Государственное управление и его социальная природа 32 глава

Мощным толчком для дальнейшего развития теории и практики социального государства стал мировой экономический кризис 1930‑х гг. Именно тогда наступил второй этап социализации государственной политики. В США большой популярностью стали пользоваться идеи неолиберализма, кейнсианства, социальной ориентированности власти. Законодательно закрепляется система общественных работ, принимаются крупномасштабные меры по борьбе с безработицей, сокращается рабочий день, осваивается гибкая система налогового обложения. Начали создаваться профсоюзы, заключаться коллективные договоры. В 1930 г. вводится в научный оборот такое понятие, как «социальное правовое государство». Подчеркивалось, что социальность государства — это не просто политическая декларация, а законодательно закрепленный принцип юридической гарантированности социальных прав и свобод гражданина и человека. Социально-экономические права человека, наряду с личными и политическими, становились краеугольным камнем правовой системы западного демократического общества.

Существенным катализатором утверждения идей социального государства стали реальные успехи советского государства, постоянно декларировавшего социальную ориентированность своей политики, пропагандирующего переход к всеобщему бесплатному образованию и здравоохранению, бесплатному предоставлению жилья. Нормой стала доступность для рядовых граждан ценностей самой высокой культуры, комфортного отдыха, спорта на уровне мировых достижений и т.д. Трудно было отрицать влияние реальных достижений социализма, несмотря на то, что существовавшая в те годы практика социальных решений далеко не во всем соответствовала принципам законности, демократии и правовой государственности. Образцом социального государства в итоге стал не советский социализм, а западные капиталистические образцы, в том числе модель «скандинавского социализма» в рамках социал-демократического правового режима.

Активный процесс формирования идей социального государства под лозунгами общественного благоденствия возобновился сразу после Второй мировой войны. Это был своего рода третий этап становления социального государства. Ощутимое влияние на реформы, проводимые в целом ряде западных стран в послевоенные годы, оказывали кейнсианские представления о возможности всеобщей занятости и высоких доходов населения. Особую роль сыграл и так называемый план Бевериджа, представленный в конце 1942 г. британскому парламенту председателем одного из его комитетов У. Бевериджем.

План включал программы, направленные на достижение высокого жизненного уровня населения путем создания разветвленной государственной системы образования, здравоохранения и социального обеспечения, поддержки жилищного строительства, оказания помощи гражданам, которые не в состоянии собственными силами обеспечить себе минимум материальных благ. Вводилась безвозмездная государственная помощь, устанавливался более жесткий конт­роль за изменениями розничных цен. Со временем эти программы пополнялись мероприятиями в области оздоровления демографической ситуации, введения массового социального страхования, гарантированного единого национального среднего дохода, охраны окружающей среды, защиты национальной культуры. Все это вместе взятое представлялось настоящим социальным новаторством и вызвало неподдельный интерес во всем мире.

Впервые идея социального государства в качестве конституционного принципа было закреплена в Конституции ФРГ в 1949 г. Германия была провозглашена «демократическим социальным федеративным государством» (sozialer Rechtsstaat»). Благодаря реформам, предложенным тогдашним министром экономики Л. Эрхардом, страна сумела быстро подняться из послевоенных руин. Это стало возможным не только потому, что граждане самоотверженно и добросовестно трудились, но и потому, что, поверив своему правительству, они общими усилиями модернизировали систему социального страхования. Около 90% граждан были зарегистрированы в качестве плательщиков взносов и получателей средств из касс социального обеспечения, 84% мужчин и 82% женщин старших возрастов стали принимать участие в пенсионном страховании.

В последующие годы практика конституционного закрепления статуса социального государства получила широкое распространение. Сегодня практически все индустриально развитые страны де-факто являются государствами высокой социальной культуры. Что, с нашей точки зрения, является одним из проявлений важнейшей объективной закономерности развития современного цивилизованного общества, ориентированного на гуманистическое использование человеческого капитала, повышение физического, духовного и интеллектуального потенциала каждого человека в интересах этого же человека.

В 1950 —1960-е гг. в ведущих промышленных странах были приняты к реализации программы обеспечения полной занятости, высокого качества образования, здравоохранения, жилищного обеспечения, создания разветвленной социальной инфраструктуры.

