Углубление общественно-политического кризиса в 80 х гг.

Распад СФРЮ.

В начале 80-х гг. в Югославии резко возрасла политиче­ская напряженность, вызванная ростом сепаратизма и межна­циональных противоречий. В марте 1981 г. вспыхнули волнения в автономном крае Косово, населенном в основном албанцами и входившем в состав союзной республики Сербия. Причина волнений лежала в социально-экономической отсталости края. Достаточно отметить, что годовой доход на душу населения в Косово составлял всего лишь 26% от общеюгославского. Не-решенность социально-экономических проблем и стала пита­тельной почвой для националистических сил. Во время мартов­ских выступлений 1981 г. они выдвинули лозунг превращения Косово в этнически чистый албанский край и придания ему статуса самостоятельной республики. В результате в крае на­чались столкновения на этнической почве между албанцами и проживавшими там сербами и черногорцами. Столкновения привели к миграции из края лиц сербской и черногорской национальностей. С 1981 по 1986 гг. из края ежегодно выезжало 20 тыс. человек.

Вскоре косовская проблема превратилась в проблему обще­национального характера. Она стала катализатором дальнейше­го обострения всех межнациональных отношейий в стране и главной угрозой целостности югославского государства.

Политическая обстановка осложнялась углублением соци­ально-экономического кризиса. Задания пятилетнего плана 1981-—1985 г. не были выполнены. Среднегодовые темпы ро­ста совокупного общественного продукта СФРЮ составляли всего лишь 0,6% при плане -4,5%, промышленности — 2,7% при плане 5%. Не справилось со своими заданиями -сельское хозяй­ство. В 1985 г. сельское хозяйство вместо прироста дало даже сокращение продукции на 7,5%.

По сравнению с предыдущей пятилеткой еще больше воз­росли инфляционные процессы. Среднегодовое повышение цен в 1981—1965 гг. составляло 48,6%, а динар за эти годы обе­сценился в 7 раз.

Рост заработной платы резко отставал от роста цен, в итоге на 27% снизились реальные доходы населения.

Обострилась проблема безработицы. За годы пятилетки чис­ленность безработных увеличилась на 300 тыс. и вновь перева­лила за 1 млн. Кроме того 1,2 млн. югославских граждан рабо­тали за границей, оторванные от родных очагов. Решению со­циально-экономических задач препятствовала растущая внеш­няя задолженность западным кредиторам. В 1985 г. внешний финансовый долг СФРЮ превысил 19 млрд. долларов, а вместе с процентами около 24 млрд. долларов. Выплата внешнего дол­га на все более жестких условиях поглощала ежегодно 10% совокупного общественного продукта и подавляющую часть валютных поступлений, которые могли быть использованы на нужды народного хозяйства.

Обострившийся кризис сорвал выполнение долгосрочной программы экономической стабилизации, принятой XII съез­дом СКЮ (июнь 1982 г.). В результате падения жизненного уровня продолжала нарастать социальная напряженность. Ес­ли в 1984 г. в стране было зарегистрировано 384 забастовки, то в 1986 г. их было уже 700. Активизировались антисоциали-стические силы, которые стремились создать в стране атмос­феру политического хаоса, посеять у трудящихся неверие в возможность преодолеть экономический кризис при сохранении существующей социально-политической системы. Они открыто призывали к ликвидации социализма и социалистического са­моуправления.

В мае 1986 г. Скупщина избрала на очередной четырехлет­ний срок Союзное исполнительное вече во главе с Б. Микуличем, сменившим на посту главы правительства М. Планиц, ко­торая за время пребывания у власти (май 1982— май 1986 гг.) так и не смогла разрешить переживаемых страной социально-экономических и политических трудностей.

Правительство Б. Микулича предприняло усилия по их пре­одолению. В начале 1987 г. на утверждение всенародного ре­ферендума были вынесены поправки к конституции СФРЮ, которые призваны были повысить роль федеральных органов власти и преградить дорогу дальнейшему росту сепаратистских тенденций, замкнутости и обособленности республик и регио­нов. В мае 1987 г. правительство представило на обсуждение Скупщины пакет экономических реформ, который после его утверждения получил название закона о трех либерализациях — в сфере ценообразования, импорта и валютных операций. Либерализация ценообразования вводила свободные цены на 60% производимых товаров. На остальные товары цены были повышены на 30%. Либерализация импорта коснулась 46% то­варов, на которые были сняты всякие ограничения при ввозе их в Югославию. Либерализация валютных операций предус­матривала свободный обмен динара на доллары и другую кон­вертируемую валюту внутри страны.

