Реформирование учреждений уголовно-исполнительной системы в 1879–1917 гг.

Согласно проекту 1879 г. уголовное наказание в Российской империи должно было осуществляться в следующих формах:

а) ссылка на каторгу без срока и на срок. Приговоренные к каторге должны были выполнять тяжелые принудительные работы. После отбытия срока наказания они переходили в разряд поселенцев. Каторжные работы сопровождались содержанием в каторжных тюрьмах, устроенных преимущественно в Сибири;

б) заключение в исправительном доме на срок до 6 лет. При поступлении в исправительный дом осужденный подвергался одиночному заключению на некоторый срок. Впоследствии он принимал участие в обязательных работах, а все остальное время находился в изоляции. Предусматривалась возможность выполнения работ за пределами учреждения;

в) заключение в тюрьме на срок до 1 года. Предполагалось обязательное одиночное заключение с работами в кельях;

г) Арест до 3 месяцев. Приговоренные к аресту должны были содер-жаться либо в специально оборудованных помещениях при полиции, либо в помещениях для приговариваемых к аресту мировыми судебными установлениями, либо в иных местах, допускаемых законом. Указанные лица могли употребляться в работы исключительно по собственному желанию.

М.Н. Гернет назвал проект 11 декабря 1879 г. «мертворожденным», поскольку он не устранял одной из основных проблем уголовно-исполнительной системы – недостаточное финансирование. В проекте говорилось о постепенности введения его положений в действие. Соответственно, ГТУ ежегодно запрашивало довольно скромные суммы из бюджета, но не получало средств в полном объеме. Так, в 1889 г. ГТУ запросило 737 000 руб., а получило 177 505 руб. Имеющихся в его распоряжении средства расходовались главным образом на поддержание в порядке уже имеющихся пенитенциарных учреждений. В итоге большинство положений проекта осталось исключительно на бумаге.

Несмотря на слабое финансирование уголовно-исполнительной системы, новые тюрьмы продолжали строиться. Только за период с 1886 по 1902 г. их было возведено 56 (более чем на 10 000 мест), но увеличивалось и число осужденных. Перенаполняемость арестантских мест, как минимум, на 25 % оставалась острой проблемой вплоть до 1917 г.

Приступая в 1881 г. к разработке нового Уголовного уложения, Особый комитет при Министерстве юстиции вновь поднял вопрос о введении повсеместно одиночного заключения вместо существовавшего казарменного заключения. ГТУ выступило против этой инициативы главным образом в силу осознания того факта, что для российской казны эта новая реформа окажется непосильным бременем.

В то же время ГТУ, ориентируясь на передовой зарубежный опыт, продолжало издавать заведомо невыполнимые в российской глубинке циркуляры. Так, выпущенный им циркуляр от 13 апреля 1882 г., определявший «главные начала, для руководства при строительстве тюремных заведений, предписывал сооружать помещения, рассчитанные не более чем на 10 арестантов, исходя из нормы площади в 18 м² на одного заключенного. При этом правительство последовательно осуществляло политику экономии расходов на содержание заключенных.

Между тем нельзя утверждать, что развитие отечественной пенитенциарной системы остановилось. Большое внимание в нормативных актах, выпущенных ГТУ, уделялось вопросам гигиены осужденных, снабжения их форменной одеждой и другим вопросам режима содержания.

К сожалению, циркулярами, не подкрепленными соответствующим финансированием, победить тесноту, сырость и антисанитарию в российских тюрьмах не удалось. Переполнение мест лишение свободы порождало эпидемиологические заболевания тифом и холерой.

Самой популярной мерой дисциплинарного воздействия на заключенных остался карцер. Продолжали применяться наказания шпицрутенами, розгами и плетьми. На каторге телесные наказания как дисциплинарное взыскание сохранялись вплоть до 1893 г. для женщин и до 1917 г. для мужчин. Как правило, оно представляло собой от 20 до 100 ударов плетью.

Для ссыльных сохранялась практика бритья половины головы, возникшая в российской пенитенциарной системе как мера предотвращения побега арестанта. Циркуляр 1892 г. предписывал каторжным брить правую половину головы, а ссыльнопоселенцам – левую.

