Особенности отбора слов в юридическом письме

Общее требование использования «правильных» слов при подготовке юридического письма обладает в дополнение к уже сказанному рядом особенностей, свойственных, пожа­луй, только юридическим текстам. Эта специфика обуслов­лена тем, что, как уже было сказано, юридическое письмо должно быть предельно четким и ясным и должно исключать малейшую неопределенность толкования. Отсюда проистекает ограниченность словаря юридического письма. Юридическое письмо, за исключением такой его разновидности, как адво­катская жалоба, является полярным по отношению к художе­ственной прозе и тем более к поэзии. Ограниченность юриди­ческого словаря проявляется в следующем.

² Имеется в виду слово «труп». См.: Баранов В. М., Сырых В. М. Указ. соч. С. 394. Статья 67 ТК РФ, касающаяся первоочередного порядка таможенного оформления, гласит: «При ввозе на таможенную территорию Российской Федерации и вывозе с этой территории товаров, необходимых для ликвидации последствий стихийных бедствий, аварий и катастроф, а также товаров, подвергающихся быстрой порче, живых животных, радиоактивных материа­лов, международных почтовых отправлений и экспресс-грузов, сообщений и иных материалов для средств массовой информации и других подобных товаров таможенное оформление производится в упрощенном виде и в пер­воочередном порядке».

Соответствие слова своему значению

Слова, которые мы используем в юридическом письме, должны не только иметь смысловую нагрузку, они должны соответствовать своему значению. В противном случае могут возникнуть проблемы.

Выбор слова, которое точно соответствует своему значе­нию, требует внимательности.

Многозначные слова и слова-омонимы

Опасность неоднозначного понимания значения слова воз­никает при употреблении многозначных (полисемичных) слов, каковых в русском языке большинство. Примерами полисемии являются такие слова, как: «вода», «земля», «стол», «дом», «отец», «участок», «передавать», «низкий», «тихий». Полисемичные слова, используемые в праве, — это, например, слова «акт» (дей­ствие и название документа: судебный акт, нормативный акт, акт сдачи-приемки) и «заключение» (как название документа или раздела документа и заключение под стражу). Некоторые из используемых нами слов могут иметь более 40 значений.

Избежать использования полисемичных слов в юридиче­ском письме невозможно. Тем не менее, при выборе правиль­ного слова необходимо иметь в виду свойство многозначно­сти многих слов. Поэтому, во-первых, следует придерживаться основного, главного значения многозначного слова. Это позво­лит обеспечить определенность. Во-вторых, если все же прихо­дится употреблять полисемичное слово в его неосновном зна­чении, смысл должен однозначно вытекать из контекста и пояс­няться сопровождающими словами или словосочетаниями.

Исключение составляет специальная юридическая терми­нология. В юридическом словаре есть слова, которые исполь­зуются в неосновном или даже переносном значении, но явля­ются юридическими терминами. Характерные примеры — слова «сделка» и «оскорбление».

Сделка определяется Гражданским кодексом РФ как дей­ствие, направленное на установление, изменение или прекра­щение гражданских прав и обязанностей (ст. 153), и является, по справедливому выражению С. С. Алексеева, «высокозначи­мой правовой категорией»^[92]. В противовес этому, в обыденном значении слово «сделка» понимается как поступок против соб­ственных убеждений (сделка с совестью), т.е. имеет негатив­ный, «упречный по этическим критериям оттенок»^[93].

Термин «оскорбление» обозначает уголовно-наказуемое дея­ние, которое определяется в Уголовном кодексе РФ как «уни­жение чести и достоинства другого лица, выраженное в непри­личной форме» (п. 1 ст. 130). Под оскорблением в обыденной жизни мы понимаем унижение или обиду, не всегда выражен­ные в неприличной форме и, следовательно, не содержащие необходимого признака состава преступления.

Кроме того, полисемичные слова, употребленные в нео­сновном значении, но в определенной семантической ком­бинации, часто превращаются в устойчивые словосочетания, широко используемые в юридической лексике. Примеры — словосочетания «действующее законодательство», «настоящий договор», «отношения, осложненные иностранным элемен­том», «гражданский процесс», «ненадлежащий истец». Многие из них могут быть применимы только в правовом контексте, как, например, выражение «противная сторона».

