Что такое чувство вины?

Как уже говорилось, в основе работы механизма самоконтроля у человека лежит система наград и наказаний. Наградами являются положительные чувства по отношению к самому себе, а наказаниями — отрицательные. Положительные чувства связаны прежде всего с удовлетворенностью собой.

Благодаря этому палитра «автопортрета» светлеет. Человек довольный собой и себя видит в светлых красках. Негативные чувства в отношении к самому себе вызывают потемнение палитры «автопортрета»» Из таких ощущений чаще всего рождается чувство вины.

Чувство вины можно трактовать как наказание за нарушение системы моральных ценностей. Таким образом, оно связано с наиболее сложными формами взаимодействия человека и общества, поскольку нормы морали служат для установления справедливых и гармоничных отношений человека с окружающими.

При разнообразии человеческих интересов и эмоциональных отношений создать такой порядок очень трудно: всегда существует опасность с самыми лучшими намерениями кого-либо обидеть или оскорбить чьи-либо чувства. Быть может потому, что отдельному человеку трудно создать свой моральный кодекс, во многих социальных группах появляются разнообразные жесткие моральные системы часто формальные и несоответствующие индивидуальным моральным ценностям.

Тем не менее если в них находит отражение общепринятая мораль, то они приносят ощущение безопасности. Во многих культурных сообществах существуют различные способы избавления от чувства вины. Эти способы имеют большое психотерапевтическое значение, поскольку сознание собственной вины в большинстве случаев приводит к потемнению «автопортрета» и соответственно — к значительному ухудшению настроения.

Очищение (katharsis) возвращает радость жизни и позволяет вернуться к ней. С этой точки зрения совершение грехов и очищение являются нормальным жизненным процессом.

Чувство вины является самой тонкой и одновременно самой сильной связью человека с человеческим сообществом. Оно появляется при нарушении той части «автопортрета», которая возникла в процессе интернализации общественного мнения. Уже на ранних этапах своего развития ребенок усваивает, что определенные способы поведения располагают к себе людей, а другие вызывают отторжение общества (прежде всего матери).

В этом периоде жизни изгнание из своей социальной группы равнозначно смерти. Социальная смерть оказывается равносильной биологической смерти. Таким образом, рождается социальный страх, вероятно влияющий на интернализацию общественного мнения. Система поощрений и наказаний, принятая в данной социальной среде, переносится во внутренний мир человека. Он сам себя карает и награждает.

Он всегда является судьей для самого себя, а нередко и палачом. Таким образом, происходит развитие важнейшей части «автопортрета», поскольку она относится к наиболее тонким отношениям с окружающим миром — отношениям, регулируемым моралью.

Эта высшая система самоконтроля человека состоит как бы из двух частей — старой и новой. Старая формируется уже в детстве и как все старые функциональные структуры, вследствие постоянного употребления, подвергшиеся автоматизации, работает вне пределов нашего сознания, то есть относится к неосознаваемым угрызениям совести — суперэго — согласно фрейдовской терминологии.

Мы не отдаем себе отчета в этом состоянии. Оно обнаруживается в тревожных снах, в наших переживаниях, в действиях, часто противореча угрызениям совести в сознании, и в явном виде проявляется при неврозах и, особенно, при психозах. Новая часть системы самоконтроля охватывает прежде всего те функциональные структуры, которые постоянно возникают во время взаимодействия с окружающей социальной средой.

Любая ситуация требует моральной оценки и они никогда не повторяются, потому что ни внешние, ни внутренние ситуации не повторяются в одном и том же виде. Интегрирующие усилия, связанные с таким решением, требуют полной мобилизации человеческого сознания. В этой осознаваемой части системы самоконтроля процесс интернализации является непрерывным и бесконечным. Собственную моральную опенку всегда дополняет оценка окружающих («Что обо мне могут подумать люди?»).

Совесть как осознанная, так и неосознанная (суперэго), как высшая система самоконтроля, сдерживает спонтанность человеческой деятельности и вследствие этого понижает ее активность. Если жизненная активность достигает своего зенита, например, во время маниакальных приступов, то деятельность системы самоконтроля тотчас же прекращается или значительно ослабевает. Человек чувствует себя свободным и счастливым. Только когда проходит маниакальное возбуждение появляется чувство вины. Не единожды человеку приходится стыдиться своего поведения в период болезни.