Реформа уголовно-исполнительной системы подразумевала совершенствование форм воздействия на преступников с целью их перевоспитания. В этом смысле перед ГТУ стояла сложнейшая задача. Ни одному европейскому государству, на опыт которых равнялась российская пенитенциарная система, не удалось справиться с ростом числа рецидивов отбывших наказание преступников.

М.Н. Галкин-Враской, являясь последовательным сторонником теории исправления преступников трудом, много сделал для введения обязательных работ в местах лишения свободы. Благодаря его усилиям 6 января 1886 г. Александром III был утвержден Закон «О порядке занятия арестантов работами и получаемого от сего дохода». Привлеченные к работам осужденные к тюремному заключению получали 40 % от заработанной суммы, в арестантских отделениях – 33 %, каторжники – 10 %. До принятия этого Закона заработную плату получали осужденные в арестантских ротах, но она была слишком ничтожна, чтобы стимулировать у арестантов интерес к труду.

В дореформенной тюрьме арестанты занимались работами по желанию и, поскольку получали лишь треть от заработанного, обычно не пользовались этой возможностью. Заработанные деньги арестанты могли потратить на приобретение продуктов питания или на помощь семье. Часть дохода от работ арестантов администрация мест лишения свободы расходовала на выплату вознаграждения сотрудникам, связанным с организацией труда заключенных.

Большие надежды в деле перевоспитания преступников государство возлагало на православное духовенство.

Важной вехой в развитии уголовно-исполнительной системы России стало издание Закона от 22 июня 1909 г. «Об условном досрочном освобождении». Во многом эта уступка пожеланиям общественности со стороны правительства была вынужденной. ГТУ было крайне заинтересовано в разгрузке мест лишения свободы, в которых размещалось 178 тыс. заключенных, в то время как число тюремных мест не превышало 120 тыс.

Для оказания помощи условно-досрочно освобожденным Министерство юстиции повсеместно выступало с инициативой создания Общества покровительства лицам, освобожденным из мест заключения, действовавшим на основании Устава от 10 сентября 1909 г. Патронаж Общества заключался в устройстве быта освобожденных, снабжении их медикаментами, одеждой, пищей, денежными ссудами, содействии их помещению в приюты, больницы, школы, дома трудолюбия, а также помощи семьям арестантов.

Члены Общество наблюдали за условно-досрочно освобожденным весь срок неотбытого заключения, распоряжались его деньгами, давали разрешение на выезд с места жительства, сообщали в судебные и полицейские органы о нарушениях правил условного освобождения. На помещение в дома трудолюбия, учрежденные циркуляром ГТУ от 22 мая 1910 г., могли рассчитывать все лица, освободившиеся из мест лишения свободы, кроме злостных нарушителей дисциплины.

Далее необходимо рассмотреть вопросы, связанные с функционированием арестных домов и исправительных арестантских отделений.

Условия организации исполнения наказания в виде ареста были определены Законом от 4 июля 1866 г. Специальным Руководством регламентировалась деятельность попечителей и смотрителей арестных домов. Арестные дома устраивались земствами и городами, которые полностью брали на себя бремя расходов на содержание этих учреждений. Для общего надзора за содержанием заключенных уездный или мировой съезд избирал из своей среды или из посторонних благонадежных лиц особого попечителя для каждого арестного помещения. Деятельность последнего регламентировалась Руководством.

Заключенный, попавший в арестный дом, был обязан подчиняться его внутреннему распорядку, участвовать в уборке помещения, мог привлекаться к хозяйственным работам (для непривилегированных сословий). На общественных работах вне арестного дома заключенный мог находиться только по своему желанию. Оплата за эту работу не предусматривалась, но один день на общественных работах засчитывался за два дня заключения.

Допускались и добровольные работы в камерах. Рекомендовалось размещать арестантов в просторных помещениях не более чем по 10 человек. Им предоставлялась возможность выбора: питаться из общего котла или самостоятельно расходовать кормовые деньги. При выполнении определенных условий лица, отбывающие срочный арест, могли получить разрешение на отлучку из арестного дома.

За нарушение правил попечитель мог подвергнуть арестанта денежному штрафу и заключению на сутки в темной комнате.

В 1917 г. в арестных помещениях при полиции и волостных правлениях одновременно содержалось 21,5 тыс. человек.