Более весомую роль стало играть государство как главный постав­щик публичных социальных услуг, несмотря на серьезные контрдоводы консерваторов и монетаристов (Ф. Хайек, Л. Мизес, Й. Шумахер, М. Фридмен), не стеснявшихся своего отрицательного отношения к идеям государственного вмешательства в экономику и социальные распределительные механизмы, которые, как они доказывали, чреваты не только отказом от свободы конкуренции, но неуклонным вхождением страны в тоталитаризм. Монетаристы убеждали, что управление должно максимально опираться на спонтанные силы рыночного общества и как можно меньше прибегать к принуждению.

Было понятно, что социальность государства — веление мировой практики государственного строительства. Да и конкретные позитивные результаты были налицо. Если в 1960 г. доля государственных расходов на социальные нужды в развитых странах составляла 18% ВВП, то в 1980 г. она достигла уровня 44%, а в кризисные 1990‑е гг. составляла уже 48—49%. Вряд ли разумно при этом утверждать, что современное социальное правовое государство выполняет тотальные патерналистские функции.

Истинное демократическое государственное устройство не позволяет патернализм в принципе. Допускаются сознательный контроль и централизованное перераспределение лишь в ограниченных масштабах, только там и в том случае, как писал Ф. Хайек, если в обществе по этому поводу «достигнуто подлинное согласие».

ХАЙЕК Фридрих Август фон (1899—1992)

Крупнейший австро-британский экономист, политолог и социолог, автор фундаментальных исследований болевых проблем рыночной экономики. Классик современ­ного либерализма и либертаризма — идеологии максимизации индивидуальных свобод. Профессор Лондонской школы экономики, Чикагского и Фрайбургского университетов. Нобелевский лауреат по эко­номике 1974 г. Среди его научных работ наибольшей известностью пользуются: «Дорога к рабству» (1944); «Индивидуализм и экономический порядок» (1948); «Контрреволюция науки» (1952); «Структура восприятия» (1952; по теоретической психологии); Капитализм и историки» (1954); «Основной закон свободы» (1960); трилогия «Право, законодатель­ство и свобода» (1‑й том «Правила и порядок» (1973); 2‑й — «Мираж соци­альной справедливости» (1976); 3‑й — «Политический строй свободного на­рода» (1979)); «Пагубная самонадеянность: заблуждения социализма» (1988).

В начале научной работы Ф. Хайек активно занимался экономической теорией, постепенно стал главным оппонентом эко­номиста Дж. Кейнса. Обосновывал принципиальную неосуществимость провозглашаемых социализмом социальных целей ввиду несостоятельности политизации и централизованной системы государственного управления. Прямое государственное вмешательство в экономику и централизованное планирование трактовал как разрушение рыночных механизмов саморегулированиия. Целенаправленная реализация принципов планирования обязательно, по его мнению, сопровождается принудительными мерами; верховенство закона сменяется главенством по­литической власти, уравниловкой и авторитаризмом.

Абсолютное преимущество рыночной экономики Ф. Хайек видел в способ­ности рынка посредством механизма цен использовать такой объем инфор­мации, обработка которого в интересах экономических агентов при централизованной системе невозможна. Выступал за сокращение социальных расходов в пользу накопления капитала, скептически относился к тем, кто главный рычаг в управлении видел в жесткой дисциплине, доказывал, что всякие коллективистские настроения непременно разрушают демократию, рождают привилегии и неравенство. В индивидуализме видел основу целостности западной цивилизации, а ее основной чертой считал свободу индивида, терпимость и уважение к «личности как таковой», т.е. признание абсолютного суверенитета взглядов и наклонностей человека в сфере его жизнедеятельности. Подчеркивал, что чем больше планирует государство, тем труднее становится планировать индивиду.

Принципы и приоритеты социального государства полностью соответствуют правовым нормам Всеобщей декларации прав человека (1948), Пакта о гражданских и политических правах (1966), Пакта об экономических, социальных и культурных правах (1966), Конвенции о правах ребенка (1989), Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950), Европейской социальной хартии (1961); Европейской конвенции о социальном обеспечении (1972), Европейской конвенции о правовом статусе трудящихся-мигрантов (1977), Европейской хартии об основных социальных правах трудящихся (1989), Копенгагенской декларации о социальном развитии (1995), Хартии фундаментальных прав Европейского Союза (2000) и др. В перечисленных документах устанавливаются международные социальные стандарты и конкретные процедуры реализации социальных прав людей, указываются пути достижения социального мира и согласия в обществе.