Одновременно в целях преодоления внешнеторгового дефи­цита и повышения конкурентной способности югославских то­варов на мировых рынках правительство Б. Микулича деваль­вировало динар на 23%.

Пакет финансовых и экономических реформ был попыткой правительства достичь экономической стабилизации, чего не удалось сделать его предшественникам. Но эффект был обрат­ным. Либерализация привела к стремительному росту инфля­ции. В 1988 г. она составила 368%. Положение осложнилось тем, что, приняв закон о либерализации цен, правительство про­вело через Скупщину решение об ограничении роста заработ­ной платы (не более 140%). Не случайно закон о трех либера­лизациях вызвал резкое недовольство в стране. Он был наз­ван “пакетом горьких пилюль”. В 1987 г. в стране было отме­чено 1570 забастовок, то есть в 2 раза больше, чем в 1986 г., а число бастующих — в 4 раза.

В 1987 г. внутриполнтеческая обстановка обострилась из-за очередной вспышки конфликта в Косово, который обернул­ся новой волной беженцев. Из 1445 населенных пунктов края в 700 не осталось ни одного серба и черногорца. В связи с ростом националистических выступлений правительство Б. Микулича в 1988 г. ввело в Косово внутренние войска и уве­личило силы правопорядка. Активизация выступлений албан­ских националистов всколыхнула славянское население. С ав­густа по октябрь 1988 г. в митингах и демонстрациях протеста приняло участие свыше трех миллионов сербов, черногорцев и представителей других славянских национальностей. На митин­гах наряду с конструктивными лозунгами — укрепления роли республиканских органов власти в автономном крае, сохране­ния единства Сербии и решения неотложных социально-эконо­мических проблем в Косово, выдвигались и воинствующие великодержавные лозунги: “Смерть албанцам!”, “Дайте нам ору­жие!”.

Под давлением этих требовании правительство Б. Микулича осенью 1988 г. пошло на резкое ограничение полномочий края, особенно в сфере обеспечения безопасности, правопорядка и судопроизводства, а также внешнеэкономических связей. Но эти меры еще больше накалили обстановку в Косово и ускори­ли падение правительства Б. Микулича. 31 октября 1988 г. пра­вительство предложило Скупщине новый пакет реформ, по эко­номической стабилизации. В нем предусматривалось расшире­ние действия рыночного механизма. Впервые правительство предложило узаконить равноправие всех форм собственности, но при сохранении ведущей роли общественной собственности. Однако, предложенный Б. Микуличем законопроект не получил поддержки в стране. Трудящиеся массы были сыты по горло законом о трех либарализациях. Его авторитет подрывался не­способностью решить косовскую проблему. В результате зако­нопроект был подвергнут резкой критике в прессе и в Скупщи­не. Депутаты от Хорватии открыто потребовали отставки пра­вительства Б. Микулича. В канун 1989 г. Б. Микулич вынуж­ден был подать в отставку в связи с вынесением ему Скупщи­ной вотума недоверия.

Сформировать правительство было предложено Анте Мар­ковичу, хорвату по национальности, участнику национально-освободительного движения, члену ЦР СКЮ. Но не эти биог­рафические данные сыграли решающую роль в назначении 64-летнего А. Марковича на пост Председателя Союзного испол­нительного вече.

В первую очередь, Скупщину привлекали его деловые ка­чества. Став в 1961 г. генеральным директором производствен­ного объединения “Радэ Кончар”, он сделал его процветающим и известным за рубежом. Это производственное объединение А. Маркович возглавлял до 1986 г. В 1986 г. он возглавил пра­вительство Хорватии, а затем стал Председателем Президиума этой республики и сумел за короткий срок сделать много пози­тивного для ее развития. Одним словом, к моменту избрания на пост Председателя Союзного исполнительного вече А. Мар­кович был уже, широко известен в Югославии, как талантли­вый государственный и политический деятель, как опытный хозяйственный руководитель и решительный человек. Поддержав его кандидатуру из 20 претендентов, депутаты Скупщины надеялись, что А. Марковичу удастся, наконец-то, вывести стра­ну из затяжного социально-экономического и политического кризиса.

