Государственное управление и его социальная природа 45 глава

Понятие организационно-управленческой культуры пока не получило окончательного и устоявшегося научного определения. Даже смысл термина «организованность» пока не нашел соответствующего толкования в большинстве научных изданий, словарей и справочников. Организованность учеными характеризуется всего лишь как упорядоченность, активность и направленность человека на достижение определенных целей. По такой логике все дело управления можно свести к ординарной добросовестности.

Но этого явно недостаточно. Содержательно и даже структурно управленческая культура — куда более сложное явление. Она обязательно включает профессионализм в вопросах целеполагания, проектирования, планирования, координации и контроля, личную организованность и умение организовать других, способность вдохновить, а если надо, то и строго потребовать. В ней находят отражение определенные поведенческие стандарты и стереотипы, стиль общения и руководства, чувство личного достоинства и морально-этическая зрелость.

Многое, естественно, зависит от того социально-правового пространства, в котором человек действует, его менталитета, общей и профессиональной культуры, материально-финансовых возможностей, интересов. Каждый человек, как говорил в свое время А. А. Богданов, — это своя тектология, хотя, часто, маленькая, несовершенная, стихийно построенная. Но всегда это оригинальная смесь отношений, форм и ритуалов, которые, взятые вместе, создают неповторимый образ управленца, определяющий его репутацию как профессионала и авторитет как человека. Благодаря таким людям в стране как раз происходят, хотя и с немалыми трудностями, позитивные подвижки.

Основные признаки и отличительные черты высокой управленческой культуры государственного служащего современной формации можно представить следующей образом:

во-первых, знание научных и организационных основ управления, теории и практики стратегического, антикризисного и инновационного менеджмента, управления персоналом и трудового права, принципов, норм и алгоритмов организации государственной службы. Неслучайно учебный план подготовки магистров по направлению «государственное и муниципальное управление» в обязательном порядке включает стратегический менеджмент, инновационный менеджмент, научные основы маркетинговых исследований, управление трудовыми ресурсами, управление в социальной сфере, государственные и муниципальные финансы, проблемы борьбы с коррупцией, управленческую конфликтологию, правовое регулирование государственно-частного партнерства, международные стандарты хозяйственной деятельности;

во-вторых, способность конкретными действиями выражать и защищать государственные интересы, разрабатывать соответствующие управленческие решения и реализовывать их в конкретных формах организационно-распорядительной и контрольно-надзорной деятельности;

в-третьих, умение грамотно и эффективно пользоваться научным инструментарием стратегического и оперативного целеполагания, перспективного и ситуационного анализа, антимонопольного и антикризисного и инновационного управления;

в-четвертых, законопослушность, деловитость и дисциплинированность в сочетании с добросовестным и ответственным отношением к служебным обязанностям, готовность к трезвому восприятию последствий своих решений и организаторских усилий, способность качественно осуществлять организационно-управленческие функции не только в обычных, но и экстремальных ситуациях;

в-пятых, умение в оптимальном режиме сочетать правовые и организационные формы управления, социально-психологические, воспитательные и традиционные командно-административные методы управления, способность обеспечивать гибкое коллективное сотрудничество.

Успех гарантируется продуманной регламентацией функций, оптимальностью полномочий и их стандартизацией; грамотным стратегическим и текущим календарным планированием служебной деятельности; полнотой, объективностью и своевременностью получения управленческой информации; постоянным и строгим учетом сделанного; открытостью и принципиальностью служебных отношений; достойным и справедливым вознаграждением за эффективный труд. Главное, чтобы эти факторы действовали комплексно и адекватно трактовались руководителями и исполнителями.

Справедливость сказанного понимают практически все. Более того, подавляющее большинство работников государственных органов считает, что необходимым минимумом организационно-деловых качеств они обладают и убеждены, что неплохо овладели искусством управления. Особенно настаивают на трудолюбии, умении работать с документами, принимать решения и контролировать их исполнение, прислушиваться к мнению подчиненных. Труднее, правда, даются навыки работы в команде, умение проявлять принципиальность в сложной ситуации. Данные социологических замеров навыков и умений управленцев приведены в табл. 16.2.