Полностью соответствуют меж­дународным правовым стандартам и соответствующие положения Конституции Российской Федерации, в ст. 7 которой нормативно установлено, что наша страна — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Внутренняя и внешняя политика России направлена на защиту не только общенациональных, региональных, корпоративных и групповых интересов, а, прежде всего, прав, свобод и законных частных интересов человека. Это требование имеет императивный характер, особенно в части поддержки слабо защищенных в социальном плане слоев населения.

Смысл социального государства состоит не в том, что оно законодательно провозглашает, а в том, что оно реально делает, что конкретно гарантирует и что практически обеспечивает. Для России это крайне непростой вопрос: провозгласить и даже законодательно закрепить то или иное право легко — труднее реализовать его на практике. Стартовые условия для формирования социального государства у нас остаются крайне неблагоприятными: деиндустриализация, развал сельского хозяйства, запредельно-негативная и постоянно растущая дифференциация общества по всем базовым социально-экономическим параметрам. Неолиберальные предпочтения в реформах у нас обер­нулись, с одной стороны, «бегством» государства из экономики — уровень за­трат консолидированного бюджета на государственные нужды в России оказался в результате реформ значительно ниже уровня, характерного для большинства развитых стран (примерно 27—29% ВВП). С другой же стороны, российские разгосударствление и приватизация выразились в усилении диктату­ры государственных органов по отношению к обществу. Подавляющее большинство граждан фактически лишалось даже минимальных прав на долю общественного национального богатства, да и воз­можности свободного равноправного бизнеса и деловой карь­еры по способностям: около 50% национального богатства приходится на 1,5% богатейших наших сограждан. Результат: если в 1992 г., по данным ВЦИОМ, децильный коэффициент равнялся восьми, то 2011 г. он превысил 16,5.

В июле 2013 г. общая численность безработных в России, по данным Росстата, составила 4 млн 013 тыс. человек, или 5,3% экономически активного населения. По сравнению с июлем 2012 г. количество безработных выросло на 49 тыс. человек. Количество тех, кто работает за 3—4 долл. в день в расчете на работника и членов его семьи составляет не менее 15% населения страны. Еще больше тех, кто настроен пессимистично и не может или не желает увеличивать свои доходы и тем самым улучшить свое положение. Они не ищут новых проектов, не переучиваются и не меняют профессию. При этом не идут дальше случайных приработков — таких 21%, сверхурочных работ — 14% или совместительства — 12%, развития личных домохозяйств — 10%.

Далеки от решения задачи создания комфортной среды проживания. Дети из отдаленных сел далеко не всегда могут получить нормальное образование. Физической культурой и спортом занимается не более 10% россиян. Тысячи семей живут без самых элементарных жилищных и коммунальных услуг. Число бездомных превышает 4,5 млн человек. У многих практически отсутствуют реальные перспективы найти приличную работу и реализовать на практике свои профессиональные знания. Ширится количество тех, кто и вовсе не желает работать, что, кстати, становится не менее острой социальной проблемой, чем безработица. В стране не завершено формирование цивилизованных институтов трудовой дисциплины, заработной платы, налогов, пенсий, обязательного социального и медицинского страхования.

Хотя в целом позитивные подвижки налицо. Расходы бюджетной системы на социальную сферу даже в трудные кризисные годы составляли более половины общих бюджетных расходов. Сейчас в стране нет пенсионеров с доходами ниже регионального прожиточного минимума. Число безработных сократилось на 35%. Растет благосостояние школьных учителей и врачей. Ширятся объемы благотворительности, которые уже приблизились к 100 млрд руб. в год. С немалыми трудностями, но реализуются демографические программы. В 2010 г. в России родилось на 40% больше детей, чем в начале века. Выплачивается материнский капитал, многодетным семьям бесплатно предоставляются земельные участки, сокращается смертность. В регионах реализуются программы создания жилищно-строительных кооперативов и строительства социального жилья для работников бюджетной сферы.