Формирование кабинета А. Марковича затянулось до середи­ны марта 1989 г. Затяжка была обусловлена тщательным под­бором новым главой правительства членов своего кабинета. Впервые А. Маркович при назначении на министерские посты учитывал не партийную принадлежность, а деловые качества претендентов. На ключевые посты в своем кабинете он назна­чал молодых энергичных людей, как правило, с высшим эко­номическим образованием, хорошо зарекомендовавших себя на хозяйственной работе. Тщательно обрабатывалась и шлифова­лась правительственная программа. Ее проект был доведен А. Марковичем до широкой общественности. В ходе формиро­вания правительства и обсуждения его будущей программы А. Маркович совершил поездку по стране, встретился со 130 руководителями предприятий и многочисленными трудовыми коллективами. В ходе этих встреч вносились изменения и до­полнения в содержание программы с учетом высказанных со­ображений и мнений.

Программа А. Марковича предусматривала демонтаж соз­данной Тито системы социалистического самоуправления и замену ее новой моделью на основе политического плюрализма и рыночных отношений, принципов рекапитализации. А. Марко­вич подчеркивал, что только конкуренция организационных форм, товаров, капиталов, знаний и труда может стать мощным стимулом эффективности предприятий. Вот почему он выступал за снятие всех ограничений для рыночной экономики и обес­печение полной самостоятельности предприятий.

Деятельность правительства А. Марковича проходила в об­становке резкого обострения межнациональных противоречии. В феврале—марте 1989 г. в Косово произошла очередная вспышка сепаратизма, грозившая вылиться в вооруженное вос­стание. В распространенной в середине марта 1989 г. листовке албанских националистов говорилось: “Мы, албанцы, можем говорить только через прорезь прицела. Великий час прибли­жается!”. Только объявление чрезвычайного положения и ввод армейских частей позволили предотвратить кровопролитие в ав­тономном крае. Инициаторы националистических выступлений во главе с руководителем косовских коммунистов А. Власи бы­ли арестованы и преданы суду. Однако, этими мерами удалось лишь на время потушить конфликт в Косово. Националистиче­ские выступления возникли и в других местах. Летом 1989г. активизировались хорватские националисты в Воеводине, яв­лявшейся также автономным краем республики Сербия. Осенью 1989 г. сепаратистские тенденции усиливаются в Словении, са­мой развитой республщки Югославии. В октябре 1989т. Скуп­щина Словении проголосовала за поправки к республиканской конституции, которые определяли приоритет республиканских законов над федеральными, ограничивали деятельность союзных органов власти на территории республики, давали ей воз­можность выхода из союзной федерации. Федеральное прави­тельство в случае необходимости лишалось права вводить в Словении чрезвычайное положение. Руководство ЦК Союза коммунистов Словении поддержало поправки к республиканской конституции, которые создавали угрозу целостности СФРЮ единству СКЮ. Вот почему Скупщина СФРЮ обратилась в Конституционный суд. Последний признал решение словенской Скупщины противоречащим конституции Югославии и предло­жил ей отменить принятие поправки. Но руководство Словении отказалось подчиниться решению Конституционного суда.

Конституционный конфликт Словении с Федерацией обост­рил отношения между Словенией и Сербией, руководители которой выступали за сохранение Югославии, как единого государства. Отношение между этими двумя республиками ослож­нялись и тем, что в Сербии полагали, что словенские руководители сознательно искажали ситуацию в Косово н своими непро­думанными заявлениями о нарушении прав человека способст­вовали разжиганию в крае националистических страстей. В де­кабре 1989 г. по инициативе Социалистического союза трудового народа Сербии решено было провести в столице Словении “митинг истины”, чтобы разъяснить славенцам подлинное поло­жение в Косово. Об участии в митинге заявили жителя многих городов и сел не только Сербии, но и Черногории. Пока шла подготовительная работа по организации митинга, словенские руководители дали понять, что приезд в Любляну, столицу Сло­вении, тысяч граждан из Сербии и Черногории в “просветительских целях” нежелателен. Больше того, в организации “ми­тинга истины” руководители Словении усмотрели покушение на суверенитет республики, вмешательство в ее внутренние де­ла. В конечном итоге проведение митинга было запрещено, что еще больше усугубило противоречия между Словенией и Сербией. В Сербии стали раздаваться призывы “проучить Словению”. Незадолго до нового 1990 г. руководство Сербии объяви­ло экономическую блокаду Словении и прервало с ней всякие экономические и торговые связи по линии предприятий, фирм, институтов и других учреждений. В Белграде и других городах Сербии дело дошло до изъятия товаров словенского пронзводстза с прилавков магазинов.