Таблица. 16.2. Оценка навыков и умений управленцев, в % к общему числу опрошенных служащих

Большинство служащих государственного аппарата управления считают, что они грамотно планируют свой труд, проявляют нужную инициативность, умеют правильно реагировать на изменение внешней и внутренней среды. Два из трех убеждены, что они способны достаточно эффективно работать с посетителями. Вот только не совсем понятно, почему на практике реализовать перечисленные способности удается далеко не всегда и далеко не каждому. Почему Президент РФ, Правительство страны и депутаты всех уровней постоянно возвращаются к проблеме дебюрократизации государственного аппарата, в том числе с точки зрения сокращения перечня лицензируемых видов деятельности, преодоления избыточности обязательной сертификации и подконтрольности, оптимизации процедур управления, придании им большей гласности и доступности. Говорим, призываем, ищем виновных, а на деле все остается по-прежнему: архаичные общественные отношения, сумбурные действия, хроническая отсталость, примитивная структура экономики, коррупция.

Мешают, как считают чиновники, несовершенство правовой базы государственного и муниципального управления; отсутствие должной организационной культуры и излишняя регламентированность служебных отношений; «плохие» начальники; неуверенность в перспек­ти­вах служебного роста; отсутствие должной социальной и правовой защиты и т.д. Это в свою очередь вызывает у многих психологический дискомфорт, неуверенность, боязнь проявить инициативу. Причины, объяснения и виновные, как говорится, есть и, если надо, всегда найдутся. Типичные ссылки: причины скрыты в высших эшелонах власти; я человек маленький и ни за что не отвечаю; мы бы работали лучше, но нам не дают, мешают, не понимают. Не отсюда ли снижение престижа государственной службы, не в таких ли «специа­листах» кроется главная причина деструктивности служебной деятельности? Истина лежит, с нашей точки зрения, именно в этой плоскости — в личностном факторе.

Хотя есть немало ошибок и более крупного, системного управленческого характера. Не случайно в общественном сознании давно сложился устойчивый стереотип служащего как бюрократа, волокитчика, безответственного а, нередко, злобного, погрязшего в коррупции типа. Более половины граждан России считают действия чиновников до того запутанными и неэффективными, что они не в состоянии понять, что происходит: дисциплины нет, законы не исполняются, разговоров и жалоб много, а конкретных дел мало. Вот почему в трудную минуту люди больше надеются на себя и своих друзей, чем на представителей власти. Многие проблемы решают самостоятельно, чаще всего методом проб и ошибок.

Разве может общество довольствоваться громоздкой, неповоротливой коррумпированной системой управления? Разве люди будут согласны с тем, что всякое разумное предложение, а тем более инновационного характера, с огромным трудом пробивает себе дорогу, причем не по каким-то особым причинам объективного характера. Многое связано с тем, что в среде государственных служащих нет настоящей веры в полезность проводимых реформаций, отсутствует конструктивный настрой на новое и перспективное. Объяснение простое: комфортнее жить по старинке: лично у него есть все, а если нет, то статус поможет решить проблему. Другие же пусть позаботятся о себе сами. Да и судьба страны для таких «служащих» — понятие весьма эфемерное. Что дело обстоит именно так, убеждено до 40% россиян.

Такому работнику невдомек, что государство пригласило его на работу не для того, чтобы он удовлетворял свои материальные запросы и властные амбиции, решал жилищные проблемы и безвозмездно получал качественное медицинское обслуживание. А для того, чтобы эффективно управлять и честно исполнять общественно значимую публично-правовую функцию, работать не только на себя, а, прежде всего в интересах других. Вознаграждение же будет соответствующим, но в рамках того, что может позволить себе государство.

Подтверждают сказанное данные всероссийско­го мониторингового социологического исследования «Становление новой России: власть и общественные ценности». Вот некоторые наиболее общие выводы, характеризующие управленческую культуру современного российского чиновника.

«Оторванность от народа», «стремление к элитарности». Отсюда безразличие к социальному смыслу и последствиям служебной деятельности, фактический отказ от базовых социальных потребностях людей. Именно поэтому аппарат как бы «пови­сает в воздухе», не контролирует ситуа­цию. 72% опрошенных россиян именно в этом видят главную причину негативного отношения к государственной бюрок­ратии. Подобное мнение складывается из следующих убеждений: чиновники попирают законы, не знают подлинных нужд населения (в разных формах на это указывает 63% респондентов); пользуются льготами и привилегиями, хотя в свое время выступали против них (58%); заняты не государственными делами, а борь­бой за сохранение себя во власти (47%). Откуда, спрашивается, в такой обстановке возьмется вера в честных и неподкупных служащих?