Самостоятельную проблему представляет вопрос о соотноше­нии полисемии и терминологии. Не вдаваясь в дискуссию о про­блеме многозначности терминов^[94], обращу внимание читателя на то, что один и тот же термин даже в пределах одной отрасли права может иметь хотя и близкое по сути, но все же отличаю­щееся значение. Так, в таком хорошо знакомом юристам поня­тии, как «договор», используемом в гражданско-правовом кон­тексте, цивилисты выделяют три значения: 1) договор как отдельный вид сделки; 2) договор как обязательственное пра­воотношение; 3) договор как форма существования определен­ного правоотношения, т.е. договор как документ^[95].

Один и тот же юридический термин может существенно различаться в разных отраслях права. Примеры — термины «баланс» и «гарантия», которые имеют разные значения соот­ветственно в конституционном, гражданском и налоговом праве и в конституционном, гражданском и банковском праве. Это свойство терминов необходимо иметь в виду при состав­лении юридических текстов, чтобы обеспечить четкость изло­жения. В некоторых ситуациях, чтобы избежать разночтений, в юридические тексты включаются сложные термины, в кото­рых собственно термин сопровождается определяющим сло­вом, например, «конституционные гарантии», «гарантия каче­ства товара», «банковская гарантия»¹.

В юридическом письме, по крайней мере в одном и том же тексте или связанных между собой нескольких текстах, нельзя допускать использование полисемичного слова в раз­ных смыслах. Если этого по каким-либо причинам избежать не удается, полисемичное слово должно сопровождаться дру­гими словами, определяющими его значение в каждом слу­чае.

Осторожного обращения требуют и слова-омонимы, т.е. слова, различные по смыслу, но совпадающие по написанию и звучанию.

Примерами омонимов являются слова: «брак» (супружество и дефект в работе или испорченная продукция), «ключ» (ключ от квартиры и ключ как родник), склад (как хранилище и как образ мыслей и привычек, например, склад ума), лить (лить воду и лить пушки).

В правовых документах мы часто употребляем такие слова- омонимы как: «акция» (ценная бумага и действие, направлен­ное на достижение какой-либо цели, например, политическая акция), «отвод» (отвод участника процесса и отвод земли), «забор» (ограждение и забор органов и тканей), «долг» (слу­жебный или общественный долг и деньги, взятые взаймы, например, долг наследодателя). Хотя столь различные по зна­чению слова едва ли могут оказаться в одном и том же тексте, теоретически такая возможность существует. В таких случаях нужно найти замену слову-омониму, чтобы исключить риск смешения понятий.

В целях определенности юридического письма, как уже отмечалось, не допускается использование слов в переносном значении, метафор, идиоматических выражений и тем более каламбуров. Фразеологизмы не вписываются в стиль юридиче­ского письма, поскольку привносят в юридический текст недо­пустимую смысловую двуплановость: прямое, буквальное зна­чение и переносное, иносказательное.

К числу немногочисленных исключений относятся такие устоявшиеся в юридическом языке словосочетания-метафоры, как «юридическое лицо» и «источник права»^[96].

Употребление слов и словосочетаний в переносном смысле или более узком значении может стать причиной неясности текста или исказить мысль автора. Еще М. В. Ломоносов пред­упреждал, что «загромождение речи "переносными словами" дает больше оной темности нежели ясности»^[97].

Использование синонимов

Стремление к точности и лаконичности при работе над юридическим текстом приводит к тому, что использование синонимов в юридическом письме требует осторожности и должно быть сведено к минимуму. Синонимы обогащают текст, одновременно удлиняя его. Кроме того, употребление синонимов, как правило, придает новый оттенок сказанному и, соответственно, увеличивает опасность нечеткой формули­ровки мысли^[98]. Поэтому, безусловно, синонимическое богат­ство русского языка усложняет работу писателя и, в том числе, писателя-юриста. Чем больше близких по значению слов, тем труднее выбрать «то единственное, самое точное, которое в контексте будет наилучшим»^[99].