Исправительные арестантские отделения были учреждены в 1870 г. вместо упраздненных арестантских рот гражданского ведомства. Сюда направлялись осужденные мужчины в возрасте от 17 до 60 лет, признанные медицинской комиссией годными к работам. Труд этих арестантов использовался на общественных работах, в том числе в значительном отдалении от мест дислокации отделений.

Военное управление ротами было заменено на гражданское, надзор за арестантами осуществляли вольнонаемные сотрудники, носившие полицейскую форму.

В качестве меры поощрения арестантов в Уставе о содержащихся под стражей (в ред. 1890 г.) разрешался их перевод в отряд исправляющихся, пребывание в котором в течение 9 месяцев засчитывалось за год наказания.

К концу XIX в. в России насчитывалось 32 исправительных арестантских отделения с численностью арестантов свыше 13,5 тыс. человек.

Следует отметить, что к этому периоду времени ссылка на поселение к постепенно отмирает. Важнейшим звеном уголовно-исполнительной системы Российской империи становится каторга.

В 1900 г. в стране насчитывалось 17 каторжных тюрем, численность заключенных достигла 14 710 человек.

Недостаток финансирования не позволил реализовать в каторжных тюрьмах систему ночного разъединения заключенных. Именно поэтому каторжные тюрьмы имели те же недостатки, что и другие российские места заключения.

Организовать размещение и обеспечение работой каторжных в Европейской части страны оказалось невозможным, что привело к возрождению в конце 1870-х гг. сибирской ссылки.

С 1875 г. центром каторжной ссылки становится остров Сахалин, только что приобретенный Россией по Санкт-Петербургскому договору с Японией. Главное управление Сахалином было вверено приамурскому генерал-губернатору, а местное – военному губернатору острова. Остров делился на три округа, находящихся под руководством окружных начальников.

Местами лишения свободы в этих округах управляли начальники тюрем и смотрители поселений. Сахалин, как и Нерчинский округ, был выбран правительством в качестве основного места каторжный ссылки главным образом в силу возможности надежно изолировать преступников. Преследовалась и цель колонизации острова каторжниками, отбывшими наказание.

Первая каторжная тюрьма на 600 мест была открыта на Сахалине в 1876 г. К 1902 г. таких тюрем стало 7. Число поселений за два десятка лет выросло до 79. Заключенные регулярно доставлялись военными кораблями, отплывающими из Одессы, со скоростью, превышающей темпы строительства тюрем.

А.П. Чехов, посетивший остров в 1890 г., имел возможность наблюдать каторжных (в том числе осужденных на пожизненное лишение свободы) и поселенцев, передвигающихся по улицам Александровки без конвоя и кандалов.

М.Н. Галкин-Враской, ревизовавший сахалинскую каторгу в 1894 г., признал целесообразным отступить от буквы закона и разрешить (в интересах скорейшей колонизации острова) проживать вне тюрьмы всем категориям каторжных.

Суровый климат, тяжелый физический труд и отсутствие в бюджете средств на увеличение кормового довольствия сахалинским заключенным способствовали высокой заболеваемости и смертности среди каторжан.

Нелегким был и труд тюремного персонала. Надзиратели командировались на Сахалин временно и за исполнение своих обязанностей получали повышенное в 1,5 раза жалование.

Правда о бедственном положение осужденных на сахалинской каторге стала достоянием общественности лишь после выхода в свет книги А.П. Чехова «Остров Сахалин» (1893 г.). В ней писатель убедительно доказал неспособность каторжных прокормить себя без серьезной помощи из казны. Новый начальник ГТУ – А.П. Саломон, посетив Сахалин в 1898 г., официально признал дорогостоящий опыт по колонизации острова «заранее обреченным на верный неуспех». Сахалинский эксперимент обошелся казне в 30 млн руб.

На протяжении рассматриваемого периода сохраняла свое значение и Нерчинская каторга, в которой в начале XX в. отбывало наказание почти 2,5 тыс. мужчин и женщин. Для их размещения в последней четверти XIX столетия было построено 7 каторжных тюрем. Условия работы и климатические условия на Нерчинской каторге также были тяжелыми. Ссыльнокаторжные использовались на горных и строительных работах, на золотых промыслах и выплавке серебра.

