Отклонения в сфере характера и проблемы адаптации

Акцентуации характера (крайние варианты нормы) осо­бенно ярко проявляются в подростковом и раннем юноше­ском возрасте. Социальная адаптация акцентуированных учащихся затруднена. Знание типа акцентуации поможет пе­дагогу в налаживании психологического контакта. Тип ак­центуации указывает на слабые места характера и позволяет предвидеть факторы, способные привести к психологиче­скому срыву. Как правило, педагоги, имея неправильные представления об особенностях характера трудных учащих­ся, неадекватно ведут себя по отношению к ним, что зачас­тую приводит к конфликтам.

Наблюдения за поведением учащихся помогут педагогу в определении акцентуации характера. Особенно информативно наблюдение учащихся и ситуациях общения со сверстниками: стремление к лидерству или подчиняемость, общительность или отгороженность, аффективная взрывчатость или обидчи­вая сензитивность, теплая эмоциональность или холодная рас­четливость, претензии на исключительность или подражатель­ная конформность— все эти и многие другие качества обнару­живаются с поразительной быстротой. Акцентуации отчетливо проявляются у половины учащихся в 14—18 лет.

При неправильном воспитании, игнорировании акцен­туации черты, свойственные данному типу, обостряются, это может привести к делинквентному, а в отдельных случаях и к девиантному поведению. Рассмотрим основные типы ак­центуации.

Конформный тип. Главная черта — постоянная и чрезмер­ная конформность к своему непосредственному привычному окружению. Это люди своей среды. Их жизненное правило — думать «как вес», поступать «как все», стараться, чтобы все у них было «как у всех», от одежды и домашней обстановки до мировоззрения и суждений по животрепещущим вопросам. Стремясь всегда соответствовать окружению, они совершен­но не могут ему противостоять. Поэтому конформные лично­сти полностью продукт своей микросреды. В хорошем окру­жении это неплохие учащиеся. Но, попав в дурную среду, они со временем усваивают все ее обычаи и привычки, манеры и правила поведения, как бы те ни противоречили ранее приоб­ретенным и как бы пагубны они ни были. Конформность со­четается с поразительной некритичностью. Конформные субъекты неинициативны. Они могут достигать очень хо­роших результатов на любой ступени социальной лестни­цы, лишь бы учеба, работа, занимаемая должность не тре­бовали постоянной личной инициативы. Лишенные соб­ственной инициативы и недостаточно критичные, конформные подростки своей группой легко могут быть втянуты в правонарушения, в алкоголизацию, подбиты на побег из дома или науськаны на расправу с чужаками. Слабое звено в конформном характере — непереносимость кру­тых перемен. Ломка жизненного стереотипа, лишение при­вычного общества могут послужить причиной реактивных состояний. Дурное влияние окружающей среды чаше всего толкает к интенсивной алкоголизации.

Неустойчивый тип. В детстве представители данного типа отличаются непослушанием, непоседливостью, всюду и во все лезут, но при этом трусливы, боятся наказания, легко подчиняются другим детям. Элементарные правила поведе­ния усваиваются ими с трудом. Уже с этих лет обнаруживает­ся полное безволие, когда дело касается любого труда, ис­полнения обязанностей и долга, достижения целей, которые ставят перед ними педагоги, родители. Вместе с тем рано проявляется тяга к развлечениям, удовольствиям, праздно­сти, безделью. Охотно подражают именно тем, чье поведе­ние сулит наслаждения, развлечения, смену впечатлений.

Неспособные занять себя, представители неустойчивого типа плохо переносят одиночество и рано тянутся к уличным группам. Трусость и недостаточная инициативность не по­зволяют им занять в них место лидера. Обычно они стано­вятся орудием таких групп.

Место увлечений у них занимает многочасовая пустая болтовня со случайными приятелями, «глазение» на проис­ходящее вокруг, детективно-приключенческие интересы. Все это питается жаждой получать новую легкую информа­цию, не требующую никакой критической интеллектуаль­ной переработки, а также потребностью во множестве по­верхностных контактов, позволяющих этой информацией обмениваться. Знакомства предпочитаются такие же легкие, как и поглощаемая информация.

Все увлечения, требующие какого-то труда, для них непо­стижимы. Слабоволие неустойчивых позволяет удерживать их в обстановке сурового и жестко регламентированного ре­жима. Когда безделье грозит суровым наказанием, а усколь­знуть некуда, они смиряются, учатся и работают.

