Проблемы разработки телесности

Предварительные замечания. Человеческое тело в своей конкретной трехмерности является неисчерпаемым объектом для художественного изучения натуры. В нем содержатся возможности делать художественно наглядными и значительными конкретную трехмерность и степень поддающейся изображению структуры в форме телесности.

Телесность является целью и результатом сложного процесса восприятия и исследования. Поэтому мы понимаем объект не только как трехмерный, но и как постоянную форму, показанную с разных сторон. Эти факты означают для проекции на двухмерную ровную поверхность преобразование, в котором „некоторые (не все - Г. Б.) основные свойства структуры, визуально воспринимаемые, могут быть представлены с помощью двухмерных средств“.

„Изображения такого рода могут выглядеть плоскостно, как детские рисунки (или египетская живопись - Г. Б.) или объемно, как изображения эпохи Возрождения. Однако в обоих случаях остается проблема, заключающаяся в том, что воспринимаемая визуально объемность не может быть воспроизведена непосредственно (подчеркнуто автором) на плоскости“.

Сложные методы, с помощью которых объемность может быть переведена на плоскую поверхность, преследуют цель передать восприятие человеком мира в соответствии с художественной правдой. Трехмерность может настолько захватить художника, что настоящую ценность изображения он видит только в изображении телесной объемности.

Округлая и упругая напряженность формы, которая приблизительно одинаково овладевает всеми тремя пространственными измерениями, дает материально-телесному изображению чрезвычайно широкое поле деятельности, усиливает его реальный характер и может явиться символом неисчерпаемости жизни.

Но одновременно с ясным выделением тела на фоне пространства и его проникновением в это пространство, выражается его ограниченность, а тем самым его конечность. Чрезвычайная пластическая выразительность фигур на фресках Микеланджело внушает ощущение всемогущей действительности.

Объемы округлы и полны, скульптурно убедительны, в телесном отношении выполнены правдоподобно, благодаря чередованию светлого и темного тонов, благодаря неожиданным наступлениям на зрителя укороченных объемов, благодаря идеально сконструированным пространственным переходам от объема к объему и их органически функциональным отношениям друг к другу, благодаря убедительной закономерности аксиальных поворотов и пересечений.

Микеланджело, 1475-1564. Эскиз к „Страшному суду“ (прибл. 1534) Рисунок каменным мелом с поправками пером, 40 х 30 см Флоренция, Каса Буонаротти. Набросок свидетельствует о монументальном замысле: неизмеримый простор человеческих душевных порывов передан в устремленной вверх и падающей вниз массе тел, в их страстных жестах, действиях, укорачиваниях и пересечениях. В окончательном варианте произведения отход от единственной точки зрения, направленной на стену, бросается в глаза еще сильнее, чем в эскизе.

В окончательном варианте зритель, передвигаясь от одной группы фигур к другой, перемещается в новое соотношение ракурса, а тем самым, в новую пространственную ситуацию. Под влиянием антиреформации структура телопространство позднего Микеланджело теряет единство

Леонардо да Винчи, 1452-1519 Святая Анна, Мария и младенец Христос (прибл. 1493/94). Мел. Лондон, Бурлингтон Хауз. При реализации телесности Леонардо исходит не из освещения, а из приглушенного света, который для фигур в пространстве создает разницу степени освещения по глубине. Таким образом, впереди возникают светлые пятна, представляющие собой квази нулевое значение пространства. Телесность образуется из контрастного соотношения передних планов и глубинных зон, тенденция, которая сегодня для выражения телесности в пространстве разработана подробней

Именно поэтому духовное величие и физическая сила гармонически сливаются в идеалы могучей человечности. Если кубизм на последней фазе своего развития создал формы, с помощью которых тело разбивалось на бесконечное количество граней и в конечном итоге взламывалось и членилось ими до тех пор, пока от изображения человека не оставалось даже воспоминания, то такая форма „одухотворения“ - это ничто иное, как культовое преклонение перед субъективистским формотворчеством.