Конфликт между Сербией и Словенией, наиболее развитыми в экономическом отношении республиками, рост националистических, сепаратистских тенденций в других регионах наносили огромный ущерб народному хозяйству Югославии. Ее некогда единая экономика распалась на 8- самостоятельных экономик по числу республик и краев. Под влиянием глубокой разбалан-сированности внутреннего рынка инфляционные процессы выш­ли из-под контроля. Инфляция приняла гипертрофированный хнракгер. В декабре 1989 г. она составила рекордную цифру — 2800%. Цены достигали такой небывалой величины, что на наиболее крупную купюру в 5000 динаров, которую называли маршалом, в связи с изображением на ней портрета Тито, мож­но было купить 3 коробка спичек. Пришлось выпускать банкно­ты с шестью нулями. В этой связи югославы шутили, что все они стали миллионерами. Курс динара по отношению к долла­ру и другой конвертируемой валюты упал до самой низкой точки. В стране процветал черный рынок, на котором меняли миллионы динаров на доллары за приличные комиссионные, доходившие до 30% от сделки. Правительство вынуждено было почти ежедневно публиковать соотношения курса валют, чтобы трудящиеся могли знать подлинную стоимость динара на каж­дый день и чтобы помочь предпринимателям в расчетах при выплате зарплаты и при деловых сделках. Одним словом, в конце декабря 1989 г. Югославия оказалась на краю экономи­ческого и финансового краха, предотвратить который могли лшиь энергичные действия правительства. И они последовали со стороны А. Марковича. В последние дни декабря 1989 г. А. Маркович предложил Скупщине СФРЮ утвердить пакет экономических реформ. Этот пакет реформ в буквальном смыс­ле взбудоражил всю страну, вызвал бурные дебаты в Скупщи­не. А. Маркович предлагал одолеть гипертрофированную инф­ляцию и вывести экономику из затяжного кризиса путем не­медленного перевода динара с 1 января 1990 г. в разряд кон­вертируемых валют. Югославы не поверили обещаниям А. Мар­ковича и назвали его пакет реформ “новогодней сказкой”. Од­нако, председатель Союзного исполнительного вече был иного мнения. Он не бросал слов на ветер, проведение настоящей ре­формы было им продумано до мельчайших деталей. Вопреки сомнениям скептиков, 1 января 1990 г. А. Маркович объявил динар конвертируемым, и последний теперь мог свободно обме­ниваться в банках без всяких ограничений на иностранную ва­люту. Одновременно объявлялась деноминация денежных зна­ков. Стоимость купюр удорожалась в 10000 раз. Так как новых денежных купюр не успели выпустить, при расчетах в организа­циях и учреждениях просто стали зачеркивать на банкнотах четы­ре нуля. Таким образом, миллионная купюра теперь оценивалась в 100 новых динаров. Соответственно в 10000 раз урезались за­работная плата, жалование, взаимные расчеты деловых операций. Новый курс динара был установлен по отношений к доллару и другой иностранной валюте. Теперь он стал твердо об­мениваться в соотношении 11 динаров за доллар и 7 динаров за 1 западноевропейскую марку. Закон о конвертируемости дина­ра стабилизировал финансово-кредитную систему, исчез чер­ный валютный рынок, наносивший огромный вред народному хозяйству страны. Другим законом А. Марковича экономика Югославии переводилась на свободные рыночные отношения. В этой связи изменилось положение банков. Они освобождались от централизованной опеки государства, им предоставлялась полная самостоятельность в отношении с предприятиями, как это требовали условия рынка. Банки объявлялись приоритетны­ми предприятиями, ответственными только перед Скупщиной и правительством. В стране вводился рынок ценных бумаг и капитала, отменялась монополия государства на выпуск акций, облигаций, сертификатов и т. п. Если раньше ценные бумаги могло выпускать только государство, то теперь это право по­лучили предприятия, фирмы, страховые кампании, банки и дру­гие юридические лица. Причем стоимость ценных бумаг могла выражаться как в динарах, так и в иностранной валюте. Для привлечения в страну “твердой” конвертируемой валюты предус­матривалось создание смешанных банков с участием иностран­ного капитала. В целях его привлечения в страну, для зарубеж­ных вкладчиков вводились выгодные процентные ставки, сни­мались все ограничения для его свободного движения. Прави­тельство объявило об обмене своих внешних долгов на акции югославских предприятий с целью привлечь иностранные фир­мы к участию в оздоровлении югославской экономики.

