Возможные сценарии развития ситуации в Арктике

Как уже упоминалось, в настоящее время арктические территории регулируются Конвенцией ООН по морскому праву от 1982 года, которая предоставляет прибрежным государствам контроль над континентальным морским шельфом (морское дно и недра подводных районов, находящиеся за пределами территориальных вод государства). При этом, согласно 76-й статье Конвенции, никакая страна не вправе устанавливать контроль над Арктикой, но имеющие выход к Ледовитому океану государства могут объявить своей исключительной экономической зоной территорию, простирающуюся на 200 миль от берега. Эта зона может быть расширена еще на 150 морских миль, если страна докажет, что арктический шельф является продолжением ее сухопутной территории. В своей экономической зоне прибрежное государство имеет преимущественное право на добычу полезных ископаемых.

До 1982 года вся Арктика делилась лишь пятью странами – СССР, Норвегией, Данией, США и Канадой на сектора, вершинами которых был Северный полюс, основаниями – обращенные к полюсу северные границы этих государств, а боковыми сторонами служили географические долготы. Однако это деление утратило силу после ратификации Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. В результате сегодня уже не 5, а целых 20 стран претендуют на свою долю Арктики, а Канада так вообще объявила значительные территории Арктики (практически 30%) своей собственностью [25].

Краткий анализ ситуации позволяет отметить, что в связи со спорами из-за дележа Арктики только за последние четыре года было проведено большое количество всевозможных международных встреч, семинаров и множество военных учений. При этом совершенно очевидно, что страны НАТО, шаг за шагом, не только сближаются в своих общих интересах против России, имея своей целью ограничить ее права владеть большей частью Арктики, но и привлекают к этому другие страны.

Принимая во внимание уже сделанные заявления и реальные шаги основных претендентов на Арктику, можно предположить, что Соединенные Штаты постараются организовать мощное информационное воздействие на все заинтересованные в Арктическом регионе страны с целью доказать «несостоятельность» позиций России, заявляющей о своем секторе Арктики как о жизненно важных национальных интересах. Для достижения таких целей лучше всего подходят методы информационной войны.

В настоящее время США и многие другие страны коренным образом пересматривают свои взгляды на формы и способы ведения информационной войны. Как отмечается в работах военных экспертов [23], информационное пространство все больше рассматривается в качестве сферы ведения боевых действий. При этом постоянно возрастает влияние общественного мнения и субъективного фактора руководства на подготовку, планирование, ход и исход военных операций. По оценке американских специалистов, ущерб, нанесенный противнику на идеологическом фронте, может существенно превысить прямую выгоду, полученную в ходе военных действий.

Рационально используя информационные ресурсы, можно управлять общественным мнением вплоть до изменения системы ценностей. Манипуляции информацией позволяют даже добиться эффекта, когда реципиент «перепутает» военную победу с поражением. Информационное превосходство, таким образом, является необходимым условием для достижения победы в современной войне. Конечно, все сказанное открыто претворяется в жизнь в ходе ведения боевых действий. В мирное время подобные методы маскируются под различного вида концепции. В этой связи заслуживает внимания информация видного специалиста в области информационных войн, кандидата философских наук, полковника П. Колесова: «Однако информационные войны (ИВ) ведутся и в военное и в мирное время, а для их маскировки придумываются различные «отвлекающие термины». Так, в США появилось понятие «информационные операции», а теперь «стратегические коммуникации» (СК). Стратегические коммуникации не просто новое направление в ИВ, – это новая концепция самих ИВ, принятая в развитие теории информационных операций, которая активно разрабатывалась госдепартаментом, министерством обороны, другими правительственными и неправительственными учреждениями и организациями Соединенных Штатов. Под ней понимается комплекс мероприятий по целенаправленному воздействию на военно-политическое руководство, различные общественно-политические силы, международные организации, то есть на так называемую целевую аудиторию (ЦА) других стран (как враждебных, так союзных и нейтральных), предпринимаемых различными правительственными и неправительственными учреждениями и организациями США, а также их союзниками.

Цель СК – убеждение или принуждение целевой аудитории к принятию решений или совершению действий, направленных на формирование, сохранение или развитие благоприятных условий для продвижения американских национальных интересов. При этом используются такие средства, как согласованные информационные акции, идеологическая обработка, различные информационно-пропагандистские планы и программы.

В Соединенных Штатах к основным структурам, реализующим концепцию СК, относятся госдепартамент, министерство обороны, боевые командования ВС США, агентство США по международному развитию, инженерные войска СВ, неправительственные организации.

Следует отметить, что в американском госдепартаменте понятие «стратегические коммуникации» подменяют термином «публичная дипломатия». Однако «публичная дипломатия» на самом деле является составным компонентом СК и заключается в преднамеренном создании в представлениях целевой аудитории идеального имиджа США, американских идеалов и образа жизни посредством проведения информационных кампаний, акций экономической, технической и гуманитарной помощи.

Министерство обороны США в интересах развития концепции в марте 2008 года провело первую конференцию на базе колледжа комитета начальников штабов в г. Норфолк, на которой были определены основные принципы «стратегических коммуникаций»: квалифицированное руководство, правдоподобие, доступность, диалог, масштабность, согласованность, целенаправленность, оперативность и непрерывность. Для уточнения концепции СК планируется каждые два года корректировать их».

Плоды таких «исследований» уже начинают появляться. Многие «авторитеты» начинают разговоры о необходимости уменьшения военно-морской деятельности России. Призывы отдельных авторов начать широкое обсуждение вопросов об уменьшение военно-морской деятельности в Арктике без учета исторически сложившихся реалий и национальных интересов арктических государств имеют своей целью окончательно лишить Россию каких-либо возможностей для защиты ее национальных интересов на самой обширном участке прилегающих акваторий и шельфов.

Даже поверхностный анализ показывает, что в настоящее время Россия не обладает и четвертью тех возможностей по защите своих жизненно необходимых ресурсов в Арктическом регионе, которые у нее были 15–20 лет тому назад.

В таблице № 2 [34] представлены экспертные данные по общему количественному составу военно-морских сил и средств, теоретически имевших возможность защищать национальные интересы России в Арктике в последнее десятилетие прошлого века и в начале нынешнего. Из приведенных данных следует: военно-морская деятельность Российской Федерации все эти годы неуклонно снижалась, корабельный состав России был сокращен в 7,9 раза, среднее количество ежегодно проводимых военно-морских учений уменьшено более чем в 6 раз, а масштабность их снижена почти в 5 раз. Последствия такого миротворчества России немедленно были расценены ее соседями как слабость, которой можно воспользоваться в своих интересах. Так Норвегия, член НАТО, стала бесцеремонно задерживать и подвергать проверке рыболовные суда Российской Федерации в тех районах Баренцева моря, которые во все времена считались районами совместного лова. Более того, в отдельных эпизодах российские суда подвергались аресту и препровождались в Норвежские порты.

Таким образом, ближайший арктический сосед, используя ослабление военно-морской деятельности России в северных широтах, решил утвердить себя в расширенных правах на определенные территории Арктики.

Таблица № 2

Можно предположить, что когда речь пойдет о более серьезных ресурсах, чем рыба, соседи России, совместно с другими членами Северо-Атлантического союза, будут прибегать к еще более решительным мерам, используя свое военно-морское превосходство.

России требуется немедленное принятие соответствующих мер.