Социальное и социологическое исследования

Понятия «социальное исследование» и «социологическое иссле­дование» широко употребляются в научной и практической сфеpax. Однако четкого представления о природе, содержании и сущ­ности этих видов научного исследования до сих пор не сложилось. Часто они используются как синонимы, но иногда противопос­тавляются друг другу.

Взаимозаменимость двух терминов наглядно ощущалась в первоначальном наименовании Института социологии: в момент своего создания в 1968 г. он назывался Институтом конкретных социальных исследований (ИКСИ). Тогда предполагалось, что сочетание «конкретные социальные» равносильно термину «со­циологические». Для их уравнивания было несколько причин. Первая, теоретико-методологическая, заключалась в интерпре­тации понятия «социальное». Его использовали в двух значени­ях — широком и узком. В широком смысле социальное равно­сильно общественному, поскольку в переводе с латинского «со­циальное» означает именно «общественное». Но в советской традиции, идущей, видимо, от исторического материализма, все общество было принято делить на четыре сферы: экономическую, политическую, социальную и духовную. А поскольку сфера это часть общества, возникал парадокс: в одном случае социальное равно целому (социальное = общественному), в другом — толь­ко части (социальное = социальная сфера).

Противоречивыми оказались как предмет социологии, так и ее статус. С одной стороны, социология призвана изучать общество в целом, а не только одну его сферу, обобщая достижения всех специальных дисциплин (таковыми считались психология, юрис- j пруденция, экономика, педагогика, политология, культурология). | Но если социология — общая наука, то ее надо называть обще-ствознанием. Но так именовать ее было нельзя: обществознание — это сумма всех специальных наук, перечисленных выше. Иначе говоря, обществознание в советское, а также и в постсоветское время, было собирательным названием для самых разных наук, изучающих общество. Обществознания как самостоятельной на­уки никогда не существовало. Не существует его и сейчас. В со- j ветское время оно называлось обществоведением, а представите- | лей наук, родственных социологии (будь то юристы или филосо­фы) называли обществоведами. По старинке их именуют так и сегодня, хотя в средней школе, которая стремится быть всегда в авангарде, от прежнего термина отказались, заменив его новым — обществознанием. Считается, что изменение названия отражает изменение идеологических ориентиров преподавания, прежде все­го отказ от устаревших догм марксизма.

В этом самом марксизме и происходила нешуточная полемика вокруг понимания категории социальное, в зависимости от решения которого по-разному понимался статус социологии — быть ей интегральной или специальной наукой.

Когда в 1838 г. О. Конт придумал слово «социология», — он по­нимал его как «науку об обществе», причем единственно существу­ющую. Никаких других общественных наук — права, психологии, политологии или экономики — на горизонте научного знания в те годы не появлялось. Соперниками социологии были математика, физика, химия, астрономия, биология — науки древние (кроме биологии) и достаточно авторитетные. Выбивая социологии место среди других наук, Конт сразу же поставил ее выше всех других — на самую вершину научных знаний, полагая, что там ей будет не только спокойней, но и хлопотней: именно у социологии самый сложный на свете объект изучения — все общество и каждый его элемент в отдельности. Конт, по понятным причинам, не мог от­ветить на вопрос — частной или общей дисциплиной является со­циология. Она была, по всей видимости, и той, и другой.

По мере развития научных знаний, возникновения экономи­ки, этнографии, антропологии, психологии, политических наук, развернулась борьба за общий пирог — общество. Кто именно и что будет изучать? Как решился вопрос в конечном счете, мы зна­ем: достаточно в любом словаре прочитать, что выступает пред­метом, скажем, психологии или антропологии.

Но, чем больше появляется социальных наук, тем более заб­рошенной остается категория и область социального: ее вроде бы изучают все понемножку и никто конкретно. Разобраться в ситу­ации, а заодно навести порядок в научном хозяйстве взялись боль­шевики — пусть даже в отдельно взятой стране. Советские фило­софы, численно преобладавшие в советском обществознании, за­нимавшие властные посты в академии наук, в вузовских и партийных структурах, заявили, что та часть марксистской фило­софии, которая повернута в сторону общества (другая ее часть, ди­алектический материализм, был развернут в сторону природы, а потому не давал житья своими советами физикам, химикам, био­логам и прочей естественно-научной братии), а именно истори­ческий материализм, будет выполнять роль дирижера, а все про­чие социальные науки — роль солистов в оркестре. Именно ист­мат призван был сочинять партитуру, а затем, в лице своих Дирижеров (директоров исследовательских институтов, бюро, за­ведующих кафедр, секретарей по науке и идеологии) руководить ее претворением в жизнь.

