Этиология неоплазии. Теория эмбриональной дистопии

История идей, касающихся причин и природы новообразований, корнями уходит в глубокую древность. Опухоль — это, практически всегда, «плюс-ткань», что не могло укрыться от внимания первых медиков. Ещё древнеегипетские бальзамировщики, изготавливая мумии, отметили и зафиксировали документально в своих папирусах, что у некоторых умерших наличествуют легко извлекаемые из тела опухоли, а у других присутствуют опухоли, прорастающие в окружающие ткани и извлекаемые только en blос.

Вероятно, именно так была впервые обнаружена разница между макроскопическими свойствами доброкачественных и злокачественных неоплазм. Последние стали обозначаться в античной медицине как «рак» — в связи с клешнеподобным врастанием в окружающую ткань. Интересно, что и поныне специалисты по молекулярной генетике неоплазм указывают на «клешнеподобное» расположение в геноме неопластических клеток некоторых генетических последовательностей, имеющих отношение к опухолевой трансформации.

Гиппократ (460-375 до Р.Х.) выделял карцинозы (по современным представлениям, сборную группу, включающую неопухолевые образования, соответствующие принципу «плюс-ткани», а также доброкачественные опухоли) и карциномы (опухоли со свойствами злокачественности).

Гален (130-200 после Р.Х.) классифицировал все процессы, соответствующие критерию «плюс-ткани» на натуральные (пример — беременная матка), сверхнатуральные (костная мозоль), и контранатуральные. Неоплазмы он относил к третьей группе. В течение многих столетий учение о новообразованиях развивалось только на базе наблюдений врачей и патологоанатомов. Ряд этих наблюдений имел принципиальное значение для генерации ключевых идей в онкологии.

Так, сама возможность тотального хирургического удаления новообразований, без последующих рецидивов, доказывает, что неоплазия —местный типовой патологический гипербиотический процесс, возникающий на органно-тканевом уровне.

Хотя неоплазма, в дальнейшем, с помощью выделяемых её клетками сигналов и метаболитов, а также вследствие взаимодействия с иммунной системой организма, может нарушать общее состояние последнего, никакие сложные философские построения, касающиеся целостности организма, не могут перечеркнуть значимости этого простого клинико-патологоанатомического факта, свидетельствующего о примате локальных механизмов онкогенеза над системными (Давыдовский, 1967).

В1875 г. отечественный учёный Новинский, используя метод, разработанный Рудневым, первым стал практиковать пересадку опухолевых клеток от одного животного другому, то есть ввёл перевивку новообразований, как метод их патофизиологического исследования и заложил основу экспериментальной онкологии. Он получил саркому собак у щенков и перевил рак от одной лошади — другим. Экспериментальные данные, добавленные к наблюдениям патологической анатомии, впоследствии обеспечили создание первых научных теорий неопластического роста.

В дальнейшем; излагая основы этих теорий, мы подчеркиваем рациональную сторону каждой из них, поскольку все они внесли вклад в современную синтетическую теорию этиологии и патогенеза неоплазм и, принципиально, не противоречат друг другу.

Теория эмбриональной дистопии. Первой научной теорией опухолевого роста стала теория эмбриональной дистопии, сформулированная Конгей- мом (1882). Её теоретическими источниками признают более ранние суждения Рекамье (1829) и Лобштейна (1833) о происхождении ряда опухолей из эмбриональных зачатков. По исходной версии данной теории, неоплазия - результат своеобразной формы дизэмбриогенеза.

В организме сохраняются дремлющие клетки эмбриональных зачатков, которые могут дистопироваться и претерпевать экзогенные (например, воспалительные) и эндогенные (например, связанные с пубертатом) стимулы, переводящие их в активное состояние. Результатом их пролиферации служат опухоли. Данная теория имеет множество очевидных подтверждений.

Это, прежде всего, эмбриоподобный вид многих неопластических клеток с выраженной степенью их анаплазии, а также эмбриоподобный тип биохимических аномалий, свойственных их энергетическому обмену. Отмечена и частая локализация неоплазм (например, базально-клеточных раков) у мест контакта производных различных эмбриональных зачатков и листков.

Наконец, некоторые опухоли — в частности, описывавшиеся выше тератомы и эмбриомы, напрямую происходят из тотипотентных и плюрипотентных зародышевых клеток, а ряд форм метаплазии известен как преднеопластичесьсие состояния. У многих опухолеродных агентов, например, печально известного талидомида, присутствуют й канцерогенный, и тератогенный эффекты (Фабро, Смит; 1966).

Важное зерно истины, привнесённое теорией Конгейма в современную патофизиологию опухолевого роста, состоит в том, что существует необходимость экспрессии протоонкогенов, как в эмбриогенезе, так и при развитии неоплазм. Результат этой экспрессии различен, так как в последнем случае не действуют адекватные сдерживающие и формообразовательные сигналы со стороны генов — опухолевых супрессоров, и возможно, генов морфогенеза.

Дальнейшее развитие теории эмбриональной дистопии связано с признанием большого значения не только пренатальных, но и постнатальных дистопий зародышевых клеток, то есть решающей роли высвобождения группы клеток зачатка из-под физиологических ростоингибирующих влияний (Рибберт, 1904), что иллюстрируется, например, возникновением невусов и меланом.

В конечном итоге, теория Конгейма современными авторами «вплетается» в онкогенную теорию, поскольку принимается, что «всякое запоздалое развитие зародышевых клеток идёт уже по опухолевому типу,... как результат неосуществлённых формообразовательных реакций, за отсутствием адекватных формообразовательных влияний» в зрелом организме (Давыдовский, 1967).

Ценное наследие теории Конгейма — представление о том, что опухоль растёт только «из себя», то есть, в оригинальной трактовке — путем размножения тех дистопированных зачаточных клеток, которые послужили её источником. Впоследствии на этой основе развивались представления о клональном характере неоплазии, которые, по-видимому, первым в современном виде сформулировал Вернет (1958).