Эпилептоидный тип. Лишь в части случаев черты этого типа начинают выявляться еще в детстве. Такой ребенок может часами плакать, и его невозможно ни утешить, ни приструнить, ни отвлечь. Наряду с этим обнаруживаются садистские на­клонности: дети любят мучить животных, дразнить младших, слабых, издеваться над беспомощными и неспособными дать отпор. Отмечается также недетская бережливость по от­ношению к одежде, игрушкам, всему «своему», крайне злоб­ная реакция на всех, кто пытается покуситься на их детскую собственность. С первых школьных лет проявляются мелоч­ность, скрупулезность, повышенная аккуратность в ведении тетрадей, всего ученического «хозяйства».

В большинстве случаев черты эпилептоидного типа ха­рактера выступают только в подростковом возрасте.

Главной чертой этого типа является склонность к возник­новению периодов злобно-тоскливого настроения с накипа­ющим раздражением и поиском объекта, на котором можно было бы сорвать зло. С подобными изменениями настрое­ния тесно связана аффективная взрывчатость. Повод для взрыва может быть ничтожным, сыграть роль последней капли. В состоянии аффекта может наступать безудержная ярость: циничная брань, жестокие побои, безразличие к сла­бости и беспомощности противника и неспособность учесть его превосходящую силу. Реакция группирования со сверст­никами сопряжена со стремлением к властвованию. Среди увлечений следует отметить склонность к азартным играм. Легко пробуждается почти инстинктивная тяга к обогаще­нию. Мелочная аккуратность, скрупулезность, дотошное со­блюдение всех правил, даже в ущерб делу, допекающий окру­жающих педантизм обычно рассматриваются как способ компенсации собственной инертности. Большое внимание к своему здоровью, тщательное соблюдение собственных интересов сопровождаются злопамятностью, несклонно­стью прощать обиды, малейшее ущемление прав.

Истероидный тип. Главными чертами этого типа являются беспредельный эгоцентризм, ненасытная жажда постоянного внимания к своей особе, восхищения, удивления, почитания, сочувствия. На худой конец предпочитается даже негодование или ненависть в свой адрес, но только не безразличие и равнодушие, только не перспектива остаться незамеченным. Лживость и фантазирование целиком направлены на приу­крашивание своей особы. Такие дети не выносят, когда при них хвалят других ребят, другим уделяют внимание. Игруш­ки им быстро надоедают. Насущной потребностью стано­вится привлекать к себе взоры, слушать восторги и похвалы. Для этого дети охотно декламируют стихи, танцуют, поют, выступают. Успехи в учебе во многом определяются тем, ста­вят ли их в пример другим.

В юношеском возрасте с целью привлечь к себе внимание могут использовать нарушения поведения. Выпивки, знаком­ство с наркотиками, прогулы, воровство, асоциальные компа­нии — все это может использоваться для того, чтобы просигна­лизировать близким: «Обратите внимание на меня, иначе я пропаду!» Праздность и безделье сочетаются с очень высоки­ми, фактически невыполнимыми претензиями в отношении будущей профессии. Представители истероидного типа склон­ны к вызывающему поведению в общественных местах. Реак­ция группирования со сверстниками сопряжена с претензиями на лидерство или на исключительное положение в группе. Увлечения целиком питаются эгоцентризмом. Увлечь может лишь то, что дает возможность покрасоваться перед другими.

Шизоидный тип. С первых детских лет удивляют тем, что любят играть одни, не тянутся к сверстникам, избегают возни и шумных забав, предпочитают общество взрослых, подолгу молча слушают их беседы. К. этому добавляется какая-то недетская холодность и сдержанность. В подростковом воз­расте все черты шизоидного типа крайне заостряются. Бро­сается в глаза замкнутость, отгороженность от сверстников. Иногда духовное одиночество даже не тяготит шизоидного подростка, который живет своими необычными для других увлечениями и интересами. Чаще же неспособность уста­навливать контакты тяжело переживается. Замкнутость со­четается с недостаточным развитием интуиции, неумением понять чужое переживание, угадать желание других, дога­даться о не сказанном вслух, почувствовать неприязненное отношение к себе или, наоборот, симпатию и расположение, уловить момент, когда не следует навязывать свое присутст­вие. Внутренний мир таких учащихся закрыт от посторонних взоров. Шизоидные учащиеся раскрываются неожиданно и обычно перед человеком малознакомым, даже случайным, чем-то импонирующим их прихотливому выбору.