Базовые лозунги современной социальной политики российского государства тоже привлекательны: «Развитие человека — ключевая ценность», «Достойные зарплаты и пенсии», «Работающий человек не должен быть бедным», «Семью — в центр государственной политики», «Здоровье человека — наш главный приоритет», «Инвалидам — полноценную жизнь».

Тем не менее, становление России как социального государства идет крайне медленно и с серьезными издержками. Об этом свидетельствуют следующие данные сравнительного анализа (табл. 12.1).

Таблица 12.1 Показатели становления России как социального
государства

Отклонения от среднемировых показателей по сопоставимым странам, как видим, по ряду позиций составляют десятки раз. Причин такого положения множество — низкая конкурентоспособность национальной экономики и ее сырьевой характер инновационная невоспри­имчивость производства и устаревшее оснащение рабочих мест бюрократические препоны традиционно низкое качество труда и нежелание многих граждан принципиально что‑либо менять к лучшему. Это, естественно, грозит не только консервацией застойной бедности и неизбежным усилением антагонистической напряженности, но и тем, что конституционная норма о социальности российского государства останется пока не реализованной.

Выбор социальной модели исторического развития требует серьезных модернизационных преобразований — легитимации официальных ценностей социальной политики; реального принуждения частного капитала к решению социально значимых задач; снижения безработицы; оптимизации пенсионной и налоговой систем; введения в действие новых государственных социальных программ. Стране сейчас необходима не только финансовая стабилизация, но и стабилизация социальная, необходимо существенное повышение качества человеческого капитала.

Необходимо также четкое понимание того, что «развитие человека — это ключевая ценность» для каждого, кто занят политикой и государственным управлением, что развитие человека, создание условий для реализации его способностей — это то, ради чего в конечном счете должны работать государство и его институты. Государство, как пишет В. В. Путин, «обязано создать условия, чтобы права каждого гражданина России были надежно защищены, чтобы каждый мог обеспечить достойный уровень жизни своей семьи за счет своего труда и предпринимательства, чтобы каждый человек в максимальной степени мог реализовать свои возможности и свой потенциал».

Это проблема не только практическая, она не менее актуальна и с научной точки зрения. Существенный вклад в развитие теории социального государства внесли ученые Академии труда и социальных отношений. Здесь создан и вот уже более 15 лет работает творческий коллектив по разработке научно-концептуальных основ социального государства с учетом современной российской действительности. Под руководством профессора Н. Н. Гриценко разработана Концепция социального государства, которая прошла научную и широкую общественно-политическую экспертизу, направлена во все высшие государственные органы власти и в наиболее влиятельные общественные структуры. Последовала и конструктивная реакция. Минобрнауки России принято решение о включении учебной дисциплины «Основы социаль­ного государства» в базовую часть федеральных государствен­ных образовательных стандартов высшего профессионально­го образования по таким направлениям подготовки ба­калавров, как «Социальная работа», «Сервис» и «Туризм».

ГРИЦЕНКО Николай Николаевич (р. 1929)

Заслуженный деятель науки РФ, доктор экономических наук, профессор. Видный государственный и общественный деятель, член Президиума Верховного Совета СССР, председатель комиссии Совета Союза Верховного Совета СССР по вопросам труда, цен и социальной политики. Член редколлегий журналов «Техника и наука», «Профсоюзы и экономика». Ректор, а в настоящее время президент Академии труда и социальных отношений. Лауреат премии Правительства РФ в области образования, обладатель сертификата участника энциклопедии «Ученые России». Н. Н. Гриценко — автор более 300 научных работ, среди которых: «Общественные формы управления производством: проблемы, история, современность» (1975); «НТО в системе управления научно-техническим прогрессом» (1981); «АСУ — завком: информационно-справочное обслуживание организаторов социалистического соревнования» (1983); «Социальное государство. Краткий словарь-справочник» (2002); «Социальное государство» (2003, в соавт.); «Основы социального государства» (2004, в соавт.).

Известный ученый в области концептуальных основ социального государства и социально-трудовых отношений. Предметом его исследований являются вопросы сущности, принципов, приоритетов и критериев социаль­ного государства, особенности и пути его формирования в современной России. Соавтор и руководитель научного коллектива ученых — разработчиков Концепции социальной модели российской государственности. Активная позиция ученых увенчалась успехом, когда в Конституции Российской Федерации в декабре 1993 г. нормативно была закреплена идея социальности России. Н. Н. Гриценко всегда доказывал, что социальным является то, и только то государство, которое проводит сильную социальную политику, создает благоприятные условия, чтобы каждый гражданин мог свободно реализовывать свой трудовой и интеллектуальный потенциал, а бизнес нес весомую социальную нагрузку. Принцип «приватизация прибыли и национализация убытков» — гибельный. Прибыль должна идти не только на личное обогащение немногих, а стимулировать реальный сектор экономики и повышение производительности труда.