«Закрытость аппарата, бюрократическая тональность в работе». Простому человеку трудно попасть на прием, добиться положительной реакции даже на законные свои требования. Чиновника больше, чем болезненные проблемы общества, волнует собственное благополучие. Их устраивают конфиденциальность, а вслед за этим злоупотребления властью. На этот аспект проблемы обращает внимание более 80% россиян. Не отсюда ли рутинеры, перестраховщики, карьеристы?

«Отсутствие взаимопомощи и поддержки». Внутриаппаратные отношения характеризуются как напряженные и даже конфликтные. Только 12% экспертов в качестве преоб­ладающего во взаимоотношениях отметили отноше­ния искренности, дружбы и взаимной поддержки. В этом случае о высоком уровне управленческой и организационной культуры говорить трудновато. А ведь именно этот вариант наиболее предпочтителен для устойчивого и эффективного функциониро­вания системы государственной службы.

«Расхождение между словом и делом», «размывание» в служебных отношениях та­ких простых норм, как от­ветственность и исполнительность. Эту причину своей отрицательной оценки чиновников различных уровней назвали 64% опрошенных россиян. Если раньше руководители требовали, а исполнители оправдывались, то сейчас «низы» проявляют недовольство, а начальство оправдывается, частенько прибегая к демагогии, лжи и даже репрессиям. Бюрократизированный служащий всегда стремится к выгодному для себя соотношению прав и обя­занностей, добивается того, чтобы права были широкими и неопределенными, а обязанности — минимальными и декларативными. Им больше импонирует, когда все зависят от них, а они персонально отвечают только перед своим начальником.

«Чиновники идут на поводу у нечестны, но влиятельных людей». Не этим ли объясняется процветание финансовых пирамид, рейдерства, массовость обманутых дольщиков, техногенные катастрофы? О поощрении инноваций, «поддержке талантливых и критически мыслящих людей, воспитании молодежи в духе интеллектуальной свободы и гражданской активности» со стороны таких представителей власти не приходится — их мотивационная загрузка и личные цели совершенно иные.

Доминирующий ныне в системе государственной и муниципальной службы тип управленческой культуры, похоже, по-прежнему определяется не лучшими стандартами ушедшей в прошлое командно-административной системы. Служащий считается рядовым государственной машины, да и на большее особенно и не претендует. Он достаточно компетентный исполнитель, но без собственной инициативы, отвечает за достаточно узкий сектор работы и не участвует (либо участвует в ограниченных масштабах) в принятии управленческих решений. В бо`льшей степени ориентирован на мнение начальства, чем на общественные потребности; дисциплинированный, но без творческого начала; действует в импровизационном стиле без проектирования возможных последствий своих действий.

Мотивация «реализовать себя в управленческой сфере» и «заслужить уважение окружающих людей» у этих служащих просматривается слабо. Их энергия направлена не на поиск путей эффективного исполнения должности, а на то, как бы удержать достигнутый статус, получить от него все возможное и продвинуться выше. Свою карьеру они целиком связывают с услужливостью, коррупционной находчивостью, протекционистской поддержкой. Стремление полнее реализовать свои профессиональные качества и заслужить уважение людей в представлениях таких играет незначительную роль. Такие люди живут по рекомендациям, которые в свое время с сарказмом описал в «Анне Карениной» Л. Н. Толстой: «Не перечь начальнику; будь покладистым; не высовывайся и не особенно напрягайся. И успех обеспечен». Успех же для них — получить пусть и небольшой, но должностной рост, хорошее вознаграждение, в чем-то первенствовать над другими.

Надеемся, что реализация нынешнего курса на модернизацию и более последовательное осуществление мер по организационному оздоровлению механизма государственного управления обеспечат более эффективную борьбу с непрофессионализмом, злоупотреблениями административным ресурсом, теневыми отношениями. Это в конечном итоге должно стать хорошей основой для формирования корпуса работников, для которых государственная служба будет профессией на всю жизнь.

