Государственное управление и его социальная природа 53 глава

• модернизационная модель — «бюрократия, ориентированная на общество». Отличается правовой и социальной защищенно­стью служащих, их широкой автономностью от политической власти; развито­стью корпоративного духа;

• транзиторная модель — «бюрократия, ориентированная на саму себя». Характеризуется политико-правовой бесконтрольно­стью чиновника. Он уже вышел из-под надзора авторитарного государства, но еще не контролируем сильным гражданским обществом и демократическим государством; высшие должност­ные лица действуют в своих личных интересах; рекрутирование ориентировано не на квалификацию, а на личные связи; государ­ственная служба рассматривается как синекура; в управлении до­минируют формализм и чиновничий ритуал. Немало интересного находим в работах М. В. Восленского, М. Джиласа, Б. П. Курашвили, А. А. Зиновьева, Г. Х. Попова, А. И. Солженицына. По престижу, интеллектуальному уровню, а тем более властным полномочиям и управленческим навыкам бюрократию (как организованную, целесообразно построенную и наиболее влиятельную силу общества) они ставили выше многих других социальных институтов. Причем такая оценка бюрократии не зависит от того, о каком ее типе идет речь — традиционном, построенном на вере в незыблемость духовно-нравственных традиций и средневекового уклада жизни; харизматическом, построенном на непререкаемости авторитета политического лидера и узкой элитной группы на вершинах власти; рационально-легальном, построенном на верховенстве закона и ценностях индустриального общества, или социалистическом, партийно-номенклатурном.

Идеалом организации ученые-исследователи проблем управления считали профессионализм кадров, регламентированность и правовую урегулированность служебной деятельности, подотчетность и персональную ответственность. Без такой бюрократии воля властвующей элиты повиснет в воздухе, не выйдет за пределы благих пожеланий.

Особо высоко оценивались качества бюрократии легитимного характера динамично развивающегося буржуазного общества. Презентовали бюрократию и как органическую составляющую хорошо отлаженного механизма властвования в эпоху политических свобод и научно-технического прогресса. В профессиональном чиновнике видели высокоэффективного организатора и беспристрастного исполнителя-управленца. М. Вебер и его единомышленники были убеждены, что профессионально вышколенная бюрократия — основа подлинной демократии, залог успешности политики, в том числе с точки зрения направленности, упорядочения и согласованности государственных управляющих воздействий.

Рациональная бюрократия (лат. ratio — рациональность, разумность) как бы расширяет и углубляет уровень «разумности» власти. Не случайно идеи рациональной бюрократии долгое время были главенствующими, они проникли в экономику и бизнес, нашли свое применение практически во всех государственных структурах. М. Веберу удалось лишить понятие «бюрократия» эмоционально-негативного оттенка, придать ему нормальный человеческий смысл. Он глубоко верил, что непременным условием динамичного развития индустриального общества может быть только оптимально выстроенная бюрократическая машина, состоящая исключительно из политически авторитетных государственных деятелей и специально обученных специалистов-чиновников, был убежден, что только такие люди способны обеспечить целенаправленное и ценностно-рациональное управляющее действие без помех и отклонений.

ВЕБЕР Макс (1864—1920)

Один из крупнейших немецких социологов права и управления, историк, экономист, политический философ, оказавший исключительное влия­ние на формирование фундаментальных основ тео­рии и методологии социальных наук, в том числе государственного администрирования. Профессор ряда университетов Германии и Австрии. Довольно активно занимался и практической политической деятельностью. Автор многочисленных научных трудов, среди которых: «Римская аграрная история и ее значение для государственного и частного права» (1891); «Объективность социально-научного и социально-политического познания» (1904); «Протестантская этика и дух капитализма» (1905); «Критические ис­следования в области логики наук о культуре» (1906); «Хозяйственная этика мировых религий» (1916—1919); «Политика как призвание и профессия» (1919); «Наука как профессия» (1920). Бюрократию представлял как форму легитимного господства и профессионального управления. Свободу связывал с рациональностью действия.

