Казахстан накануне обретения независимости

1.В начале 1980-х годов происходило свертывание реформ, начатых в середине 1960-х. Поднять эффективность общественного производства не удалось. Наращивание экономического потенциала осуществлялось за счет экстенсивного использования потенциала республики, вовлечения в оборот сырьевых и топливно-энергетических ресурсов. За период с 1970 по 1985 годы общий объем промышленной продукции увеличился вдвое, а в машиностроении, химической промышленности – более чем втрое. Было введено около тысячи новых промышленных предприятий и цехов, в их числе Казахский газоперерабатывающий завод, завод пластмасс в Шевченко, Карагандинский завод резинотехнических изделий, цех белой жести на Карагандинском металлургическом комбинате, Экибастузская и Ермаковская ГРЭС, Капчагайская ГЭС, Жайремский горно-обогатительный комбинат и другие. Сформировались территориально-промышленные комплексы – Мангышлакский, Каратау – Джамбульский, Павлодар-Экибастузский.

В основе экономики лежал принцип директивного управления и диктата центра. Около 50% промышленности Казахстана находились в ведении союзных министерств. Выкачивая из республики громадные прибыли, ресурсы, они не вкладывали средства в развитие ее инфраструктуры. При общей прибыли в 15 млрд. рублей в год в бюджет Казахстана отчислялось 30 млн. рублей или менее 1%. Союзные министерства игнорировали интересы республики в подготовке национальных кадров, в развитие ее социальной сферы, охраны окружающей среды.

Если рассматривать промышленность Казахстана в структурном разрезе, то нетрудно заметить ее явно обозначившуюся сырьевую направленность. Преимущественное развитие получили топливно- энергетический комплекс, цветная и черная металлургия, химическая и нефтехимическая отрасли. В результате сложился относительно высокий удельный вес добывающего сектора промышленности.Доля добывающих отраслей в промышленности республики в начале 80-х годов была в 1,7 раза выше, чем в среднем по стране.

Директивное планирование и интересы ведомств-монополистов вели к разбазариванию и выколачиванию из республики невозобновляемых ресурсов. Добытое сырье и энергия использовались с низкой эффективностью. Из пятилетки в пятилетку нарастали капитальные вложения в индустрию, характер промышленного, строительства определялся гигантскими объемами. Руководство республики поддерживало эту гигантоманию, рапортуя очередным съездам КПСС о пуске крупней­ших в стране или в Европе промышленных предприятий - шахт, нефтепромыслов, комбинатов, заводов. Состояние республики определялось не уровнем жизни населения, полнотой и реальностью ее суверенных прав в Союзе ССР, развитием духовной культуры, а суммой капиталовложений, тоннами добытой руды, угля, нефти и пр.Сырьевая направленность экономики Казахстана привела к тому, что в 70-80-е годы оставались слаборазвитыми перерабатывающая промышленность и производство товаров народного потребления. Около 60% непродовольственных товаров народного потребления поступало из других союзных республик, причем часто они изготавливались из казахстанского сырья.

Насущные задачи в экономике решались преимущественно адми­нистративно-командными методами. Не претерпело каких-либо су­щественных изменений государственное планирование. Предприятиям директивные плановые задания спускались сверху без согласо­вания с трудовыми коллективами. Планировалась практически вся номенклатура продукции, показатели себестоимости и пр. Это вынуждало предприятия выполнять планы любой ценой, лишало потребителей возможности влиять на производство. Из-за несбалансированности производства, директивного управления обычным делом была корректировка годовых, квартальных и месячных заданий. В 1981—1985 гг. в республике планы различных министерств и ведомств корректировались более 300 раз. Нараставшие кризисные явления в экономике вели к потере динамизма в развитии народного хозяйства. Среднегодовые темпы прироста промышленной продукции с 8,4% в девятой пятилетке уменьшились до 3,8% — в одиннадцатой, а национального дохода — соответственно с 4,4 до 1,4%. Несмотря на все усилия системы и партийного руководства республики обеспечить выполнение плана любой ценой, план девятой пятилетки по увеличению объема промышленного производства был недовыполнен на 12,6%, десятой—на 25%, одиннадцатой — на 3,6%8. Огромные материальные ценности и труд омертвлялись в незавершенном строительстве. По объектам производственного назначения оно составило в 1980—1989 гг. от 85 до 101% от общего объема капитальных вложений. Только за 1976—1985 гг. строители респуб­лики недосолили 4,2 млрд. руб. капитальных вложений. В результате население недополучило 1,4 млн. кв. м жилья, 121,5 тыс. школьных мест, 49,5 тыс. мест в дошкольных учреждениях, 67 тыс. — в профтехучилищах и 7 тыс. мест — в больницах. В капитальном строительстве прочно утвердился «долгострой», сооружалось много неплановых объектов в ущерб плановым, характерны были разбросанность объектов, распыление средств и рабочей силы по многим стройкам, отсутствие взаимосвязи между проектированием и поставками оборудования, ввод в эксплуатацию объектов с недоделками и дефектами, приписки и разбазаривание стройматериалов. Существовавшая система отторгала все начинания, идущие снизу, которые были направлены на оживление экономики.

