор; типизирующий метод предполагает соотне-
сение источника с соответствующим типом культуры; и, нако-
нец, индивидуализирующий метод интерпретации позволяет рас-
крыть индивидуальные особенности творчества его автора. На
ряде примеров, анализе конкретных исследовательских ситуа-

ций ученый показывает, каким образом применение типизирую-
щего и индивидуализирующего методов в их взаимодействии по-
зволяет провести интерпретацию источника в целом.

Преодолевая традиционные позитивистские подходы к ис-
точнику как к эмпирической данности, современная методология
гуманитарного исследования выдвинула на первый план пробле-
му герменевтики как главного и даже единственного метода рабо-
ты с источником, произведением и текстом. Современная фило-
софская герменевтика выходит далеко за пределы традиционно-
го истолкования текста, обращаясь к более общим проблемам
языка и значения. «Сама работа по интерпретации обнаруживает
глубокий замысел - преодолеть культурную отдаленность, дистан-
цию, отделяющую читателя от чуждого ему текста, чтобы поста-
вить его на один с ним уровень и таким образом включить смысл
этого текста в нынешнее понимание, каким обладает читатель»²⁸.
От «восстановления изначального значения произведения» гер-
меневтика в ее философском понимании выводит исследователя
на «мыслящее опосредованно с современной жизнью»²⁹. При
этом подчеркивается взаимосвязь профессионально-прикладного
и теоретико-познавательного подхода к произведению, их нераз-
делимость. «...Различение когнитивного, нормативного и репро-
дуктивного истолкования не имеет принципиального характера,
но описывает единый феномен»³⁰. От истолкования (смысла, ко-
торый вкладывал в свое произведение автор) исследователь пе-
реходит к рассмотрению выходящего за пределы интерпретации
понимания источника как явления культуры.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть значительное разли-
чие этих двух подходов, а не только их единство. В сущности, ис-
следуется один и тот же объект, один и тот же источник, но он
рассматривается для решения двух разных исследовательских за-
дач. На этапе интерпретации источника исследователь движет-
ся в потоке сознания автора произведения: стремится лучше по-
нять ситуацию, в которой тот находился, замысел произведения,
способ, принятый автором для воплощения этого замысла. Ина-
че говоря, исследователь выступает в качестве заинтересованно-
го слушателя, интерпретатора. На той же эмоциональной волне
сопереживания и симпатии может переводиться и иноязычный
текст. «...Перевод иноязычных текстов, поэтическое подража-
ние им, а также и правильное чтение их вслух берут на себя вре-
менами ту же задачу объяснения смысла данного текста, что и
филологическое истолкование...»³¹. Но затем позиция исследо-
вателя изменяется. Конечно, степень проникновения в психоло-
гию автора зависит от видовых особенностей произведения.
В некоторых ситуациях данному подходу придается важное, по

существу решающее, значение. Так, А.И. Марру говорит даже о
том, что исследователь средневековых текстов должен быть спо-
собным на какое-то время психологически войти в образ средне-
векового монаха³². Историк в рамках данной концепции это, по
существу, ученый, наделенный даром испытывать симпатии и со-
переживать. В свое время, останавливаясь па принципах изуче-
ния источников, В.О. Ключевский говорил о том, что для ряда
категорий источников подобный подход неэффективен³³. Эта
позиция разделяется и современными историками.

Анализ содержания

От интерпретации источника исследователь пе-
реходит к анализу его содержания. Для него становится необхо-
димым взглянуть на источник и его свидетельства глазами совре-
менного исследователю человека другого времени. «...Существу-
ет естественное напряжение между историком и филологом,
стремящимся попять текст ради его красоты и истины, - так
обозначает эту смену позиции исследователя Х.-Г. Гадамер. - Ис-
торик интерпретирует с прицелом на что-то иное, в самом тек-
сте невысказанное и лежащее, может быть, в совсем ином напра-
влении, чем то, по которому движется разумеемый текстом
смысл»³⁴. Источниковед, по существу, это филолог и историк в
одном лице. Сначала он рассматривает источник как часть ре-
альности прошлого, а потом - как часть той реальности, в кото-
рой находится сам. Он оценивает источник логически, обраща-
ясь то к намеренно, то к ненамеренно заключенной в нем ин-
формации. Структура исследовательского изложения меняется -
она диктуется стремлением возможно полнее раскрыть все бо-
гатство социальной информации, которую может дать источ-
ник, поставленный в связь с данными современной науки. «Ис-
торик стремится заглянуть за тексты, чтобы добиться от них све-
дений, которых они давать не хотят и сами по себе дать не мо-
гут»³⁵.

Исследователь раскрывает всю полноту социальной инфор-
мации источника, решает проблему ее достоверности. Он вы-
двигает аргументы в пользу своей версии правдивости свиде-
тельств, обосновывает свою позицию. Если этап интерпретации
источника предполагает создание психологически достоверного
образа автора источника, использование наряду с логическими
категориями познавательного процесса таких категории, как
здравый смысл, интуиция, симпатия, сопереживание, то, в свою
очередь, на этапе анализа содержания превалируют логические

суждения и доказательства, сопоставление данных, анализ их со-
гласованности друг с другом. Здесь вполне уместно вспомнить
слова Н.И. Кареева о том, что «знание, добытое приемами мыш-
ления, противоречащими требованиям логики, не есть научное
знание, даже и не знание вообще»³⁶. Полученные данные соот-
носятся со всем объемом личностного знания исследователя, го-
воря словами Гадамера, «с целостностью нашего опыта о мире».

Общегуманитарный метод источниковедения призван по-
мочь в решении наиболее сложных проблем гуманитарного по-
знания. Современная ситуация в гуманитарном познании харак-
теризуется стремлением найти новые пути к историческому син-
тезу, воссозданию целостности культуры. Источниковедение сло-
жилось в новейшее время именно как целостный метод исследо-
вания особого пространства гуманитарного знания - соотноше-
ния объекта, субъекта и их взаимодействия в гуманитарных нау-
ках. Наиболее сложным является вопрос об объективности гума-
нитарного познания, возможности исследования жизненного
мира человека. Преодолеть взаимосвязанность между субъектом
и объектом гуманитарного познания возможно лишь сознатель-
но осмысляя различия познавательных процессов, их предмета,
задач и исследовательских целей.

Современные методологи говорят о диалогичности познания
в области культуры. Но, для того чтобы этот диалог (между насто-
ящим и прошлым - у историка, между разными культурами - у
культуролога, двумя субъектами - у антрополога или исследовате-
ля искусства) мог быть содержательным, нес новую информа-
цию, необходимо провести методологическое различение каждо-
го из голосов в отдельности. Это различение является необходи-
мым условием достижения синтеза в исследовании культуры.