Научные интересы М. Вебера — вопросы теории и методологии права, социального познания, истории развития капитализма и генезиса современной цивилизации. Немало он сделал в части научного исследования сущности политики, бюрократии и государственного управления, соотношения теократической и светской власти. Выделил четыре типа социального действия: целерациональное; ценностно-рациональное; аффективно-чувственное и традиционное (через привычку). Исследуя формы властвования, выделял легальное, традиционное и харизматическое господство.

Системность действий, жесткая регламентация, дисциплина и ответственность, по его мнению, — основа преодоления субъективизма в управлении, обеспечения порядка и высокого качества функционирования системы управления. М. Вебер убеждал, что рациональная бюрократия — это та структура, где чиновник лично свободен и подчиняется лишь деловому служебному долгу, отличается высоким уровнем профессиональной компетентности и обостренным чувством служебного долга, преданностью закону. Главное, чтобы вся деятельность организации была стандартизирована и строго регулировалась последовательной системой абстрактных универсальных правил.

М. Вебер, считая средневековой систему, когда начальник представляется «господином», штаб управления — «слугами», а управляемые — «подданными», сформулировал критерии, которым должна отвечать рационально выстроенная система управления.

1. Бюрократия — это не просто технический инструмент управле­ния. Это особый статусный социальный слой специально в профессио­нальном и личностном плане подготовленных людей, занимающих в известных пределах престижно-привилегированное положение в обществе, имеющих свои добродетели, свою сословную честь и человеческую гордость. Их отличают особый образ жиз­ни, специфические ценностные ориентации. В перечне важнейших характеристик бюрократии на первое место М. Вебер ставил профессиональную компетентность, техническое превосходство в управленческой сфере, политичес­кую беспристрастность. Считал недопустимыми в подборе работников критерий личной преданности и неоправданные привилегии.

Отсутствие рациональности порождает серьезные слабости бюрократической системы: привилегированность, кадровый зас­той, непомерное чиновничье самомнение, преувеличение роли аппарата и жажду стать самостоятельной властной силой общества; «жесткую ненависть, — как писал А. Токвиль, — ко всем тем, кто обнаруживает желание заниматься административными делами вне нее». Бюрократию, даже самого вы­сокого уровня, пугает малейшее независимое действие, воз­буждает беспокойство даже самая мелкая свободная ассоциация. Бюрократия допускает существование только таких обществ и союзов, которые созданы по ее произволу и со­стоят под ее контролем. Именно в этом скрыты глубинные истоки бюрократизации аппарата и бюрократичекого вырождения власти.

2. Вся управленческая деятельность в рамках рационально выстроенной бюрократической системы расчленяется на элементарные простейшие операции по логике специализации и разделения труда. Каж­дое ее звено обладает вполне конкретной компетенцией, имеет строго установленные статус, права, обязанности и четко очерченный круг ответственности. Именно такая «бюрократическая конфигурация» обеспечивает оптимальность и профессионализм решения всех возникающих проблем.

3. Организация выстраивается по законам рациональной иерар­хичнос­ти, т.е. каждый нижестоящий служащий или каждое нижестоящее подразделение подчиняется и подотчетно вышестояще­му вплоть до высшего уровня государственной власти. Идеальный тип бюрократии не предполагает, а скорее, наоборот, отвергает сосредоточие в руках чиновников влас­ти, выходящей за пределы четко очерченных правом полномочий.

4. Деятельность рационального аппарата регулируется «последовательной системой абстрактных правил» и состоит в применении этих пра­вил к частным случаям. Наличие стандартов и общих правил взаи­модействия обеспечивает однообразие в управленчес­кой деятельности. Из этого, однако, не следует, предупреждает М. Вебер, что бюрократические обязанности неизбежно являются простыми и рутинными. Строгое следование общим стандартам при реше­нии специфических вопросов элиминирует возможные отклоне­ния при выполнении заданий, вызываемые индивидуальными раз­личиями.