Ориентируясь на внедрение рыночных отношений, прави­тельство Л. Марковича отказалось от государственного конт­роля над ценами. Продукты питания и товары первой необходи­мости стали теперь продаваться по свободным ценам. Однако, чтобы не допустить в условиях либерализации цен дальнейше­го роста дороговизны, правительство заморозило до 30 июня 1990 г. заработную плату и сняло всякие запреты на импорт зарубежных товаров, которые были и качественнее, и дешевле. Принимая решение о свободе импорта, правительство, таким об­разом, стремилось побудить руководителей предприятий к пе­рестройке производственных отношений с тем, чтобы в крат­чайший срок поднять югославскую продукцию до мировых стан­дартов. В целях ограничения роста цен, чтобы не допустить их резкого скачка, до 30 июня 1990 г. замораживались цены на нефть и энергоносители, на жилищно-коммунальные услуги, транспорт и почтовые услуги. В связи с переходом на рыночные отношения, правительство А. Марковича отменило государственные дота­ции для нерентабельных предприятий и объявило о проведении приватизации. В первую очередь подлежали приватизации мелкие предприятия в сфере торговли и услуг. Приватизация крупных предприятий откладывалась на более поздний срок.

Реформы югославского правительства, вошедшие в историю страны как “тихая революция” А. Марковича, вскоре стала да­вать позитивные результаты. За счет свободы импорта и приватизации удалось насытить внутренний рынок потребительски­ми товарами. В середине 1990 г. в стране действовало 15 тыс. частных производственных коллективов, 30 тыс. магазинов, ре­сторанов, кафе и других торговых точек. В апреле 1990 г. уда- лось остановить рост инфляции, а затем началось постепенное ее снижение. Изменилось финансовое положение страны. За короткий срок, до августа 1990 г. удалось привлечь из-за рубежа 1 млрд. долларов, это^: почти столько же, сколько было инвести­ровано иностранного капитала за предыдущие 20 лет. Обмен иностранных долгов на акции югославских предприятий позволил снизить внешний долг с 24 млрд. долларов до 16 млрд. долларов. Конечно, “тихая революция” А. Марковича имела свои издерж­ки. Банкротство нерентабельных предприятий, закрытие других из-за возросшей конкуренции на внутреннем рынке со стороны, зарубежных товаров обратились резким увеличением безработных, достигших 17% всего трудоспособного населения. Трудя­щиеся массы были недовольны замораживанием заработной платы, а руководители предприятий—усилившейся конкурен­цией, которая угрожала их закрытием. Однако позитивные ре­зультаты реформ были налицо. Авторитет А. Марковича резко шел в гору. Его выступление в Скупщине СФРЮ в конце июня 1990 г. о результатах экономической реформы было встречено бурными овациями депутатов.

В своем выступлении А. Маркович подчеркнул, что для пол­ного преодоления кризиса в народном хозяйстве надо ускорить процесс экономических реформ, особенно приватизацию, кото­рая, по его мнению, все-таки шла крайне медленно. А. Марко­вич отметил, что, государственные предприятия, работавшие неэффективно, продолжали преобладать. Особенно их много было в ведущих отраслях — тяжелой промышленности, маши­ностроении и других. А. Маркович предлагал, как можно ско­рее акционировать их. “Надо, — заявил он, чтобы каждый работннк стал совладельцем предприятий, не просто получал бы там зарплату, а участвовал в распределении прибыли”.

Наряду с экономической реформой, правительство А. Мар­ковича осуществляло и политические преобразования. Начался процесс демократизации общественно-политического строя. Бы­ло покончено с монополией власти СКЮ. Получили разрешение на деятельность альтернативные партии и организации. В марте 1990 г. их уже насчитывалось около 100. Наиболее значи­тельными из них были Демократическая партия Словении, Со­циал-демократическая партия Словении, Хорватское демодрати-ческое объединение, Хорватский социально-либеральный союз, Демократическая партия Сербии, Сербское народное обновле­ние.

Однако, А. Марковичу не удалось довести до конца своих реформ, направленных на преодоление социально-экономичес­кого кризиса. Резкое обострение межнациональных противоре­чий в конце 1989 г. — начале 1990 гг. привело к распаду Юго­славии. Распад был ускорен развалом Союза коммунистов Юго­славии, долгое время остававшегося главным фактором сохра­нения целостности югославской федерации.

