Теория терапевтического процесса и терапевтические процедуры

Взрывное освобождение от невротического стиля жизни похоже на катарсис. Мощное высвобождение эмоций гнева, оргазма, бур­ной радости и глубокого горя влекут за собой волнующее пережи­вание целостности человеческой натуры. Неудивительно, что тол­пы народа собирались на знаменитые воркшопы Ф.Перлса в на­дежде на сильные неожиданные переживания и возрождение. Од­нако Ф.Перлс предостерегал против необоснованных ожиданий чуда: катарсических переживаний можно достичь только в упор­ной борьбе с защитными уровнями жизни, ценой отказа от даль­нейших масок и игр, осознавая и вновь присваивая отторгнутые части Я, пересматривая детские фантазии и катастрофические ожи­дания, претензии быть тем, кем ты на самом деле не являешься.

Возрастание осознавания -магистральный путь освобождения от «майя», от фальшивого, воображаемого уровня существования. По­скольку «майя» представляет собой «надуманный» мир - мир кон­цептов, идеалов, интеллектуальных изысков, Перлс полагал, что освобождение от него требует отказа от интеллектуализаций. «Ос­тавь разум и вернись к чувствам!» - таков девиз гештальтистов. Это также радикальный способ изменения осознавания - от теоретизи­рования и предвосхищения к актуальному, «здесь и теперь» чув­ственно наполненному осознаванию. На этом феноменологическом уровне осознавания мы живем полностью с чувственным пережи­ванием своего существа и мира в целом, а не просто проверяем или реализуем идеализированные теоретические схемы. Мы пережива­ем состояние сатори, или просветления. Внезапно мир оказывается у нас перед глазами, точно мы пробудились от долгой спячки, жи­вой, переливающийся, изменчивый, и мы ощущаем свою глубокую сопричастность с ним.

Работа клиента в терапевтическом процессе выглядит очень про­сто - находиться «здесь и теперь». Осознание текущего момента по­зволяет клиенту следовать главному гештальтистскому принципу: самые важные неоконченные дела сами появятся в сознании и бу­дут разрешены, если сконцентрироваться на «здесь и теперь». Од­нако очень скоро клиент открывает для себя, что быть просто «здесь и теперь» - далеко не так просто, как ожидалось. Как только кли­ент садится на «горячий стул», что означает, что он готов к работе с терапевтом, оказывается, что в готовности скрыты защитные, фальшивые уровни его невроза. Одни клиенты начинают играть роль беспомощного, неспособного продвигаться в терапии без одоб­рения или прямых указаний терапевта; другие вступают в смертель­ную схватку за позицию всезнающей «собаки сверху»; третьи дока­зывают свое превосходство, демонстрируя преувеличенную готов­ность быть «самым лучшим пациентом» и делать все, что терапевт мог бы ожидать от них.

Пациенту предлагают участие в гештальт-упражнениях, чтобы помочь ему в осознании фальшивых ролей и игр. Упражнения сами по себе не являются терапевтическими; они используются как ме­тод предупреждения избегания конфликтов, эмоций. В упражнении «собака сверху» - «собака снизу», например, клиент сидит на стуле «верхней собаки» и «выстреливает» всеми своими «долженствова­ниями» в «нижнюю собаку», затем он пересаживается на стул «ниж­ней собаки», чтобы выразить все свои извинения по поводу своего несовершенства. Или пациенту могут предложить заметить и в иг­ровой форме многократно повторить какие-то образцы его невер­бального поведения, например, автоматическое качание ногой или гримасу, с тем чтобы интенсифицировать осознавание спроециро­ванных и тем самым отторгнутых «частей» Я.

Способ, каким клиент живет в предложенных условиях того или иного упражнения, открывает, делает очевидным и доступным осо­знанию присущие ему и в более широком контексте способы кон­такта или избегания настоящего, его инфантильные катастрофи­ческие ожидания, его оправдания и извинения этих избеганий. Кли­ент, к примеру, может испытывать сильный гнев из-за того, что те­рапевт не оказывает поддержки, но боится его выразить из-за стра­ха, что врач откажется от него. Клиенту могут предложить «вер­нуть свои проекции» отвержения и проиграть ситуацию, в которой прояснились бы для него источники и адресаты этой проекции «здесь и теперь». Каждый раз клиенту предлагают не столько рассказы­вать о происходящем в сознании, сколько выразить в действии свои переживания, например инициируя диалог с «пустым стулом», оли­цетворяющим кого-то из родителей. Клиента поощряют ко все бо­лее энергичному выражению конфликтных чувств, в результате чего достигается их более ясное и глубокое осознание; осознание всего, что мешает его способности жить в настоящем, а не избегать его, включая и сами способы избегания.