5. Идеальный руководитель управляет аппаратом в духе формальной безличности, без гнева и пристрастия, следователь­но, не проявляя никаких чувств и никакого энтузиазма. В условиях рационально выстроенной бюрократии люди исчезают как конкретные живые личности, превращаются в некий «абстракт», своего рода функцию механизированного, внешне безличного про­цесса. «Здесь манипулируют людьми так, как будто они являются лишь числами или вещами». Безличность административной деятельности и эмоциональная нейтральность отношений — важнейшая предпосылка высокой эффективнос­ти служебной деятельности.

Это, кстати, вовсе не означает, что кто‑то специально унижает человеческое достоинство, что служащие лишаются законных прав и свобод, что их законные интересы ущемляются. Речь идет о другом: на службе есть должности и сослуживцы, а не товарищи, друзья и приятели. Каждый наделен соответствующими официальными полномочиями, занят своим делом и персонально несет ответственность за порученный участок работы. Здесь нет места симпатиям и антипатиям, привилегиям для одних и внеправовому ущемлению прав и интересов других.

6. Служба в бюрократической организации рационального типа основывается на специализации чиновников в соответствии с их служебным статусом, профессиональной квалификацией и стажем государственной службы.

7. Высокую социальную эффективность профессионального бюрократически-рационального управления М. Вебер видел в том, что она:

— обес­печивает стабильность и динамичное развитие социального орга­низма, играет роль, образно выражаясь, скелета и нервной систе­мы общества;

— обеспечивает рекрутирование в аппарат работников из среды наиболее профессионально подготовленных и нравственно стойких людей;

— достойно противостоит внешнему давлению лоббистов, нацио­нальных диаспор и коррумпированного бизнеса;

— повышает престижность профессионального образования, формирует повышенный спрос на дипломы и элитные учебные заведения;

— утверждает принцип служения на основе закона, долга и справедливости.

М. Вебер также разработал модель рационального поведения, хотя хорошо представлял возможности бюрократизации аппарата даже в условиях его построения по законам научной рациональности. Он был реалистом и представлял, что аппарат любого госу­дарства не витает в облаках и, как все в этой жизни, подвержено коррозии, в том числе опасности бюрократических трансформаций, таких как количественный рост, отчуждение от общества, засилье канцелярщины, подмена закона бюрократической инструкцией, подавление гласности. Различие лишь в том, что в одних слу­чаях бюрократизация ускоренно-интенсивная, в других — заторможено-замедленная.

Хорошо понимал М. Вебер и то, что даже самая умная регламентация административных отношений и самый тщательный контроль не способны стопроцентно оградить управление от произвола замшелого бюрократа, что очистить аппарат управления от бюрократических извращений невозможно в принципе. Тем не менее, наладить процесс антибюрократической профилактики управления с его поступательным совершенствованием не только можно, но и нужно. Сложность состоит лишь в том, что «бюрократия» и «бюрократизм» в обыденной жизни не только терминологически близки, но и действительно находятся рядом. Более того, они стали чуть ли не бранными словами, часто употребляются в оскорбительно-уничижительном смысле.

Чиновничество критиковать надо, причем строго критиковать, а то и привлекать к юридической ответственности за волокиту, бумаготворчество, преступную безответственность и коррупционные преступления. Но надо понимать и то, что одной критикой, обличениями, увещеваниями и наказаниями делу не поможешь. Критики и сарказма в отношении бюрократов у нас всегда было предостаточно, а вот реальных демократических подвижек мало. Бюрократия легко меняла внешний облик, находила крайних, сохраняя свою сущность в неприкосновенности.