Однако синонимия в праве не исключена полностью. Иногда использование синонимов необходимо и объясняется юридической и эстетической целесообразностью. Синонимы позволяют экономить содержание юридического текста: уточ­нить смысл текста, детализировать его, не прибегая к длин­ному объяснению^[100]. Так, синонимические словосочетания — предъявление иска в суд «совместно несколькими истцами или к нескольким ответчикам» и «процессуальное соучастие»^[101] — помогают уяснить мысль законодателя и повышают эсте­тический уровень нормы закона^[102]. Примерами синонимии, направленной на уточнение смысла текста, являются такие словосочетания как: «здание — сооружение», «несостоятель­ность — банкротство», «постоянное — бессрочное пользова­ние земельным участком», «крестьянское — фермерское хозяй­ство^[103].

Далеко не всегда удается провести четкую грань между словами-синонимами и словами, которые не являются синони­мами, но детализируют смысл сказанного в юридическом тек­сте. Главное отличие между ними состоит в том, могут ли дан­ные слова быть использованы как взаимозаменяемые.

Так, приведенные выше слова-синонимы («здание — соору­жение» или «несостоятельность — банкротство») используются в законодательстве, практике и в доктрине как взаимозаме­няемые (хотя обычно употребляются в паре). Слова же «учре­дитель», «участник, член» в ст. 213 ГК РФ или «учредители» и «участники» в ст. 66 ГК РФ, наоборот, взаимозаменяемыми не являются и едва ли могут быть признаны синонимами, хотя законодатель и прибегает к уточнению слова «учреди­тель» в целях экономии текста. Если мы признаем, что данные слова использованы как синонимы только в очень узком кон­тексте конкретных статей Кодекса, мы рискуем допустить гру­бую ошибку. Ведь если иметь в виду гражданско-правовой кон­текст в целом, учредитель общества и его участник или член — это совсем не одно и то же.

Верность избранному слову

Еще одна особенность юридического словаря, обусловлен­ная его ограниченностью, это верность избранному слову. В юридическом письме необходимо соблюдать постоянство в использовании терминологии в рамках одного документа, а иногда и нескольких документов, если они объединены общей целью, задачей или проблемой.

На протяжении всего юридического документа следует сохранять однозначное понимание и толкование использован­ных слов. Нарушение этого требования — логическая ошибка, которая ведет к неопределенности или двусмысленности тек­ста. Это может произойти, как уже было отмечено, из-за невни­мательного отношения к слову или по причине недостаточ­ного понимания автором текста сути вопроса, а также вслед­ствие того, что автор, поддавшись искушению использовать синонимы, чтобы разнообразить текст и избежать повто­ров, использует разные слова для обозначения одного из того же понятия.

Наиболее простой пример — слова «договор» и «соглаше­ние», являющиеся синонимами и используемые как взаимо­заменяемые. Напомню, что; Гражданский кодекс РФ опреде­ляет договор как «соглашение двух или нескольких лиц...». Тем не менее, было бы ошибочно применительно к одному и тому же контексту и одному и тому же документу исполь­зовать то слово «договор», то слово «соглашение». Читатель может подумать, и не без оснований, что договор — это один Документ, а соглашение — другой.

Если неопределенность может возникнуть в столь простой ситуации, то нетрудно представить себе, насколько велика вероятность ошибочного понимания, когда речь идет о слож­ных и объемных юридических текстах.

Профессионализмы

Общие соображения

Составить юридическую бумагу, не используя юридиче­ские термины, едва ли возможно. Специальная юридиче­ская терминология, как отмечает С. С. Алексеев, «необходима не только потому, что сокращает изложение, но главным обра­зом потому, что во многих случаях без нее невозможно с необ­ходимой точностью выразить мысль законодателя»^[104]. Несмотря на то, что в приведенном высказывании о юридической тер­минологии говорится в контексте написания законопроектов, думается, что его в равной мере можно отнести и к другим видам юридического письма. Согласимся с тем, что «специаль­ной юридической терминологией нужно пользоваться умело и осторожно»^[105].

Требование простоты стиля означает, что употребление про­фессиональной терминологии в юридическом письме должно быть сведено к минимуму. Даже если адресат — лицо, име­ющее высшее юридическое образование, не стоит перегружать изложение специальной терминологией. Только когда профес­сиональные термины «необходимы для обеспечения точности и определенности»^[106] изложения, их использование оправдано. При этом важно, чтобы использовалась официально установ­ленная или общепризнанная юридическая терминология^[107].