Чувство вины становится причиной депрессивного кризиса, довольно часто наступающего после маниакальных приступов. Тем не менее главной причиной его возникновения является, вероятно, осцилляция жизненной активности и настроения: вслед за восхождением необходимо спуститься вниз. Положительные эмоции также ослабляют, а иногда на некоторое время вызывают прекращение деятельности системы самоконтроля. Любовь дарит человеку ощущение свободы, у него исчезает скованность, в движениях влюбленного проявляются большая спонтанность, живость и естественность.

Сильные отрицательные чувства (ненависти и страха) тоже могут на короткое время вызвать нарушение деятельности системы самоконтроля. Под их влиянием человек не знает, что делает, ведет себя как автомат. Только после того как утихнет вспышка чувств приходит рефлексия, а вместе с ней часто возникает ощущение вины. «Проанатомически» настроенные психиатры давно полагают, что кора человеческого мозга, как наиболее молодое в филогенетическом отношении образование, играет решающую роль в осуществлении функций самоконтроля.

Некритичное отношение к происходящему и радостное, беззаботное настроение (moria) наблюдаются при органических комплексах, для которых характерным является поражение именно коры головного мозга. Терапевтический эффект лоботомии связан прежде всего с ослаблением функции системы самоконтроля. Однако значительно чаще при психоорганических комплексах приходится сталкиваться с пониженным настроением.

Вероятно, что это связано с влиянием других причин, а не с повреждением коры головного мозга. Кроме того, лоботомия не всегда улучшает настроение, ослабляет самоконтроль и избавляет от чувства вины. Таким образом, преждевременно делать из этого какие-либо определенные выводы.

Отличительной чертой любой системы самоуправления является наличие самоконтроля (обратной связи). В процессах жизнедеятельности человека участвует большое количество систем самоконтроля. Их отличает различный уровень интеграции. Действие большинства из них осуществляется на физиологическом и биохимическом уровнях, и это происходит за пределами нашего сознания.

Осознанной является деятельность систем с наиболее высоким уровнем интеграции. Благодаря этому осуществляется осознанный контроль нашего поведения и, как уже упоминалось, тех форм поведения (среди множества остальных), которые подчиняются законам морали, являются наиболее сложными и требуют интенсивной работы сознания.

Уже на ранних стадиях развития ребенок попадает в сферу отношений, подчиняющихся общественной морали, то есть попадает в сферу действия определенной системы поощрений и наказаний. Согласно концепции Фрейда период интенсивного формирования суперэго охватывает анальную фазу развития либидо, то есть, примерно, третий-шестой годы жизни. Это период беспамятства, поэтому трудно понять переживания, связанные с интернализацией общественного мнения и формированием системы самоконтроля (суперэго).

Можно предположить, что в этот период развития страх, связанный с нарушением социальных отношений (социальный страх), является даже более сильным, чем в последующие годы жизни, когда человек ощущает большую самостоятельность и в меньшей степени зависит от своей социальной среды. Нарушение отношений с материнской средой в детстве равносильно непосредственной угрозе жизни.

Кроме того, в данном случае влияние оказывает известная диспропорция между миром взрослых и миром детства, которая с возрастом постепенно уменьшается, но в детстве ложится непреодолимой пропастью между ними. Мир взрослых является для ребенка таинственным и непонятным. Даже то, что ребенок смотрит на взрослых снизу вверх (под особым углом зрения), приводит к тому, что они воспринимаются большими, чем они есть на самом деле.

Воздействие на ребенка требований и запрещений со стороны взрослых в этом возрасте связано с большой эмоциональной нагрузкой. А избыточное эмоциональное напряжение вызывает понижение оперативности системы самоконтроля и ослабление функций организма вместо осуществления эффективного контроля над ними.

Искажение объективного восприятия самого себя приводит к избыточной концентрации внимания на собственной персоне. В мире ребенка все имеет увеличенные пропорции, и информация, приходящая из мира взрослых (особенно их требования и запреты), нередко приобретает чудовищное значение.