Острую критику бюрократии и бюрократического режима правления мы находим в творениях мыслителей далекого прошлого, в произведениях дореволюционной поры, в работах основоположников марксизма. Бюрократия, по К. Марксу, изначально явление негативное, в концентрированном виде характеризующее все несправедливости классового эксплуататорского строя. Он исходил из понимания бюрократии как особого социального сословия, наделенного реальной властью и отчужденного от народа, выражающе­го и защища­ющего исключительно классовые интересы политически и экономически господствующего класса. Маркс представлял бюрократию как паразитическое статусное образование (таинство и обоготворение власти) с двойными стандартами, косностью, волокитой, пренебрежительным отношением к судьбам людей.

МАРКС Карл Генрих (1818—1883)

Выдающийся немецкий философ, экономист, политический деятель, создатель классического марксизма — ре­волюционного учения, возникшего под влиянием фи­лософского наследия Г. Гегеля и Л. Фейербаха. Особо большой вклад К. Маркс внес в разработку теории классов и классовой борьбы, государственного и партийного строительства, власти, социальных конфликтов и социальных революций. Роль рабочего класса в низвержении буржуазного строя совместно с Ф. Энгельсом он изложил в «Манифесте Коммунистической партии» (1848). Немало внимания уделял тематике буржуазной демократии. Его суждения о политике стали основой целого ряда идеологий, докт­рин, программ, а также руководством к действию почти всех революцион­ных движений и партий леворадикального и коммунистического толка, про­возглашавших свое мессианство и социальную исключительность. Основные научные труды К. Маркса: «Классовая борьба во Франции» (1850); «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852); «Критика Готской программы» (1875); «Капитал» (1867—1894).

К. Маркс открыл закон соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил. Он утверждал, что целью коммунизма должно быть не только бесклассовое, но и безгосударственное общество на основе самоуправления. Прогнозировал упразднение бюрократии вместе с упразднением буржуазного государства, говорил о необходимости формирования принципиально нового системы государственного управления, понимая, что управлять без специально подготовленного аппарата невозможно. Тем более это невозможно в обществе, где собственность на все средства производства и практически весь произведенный продукт принадлежат государству, где все планируется, решается и контролируется из одного центра.

Сущность бюрократии в условиях эксплуататорского общества, по мнению сторонников марксизма, состоит в том, что она превращает государство в свою собственность, а себя (и только себя) идентифицирует с государством, формальное всегда выдает за содержание, а содержание — за нечто формальное. Кроме того, бюрократия общенациональный интерес подменяет корпоративным, ведомственным, а то и вовсе частным. Государственные задачи превращает в канцелярские и, наоборот, канце­лярские задачи — в государственные. Отсюда вытекают поразительная приспособляемость бюрократии, своекорыстие, карьеризм, погоня за чинами и привилегиями, бескомпромиссная борьба за самосохранение.

Для В. И. Ленина, как и для К. Маркса, бюрократия — это институт, в руках которого сосредоточена огромная власть, а также это замкнутый социальный слой, оторванный от трудящихся масс и находя­щийся в привилегированном положении. Сначала В. И. Ленин полагал, что уничтожение бюрократии должно произойти в исторически короткий период сразу после установления пролетарской власти. Впоследствии он уже не рассматривал такое уничтожение как автоматическое следствие социалистической револю­ции, понимая, что без се­рьезного, профессионально подготовленного и вышколенного ап­парата новый государственный строй не выживет, что для формирования такого аппарата потребуется немало сил и времени. Наскоком и краткосрочными кампаниями ничего не изменишь, нужны подготовка новых кадров и постоянная профилактика бюрократизации.

С этой целью В. И. Ленин предлагал соответствующие меры противодействия бюрократизации управления:

1) упрощение аппарата и систематическое его обновление;

2) выборность и сменяемость чиновников в любое время;

3) систематический общественный контроль деятельности аппарата;

4) перевод части чиновников на производственный труд, сведе­ние оплаты их труда к среднему рабочему уровню;

5) поголовное учас­тие трудящихся в управлении;

6) замена старых «говорящих» парламентских учреждений новыми «работающими» советского типа.