Разумеется, при решении вопроса об использовании юри­дического термина многое определяется форматом документа и тем, кому документ адресован или по чьему запросу доку­мент готовится. Поэтому сказанное в первую очередь касается юридических текстов, читателями которых являются не юри­сты. В таких случаях задача автора документа состоит в том, чтобы изложить сложную правовую материю языком, понят­ным тому, у кого нет специального юридического образования. Напомню, что текст должен читаться легко и гладко и не дол­жен содержать слов, смысл которых читателю будет неясен.

Если в письме клиенту мы ссылаемся на преюдициальные обстоятельства или оперируем такими понятиями, как серви­тут, секвестр или, еще хуже, — узуфрукт, то едва ли мы этим способствуем быстрому уяснению смысла написанного нами. Возможно, таким образом мы и проявим свою эрудицию, но вместо восхищения нашей образованностью у читателя, скорее всего, возникнет лишь чувство раздражения, поскольку ему будут непонятны наши юридические изыски и придется выяснять значение употребленного нами слова или выражения в словаре или у специалиста. Поэтому важно, чтобы исполь­зование того или иного термина было в каждом конкретном случае обосновано, обусловлено контекстом и смысл термина был понятен читателю. Если есть вероятность, что читатель с употребленным нами термином незнаком, а использовать его необходимо, этот термин следует сопроводить соответству­ющими разъяснениями.

Есть два дополнительных замечания к сказанному, которые касаются использования латинских выражений и иноязычной лексики.

Латынь

В юридическом письме следует избегать употребления латинских выражений. Не потому, что, как писал А. С. Пушкин «латынь из моды вышла ныне» — напротив, она, пожалуй, воз­вращается — а потому, что наш адресат может быть с ней мало знаком или совсем незнаком.

Юристы любят латинизмы — аb initio, vise versa, per se, de lege lata, de lege ferenda, lex fori и многие другие — но не только и не столько потому, что они позволяют нам показать образован­ность. Латынь — часто наиболее экономный, сжатый и энер­гичный способ выразить ту или иную сложную правовую кон­цепцию или принцип. Однако в наши дни из всех видов юри­дического письма только в академических работах (статьях, монографиях, научных комментариях) латынь выглядит наи­более уместно. В умеренных пределах латынь может быть допустима в юридических заключениях. Во всех остальных случаях лучше воздерживаться от использования латинских слов и выражений.

Иноязычная лексика

Большой осторожности и избирательности требует иноя­зычная лексика. Использование иностранных слов всегда было больным вопросом в отечественной филологии, хотя специа­листы признают, что заимствованные слова — один из спосо­бов развития, обогащения языка.

В течение последних 10—15 лет мы наблюдаем особенно бурное вторжение в русский язык иноязычной лексики. Поэтому вопрос об использовании иностранных слов стал сейчас особенно актуальным. В нашей речи наряду с гам­бургерами и сникерсами, появились такие слова как «траст», «холдинг», «аудитор», «конверсия», «риелтор»^[108] и «спонсор». Все чаще можно слышать о «креативе», «диверсификации», «блогерах»^[109] и «контролинге». Большинство из этих слов (но не все!) обозначают явления или понятия, незнакомые нам пре­жде и, действительно, не имеют русского эквивалента. Их упо­требление в русском языке является, поэтому, оправданным. Время покажет, и, возможно, «форфейтер», «андеррайтинг», «файлинг» и другие англицизмы войдут в нашу речь также прочно, как в свое время вошли и фрак, и жилет, и даже пан­талоны.

В то же время часто приходится сталкиваться с тем, что в юридический лексикон проникают иностранные слова, без которых вполне можно было бы обойтись. Таких слов следует избегать во всех случаях. Примером являются такие широко употребляемые сейчас заимствования как «девелопер» и «тран­закция». Их можно было бы заменить хорошо знакомыми нам словами «застройщик» и «сделка» (либо в зависимости от кон­текста — словосочетанием «банковская операция»). Иногда можно даже услышать о «валидности сделки» вместо «действи­тельности сделки».

Само собой разумеется, что и сам автор юридического письма дол­жен понимать значение используемых им слов.