Конституционный конфликт Словении с центром, поддер­жанный словенскими коммунистами, свидетельствовал о том, что вирус национализма окончательно поразил и СКЮ. Втяну­тые межнациональными противоречиями в острую внутрипар­тийную борьбу, югославские коммунисты стали разбегаться по своим национальным квартирам.

Положение в СКЮ оказалось достаточно тревожным - уже накануне XIV Чрезвычайного съезда, назначенного на 20 янва­ря 1990 г. Съезду предстояло рассмотреть вопрос о реформе СКЮ и югославского общества, выработать новую политиче­скую стратегию, продиктованную изменениями обстановки в стране в связи с переходом к многопартийности и рыночным отношениям.

В ходе предсъездовской дискуссии выявились две концеп­ции, два подхода к реформе партии и обшества. Первый под­ход был предложен ЦК Союза коммунистов Словении. Он со­стоял в замене югославской федерации конфедерацией, в отка­зе СКЮ от руководящей роли, в приверженности партии прин­ципам политического плюрализма и многопартийности, готов­ности на равных конкурировать с оппозицией, в требовании расширить социальную базу партии за счет различных слоев населения, в том числе верующих. Что касается реформы пар­тии, то ЦК Союза коммунистов Словении выступал за отмену принципов демократического централизма, за расширение са­мостоятельности республиканских организаций, что нашло от­ражение в предложенной им формуле превращения СКЮ в “со­юз союзов”. Сущность этой формулы словенские коммунисты сводили к тому, что СКЮ не должен больше оставаться еди­ной монолитной организацией, а реорганизованный по нацио­нально-административному принципу, должен был стать объе­динением самостоятельных республиканских Союзов коммуни­стов. Аналогичную позицию накануне съезда занимали хор­ватские коммунисты.

Второй подход к проблеме реформы партии и общества был выдвинут Союзом коммунистов Сербии.

Поддерживая идею перехода югославского общества к по­литическому плюрализму, многопартийности, сербские коммунисты, тем не менее, считали, что право на существование дол­жны получить только те партии и организации, которые высту­пали за сохранение Югославии, как единого государства, за де­мократизацию и социализм. Сербские коммунисты считали неприемлимым предложение словенских коммунистов о том, что­бы права и законы республик имели приоритет над федеральными законами. Их точку зрения сербские коммунисты назы­вали идеей ассиметричной федерации.

В области внутрипартийного строительства сербские комму­нисты выступали против превращения СКЮ в “союз союзов”, за прочное единство партии на основе сохранения принципа демократического централизма.

Что касается остальных республиканских партийных орга­низаций, то многие из них, опасаясь возможного раскола, пред­лагали отложить созыв XIV съезда. По мнению председателя ЦК Союза коммунистов Боснии и Герцеговины, Союз коммуни­стов Югославии оказался в состоянии идеологической войны и идти в таких условиях на съезд означало бы самоубийство. Но руководство СКЮ отказалось прислушаться к раздававшимся предупреждениям, и съезд открылся в намеченный срок — 20 января 1990 г. XIV съезд был первым в истории СКЮ Чрезвы­чайным съездом, что свидетельствовало о серьезности положе­ния, в котором оказалась партия югославских коммунистов. Несмотря на то, что СКЮ продолжал насчитывать в своих ря­дах 1 млн. 945 тыс. членов, он представлял собой уже беспо­мощного сфинкса, раздиравшегося острыми партийными про­тиворечиями. На политическую арену Югославии вышли аль­тернативные ему партии, которые оказывали сильное идейно-политическое воздействие на массы. И тем не менее Союз ком­мунистов Югославии все еще представлял собой мощную по­литическую силу, и от исхода XIV Чрезвычайного съезда во многом зависела не только судьба Совета коммунистов Юго­славии, но и будущее социалистической идеи, целостность юго­славской федерации.

Съезд подверг критике утвердившуюся в 50-х — 60-х гг. титовскую модель самоуправляющегося социализма, объектив­но исчерпавшую возможности для самосовершенствования, об­новления и развития. Больше того, в докладе председателя Пре­зидиума СКЮ М. Панчевского, представленном съезду, отме­чалось, что одной из основных причин переживаемого экономи­ческого, политического, идеологического и морального кризиса являлась существующая модель социализма. Она, по мнению докладчика, создавала благодатную почву для распространения национализма, сепаратизма и других отрицательных явлений в югославском обществе.

