Принципы федерализма в России и США: сравнительный аспект

А.С. Автономов, завсектором сравнительного правоведения Института государства и права РАН, доктор юридических наук

Сравнение принципов федерализма требует, очевидно, обращения к сравнительно-правовому методу исследования. Сравнительно-правовой метод довольно хорошо известен и у нас в стране, и за рубежом; обычно, его относят к сугубо юридическим методам изучения действительности. Конечно, речь идет не о сравнительном методе вообще, который может применяться в разных науках для изучения самых разнообразных объектов. В данном случае мы будем пользоваться сравнительно-правовым методом, другими словами, специфическим сравнением правовых явлений, которые налагают существенный отпечаток на сам процесс познания в ходе сравнения. Вместе с тем необходимо рассмотреть основу сравнительно-правового метода, т.е. то, что роднит его с любым другим отраслевым сравнительным методом, иными словами, методологическую базу познавательного сравнения.

Итак, как только мы начинаем выяснять, что же такое сравнительный метод вообще, что общего у сравнительных методов, прилагаемых к различным объектам, то оказывается, что речь идет о значении сравнения, об определении сравнения, о критериях сравнимости и т.д. Но это — лишь общий методологический подход к сравнительно-правовому методу, а не сам метод. Как раз таким путем пошли А.А. Тилле и Г.В. Швеков, разбирая в своей монографии «Сравнительный метод в юридических дисциплинах» вопросы, связанные с разработкой и использованием сравнительно-правового метода. Глава I указанной монографии («Сравнительный метод и сравнительные науки») фактически посвящена методологическим основам сравнительно-правового метода¹, а сам метод раскрывается далее.

Сравнительно-правовой метод требует использования специальных приемов исследования, задаваемых характером объекта, например государственно-властным характером отношений, складывающихся в ходе федеративного строительства, или нормативным характером права. Вместе с тем вовсе не ко всем нормативным системам применим сравнительно-правовой метод. Так, еще Иеремия Бентам в первой трети XIX в. выдвигал задачу описания правовых явлений в «этически нейтральных терминах»², т.е. доказывал необходимость отделения морали от законодательства. Действительно, сравнению подвергаются такие вещи, как конституционность, иерархичность правовых актов, имплементация правовых норм и т.п. с применением соответствующих приемов, что совершенно бессмысленно для других нормативных систем (морали, религии и т.д.). При сравнении принципов федерализма в двух странах представляется весьма важным обратить внимание, в первую очередь, на сопоставление правовой регламентации таких принципов в каждом из государств, поскольку именно право представляет собой правила, по которым строятся и развиваются федерации.

В США все современное многонациональное (полиэтническое) население сложилось в результате добровольной или насильственной (негры-рабы) иммиграции. Коренное же население Америки — индейцы — участия в федеративном строительстве не принимало. Индейские племена рассматривались в течение длительного времени как иностранные образования, с ними заключались договоры, которые можно квалифицировать как квазимеждународные. Да и сегодня индейские племена имеют

особый статус.¹ Пришлое население перемешивалось (хотя даже в рамках одних поселений разные этнические общины могут жить довольно обособленно), никаких исторических связей у него с той или иной территорией не было, поэтому никакой заинтересованности и практически никакой возможности создать этнотерриториальные образования не было.

По-разному интерпретируются проблемы суверенитета в США и России. В США традиционно считается, что суверенитетом обладают и Союз (федерация) в целом, и штаты. Такой подход к суверенитету был обоснован еще Дж. Мэдисоном, который полагал, что суверенитет оказался разделенным между штатами и федерацией. По его мнению, «конституция США создала правительство в том же строгом смысле этого слова, в каком правительства штатов созданы их собственными конституциями. У федерального правительства, как и у правительств штатов, есть законодательная, исполнительная и судебная ветви власти. Оно, как и правительства штатов, установило пределы полномочий органов власти... И если в некоторых случаях юрисдикции федерального правительства и правительств штатов совпадают, а в других — исключают друг друга, то в этом проявляется одна из черт, характеризующих своеобразие существующей системы». В России некоторые положения Конституции 1993 г. можно было в течение некоторого времени трактовать таким образом, что республики (они названы государствами) обладают суверенитетом, пока Конституционный Суд не вынес решение, согласно которому субъекты РФ суверенитетом не обладают, а суверенитет сосредоточен исключительно в Федерации. В связи с этим представляется необходимым обратить внимание на следующее обстоятельство. Федерация в современном мире рассматривается как союзное государство, т.е. государство, состоящее из государственных образований: в США, Бразилии, Мексике, Индии и др. субъекты федераций так и именуются «государства» — перевод слова «штаты», в Основном Законе ФРГ земли названы государствами. А раз в состав федераций входят государственные образования (государства), то они должны обладать и всеми признаками государства, в том числе и суверенитетом (определенный, хотя и ограниченный, суверенитет прямо признают конституции Мексики и Швейцарии за штатами и кантонами соответственно). В то же время и федерация в целом обладает суверенитетом. Отметим, что главное различие между конфедерацией и федерацией состоит в том, что конфедерация не имеет суверенитета, а федерация имеет.

Как уже отмечалось выше, принципы федерализма не зафиксированы непосредственно в конституциях Российской Федерации и США именно как принципы федерализма, поэтому перечень их остается открытым, разные авторы могут насчитывать разное количество таких принципов, но вряд ли кому-нибудь удастся доказать, что какой-то определенный перечень этих принципов является исчерпывающим.