Одним из таких дирижеров был в свое время директор ИСИ АН СССР М.Н. Руткевич. Он определял, кто останется на коман­дных высотах социологической науки, чем должен заниматься полковник или лейтенант, на решение каких задач нацеливать батальоны, роты, взводы. Если правильно задать ориентир, то в итоге получишь нужный результат. Генеральный штаб, а именно ведущие профессора, член-корреспонденты и академики, отвеча­ющие перед ЦК КПСС за состояние общественных наук в стра­не, в том числе социологии, продумывали ключевые категории, определяли иерархию и структуру научного знания, главные мар­шруты, по которым должны двинуться войска исследователей. Над социологическими штабами возвышалось еще множество инстан­ций и более важных штабов, прежде всего идеологических, кото­рые пресекали любое стремление социологов к суверенитету и самостоятельности.

На генеральской карте социологии, одобренной идеологичес­ким генштабом, значилось, что небольшие сопки должны зани­мать специальные науки, а главную высоту — марксистская фи­лософия. Так, М.Н. Руткевич пишет: «Экономическая, историчес­кая, юридическая, психологическая и другие частнотеоретические дисциплины, хотя причисляются к категории «социальных» наук, изучают не всю совокупность различных сфер общественной жиз­ни в их целостности, а лишь одну из них, т.е. закономерности функционирования и развития отдельной области жизни... Эко­номика исследует поведение и взаимодействие людей в сфере хо­зяйственных отношений. Предметом же марксистской социоло­гии является изучение общих закономерностей функционирова­ния и развития общества... социология имеет своим предметом общие закономерности функционирования и развития общества, чем она собственно и отличается как от частных общественных наук, так и от исторической науки»¹.

Обосновывая выделенный статус социологии, ее отличия от ря­дового состава социальных наук и приближенность к генералите­ту, автор ссылается на главный авторитет — сочинения К. Маркса, у которого понятие социальное дается как в общем, так и в част­ном аспектах. В Предисловии «К критике политической экономии» (1859 г.) он рассматривает социальные процессы в обществе как нечто отличное от экономических, политических и духовных про­цессов. Если это так, то социология, изучая социальные процессы, возвышается над экономикой или политологией, так как ее соци­альное не равно их социальному. У них социальное — это особен­ное, ограниченное рамками своей сферы, а у социологии социаль­ное — это общественное, охватывающее все сферы.

Однако заявить так в те годы, означало навлечь на себя гнев вышестоящих инстанций и лишиться всех должностей. Дело в том, что социальным как общественным ведал исторический матери­ализм, от которого кормились многие тысячи завкафедрами, сек­ретарей, консультантов и пр. Они, а не социологи, управляли иде­ологическими институтами страны. Социология не пользовалась особым авторитетом в высших кругах страны, чаще всего ее отож­дествляли с опросной наукой. Так что замахиваться на интеграль­ный статус, звание науки об обществе, было равносильно смер­ти, поэтому социологические генералы стали искать компромисс­ные и обходные пути. Один из них — двойственное понимание категории социальное и двойственный статус социологии. Она вроде бы равна другим социальным наукам, но является первой среди равных — с одной стороны она совсем приблизилась к ис­торическому материализму, а с другой стороны — не посягает на его полномочия.

Настаивать на двойственном статусе социологии, на призна­нии ее первой среди равных было и сложно и нужно. Экономика, например, имела не меньше прав быть первой среди равных, чем социология. Во-первых, она изучала производственные отноше­ния и производительные силы, которые, согласно Марксу, состав­ляли базис общества, а социологи всего лишь исследовали обще­ственное мнение. Во-вторых, экономисты занимались реальным делом, распределяли и перераспределяли реальные денежные по­токи в громадном народном хозяйстве страны. Не меньшее, если не большее, чем социология, значение имела тогда политология, которую заменял научный коммунизм. Он отвечал за идеологи­ческую целостность страны, следил за идейной лояльностью ши­роких масс населения, определял международную стратегию го­сударства — т.е. в руках представителей этой науки была сосредо­точена такая сила, которая и не снилась социологии.