16.2. Нравственный компонент управленческой культуры

Давно известно, что «каждая профессия имеет свою собственную мораль…». Это, разумеется, не означает справедливость вывода: сколько в мире профессий, столько существует и видов морали. Профессиональная мораль работника аппарата государственного управления — это модификация, одна из разновидностей господствующей общественной морали. С таким же основанием можно говорить о морали врача, ученого, педагога, юриста, бизнесмена, журналиста. По этому поводу сказано немало правильных слов, причем с самых высоких официальных трибун. Немало написано научных статей, брошюр, учебников, монографий, публицистических и мемуарных изданий. Их авторы — известные в стране и за рубежом ученые — В. Э. Багдасарян, А. А. Зиновьев, Р. А. Медведев, Н. А. Нарочницкая, Н. А. Омельченко, Н. М. Римашевская, А. Д. Сахаров, В. М. Соколов, Е. Г. Ясин, публицисты А. Е. Хинштейн, А. С. Ципко, Ю. П. Щекочихин, политики, многие из которых еще не так давно занимали высокие государственные должности — Ю. Ю. Болдырев, К. Н. Брутенц, Е. Ш. Гонтмахер, Б. Е. Немцов, М. Н. Полторанин. По большинству позиций в экспертном сообществе господствует полное единодушие, хотя затрагивается и немало вопросов проблемного характера.

Особенности и отличительные черты профессиональной морали политика, депутата, государственного служащего определяются социальной ролью и местом данной профессии в системе властных отношений и государственного управления. Нравственные оценки личности работника очень часто сильнее оценок его профессионализма, его реальных дел и свершений. Для того, чтобы слова и дела в общественном сознании соединились в единое целое, необходимо немало сил и времени. Моральная составляющая профессии не может не испытывать на себе воздействие таких мощных факторов как исторический контекст, культурные и национальные традиции народа, система государственного устройства, форма и режим государственного правления, характер конкуренции в сфере бизнеса, уровень законности и правовой культуры общества, авторитет правящей элиты и власти в целом. Отсюда и особый свод моральных принципов и правил, который действует в чиновничьей среде. И далеко не всегда этот свод совпадает с должным (честность, самоотдача, доброжелательность, внимательность, заинтересованность) и не всегда работает на авторитет власти.

Ничего удивительного в наличии такого противоречия нет. Конфликт между реальным и должным существовал всегда и будет существовать всегда. Прав был Конфуций, когда говорил, что благородный человек знает свой долг, низкий человек — только свою выгоду. Другое дело как мы относимся к разрешению этого базового противоречия. Можно и нужно повторять требования, сформулированные в «Общих принципах служебного поведения», можно призывать к порядочности и интеллигентности, но главное заключается в ином: в единстве воспитания, профессиональной подготовки и контроля. Только воспитанный, хорошо подготовленный в профессиональном отношении и поставленный в ответственное положение специалист будет работать продуктивно, сможет полностью реализовать себя. Только при таком условии профессия может стать призванием.

О том же, что должен знать и каким должен быть действу­ющий политик и государственный служащий, в принципе, хорошо известно. Многие позиции обоснованы и в нашем издании. Тем не менее, хотелось бы напомнить рекомендации, высказанные более 300 лет назад Ю. Крижаничем. «На службу, — писал он, — необходимо отбирать только тех, кто отличается:

• глубоким знанием природных качеств своего народа — его природного нрава, таланта и недостатков, его достоинств и пороков, всего, к чему люди способны и неспособны;

• широкими познаниями в области природных условий страны, ее природных богатств, сил и слабостей;

• глубоким знанием общественной жизни, т.е. всего, чем славна она и чем бедна, в чем наше житие может считаться беднее, а в чем сильнее жития соседних народов; всех доступных способов рацио­нального использования национальных богатств, т.е умениями направлять умы и руки народные ко всему тому, на что пригодны и способны и на что может быть полезным для народного блага;

• прочными знаниями системы государственного правления, действующих отечественных законов и обычаев, реальных сил и слабостей нашего государства, в том числе того, что опасно, а что безопасно для него. Надо знать, кто наши соседи, кто друзья и враги, каковы их силы, желания и думы, какая польза и какой вред нам от них обычно бывает или может еще быть впереди;

• умениями владеть государственной тайной, скрывать неискусность и всякие общие пороки нашего российского «племени», соблюдать достоинство и славу народную;

• умением различать добрые и злые советы, ибо некоторые советы, полезные какому-либо иному народу, могут быть и нам очень полезными, а другие советы, даже полезные для других народов, — для нас вредны».