Недоступность внутреннего мира и сдержанность в про­явлении чувств делают непонятными и неожиданными для окружающих многие поступки шизоидов, ибо весь ход пред­шествующих переживаний и мотивов остается скрытым. Чу­дачества шизоидов неожиданны, но никогда не служат толь­ко цели привлечь к себе всеобщее внимание.

Шизоидные учащиеся подвергаются насмешкам и даже преследованиям со стороны сверстников, иногда же, благо­даря независимости, холодной сдержанности, неожиданно­му умению постоять за себя, они внушают уважение и застав­ляют соблюдать дистанцию. Успех в группе может оказаться в сфере сокровенных мечтаний шизоидного учащегося. Его увлечения нередко отличаются необычностью и постоянст­вом. Выбор предмета увлечений часто поражает нетрадици­онностью: китайские иероглифы, древнееврейский язык, ге­неалогия дома Романовых и т. д. Учащиеся часто таят увлече­ния, боясь непонимания и насмешек. Место увлечений могут занимать одинокие многочасовые прогулки. Алкоголь в небольших дозах может регулярно использоваться в каче­стве коммуникативного допинга. С той же целью могут ис­пользоваться наркотики, к которым обнаруживается гораздо большая склонность, чем к алкоголю. Участие в групповых правонарушениях шизоидным учащимся не свойственно. Однако правонарушения могут совершаться во имя группы, чтобы группа признала своим.

Как должен действовать педагог, предполагающий, что причиной недисциплинированности, конфликтных взаи­моотношений, отклонений в эмоциональном состоянии учащегося являются нарушения психического здоровья? Он должен своевременно организовать консультацию уча­щегося у специалиста — психотерапевта. К сожалению, в силу неразвитости медицинской службы в учебных заведениях и медицинской неосведомленности педагогического состава, очень часто, вместо того чтобы лечить учащегося, его перевоспитывают, вместо лекарства и медицинской по­мощи прибегают к наказаниям. Позиция педагога должна быть однозначна: уже на диагностическом этапе проверить и с помощью специалистов отсеять подозрения в психиче­ском неблагополучии, а если они подтвердятся, помочь учащемуся в проведении курса лечения в виде контроля и, главное, психологической поддержки.

Перейдем к рассмотрению другой, не менее значимой причины трудновоспитуемости учащихся профессиональных училищ — нарушений адаптационных механизмов личности.

Переход из школы в училище — переломное событие в жизни каждого новичка-первокурсника. Ему приходится осваивать новый вид деятельности — профессиональный, вписываться в незнакомый учебный коллектив и качественно новый — производственный, привыкать к новым средовым условиям: режимным, шумовым, температурным и т. д. Имен­но в училище с особой очевидностью проявляется значимость универсального для всего живого процесса адаптации, т. е. приспособления к условиям среды, деятельности, общения. Если учащийся не впишется в новые условия, не примет сти­ля, традиций, требований училища, то само развитие лично­сти пойдет конфликтным, малорезультативным, безрадост­ным путем.

В училище одновременно осуществляются три вида адап­тации в комплексе. В процессе физиологической адаптации организм привыкает к новым физическим и умственным на­грузкам. Активно протекает профессиональная адаптация, т. с. психологическое приспособление к характеру, режиму и условиям труда, развитие положительного отношения к про­фессии. И наконец, осуществляется адаптация социаль­но-психологическая, связанная с вхождением личности в социальное окружение.

При всей значимости первого и второго видов адаптации педагог наиболее озабочен социально-психологической адаптацией учащегося в группе и в динамически изменчивой социальной среде в целом.

Социально-психологическая адаптация — это процесс, активного приспособления личности к социальной среде. Если личность попадает в новое окружение, то смысл адап­тации — в принятии групповых норм, ценностей и целей но­вого окружения, вхождении в ролевую структуру группы и т. д. Однако адаптация — это процесс, который не затухает, после привыкания к новой среде. Он вновь и вновь востребуется в жизни человека, постоянно актуализируется в связи с тем, что социальная среда непрерывно изменяется и требует приспособления к себе. В самом деле, учащийся постоян­но сталкивается с необходимостью решать проблемные социальные ситуации, житейские конфликты, устанавливать отношения с новыми людьми, наконец, понимать и принимать новые требования самого общества: экономи­ческие, политические и др. Естественно, учащемуся при­ходится частично переналаживать себя, используя приоб­ретенные ранее навыки и отношения, и в то же время от­крывать новые способы, новые программы действий.