По существу, никакой социальной базы у советской социоло­гии не было. На западе ее опорой служил средний класс, ряды которого постоянно расширялись. В советском обществе демиур­гом считались два класса — рабочие и крестьяне, которым социо­логия была не нужна. Для этих классов социальное представляло собой классовую борьбу, а не классовый мир, как в западном об­ществе. Субъектом социологии и носителем категории социаль­ности выступала хлипкая (по масштабам, роли и влиянию) про­слойка интеллигенции.

Статус, предмет и место социологии в обществе не могли не быть двойственными. Анализируя «вопросы социальной полити­ки партии и государства, социальные проблемы в развитии общества», социология, по мнению М. Руткевича, обращается к соци­альному в узком значении. Говоря попросту, когда проходишь перед трибуной, бери под козырек. Перед генералом и полков­ник — рядовой. В узком смысле социология — наука о социальных явлениях и процессах, а их, помимо процессов экономических, духовных и политических, очень много. При их описании социо­лог превращается в обычного труженика, постоянно гоняемого по полям, заводам, командировкам. Таким образом социология при­равнивается к другим социальным наукам.

Но, с другой стороны, социология, напоминает М. Руткевич, это еще и наука об общих закономерностях функционирования и развития общества. Этим не занимаются ни экономисты, ни по­литологи, ни психологи. Разве что только философы-марксисты. Социологи могут чувствовать себя приближенными к трону. Те­перь они уже стоят на той самой трибуне, проходя мимо которой представители всех других, частных наук, должны отдавать честь. Хитрый статус социологии — быть своей среди чужих и чужой среди своих — позволяет ее представителям и позволял раньше вторгаться в любую область, обязательно находя там социальные аспекты и превращая их в предмет своего изучения. Действитель­но, социальные стороны есть у воспитательно-педагогических, экономических, идеологических, политических и т.д. явлений и процессов. Социальное есть везде, везде должен существовать и жизненный интерес социологии, ее жизненное пространство. Получается, что она для всех своя.

Вместе с тем, претензии на всеобщность и частность в одном i лице таили в себе немалые опасности. Если социальное, как воз- | дух, существует везде, то и заниматься его изучением может каж­дый. Поэтому юристы, кадровики, психологи, политологи, эко­номисты, партийные работники успешно проводили исследова­ния, касающиеся мнений, взглядов, поведения и отношений между людьми, совершенно справедливо называя их социальны­ми. Поскольку социологической грамоте они обучены не были (тем более что в стране вообще никакого социологического обра­зования не существовало) исследования они проводили как уме­ли и как хотели. Хотя академические социологи брезгливо отво­рачивались от них как от доморощенного ширпотреба или сфаль­сифицированного товара, изготовленного чуть ли не в подпольных цехах, сами производители имели все права считать свое иссле­дование социологическим. При этом они кивали на самих социологов, которые никогда не имели четких критериев разграниче­ния социального и социологического, десятилетиями спорили об их сущности, постоянно путались в элементарных вещах и даже назвали главный форпост своей науки Институтом конкретных социальных исследований.

К середине 1960-х гг. в стране сложилась ситуация, которая получила освещение в научной литературе того времени. У каж­дой обществоведческой дисциплины (права, экономики, филосо­фии, истории и т.д.) помимо теории существовали два типа эм­пирических исследований: первый тип — собственно дисципли­нарный (юристы изучают конкретные правовые проблемы, историки — исторические и т.д.); второй тип — социальные про­блемы, с которыми сталкивается данная дисциплина (юристы изучают социальные проблемы преступности, историки — соци­альные проблемы исторической реальности и т.д.). Второй тип и был назван конкретными социальными исследованиями. Итак, у каж­дой обществоведческой дисциплины на нижнем этаже располо­жены «свои» конкретные социальные исследования.