Приведенные факты свидетельствуют о том, что в российском обществе постепенно формируется твердое понимание того, что формирование правового социального государства — настоятельная необходимость государственного строительства и современного развития российского общества. Альтернативы в исторической перспективе такому курсу нет.

В настоящее время наблюдается определенный разрыв с традиционными представлениями о сущности «государства всеобщего благоденствия» и его социальной предназначенности. С середины 1970‑е гг. наступил, можно сказать, пятый этап формирования государства социального типа, но связан он не столько с традиционным упрочением позиций социального государства, сколько с критическим переосмыслением устоявшейся практики реализации преимуществ социального государства.

Предпринимаются попытки сокращения расходов государства на социальные нужды, которые в ряде случаев, действительно, стали неподъемными. Все более труднодоступными становятся качественное образование и здравоохранение. Тарифы ЖКХ существенно превышают инфляционные показатели. Пенсионное обеспечение не поспевает за ростом цен.

Причин вынужденного ограничения объемов благ, гарантированных государством, действительно немало. Это:

— процессы глобализации, не всегда социально ориентированная деятельность транснациональных корпораций, финансово-кризисные проявления, заметно сдерживающие темпы и объемы роста внутреннего валового продукта;

— трансформация корпоративных и социально-профессиональных интересов в условиях технико-технологический прогресса и связанных с ним изменениями в системе социально-трудовых отношений;

— изменение системы ценностных ориентаций, как в среде трудящихся, так и в мире капитала и международных отношений. Пришлось даже созвать европейскую систему борьбы с бедностью, европейское женское лобби, европейский форум инвалидов. Определенную контрпродуктивную роль играет и антиглобализм;

— снижение темпов роста производства и растущая безра­ботица, существенно сузившие финансово-экономические возможности бюджета социального государства;

— изменившаяся демографическая ситуация: в большинстве стран резко увеличилась доля пожилых людей и пенсионеров, отсюда неподъемные расходы по линии социальной защиты и пенсионного обеспечения;

— развитие новых высокоэффективных технологий, внедрение которых объективно провоцирует высвобождение рабочей силы из сферы материального производства и рост безрабо­тицы;

— падение влиятельности профсоюзов как одного из глав­ных контрагентов в социально-государственном ком­промиссе;

— бюрократизм, коррупция, деструктивный лоббизм.

Перечисленное вовсе не означает, что наступил закат социального государства. Мировое сообщество, похоже, подошло к необходимости формирования новых пределов социального государства и выработки новых подходов к пониманию целей, задач и путей реализации принципов такого государства. В этом перечне главными для современной России являются задачи государственной поддержки слабых и обездоленных; обеспечение эффективной работы «социальных лифтов», гарантирующих карьерный успех каждому, кто добросовестно трудится в соответствии со своими способностями и талантом; создания достойной и комфортной среды проживания каждой семьи и каждого человека.

12.2. Юридическая сущность и правовые основы социального государства как субъекта управления

В современной научной юридической и социально-экономической литературе наибольшее распространение получила следующая классификация социальных государств:

1) социальное государство либерального типа — это государство, гарантирующее сохранение минимальных доходов и достаточно высокое качество пенсионного и медицинского обслуживания, образования, жилищно-коммунального обеспечения населения. Либеральное государство — это «государство социальных услуг», социального страхования и социальной поддержки. Такое государство берет на себя заботу только о социально уязвимых и обездоленных слоях общества. Главный акцент делается не столько на вопросах безвозмездных социальных гарантий, сколько на защите индивидуальной экономической, личной свободы и достоинства человека. Сторонники либерально ориентированных концепций исходят из того, что только либеральная социальная политика позволяет обеспечить устойчивое развитие общества, своевременно улаживать возникающие конфликты и тем самым добиваться утверждения в обществе отношений солидарности, партнерства и социального спокойствия. Примером могут служить Австралия, Канада, Швей­цария, Япония;