Приветствовались В. И. Лениным и любые формы самоорганизации и самоуправления. Он был согласен с выводом Б. Н. Чичерина об обратной пропорциональности отношений государственной власти «сверху» и инициативности общества «снизу»: чем меньше инициативы у граждан, тем больше приходится делать государству и, наоборот, государственная власть может в значительной степени ограничить свое влияние там, где частная предприимчивость и энергия общества достаточны для покрытия общественных нужд.

Однако отечественный опыт показал иллюзорность коммунистических прожектов, под­твердил предсказание о том, что аппарат, созданный для обслуживания даже самой справедливой власти, в условиях партийной монополии и социальной неподконтрольности, со временем непременно сосредоточивает в своих руках всю полноту властных полномо­чий. Любое сомнение в справедливости своих действий однозначно будет квалифицироваться таким аппаратом как самая большая ересь. В конечном счете получится то, что получилось в СССР — абсолютная диктатура под руководством номенклатурной элиты на вершине пирамиды управления и многотысячного отряда крупных и мелких функционеров в ее основании. У граждан страны это, естественно, вызывало вполне понятное неприятие и раздражение, что со всей откровенностью продемонстрировала перестройка.

Реальный социализм преподнес немаловажный исторический урок. Поставив на первое место идеологический фактор, недооценив значимость дебюрократизации власти, мы вместо самого справедливого государства рабочих и крестьян получили диктатуру чиновничества, которая мгновенно, как паутина, говоря словами Н. А. Бердяева, опутала всю страну, а вскоре и вовсе задушила ее в своих «теплых» объятиях.

Бюрократизм — это далеко не психологическая или стилевая сторона управления. В экономическом смысле — это реальная возможность власти распоряжаться по своему усмотрению всем общественным достоянием, тотально контролировать экономику и предпринимательскую деятельность, распределять общественные ресурсы, не забывая о своем частном интересе.

В политическом плане бюрократизм — это идеализация власти и безответственность тех, кто ею обладает; раздутый и запутанный аппарат управления, превращающийся со временем в са­модовлеющую силу собственными эгоистическими ин­тересами и пред­почтениями; своего рода реакция на слабость, несовершенство и низкий авторитет власти, вслед за чем следуют протекционизм, коллаборационизм, национализм.

Соци­альный смысл бюрократизма — закрытость, отчуждение власти от народа. Обюрократившийся аппарат порождает социальную пассивность, воспиты­вает услужливость и тщеславие, подменяет такие великие социальные ценности, как социальная справедливость и законность пренебрежительным отношением к нуждам людей, правовым и нравственным нигилизмом, циничным рас­четом.

В управлении бюрократизм — это не только функциональность, жесткость организации, закостенелость стандартов и правил, а, прежде всего, бюрократический стиль управления, слепая исполнительность, канцелярщина, зарегламентированность и во­локита, управленческая халтура, господство запретов и ограничений, т.е. всего того, что сковывает инициативу и свободу людей.

В юридическом плане это выражается в неверии в возможность управления правовыми методами, подмене закона инструкциями и регламентами, фактическом преобла­дании административного аппарата над представительными и судебными органа­ми, коррупционной преступности. В общественном сознании бюрократизм трансформируется в убежденность, что в подавляющем своем большинстве «чиновники практически не подчиняются закону и в своих действиях руководствуются исключительно личными интересами». По данным Левада-Центра, такого мнения сегодня придерживается не менее 85% россиян.

В морально-психо­логическом плане бюрократизм означает циничную деформацию общепризнанных нравственных ценностей, обскурантизм, беззастенчивость в использовании различ­ного рода формальных показателей и манипулирование ими для создания видимости дела; уход от общественного кон­троля с помощью искусственной конфиденциальности и даже фальсификаций.