Итак, приспособительное поведение необходимо челове­ку на протяжении всей жизни. Без него личность не сможет удовлетворить свои потребности и ответить ожиданиям группы. Внутренняя гармония со средой нужна человеку для успешной трудовой деятельности, для полноценных и глубо­ких взаимоотношений с людьми. Она обеспечивает душев­ное равновесие, эмоциональный комфорт, стимулируя тем самым рабочее состояние психики. Не случайно современ­ные психологи утверждают, что одна из основных причин от­клоняющегося и противоправного поведения — нарушения адаптационных механизмов.

Успешность согласования личностью своих потребно­стей с окружающей средой зависит от ее способности к адаптации, т. е. адаптированности. Люди заметно отлича­ются друг от друга по индивидуальному уровню развития этой способности. На полюсах уровневого диапазона рас­полагаются личности, которые приспосабливаются к обстоятельствам быстро и хорошо, и личности, которые дела­ют это с большим трудом.

Личности с высоким уровнем адаптированности способ­ны удовлетворить свои потребности, не нарушая норм груп­пы и общепринятых норм, с одной стороны, и не испытывая острых и затяжных внутренних конфликтов, способных вы­звать патологические изменения, — с другой. Например, ока­завшись в новой учебной группе на первых порах в изоля­ции, высокоадаптированный подросток не становится в позу «не очень-то надо», а активно налаживает контакты, жадно присматриваясь к стилю и ценностям, господствую­щим в группе.

Задачу соответствовать меняющимся условиям бытия учащиеся решают разными способами, выбирают различные адаптивные стратегии. Рассмотрим те из них, к которым обычно прибегают высокоадаптированные люди.

Оптимальной, наиболее благоприятной для развития лич­ности является стратегия, условно называемая нормальной адаптацией. Смысл ее в том, что учащийся решает пробле­мную социальную ситуацию, реагирует на новые отношения путем действия, поступка, отношения, не идущих вразрез с общепринятыми нормами и ценностями, а, наоборот, утвер­ждающих их, т. е. имеющих созидательный общественный смысл. Например, встав перед проблемой ликвидации нако­пившихся двоек, учащийся усиленно занимается самоподго­товкой; для преодоления физического несовершенства — за­каляется; чтобы избавиться от собственной изолированности в группе, охотно берет общественное поручение. Следует под­черкнуть, что стратегия нормальной адаптации, т. е. через со­циально одобряемое действие, требует от человека умения противостоять своей микрогруппе, пойти вразрез с ее требо­ваниями, если они асоциальны. Например, учащийся отказы­вается участвовать в краже, оказывает покровительство сла­бому вопреки антигуманным установкам группы.

Итак, общий нравственный смысл нормальной адапта­ции — в быстром сближении личных установок с положительными, приветствуемыми обществом установками микрогруп­пы и противодействии ее асоциальным установкам.

Высокоадаптированные учащиеся, не обладающие таким потенциалом, устраняют рассогласование со средой иным путем, очень часто встречающимся в педагогической прак­тике. Имеется в виду стратегия конформизма, т. е. слепого, некритического подчинения господствующим установкам, в том числе и асоциальным. Надо учесть и то, что к такой стра­тегии безвольного или некритичного учащегося буквально подталкивает огромная сила конформного давления, харак­терная для групп подросткового возраста. Учащемуся гораз­до легче встать в оппозицию к взрослому миру, нежели про­тивопоставить себя группе.

Прогноз поведения и личностного развития учащегося с низким уровнем воспитанности и высоким уровнем адаптированности будет зависеть от нравственного знака средового окружения. В сплоченной группе с активными гуманистиче­скими и трудовыми установками этот учащийся будет старать­ся идти в ногу со всеми, и прогноз его нравственного и профес­сионального поведения в училище в целом благоприятен.

В группе же с асоциальными установками такой учащий­ся легко принимает все отклоняющиеся формы ее бытия. Именно повышенная средовая зависимость на основе высо­кой адаптированности является причиной участия в общем неплохого подростка в групповых правонарушениях (актах вандализма, хулиганства в общественных местах, насилия над личностью), а также отклоняющегося поведения (сквер­нословие, грубость, отказ от поручений, циничное шутовст­во). Опытные педагоги отлично знают этот эффект группо­вого заражения. Как только подросток изолирован от груп­пы, беседует наедине с педагогом или оказывается один в семье, толпе, незнакомом месте, так его как будто подменя­ют: никаких диких выходок, нормальный парень.