Для вывода страны из кризиса делегатам съезда было пред­ложено рассмотреть и принять программу перехода к новой мо­дели социализма — демократическому социализму, основанно­му на рыночных отношениях, равноправии и многообразии форм собственности, принципах политического плюрализма и многопартийности. С переходом к новой модели социализма в проекте программы СКЮ ставилась задача о преобразовании его в активную идейно-политическую силу рабочего класса, сво­бодную от бюрократическо-этатической ограниченности. Союз коммунистов Югославии отказывался от монополии на власть, но в то же время подчеркивалась его решимость отстаивать статус ведущей политической силы в обществе на состязатель­ной основе в ходе демократических и свободных выборов. Про­ект партийной программы и другие документы съезда предла­гали сохранение Югославии, как единой федерации и отвергал идею превращения СКЮ в “союз союзов”. В проекте програм­мы говорилось, что СКЮ должен действовать, как единая поли­тическая партия на основе принципа демократического центра­лизма. В нем предлагались меры, исключающие возможность перерождения этого принципа в бюрократический централизм.

В ходе развернувшейся дискуссии на съезде словенская де­легация решительно выступила против сохранения принципа демократического централизма, отстаивая формулу превраще­ния СКЮ в “союз союзов”. Выражая несогласие с проектом новой программы, словенская делегация 22 января 1990 г. по­кинула съезд. Объясняя мотивы ухода, председатель ЦК сою­за коммунистов Словении заявил: “СКЮ ни на шаг не продви­нулся в осуществлении общественных реформ. Словенские ком­мунисты больше не желают участвовать агонии партии. Мы не хотим нести ответственности за провалы в политике и эко­номике”. После ухода делегации словенских коммунистов рабо­та съезда была блокирована хорватской делегацией. Ее руко­водитель Рачан заявил, что съезд не правомочен принимать решения без коммунистов одной из самых крупных республи­канских организаций. Рачан предложил прервать работу съез­да и обсудить сложившуюся ситуацию непосредственно на ме­стах, в партийных организациях, и лишь после этого возобно­вить работу съезда для принятия окончательных решений.

Предложение Рачана содержало скрытую опасность само­ликвидации СКЮ. Но эта опасность не была замечена делега­тами съезда, и в своем большинстве, они проголосовали за его предложение. Было решено в течение двух-трех недель обсу­дить в партийных организациях, на пленумах ЦК республиканских и краевых организаций возникшие внутрипартийные раз­ногласия и только после этого возобновить работу съезда, при­нять подготовительные проекты документов, избрать новые руководящие органы СКЮ. Однако возобновить работу XIV Чрезвычайного съезда во вновь намеченный срок не удалось. В начале февраля 1990 г. конференция Союза коммунистов Словении заявила, что словенские коммунисты ни при каких условиях на съезд не вернутся. На ней было принято решение создать самостоятельную республиканскую партию, которая по­лучила название “Союз коммунистов Словении — партия де­мократического обновления”. Вслед за словенскими коммуни­стами, пленум ЦК Союза коммунистов Хорватии принял решение о преобразовании своей республиканской организации в самостоятельную партию — “Союз коммунистов Хорватии — партия демократнческих преобразований”.

Выход из СКЮ двух наиболее крупных республиканских организаций привел к разброду и шатаниям в рядах партии. Руководители Союзов коммунистов Боснии и Герцеговины, Македонии считали, что после ухода из партии словенских н хорватских коммунистов, СКЮ фактически распался. Возобно­вить работу XIV Чрезвычайного съезда вряд ли удастся. Одна­ко, Президиум Союза коммунистов Югославии продолжал ис­кать пути консолидации партии. Члены Президиума отдавали отчет в том, что окончательный развал СКЮ ускорят распад СФРЮ. Усилиями Президиума СКЮ удалось все-таки в конце мая 1990 г. возобновить работу XIV Чрезвычайного съезда.

