Развитие подростков 13-16 лет

Это — «ранняя стадия подросткового возраста». Термин «пубертат» подчеркивает определенные физиологические изменения, вызванные половыми гормонами. Термин «подростковый возраст» в свою очередь акцентирует внимание на психологических и социокультуральных изменениях в данной фазе.

Физическое развитие уже обсуждалось в предыдущем разделе. Что касается объектных отношений, то мы видим, что ранее существовавшие привычные взаимоотношения становятся менее тесными и менее исключающими, в то время как отношения вне семьи приобретают все большее значение. Erikson показал, что это является необходимым шагом на пути к собственной идентификации с подлинным идеальным «я».

Если подобные изменения не происходят, то мы видим подростка, который является копией своих родителей и развитие которого задерживается по основным моментам. У младших подростков бывает много фантазий и зрительных представлений, иногда нечто грандиозное в духе Walter Mitty, которые могут послужить мостиком к миру внешних объектов. Но в то же время могут быть жалобы на беспокоящие явления деперсонализации в виде чувства пустоты или безжизненности в случае, когда нет альтернативы происшедшей потере.

Bios (1967) рассматривает подростковый возраст как вторую фазу отделения/индивидуализации. В первой фазе (в возрасте 2—5 лет) на первом месте было достижение постоянства объектов во взаимоотношении с матерью и отцом (мать не превращается волшебным образом из доброй феи в колдунью, когда она сердита; отец не прекращает существования, выходя за дверь; и мать — это мать, а я — это я).

В подростковом возрасте речь идет не о фактическом отделении (четырнадцатилетние еще прочно «сидят» в своей семье), а об эмоциональной независимости не только от живых родителей, но также от правил и норм, которые подросток усвоил в детском возрасте, и неимоверно жестком контроле в том, что он делает и что отказывается делать.

Большое значение для подростка имеет образ себя и его чувство собственного достоинства. Трудно здесь делать какие-либо обобщения, так как очень многое зависит от конкретных социальных и культуральных обстоятельств подростков. Мальчик или девочка из группы национального меньшинства или из разбитой семьи видит и ощущает себя по-другому, чем из благополучной семьи. То же можно сказать и о подростках, страдающих хроническим заболеванием или инвалидах.

При благоприятных условиях развитие может протекать «как по писаному и мы видим, что мальчик или девочка становятся более критичными не только в отношении общества, но и в отношении себя. Они пересматривают вопросы не только своей совести, но и мировоззрения. Теперь это возможно, т. к. теперь он или она также способны к формальным мыслительным операциям на когнитивном уровне. Теперь он может не только размышлять, но способен к более сложным рассуждениям и предположениям и может формулировать альтернативы данной ситуации. В основном это возможно по достижении 13 лет.

В возрасте около 15—16 лет подростки уже не в такой степени эгоистичны н нарцисстичны, большее значение для них приобретают социальные тенденции (Verhofstadt-Deneve, 1984). Лучшее понимание себя ведет к более объективному пониманию других. Осознается, что собственная личность и окружающий мир — это две разные реальности, которые часто трудно соединить воедино; более отчетливо выступают потребности. Подросток лучше может идентифицировать себя эмоционально с другими или поставить себя на место другого, и он становится чувствительным к политической идеологии (часто его мнение отличается от мнения родителей). Erikson ввел в широкое употребление термин «кризис идентификации», но в целом он имеет в виду позитивный кризис идентификации, который совсем не обязательно проявляется как стихийное бедствие.

Rutter (1976) и другие авторы отмечают, что в прошлом чрезмерно драматизировались эмоциональное смятение и кризис среди подростков 14—16 лег, лишь у 20% этих подростков может идти речь о серьезном эмоциональном кризисе. Таким образом, можно игнорировать аспект паники данного термина. Что же тогда имеет в виду Erikson? Тревогу и сомнения в отношении собственного положения в обществе, к которому сам подросток настроен очень критически.

Истины более раннего школьного возраста сменяются ролевой путаницей и критикой в отношении внешнего мира и собственных чувств и мыслей. Младший подросток осознает себя не таким, как прежде, у него возникают трудности оценки собственной внешности, характера, эмоций, импульсов и снов. У него может быть чувство, что другие оценивают его иначе, чем он оценивает самого себя. Менее отчетливыми становятся также и его представления о будущем.

Verhofstadt-Deneve (1984) сгруппировала изложенное выше в три раздела: (1) концепцию собственного «я» — Кто есть я?; (2) социальное «я» — Знают ли меня другие? Что они от меня ожидают?; (3) «идеальное я» — Что я хочу сделать? Смогу ли я это сделать?

Психологическое развитие подростка, несмотря на то, что его корни лежат в физиологии, является преимущественно функцией его окружения. Это также относится к изменениям половых ролей. Стереотипная мужская роль (честолюбивый, уверенный в себе, независимое поведение) и стереотипная женская роль (чувствительная, понимающая, заботливая) уже не исключают друг друга в одном человеке.

Многие люди (каждый третий) имеют ролевые характеристики и мужчины, и женщины. Такие мальчики обладают социальной чувствительностью и заботливы, но они также уверены в себе и независимы. С другой стороны, подобные девочки также уверены в себе и независимы. Такие индивидуумы уважают себя и большего достигают. Verhofstadt-Deneve (1984) подчеркивает, что не следует советовать родителям воспитывать детей в рамках старых жестких представлений о половых ролях.

Verhofstadt-Deneve провела значительные исследования «допускаемого» и подлинного поведения подростков, относящегося к сексуальности. Два из трех подростков 15 лет встречаются с фиксированным мальчиком или девочкой; один из трех — состоит в отношениях, допускающих интимную ласку (петтинг), но лишь менее, чем в 10% имеют место половые контакты. Среди восемнадцатилетних также у двух из трех были фиксированные друзья противоположного пола (не обрученные друг с другом), в половине из этих случаев имели место отношения, допускающие интимные ласки без полового контакта, но лишь в одном случае из четырех имели место половые контакты.

Это данные по Бельгии; цифры по Нидерландам мне не известны, но, вероятно, тенденция та же. В отличие от мнений, высказанных во многих монографиях по психологии, у подростков мало проблем, связанных с любовью и сексуальностью (среди 15-летних 5%, среди 18-летних — 9%). Но в то же время положение подростков не является простым: с одной стороны, им надо справляться с растущими сексуальными потребностями и интересом к этой сфере, с другой стороны, они сталкиваются с двойственным социальным отношением к сексуальности (высокая оценка сексуальности с одной стороны и оппозиция — с другой).

Утверждения о свободной и неограниченной сексуальности современных подростков необоснованны, ничто не указывает на развитие тенденций к промискуитету. Наоборот, подростки очень высоко ценят эмоциональное и подлинное отношение и мечтают о постоянных отношениях. Брак для большинства из них — наиболее значимый тип отношений, но многие предпочитают какое-то время пожить вместе до вступления в брак.