Из требований и запретов, усваиваемых ребенком, формируется его суперэго или подсознательная компонента высшей системы самоконтроля человека. Вероятно, что от этого в значительной мере зависит основной колорит «автопортрета», а вслед ему — базовый уровень жизненной активности и настроения.

Люди, живущие чувством долга, лишенные радости жизни, погруженные в самосозерцание, часто обнаруживают патологическую структуру суперэго подсознания. Она подавляет их жизненную активность и спонтанность установления отношений с окружающим миром. Такие люди не отдают себе ясного отчета в том, что им мешает, отделяет их от окружающего мира и не позволяет в полной мере наслаждаться жизнью.

С большей очевидностью действие суперэго проявляется в сновидениях. Чудовищные сцены убийств, казней, лагерей, тюремного заключения и т. д., которые нельзя назвать отражением каких-либо личных воспоминаний, поскольку они не имеют ничего общего с реальным жизненным опытом данного человека, являются по своей сути образами, созданными при участии собственного «автопортрета», находящегося в подсознании.

Если осознаваемая часть «автопортрета» конструирует свои образы на основе реальной жизни, то подсознание создает их главным образом из материала, накопленного в нашем подсознании. Диспропорции восприятия окружающего мира и, особенно, социальной среды, характерные для детского возраста, становятся причиной возникновения нередко просто ошеломляющих образов.

Воздействие осознаваемой части «автопортрета» на его колорит и жизненную активность оказывается значительно слабее, чем влияние части, находящейся в подсознании. Неудачи, поражения, травмы, чувство вины, очевидно, затемняют собственный «автопортрет». Однако этот образ возникает в области ясного сознания, является образом дня, а не ночи, к которой относится часть «автопортрета» в подсознании. Поэтому, хотя его пропорции также оказываются часто искаженно увеличенными, они не могут принимать такие чудовищные формы, какие возникают во мраке ночи.

От них можно найти спасение (что зачастую человек делает совершенно бессознательно) с помощью разных способов, защищающих собственный «автопортрет» от потемнения и опасности разделения на части. Речь идет о так называемых защитных механизмах психики, особое внимание которым уделяют представители психоаналитической школы.

Часть «автопортрета», запечатленная в сознании, не является строго изолированной от части, находящейся в подсознании. Они взаимопроникают друг в друга, и это приводит к тому, что травмы, полученные в области ясного сознания, отражаются в темной области подсознания. И нередко незначительная травма вызывает к жизни чудовищные образы собственного «автопортрета», как это бывает, например, в бреду.

День и ночь человека неразрывно связаны друг с другом в сознании, и множество дневных событий инициирует активность воспоминаний, принадлежащих ночному миру. Наше знакомство с тем, что скрывается в подсознании, очень поверхностно. Тематическая содержательность ночного мира, фрагментарно воспринимаемая нашим сознанием в фантазиях сновидений в художественном творчестве или во время психических озарений, свидетельствует о его необычайном богатстве.

Особенно интригующим является вопрос о том, насколько содержание бессознательного мира зависит от осознаваемых воспоминаний. Характерные биоэлектрические ритмы человеческого мозга и подвижность глазного яблока (так называемая фаза быстрого сна) наблюдаются также у новорожденных детенышей животных.

Это, казалось бы, свидетельствует о том, что сновидения проявляются у них уже в таком раннем периоде жизни и, более того, составляют основную часть их переживаний, потому что только с возрастом продолжительность фаз бодрствования начинает преобладать над продолжительностью фаз сна, а фаза быстрого сна становится суммарно менее продолжительной, чем непосредственно после рождения. Установление контактов с окружением и формирование информационного метаболизма изменяет содержание и объем переживаний, связанных исключительно с внутренней жизнью организма.

Следует также признать, что живой организм еще до того, как он вступает в отношения информационного обмена с окружением, уже обладает миром внутренних переживаний. Таким образом, в памяти, казалось бы, должны сохраняться определенные фрагменты этого мира, скорее всего биологически обусловленные или возникшие в ходе человеческой эволюции. Судя по всему, именно на этом базируется концепция архетипов Юнга.