Перечисленные рекомендации до сих пор не потеряли своей актуальности, и сегодня полезны не меньше, чем в прошлом. Не учитывать их вряд ли разумно: власть опасна, писал Шекспир, если с ней совесть в ссоре. Успешным может быть только то государство, служащие которого отличаются не только профессионализмом менеджера-теоретика, но профессионализмом опытного практика-управленца, обостренным чувством национальной идентичности и социальной ответственности. В аппарате должны себя чувствовать уверенно те, которые понимают, что их главное предназначение создавать нормальные условия для честного производительного труда и спокойной жизни человека, что служит он не столько себе, сколько обществу. В этом как раз и заключается суть управленческой культуры аппарата демократического государства.

Поэтому-то к государственным служащим общество по праву предъявляет существенно более высокие моральные требования, чем к представителям многих других профессий. Нормой современной цивилизованной государственной службы является бо`льший, чем с кого бы то ни было другого, спрос с чиновников, бо`льшая требовательность, более высокая взыскательность за каждый даже, казалось бы, незначительный проступок. Что, в свою очередь, требует высокой степени личной воспитанности, самоконтроля и нравственной чистоты. Каждый поступок, каждое действие служащего тут же оказывается на виду, оцениваются с особым пристрастием и по самым высоким меркам общественной морали.

Сложность заключается еще и в том, что люди не только так или иначе реагируют на эти действия и поступки, одобряют их или осуждают. Они и сами начинают действовать по заданному образцу, т.е. по тем правилам, которым живут и которыми руководствуются представители власти. Так и формируются в стране соответствующие моральные нормы межличностных отношений. Правильно говорят, что общество оценивается не по допущенным ошибкам как таковым (в жизни всякое случается), а по тому, как оно реагирует на эти ошибки.

Политики и чиновники, часто даже не подозревая, становятся образцами для подражания. Законопослушность, деловой настрой и репутация честного работника, организованность, уважительность к людям однозначно утверждают в обществе атмосферу уважительности, добросовестного отношения к труду, деловитости, высокой производственной и общественной дисциплины. А это и есть то, что мы лаконично называем — цивилизованность и демократия. И на­оборот, если стремление к успешности подменяется понятием «устроиться на доходное место», если экономически выгоднее быть инспектором, чем земплепашцем или ученым, если труд, честь и образованность не в почете, все хотят охранять, надзирать и контролировать, петь и танцевать, а не производить, конструировать и создавать, то такое общество бесперспективно. Если представитель власти совершает преступление, а система его выгораживает, и, наоборот, расправляется с непослушным и неудобным, то такая система аморальна. Она преступление превращает в норму и даже привилегию для тех, кто при власти. Такая система перестает защищать закон и бороться с преступлениями, сама становится их источником, неминуемо деградирует и, в конце концов, уходит в небытие.

Отсюда вывод: важнейшая функция депутата, министра, губернатора и рядового государственного служащего не только высококачественно исполнять служебные обязанности, но и быть примером для подражания, быть образцом непримиримого отношения к таким уродливым явлениям, как коррупция, стяжательство, бюрократизм, национальная, расовая и социальная неприязнь. Профессия служащего государственного аппарата задает мораль высокой внутренней ответственности перед собой и другими. Отсюда человеческое участие, корректность, вежливость, скромность. И еще: сознание служащего оценивается не только уровнем его образования и не теми правильными словами, которые он произносит, а теми конкретными делами, которые совершаются с его ведома, под его руководством или с его непосредственным участием.

Пока же у нас это понимают далеко не все. Складывается впечатление, что подтасовки, сглаживание острых углов, замазывание нарушений, мошенничество, укрывательство ловкачей, отмывание незаконно накопленных богатств — стали, чуть ли не нормой, непременным атрибутом управленческой практики, универсальным средством решения не только сложных, но и самых простых проблем. Убедительное тому доказательство — следственная и судебная практика последних лет. В стране ежегодно регистрируются десятки тысяч преступлений против государственной власти и интересов государственной и муниципальной службы. Так, в 2009 г. их было 43,1 тыс. (прирост за год составил 6,5%). К уголовной ответственности привлечено 2350 взяточников. Количество привлеченных к дисциплинарной ответственности возросло на 40%. Мы уже не говорим о мелких отклонениях, таких, например, как «благодарность» врачу и подарок учителю. Так получилось, что мы даже не заметили, как криминал вошел в наш повседневный быт, как языком уголовных авторитетов заговорили радио и телевидение, как террор стал формой давления на несговорчивых партнеров, как выборы, юбилеи и праздничные концерты (в честь, например, Дня милиции или Налоговой службы) организуются «спонсорами».