Особой категорией каторжных и ссыльных были политические преступники. Политические помещались в специальных камерах, отдельно от уголовных преступников, и фактически освобождались от телесных наказаний. По сложившейся традиции, тюремный врач при осмотре политического заключенного обычно делал заключение о его неспособности перенести порку по состоянию здоровья. Тюремная администрация, как правило, охотно «верила» такому заключению, не желая будоражить общественное мнение.

В 1888 г. М.Н. Галкин-Враской специальным циркуляром распорядился держать политкаторжан совместно с уголовными элементами и настоял на недопустимости «никаких отличий наложения взысканий за нарушение ими тюремной дисциплины».

В дальнейшем это распоряжение, отвечавшее духу непримиримой борьбы, которое царское правительство вело с революционными идеями, стало причиной трагедии на Карийской каторге. Знаменитая Карийская трагедия 1889 г. произошла после того, как одна из политкаторжанок, получив за пощечину, данную жандармскому офицеру, 100 розог, покончила жизнь самоубийством. В течение следующих двух дней из солидарности с ней попытку самоубийства предприняло несколько десятков политических, пятеро из которых погибли.

Ужесточение правил пересылки привело и к вооруженному столкновению политкаторжан с войсками, известному как Якутская трагедия 1889 г.

С серьезными проблемами российская каторга столкнулась в годы Первой русской революции. Численность каторжан за период с 1906 по 1908 г. выросла вдвое. В то же время из-за поражения в русско-японской войне была приостановлена отправка осужденных на Сахалин. Выходом из сложившейся ситуации стало устройство семи каторжных тюрем в Европейской части России. В Пскове, Смоленске, Владимире, Саратове, Орле, Ярославле и Херсоне были построены центральные каторжные тюрьмы, так называемые «централы».

В рассматриваемый период получают дальнейшее развитие исправительные заведения для несовершеннолетних.

Под влиянием филантропических идей в Западной Европе начиная с 20-х гг. XIX в. приобретают популярность пенитенциарные учреждения семейного типа, представляющие собой земледельческие колонии. Отечественному читателю были хорошо известны «Суровый дом» доктора Вихерна в Гамбурге и Метрейская колония во Франции.

В России Закон от 5 декабря 1866 г. «Об исправительных приютах» предусматривал создание государственных исправительных учреждений для несовершеннолетних. Однако законодатель, предвидя финансовые затруднения казны, призвал к их учреждению земства, церковь и частных лиц. Учреждаемые приюты должны были находиться в ведении Министерства внутренних дел. Им бесплатно отводились земельные наделы, Попечительное о тюрьмах общество обязывалось обеспечить воспитанников деньгами на пропитание и одежду.

Воспитанники исправительных приютов должны были обучаться Закону Божьему, чтению, письму, арифметике, элементарным наукам, а также земледелию и ремеслам.

Для исправившихся малолетних преступников допускалось сокращение срока наказания на 1/3. После окончания наказания воспитанник в течение неопределенного точно законом срока находился под покровительством приюта, который должен был помочь ему устроиться на свободе.

К 1885 г. в Российской империи насчитывалось 12 приютов, располагавшихся в Москве, Санкт-Петербурге, Варшаве, Саратове, Киеве, Ярославле, Харькове, Нижнем Новгороде, Симбирске и Вологде. Они носили различные названия (земледельческая колония, учебно-воспитательный приют, исправительно-воспитательная колония и т. д.).

Старейшими из них были городской Рукавишниковский приют в Москве (1864 г.), названный в честь братьев-меценатов, и земледельческо-ремесленная колония около Санкт-Петербурга (1871 г.). Все приюты организовывались по частной инициативе и в большинстве случаев принимали только детей в возрасте от 10 до 17 лет, направленных в исправительный приют по приговору суда.

На протяжении всего существования приюты были объектом пристального внимания прессы. Представители приютов собирались на общероссийские съезды, первый из которых состоялся в 1881 г. в Москве.

Каждое учреждение действовало на основе собственных уставов, по-ложения которых не должны были противоречить Закону 1866 г. В 1909 г. на их основе было создано Положение о воспитательных исправительных заведениях для несовершеннолетних.

Расширялась и сеть заведений. К 1917 г. в Российской империи насчитывалось 57 колоний и приютов, в которых содержалось более 2,5 тыс. воспитанников.