Кроме конформистской существует и другая достаточно эффективная адаптивная стратегия — защитная адаптация, имеющая пассивно-оборонительный смысл. Личность при­спосабливается к обстоятельствам, решает трудную житейскую ситуацию путем глухой и сильной психологической защиты от нее. Защитные механизмы включаются в том случае, если уча­щийся сам, своими силами, через созидательный поступок ре­шить проблему приспособления не может. Например, изоли­рованный в группе учащийся не допускает в своем сознании, вытесняет из него самую мысль о том, что он изгой, и переоце­нивает свой социометрический статус в группе; проблему от­ставания в учебе, конфликт в семье учащийся решает способом отказа: прогулов, побега из дома; совершенный проступок зад­ним числом рационализируется (оправдывается).

При ярко выраженной склонности к защитному поведе­нию учащийся имеет неблагоприятный личностный прогноз. В лучшем случае такая стратегия ведет к закреплению черт пассивности, лживости, несамокритичности, а в худшем — к закреплению стойкой позиции самооправдания при участии в асоциальных формах поведения.

На другом полюсе приспособительного поведения нахо­дятся личности с низким уровнем адаптированности, кото­рые не способны гибко, а главное, правильно реагировать на изменяющуюся среду. Это личности жесткие, консерватив­ные в своих взглядах. Они решают проблему взаимодействия со средой путем конфликта. В одном варианте это конфликт внешний, т. е. проступок, правонарушение, асоциальная роль, резкое столкновение внутри группы; в другом — внут­ренний, душевный, в затяжных или острых случаях оканчи­вающийся неврозом.

Разберем смысл внешнего конфликта. Суть его в том, что учащийся реагирует на ситуацию поступком или отношени­ем, противоречащим общепринятым нормам. Как правило, так поступают учащиеся педагогически запущенные, с низ­ким уровнем воспитанности. Например, будучи не в силах доказать свою правоту аргументами, учащийся пускает в ход кулаки, наносит побои и сильные травмы сверстнику; нахо­дясь в оппозиции миру взрослых как источнику запретов, учащийся разрешает свое чувство униженного раздражения агрессией: грубостью, развязностью, нарушениями дисцип­лины на уроке. Немотивированное хулиганство нередко яв­ляется конфликтным способом разрешения сильного эмо­ционального переживания, вызванного прослушиванием музыки, опьянением, зрелищем. В психологической основе часто встречающихся в педагогической практике демонстра­тивных форм самоутверждения также лежит конфликтный способ удовлетворения потребности. Так, подросток играет роль агрессивного супермена {например, рокеры) или мсти­теля (например, люберы).

Заметим, что при низком уровне адаптированности кон­фликтное согласование с новой средой весьма вероятно и для учащегося нравственно благополучного. Любое несо­впадение его индивидуальных установок, принципов, ожи­даний с реалиями жизни разрешается конфликтом. Напри­мер, умный, способный и требовательный ученик встает в резкую оппозицию некомпетентному преподавателю (допу­скает открытую критику, демонстративно не работает на его уроках, ловит на ошибках). Его приспособление к стилю, традициям, ценностям нового коллектива проходит доста­точно напряженно, гораздо медленнее, чем у хорошо адап­тирующихся сверстников.

Значительно реже, но все-таки встречается в педагоги­ческой практике конфликт внутреннего характера. Такой конфликт переживает учащийся, будучи не в силах само­стоятельно изменить психотравмирующее обстоятельство, ответить ожиданиям среды, момента. Тяжелые душевные переживания могут возникнуть практически при любом рассогласовании со средой: при осознании своей изоляции, физической непривлекательности, лишении объекта люб­ви (смерти близкого, исчезновении любимого животного, разрыве в дружбе), остром дефиците теплых отношений, хронической неуспеваемости и т. д. Если не помочь вовремя такому учащемуся, то может развиться невроз в самых раз­нообразных вариантах (депрессия, нервный срыв, астения, суицидные попытки). Педагог должен обратить особое внимание на учащихся, слабо адаптирующихся к среде. В подавляющем большинстве они входят в педагогическую группу риска: в силу того что у них не сформирован проч­ный механизм приспособительного поведения, они доста­точно вероятные участники межличностных конфликтов и нарушений трудовой и общественной дисциплины.

Подведем черту. Адаптированность как способность че­ловека к приспособительному поведению является одним из важнейших механизмов развития личности. Сама по себе адаптированность не имеет нравственного вектора — ни по­ложительного, ни отрицательного. Педагогический прогноз для конкретного учащегося должен строиться с учетом трех взаимодействующих факторов: индивидуального уровня адаптированности, уровня воспитанности и социально-пси­хологического микроклимата среды.