Бюрократизм — явление многоликое, имманентно присущее любой управленческой системе, он легко адаптируется к любым изменениям социально-политической конъюнктуры. Поэтому вовсе не удивительно, что с таким трудом осуществляются пенсионная, судебная и административная реформы, переход к контрактному формированию личного состава государственной службы, реформа системы государственных закупок.

Борьба с бюрократизмом — непрерывный, сложный и достаточно длительный процесс. В таком контексте достаточно оптимистично воспринимаются меры, которые предусматриваются в нынешней Программе реформирования государственной службы. Многие ее приоритеты корреспондируются с мерами стратегического характера, которые предстоит реализовать в рамках административной реформы: удешевление государственного аппарата, оптимизация затрат на его содержание; ограничение вмешательства государства в экономическую деятельность субъектов хозяйственной деятельности; снятие административных барьеров между гражданами и властью.

В плане практических действий уже предприняты следующие шаги:

1) начался очередной этап работ по упрощению аппарата и снятию административных барьеров, выявлению и упразднению избыточных и дублирующих полномочий органов исполнительной власти. Изменены принципы работы контрольных и надзорных органов, стало меньше разного рода проверок. Резко сокращен перечень товаров, производство которых подлежит обязательной государственной сертификации, активнее применяется принцип саморегулирования и страхования ответственности. Продолжается передача части государственных полномочий в области технического надзора, финансового аудита и оценочной деятельности саморегулируемым негосударственным структурам. В наиболее востребованных сферах установлен уведомительный порядок регистрации бизнеса;

2) сформирована трехзвенная структура государственного управления: функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию отношений в соответствующей сфере возложены на министерства (правоустанавливающая функция), функции контроля и надзора — на федеральные службы (конт­рольно-надзорная функция), оказание государственных услуг и управление государственным имуществом — на федеральные агентства (исполнительно-распорядительная функция);

3) утвержден исчерпывающий перечень платных услуг, которые необходимо предоставить для оформления юридически значимых документов. Это услуги, связанные с государственной экспертизой экологического, санитарно-эпидемиологического, ветеринарно-санитарного, геологического характера, инженерных изысканий, радиоэлектронных средств; содержания, качества и лицензирования образовательной деятельности; качества, эффективности и безопасности изделий медицинского назначения;

4) совершенствуется система бюджетного финансирования министерств и ведомств, создаются долгосрочные стимулы для органов власти и местного самоуправления к рациональному распоряжению ресурсами и повышению качества предоставляемых ими услуг. Очищается банковская система. Осваиваются новые механизмы бюджетирования, обновляется федеральная контрактная система, уточнена ведомственная подчиненность унитарных предприятий. Сейчас государство оказывает прямую поддержку только тем компаниям, у которых есть четкие планы повышения эффективности и реализации высокотехнологичных проектов;

5) внедряются новые информационные технологии, входит в практику система бесконтактного документооборота, электронного приема квалификационных экзаменов, проведения тендеров, обслуживания клиентов по принципу «единого окна». Введены новые административные и функциональные регламенты, сделаны первые шаги по внедрению в управленческую практику показателей эффективности служебной деятельности;

6) осуществлен переход государственной гражданской службы на контрактную систему служебной деятельности в соответствии с должностными регламентами; существенно увеличено денежное содержание и расширена номенклатура правовых и социальных гарантий служащих;

7) формируется новая система профессиональной подготовки кадров на базе нового поколения государственных образовательных стандартов, в том числе по направлению «государственное и муниципальное управление».

Делается, как видим, немало, гражданам действительно стало проще общаться с государством, в том числе в режиме реального времени. Новые управленческие технологии обеспечивают бо́льшую прозрачность, крайне необходимую для противодействия коррупции и бюрократическим злоупотреблениям.