Информационный метаболизм участвует как бы в образовании поверхностного слоя переживаний человека, а его ядро образуют переживания, непосредственно связанные с самим фактом его существования. Вопросом, имеющим скорее философский характер, является установление, в какой степени наше представление об окружающем мире обусловлено внешними раздражителями и в какой степени воздействием этих таинственных фрагментов, являющихся первичными и субъективными аспектами нашего бытия.

«Автопортрет» выполняет функции обратной связи, регулирующей наиболее сложные отношения с окружением, а значит — прежде всего — отношения с социальной средой, имеющие моральный характер. Изменение наклона плоскости контактов с социальной средой, а также влияние взаимосвязанных друг с другом биологического и социального страха могут стать причиной непропорционального усиления влияния ключевых образов среды, окружающей ребенка, прежде всего образов родителей. В таком виде они усваиваются ребенком и становятся составной частью его «автопортрета».

Таким способом происходит формирование первичного «морального кодекса» человека. Как известно, Салливан первым отметил, что родители не могут быть плохими. Ребенок скорее готов принять утверждение, что плохой он сам, чем допустить «аморальность» своих родителей, следствием чего может стать возникновение угрозы самим основам морального порядка, поскольку его родители являются стержнем этого порядка одинаково как в отношении к окружающему миру, так и в отношении к системе самоконтроля (суперэго).

Благодаря тому что первые годы жизни человека характеризуются недоступностью записей в памяти, полученных в этом возрасте, в более поздний период жизни сознание человека не испытывает непосредственного воздействия пертурбаций, вызванных диспропорцией суперэго. Тем не менее совесть подсознания оказывает влияние на общее настроение человека, на его сновидения, иногда проявляется вопреки его воле в реакциях на окружение и т. д. Нередко человек становится настоящим невольником неизвестных ему сил, скрывающихся в нем самом.

Можно допустить, что прежде чем сознание достигнет определенного уровня развития, должны пройти две фазы психического развития. Первая — самая ранняя, вероятно возникающая еще в период внутриутробного развития, связана с самим фактом существования и соответствует фрейдовскому понятию ид.

Вторая, формирующаяся в начале взаимодействия с социальной средой, связана с развитием системы самоконтроля и соответствует фрейдовскому понятию суперэго. Очевидно, что это только гипотезы, подтверждение которым может быть найдено с большим трудом, а может быть и вовсе недоступно, поскольку сомнительно, удастся ли проникнуть в мир переживаний маленького ребенка и тем более плода.

Усиление чувства вины является достаточно характерным явлением при депрессиях. Чувство вины, многократно усиливаясь, приобретает чудовищные формы, как это наблюдается, например, при мании греховности или при некоторых ипохондрических комплексах, когда болезнь воспринимается как наказание за совершенный грех и т. д.

Можно предположить, что в состоянии депрессии легче происходит объединение совести в сознании и подсознании, и поэтому ощущение вины приобретает такие гипертрофированные формы. Темный колорит депрессии как бы облегчает слияние структур дня и ночи (сознательного и бессознательного).

С другой стороны, возросшее и укрепившееся в сознании чувство вины ведет к депрессии. Колорит «автопортрета», а вслед за ним и всего эмоционального мира становится темнее. Чувство вины и ощущение обиды являются наиболее распространенными причинами невротических депрессий. Похоже, что при неврозах проблема морального самоконтроля занимает особое место. Отражается это и на характере эмоциональных отношений врача и невротика.

В случае невроза врачу очень трудно бывает сопротивляться желанию выразить моральное осуждение больного. На это оказывает дополнительное влияние тот факт, что невротик считается принадлежащим к кругу нормальных людей и потому способным нести моральную ответственность за свои поступки и форму выражения своих эмоций.

Однако можно предположить, что существуют нарушения функций механизма морального самоконтроля, вызывающие прежде всего возникновение особой установки по отношению к невротикам, вследствие которой человек, находящийся в контакте с ними, помимо своей воли становится моралистом, что, очевидно, неблагоприятно отражается на ходе лечения.