2) социальное государство неолиберальной модели интенсифицирует активность личности и трудовую мотивацию, развитие предпринимательского потенциала, повышение квалификации и переквалификацию. Государственные социальные программы касаются в основном самых уязвимых слоев общества. Акцентируется внимание на повышении доходов все большего количества работающих людей. Такая модель направлена ​​на повышение качества жизни именно работающих и как бы обходит стороной неработающие категории граждан. Именно на такую модель, похоже, ориентируются страны, переживающие нынешний финансовый кризис;

3) социальное государство консервативного типа. В основе этой концепции лежит утверждение о том, что всеобщее благоденствие в индустриальных странах Запада уже достигнуто, остальные же страны рано или поздно встанут на аналогичный путь экономического и социального развития или окажутся аутсайдерами навсегда. Главное заключается в том, чтобы мирно и без революций проводить взвешенную публичную политику с такой эффективностью, которая постепенно выведет экономику страны на уровень потребностей и интересов большинства граждан. Так ориентированы власти Великобритании и США;

4) социальное государство корпоративного типа — госу­дарство несет ответственность за благополучие граждан, но при этом часть своих социальных обязанностей делегирует в частный сектор, активно принуждая его к участию в реализации всех государственных социаль­ных программ. Значительную часть социальных забот о своих работниках несут непосредственно сами предприятия: оплачивают расходы на повышение квалификации, пенсионное обеспечение, берут на себя оплату меди­цинских услуг и т.п. Эта модель на протяжении многих десятилетий успешно действует в Австрии, Бельгии, Германии, Италии, Ирландии, Нидерландах, Франции;

5) социальное государство социал-демократического типа, в условиях которого граждане имеют равные возможности для удовлетворения не только своих материальных потребностей, но и запросов духовной жизни. Обеспечивает всю полноту гражданских, политических, экономических и социальных прав, рассматривает сближение доходов и жизненных возможностей в качестве главного материального и правового условия свободы каждого. Ведущий принцип: государство и экономика существуют для людей, а не наоборот. Социальная политика — не услуга и не милость государства, а его прямая обязанность. Такая модель социального государства получила реализацию в Скандинавских странах, прежде всего Дании, Норвегии, Швеции;

6) социальное государство патерналистской модели основывается на идее тотальной государственной опеки социальной сферы, концентрации в руках государства ресурсов, необходимых для жизнеобеспечения и социальной защиты населения и, в свою очередь, обеспечивающая государству возможность быть монопольным субъектом принуждения в сфере труда и распределения. Социальная сфера, ее отрасли и учреждения огосударствленные, социальные услуги и социальные выплаты, чаще всего, чрезмерны, что не способствует развитию инициативности граждан, активизации внутренних ресурсов общества. Такой тип социальности государства теряет свою привлекательность.

Конституция Российской Федерации сущность социального государства официально определяет достаточно лаконично: «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» (ст. 7 Конституции Российской Федерации). Наше государство исходит из простого постулата: наличие у человека тех или иных личных проблем (бедность, болезнь, одиночество, старость и т.д.) является веским основанием для предъявления законных требований к государству, чтобы оно материально и организационно помогло в решении этих проблем, в том числе с помощью государственного контроля и принуждения.

Мы исходим из того, что социальным является то государство, где установлен правовой порядок, который гарантирует конституционные права, свободы человека и гражданина, формальное юридическое равенство всех перед законом, т.е. всеобщее господство права, а значит, недопустимость удовлетворения социально-экономических прав одних членов общества в ущерб прав и свобод других. Указанные положения служат тем правовым фундаментом, на котором российское демократическое правовое государство функционирует, по крайней мере, должно функционировать как социальное.

Большинство российских ученых, в том числе из среды самых авторитетных юристов, представляют сущность социального государства сквозь призму социал-демократического правового и «нравственного императива» и на этой основе определяют его специфическую роль как субъекта и объекта управления. При этом подчеркивается, что речь идет не об абсолютном праве человека на социальные блага, гарантирующие его безбедное и достойное существование, а только об обязательствах государства содействовать решению социально-бытовых проблем тех, кто честно живет и честно трудится, но сам по тем или иным объективным причинам эти проблемы решить не в состоянии.