Тем не менее, проблема дебюрократизации государственного администрирования своей актуальности не потеряла. Скорее, наоборот, она обостряется. Только один факт: лишь 5% россиян заявляют, что после внедрения новых административных регламентов действия чиновников стали более рациональными и системными. Остальные ситуацию оценивают значительно критичнее. Люди убеждены, что если положение дел не изменится, то не далек тот час, когда о бюрократизме мы будем говорить не меньше, чем о коррупции.

Гарантом против произвола бюрократии являются зрелое гражданское общество, закон и демократическое правовое государство. При этом ни на секунду нельзя забывать, что чиновнику, в принципе, никакая демократия не нужна. Зачем, спрашивается, перед кем‑то отчитываться и нести ответственность, выслушивать чужое, не всегда приятное для себя мнение; переживать, нервничать, реагировать на требования бастующих? Легче и спокойнее жить в своей закрытой от посторонних глаз бюрократической среде: сами себе устанавливаем, сами организовываем, сами оформляем, сами перед собой отчитываемся, никому ничего не объясняем. Зачем отчитываться, если никто не спрашивает и спросить не может?

Именно так было с транспортировкой буровой вышки в Охотском море и с ремонтом Саяно-Шушенской ГЭС: сами принимали решение, сами обеспечивали и ремонтировали, сами с собой подписывали договоры подрядов, сами проводили приемку выполненных работ. В итоге непрофессионализм, преступная безответственность и стремление к наживе обернулись техногенными катастрофами, в которых более полутора сотен человек погибли, не говоря уже об огромных общенационального масштаба материальных потерях. Это и есть реальный критерий оценки управленческой культуры тех хозяйственников и чиновников, которые призваны были организовывать и обеспечивать работу транспортной и энергетической отраслей. Судя по регулярности разного рода техногенных катастроф, положение в других отраслях вряд ли лучше.

19.3. Дебюрократизация управления

Дебюрократизация (англ. debureaucratization) — ограничение сферы деятельности и полномочий бюрократии в обществе; процесс ослаб­ления или отмены предписаний, ограничивающих самостоятельность организаций, предприятий и учреждений с целью повышения их эффективности. Применительно к системе государственного управления — это процесс политического, административно-правового, экономического и воспитательного действия, включающий в себя комплекс мер общенациональной значимости, направленных на освобождение системы государственного управления от бумаго­творчества, заседательской суеты, коррупционных и других негативных проявлений. Цель — рационализация, оптимизация и повышение эффективности управляющего воздействия.

Приоритеты дебюрократизации: децентрализация управления, оптимизация организационной структуры и функций государственного аппарата; реформа системы управления бюджетным процессом — переход от бюджетирования ведомств к бюджетированию проектов, от управления затратами к управлению результатами; расширение практики использования методов программно-целевого пла­нирования; реформа государственной службы; систематическое обновление кадрового состава аппарата управления в направлении его рационализации; овладение современными информационными технологиями; борьба с коррупцией в аппаратной среде.

Цель — рационализация, оптимизация и повышение эффективности управляющего воздействия.

Поддерживая всякого рода полезные антибюрократические новации глобальной политической и социально-экономической направленности, нельзя умалять значимость рационализации собственно государственного аппарата — главного структурного звена государственного управления. А это не что иное, как:

1) утверждение принципа жесткой и одновременно гибкой вертикальной управленческой иерархии: глава государства вырабатывает политический курс; правительство определяет приоритеты социально-экономического развития, формулирует соответствующие за­дачи; министры разрабатывают планы, устанавливают критерии качества, предлагают формы и методы решения этих задач; службы контролируют и обеспечивают реализацию намеченного; агентства управляют госимуществом, а, если надо, предоставляют нужные услуги. Высшее руководство, таким образом, формирует координатную сеть и задает вектор движения вперед всех нижестоящих структур. Все вместе же зани­маются реализацией законов, управляют и обеспечивают слаженное функционирование государственного механизма, экономики и рынка;