Собственные, т.е. внутридисциплинарные исследования счи­тались, конечно же, более престижными. Юрист должен занимать­ся в первую очередь юридическими вопросами. Это его основное занятие, профессиональный кодекс, показатель уровня квалифи­кации. А вот на досуге можно побаловаться смежными проблема­ми, которые не требуют глубоких познаний, так как социальные вопросы доступны и понятны всем, с ними сталкиваются все и каждый. А можно оставить пограничные проблемы профессио­нально менее подкованным юристам или экономистам — все равно в своей профессии от них толку мало. Поэтому социально-право­вая тематика во многом формировалась как маргинальная. Они притягивала самую разношерстную публику: диссидентов, рас-триг, романтиков, бессребреников, искателей легкой карьеры или желающих самоутвердиться, не нашедших себя в основной спе­циальности или через несколько лет разочаровавшихся в ней.

Несмотря на европейскую историю возникновения социологии как царицы наук (О. Конт), в советской истории собственно со­циологическое исследование формировалось зачастую как резиду-мьное. Социологи при помощи эмпирических методов изучали то, что не исследовали юристы, экономисты или философы, что вы­пало у них в «осадок». А что не могут изучить юристы или эконо­мисты? Прежде всего социальную структуру, социальные инсти­туты и другие темы, которые составляют теоретическое ядро со-Циологии и постигаются через социологическое исследование, будь то теоретическое или эмпирическое.

Отсюда можно сделать следующий методологический вывод: со­циологическим в чистом виде надо считать только внутридисципли-нарное (а не при- или пограничное) исследование, создание, органи­зация и проведение которого управляются средствами социологичес­кой теории, которое посвящено социологической теме, позволяет продвинуть вперед социологическое, а не какое-либо соседнее знание.

В этом смысле маркетинговое исследование не является соци­ологическим, даже если оно проводится подготовленным социо-логом. Кратко различия между двумя типами исследования мож-но сформулировать так:

♦ Понятие «социальное исследование» более широкое, чем понятие «социологическое исследование».

♦ Понятие «социальное исследование» не отражает стоящую за ним конкретную науку, а «социологическое исследование» — отражает. Это социология.

♦ Социологическое исследование нормировано идеалом науч-ного метода, а социальное — нет.

♦ Социологическое исследование определено предметом и тематикой социологии, а также методом, социальное исследова-ние — нет.

♦ У социологического исследования есть специфический ме-тод, а у социального нет.

♦ Социологическое исследование — внутридисциплинарный метод познания, а социальное — междисциплинарный.

♦ Социальное исследование охватывает любые социальные проблемы общества, даже те, которые необязательно принадлежат к социологии, а социологическое — узкий круг проблем, заданных предметом социологии.

♦ Социальное исследование всеядно и неразборчиво, социо-логическое — избирательно.

♦ Социальные исследования (опросы) проводят юристы, вра-чи, экономисты, журналисты, кадровики. Это общественные со-циологи. Социологическое исследование проводят только профес-сионалы. Его отличительная черта — спаянность теории и мето-да. Этого не понимают первые.

♦ Источник социологического исследования — научная лите-ратура и профессиональная подготовка, социального — популяр-ная литература и обыденный опыт (собственный жизненный опыт или опыт данного ведомства).

♦ Социальное исследование отражает широкий взгляд на об-щество, социологическое — узкий, специализированный.

Вопрос о том, чем различаются социологическое и социальное исследование, в науке еще окончательно не решен. Ученые спорят по ряду принципиальных и второстепенных моментов. Этот запутанный вопрос можно разрешить, только если ввести четкие критерии. Из всего сказанного выше можно вывести определение. Социологическим называется такое исследование, где одни соци­альные явления объясняются при помощи других социальных явле­ний. Точно так же психологическим называется такое исследова­ние, где одни психические явления объясняются при помощи других психических явлений.

Принцип объяснения явлений при помощи «своих» же явле­ний применяется во всех фундаментальных науках. В экономике одни экономические явления описываются не через юридические или социальные, а через другие экономические явления. В куль­турологии то же самое: культура объясняется через культуру. По­добную процедуру можно назвать принципом методологической самодостаточности фундаментальной науки.