Похоже, что потребуется еще немало сил и времени, пока истинный профессионализм, осознание (на глубинном уровне человеческой сущности) того, «что такое хорошо, а что такое плохо», принципы гуманизма и справедливости, другие нормы высокой морали станут личными убеждениями и руководством в служебной практике и частной жизни государственных менеджеров.

16.3. Этикет служебного поведения

Верным признаком высокой управленческой культуры является воспитанность человека с точки зрения этикета служебной деятельности. Для того, чтобы процесс служебных отношений не носил спонтанный, непредсказуемый характер, а был более-менее организованным, протекал нормально и обеспечивал ожидаемый результат, он должен подчиняться не только установленным правовым нормам и требованиям служебной этики, но и вполне определенным правилам поведения на службе и в повседневном быту. Такие правила в своей совокупности обозначаются понятиями «воспитанность», «служебное поведение», «служебный этикет».

Этикет — понятие несколько иного рода. В переводе с французского (etiguette) оно означает установленный порядок поведения в определенной обстановке. По словарю В. И. Даля — это порядок; светский облик внешних обрядов и приличия; принятая, условная вежливость; церемониал; внешняя обрядливость. В целом, говоря современным языком, этикет — это правила и манера поведения, принятые в обществе правила учтивости, вежливости и достойного поведения.

Применительно к служебным отношениям — это правила, воспитывающие навыки и привычки согласовывать свои действия с представлениями об уважительности, доброжелательности и доверии, а значит, учат искусству произвести хорошее впечатление и вызвать доверие к себе.

Многие правила служебного этикета, которыми люди руководствуются сегодня, складывались тысячелетиями. «Домострой», например, требовал от чиновников «оберегать душевную чистоту и телесное бесстрастие». Рекомендовал: иметь походку кроткую, голос тихий, слово благочинно; при старших — молчание, перед мудрейшими — послушание, знатным — повиновение, к равным себе и к младшим — искреннюю любовь; нечестивых, плотских, любострастных людей избегать; поменьше говорить, да побольше смекать; не дерзить словами, не засиживаться в беседах; не бесчинствовать смехом; избегать прекословия, не стремиться к высокому сану и ничего не желать, кроме чести и достоинства.

В уставах и регламентах царской России служащим предписывалось не только «крепко хранить права гражданские», но и работать «без замедления и безволокитно», в «обхождении недерзостно поступать». Особое неприятие вызывали пьянство, лихоимство, грубость, ложь и обман. За такие «вольности» провинившиеся тут же увольнялись со службы. Леность, нерадение делу, неприлежность, неучтивость объявлялись «наивящим стыдом».

К сожалению, советская власть, объявив этикет буржуазной наукой, на долгие десятилетия отказала ему в праве занимать достойное место среди философских, социологических и культуроведческих знаний, а значит, развиваться и активно влиять на воспитание и культуру многих поколений советских чиновников. Не отменялся лишь дипломатический протокол и правила делового общения для тех, кто отправлялся на работу за рубеж. Другие специалисты практически не имели возможности получить хотя бы общие представление о «премудростях» хорошего тона и делового этикета. Считалось, что достаточно марксистско-ленинского мировоззрения и идеологической убежденности в справедливости коммунистических идей, а все остальное привьется автоматически. Высшему руководству не приходило в голову, что от знания правил этикета, умения правильно ими пользоваться зависит не только репутация и имидж государственной службы, но и состояние морально-психологического климата в аппарате, самочувствие и работоспособность управленческих кадров. Причем чем выше занимаемая человеком должность, тем опаснее изъяны в его воспитании, тем ощутимее негативные последствия пробелов в его культуре межличностного общения.

Сейчас отношение к вопросам административного этикета принципиально иное. Правила достойного служебного и повседневного общения стали непременным атрибутом эффективного управления и одним из ведущих факторов высокого профессионализма. Сейчас уже не надо объяснять, что неловкость, неуверенность, суетливость не только мешают, но и существенно снижают качество работы менеджера. В рамках внутриаппаратной учебы обязательно организуются курсы по служебному и дипломатическому этикету.