В заключительной работе съезда приняло участие 1065 де­легатов из — 1644, избранных на съезд накануне его открытия в январе 1990 г. Отсутствовали делегаты от Словении и Хорва­тии, а также часть делегатов македонских коммунистов. Но кворум для принятия необходимых решений и избрания нового руководства СКЮ был. Тем не менее, шанс для сохранения СКЮ, как единой политической партии, не был использован. Заключительная работа съезда проходила в обстановке, когда раскол, недоверие, непонимание позиций друг друга достигли опасной черты. В результате острых разногласий съезд не смог принять конструктивных решений. Программа и устав ока­зались не прннятами. Проголосовав за отставку прежнего ру­ководства СКЮ, съезд не смог избрать новый состав ЦК Съезд лишь высказался за созыв в сентябре 1990 г. XV съез­да, чтобы обстоятельно обсудить на нем проблему демократиче­скою обновления СКЮ. Для подготовки съезда был организо­ван комитет, па который были возложены функции временного руководства партии. Оказавшись без высших руководящих ор­ганов, Союз коммунистов Югославии фактически прекратил свое существование. ХV съезд демократического обновления партии не удалось собрать. Началась полоса создания самосто­ятельных партий, входивших в состав СКЮ на правах респуб­ликанских организаций. В июле 1990 г. XII съезд Союза ком­мунистов Сербии принял решение о создании новой партии — Социалистической партии Сербии. Ее лидером был избран быв­ший председатель Союза коммунистов Сербии С. Милошевич. Вслед за сербскими коммунистами образовали свои политиче­ские партии коммунисты Македонии, Боснии и Герцеговины. Все они приняли новые программные документы, в которых выражали приверженность идеалам демократического социа­лизма. Только коммунисты Черногории продолжали оставаться на платформе марксизма-ленинизма и отказались менять про­грамму, устав и название своей партии — Союз коммунистов Черногории.

После распада СКЮ единственной реальной политической силой, способной сохранить целостность югославской федера­ции, оставалось правительство А. Марковича. В феврале 1990г., когда СКЮ шел к своему распаду. Председатель Союзного ис­полнительного вече заявил: “С партией или без партии Югос­лавия, вне всякого сомнения, будет существовать”. Но центро­бежный процесс продолжал нарастать. В апреле 1990 г. на за­конодательных выборах в Скупщину Словении и Сабор Хор­ватии победу одержали националистические силы, В Словении к власти пришел блок оппозиционных партий под вывеской “Демос”. В Хорватии на выборах победило Хорватское демок­ратическое содружество во главе с Тутжманом, который был был избран президентом Хорватии. В июле 1990 г. вновь изб­ранные депутаты Скупщины Словении и Собора Хорватии при­няли декларации о государственном суверинитете, которые стали первым шагом на пути выхода этих республик из соста­ва федерации. А. Маркович осудил действия словенских и хор­ватских законодателей, заявив, что принятые ими декларации о суверенитете, вопреки действующей конституции страны, раз­рушают целостность государства. Осенью 1990г., когда угроза распада Югословии приняла особенно опасный характер, А. Маркович предпринял усилия по консолидации всех сил, выступавших за сохранение Югославии, как единого государ­ства. В октябре 1990 г. по его инициативе был создан “Союз реформаторских сил”. Своей целью “Союз реформаторских сил” ставил участие в подготовке и проведении выборов в Со­юзную Скупщину и Союзное вече. В декабре 1990 г. А. Мар­кович предложил руководителям республик подписать новый союзный договор. Однако его предложение не было принято. Руководители Словении и Хорватии открыто готовились к про­возглашению независимости. В июне 1991 г. они объявили о выходе из состава Югославии. Если провозглашение независимости Словении прошло без особых осложнений, то принятие этого акта Собором Хорватии привело к возникновению граж­данской войны и вооруженному конфликту между Сербией и Хорватией. Дело в том, что население Сербской Крайны, вхо­дившей в состав Хорватии, отказалось признать факт выхода из состава югославской федерации. Сербская Крайна провозгла­сила свою независимость, что означало ее выход из состава Хорватии. Это и привело к развязыванию гражданской войны между хорватами и проживавшими на территории республики сербами. В начавшейся гражданской войне на стороне Серб­ской Крайны приняли участие войска Союзной Республики Югославия, в состав которой вошли Сербия и Черногория. При наступлении Югославской народной армии завязались крово­пролитные бои. Был разрушен город Вуковар, населенный как хорватами, так и сербами. Остались не тронутыми лишь храмы, но они оказались недействующими в отсутствие прихожан. Только ввод сил ООН помог в какой-то мере приглушить воо­руженный конфликт. Однако 23 января 1993 г. хорватские воо­руженные силы начали крупномасштабную военную операцию под кодовым названием “Мгла” против “Республики Сер