Напротив, в междисциплинарных областях знания один тип явления объясняется через другой. В антропологии костные останки человека кладутся в один объяснительный ряд с культурными ар­тефактами или семейными структурами. И неудивительно, что не­которые зарубежные специалисты считают антропологию частью социологии. То же касается и ряда других наук. В социальной гео­графии смешиваются в одно целое географические и социальные события, в экономической географии — географические и эконо­мические факторы.

Как только социолог пытается объяснить социальные факты, обращаясь к экономическим, физическим, психологическим и иным причинам, он покидает границы социологии как строгой науки. Нельзя объяснять девиантность (социальный факт) при по­мощи психического характера или расово-антропологического признака. Это не будет социологическим объяснением. По этой же причине многочисленные теории социального дарвинизма, географического детерминизма, психологические школы в соци­ологии не относятся к разряду социологических теорий — это со­циальные теории.

Видимо, под социальным исследованием следует понимать такое исследование, в котором социальные факты объясняются через несоциальные. Таким образом, социальное исследование не при­надлежит только области социологии. Это междисциплинарное ис­следование. Сформировавшиеся на стыке социологии и родствен­ной обществоведческой дисциплины, например экономики, соци­альные исследования принадлежат сразу двух наукам, в данном случае — социологии и экономике. На пересечении психологии и социологии сформировались социально-психологические исследования. Социальная антропология также проводит междисцип­линарные по своей сущности исследования.

В одних случаях новое направление исследований никак не называется, в других оно получает самостоятельное название, ста­тус и предмет. Например, социальные исследования, проводимые с привлечением социологии и педагогики, не получили статуса самостоятельной дисциплины. Напротив, социально-экономичес­кие исследования, сформировавшиеся на стыке социологии и эко­номики, превратились сегодня в мощную научную дисциплину — экономическую социологию. О ее статусе, предмете и методах ученые еще ведут дискуссии: экономисты утверждают, что эконо­мическая социология — часть экономики, а социологи полагают, что она — подотрасль социологии. Но несомненно одно: эконо­мическая социология привлекает сотни и тысячи исследователей, преподавателей, студентов, которые изучают социологические аспекты рынка, предпринимательства, маркетинга и т.д.

Сформировавшийся ныне на границах социологии широкий пласт прикладных (отраслевых) направлений занят как раз таки­ми междисциплинарными, или социальными исследованиями. Это экономическая социология, социология права (другое ее наименование — социология преступности) социальная инжене­рия, заводская социология, социальная экология, социальная психология и т.п. В других академических науках, как и в соци­ологии, образовался такой же пласт прикладных направлений, окружающих эти науки своеобразным поясом. Проводимые в их рамках исследования нельзя считать строго психологическими, юридическими или экономическими — это междисциплинарные исследования. Например, экономическая психология, психотех­ника, психология медицины и т.п. Выразим ситуацию схемати­чески (рис. 1.1).

В США выделяют следующие виды прикладной работы: кли­ническая практика, анализ политики, бизнес-консультирование, социальные исследования. Среди них социальные исследования — самый распространенный и успешный вид социологической прак­тики. Кто только ими не занимается. Ряды прикладников США j постоянно пополняются министрами и экс-министрами, радика­лами и экс-радикалами, консерваторами и экс-консерваторами. Социология прельстила их, видимо, своими возможностями вли­ять на социальные реформы. К тому же они обладали уникальным опытом и знаниями в этой области.

Прикладное социальное исследование призвано изучать и оце-; нивать последствия происходящих в обществе и природе реаль- j ных процессов, например, воздействие наводнений на поведение

людей и жилой фонд городов. Его цель — выяснить, какую феде­ральную помощь следует оказать пострадавшим. В противополож­ность ему базисное исследование нацелено на обнаружение нор­мативно-правовой основы для вынесения судом решения, каса­ющегося выплаты компенсаций пострадавшим домовладельцам³. Первый тип исследования снабжает информацией местные влас­ти для принятия ими компетентного решения в сфере социаль­ной политики, второе идет дальше текущих вопросов, поскольку выплата компенсаций включает вопрос о перераспределении до­ходов, который не правомочны решать только местные власти.

Итак, социологические исследования — это тип внутридисцип-шнарных исследований. Социальные исследования — это тип меж­дисциплинарных исследований.