В 1970-е гг. в строительстве началось массовое движение развития бригадного подряда. В его основе лежало стремление рабочих навести порядок на производстве в использовании ресурсов, устранить уравниловку в оплате труда, получить большую долю самостоятельности. Фактически речь шла о том, чтобы большая часть средств, заработанная рабочими, получалась ими, а не шла на оплату работников многочис­ленных управленческих структур. В 1982 г. в строительстве республи­ки на бригадном подряде работало 5,7 тыс., а в 1985 — 6,8 тыс. бригад. В этих коллективах производительность труда была на 23—25% выше, чем в обычных, а себестоимость работ — на 13—15% ниже. Формаль­но бригадный подряд поддерживался и пропагандировался, но как только дело доходило до сокращения управленческого аппарата и передачи его функций трудовым коллективам, он оказывался подо­рван многочисленными инструкциями, которые лишали трудовые коллективы какой-либо самостоятельности в распоряжении заработанными средствами. Практически несмотря на пропаганду бригадный подряд как экономическое явление был похоронен системой. Не получил в республике распространения и экономический эк­сперимент коллектива химкомбината г. Щекино Тульской области, проходивший под девизом: «Меньше работников — больше продукции». При этом сэкономленные от сокращения работников средства заработной платы использовались для материального поощрения работающих. Проведение этого эксперимента вело к сокращению управленцев на предприятиях, в главках, трестах, министерствах. Этот эксперимент также был «успешно» провален бюрократией.

Падение темпов роста производства, ухудшение структуры произ­водства и качества продукции сопровождалось нарастанием и отставанием в сфере научно-технического прогресса. С начала 70-х гг. развитые капиталистические страны вступили в новый этап научно-технической революции. Советское руководство правильно определило в этот период глав­ную задачу в развитии народного хозяйства страны — перевод экономики на интенсивный путь развития и развертывание научно-технической революции.

На первый взгляд имевшийся научно-технический потенциал в республике, как и в стране позволял решать поставленные задачи. На конец 1985 г. в Казахстане функционировало вместе с вузами 227 научных учреждений, в том числе 91 научно-исследовательский институт; заводская наука была представлена 108 конструкторскими бюро, 99 лабораториями, 52 опытно-экспериментальными подразделениями. Не было недостатка в интересных идеях и предложениях, больших масштабов достигло рационализаторство и изобретательство, числоавторов, подавших рационализаторские предложения и заявки на предполагаемые изобретения в 1981—1985 гг., составило 818,8 тыс. человек. В1976—1985 гг. в среднем ежегодно поступало более 165 тыс. рационализаторских предложений и заявок на изобретения.

Руководящие органы, партии и правительства ежегодно принимали постановления о мерах по внедрению достижений научно-технического прогресса и повышении эффективности производства. Однако они мало воздействовав на практику внедрения научно-технического прогресса в производстве. Действующий механизм хозяйствования по сути противодействовал внедрению достижений науки и техники в производство. Коллективы предприятий не были заинтересованы в освоении новой техники, так как это отрицательно сказывалось на результатах работы предприятия и каждого рабочего в отдельности. Поэтому сроки освоения и выпуска новой продукции и изделий растягивались на многие годы. Автоматизация и комплексная механизация охватывали не весь процесс производства, а только отдельные участки. В итоге в середине 80-х годов примерно треть рабочих в промышленности была занята примитивным тяжелым ручным трудом, в строительстве — более половины. Действующая система показала свою неспособность не только заинтересовать трудящихся в результатах своего труда экономическими методами, но и подрывала стимулы к новаторству, к творческой активности и высокопроизводительному труду у людей.

В экономике республики в 1970 -1980-е годы проявились все те дефор­мации, которые были характерны для народного хозяйства страны в целом. Это прежде всего упрочение командно-административных методов управления. Игнорируя экономические стимулы, система надолго задержала экономику на рельсах экстенсивного развития. Господство государственной формы собственности, а по существу превращение ее в ведомственную собственность привело к отчуждению работников производства по отношению к средствам производства. Система оплаты труда не была увязана с результатами труда. Основы хозяйственной жизни определились директивой ведомств, которые лишали предприятия всякой самостоятельности и инициа­тивы. Народное хозяйство несло большие потери от бесхозяйственности, слабого внедрения новой техники и технологии. В республике это усугублялось диктатом центра в лице экономических ведомств.

К середине 1980-х гг. экономика республики оказалась в состоянии кризиса. Разгул ведомственной бюрократии, жесткое директивное управление «сверху», уравнительные тенденции в оплате труда, монополизм государственной собственности и отчуждение работника от собственности и от результатов труда, сужение демократических начал в управлении производством имели своим результатом резкий спад творческой активности рабочего класса. В условиях жесткого директивного управления, когда трудовому коллективу предназначалась лишь роль исполнителя планов и распоряжений вышестоящих органов, привлечение рабочих к выполнению каких-либо управленческих функций на предприятии носило формальный характер. Общественные организации, целью которых было привлечение рабочих к управлению производством, различные общественные бюро, комиссии, постоянно действующие производственные совещания и т. п. в подавляющем своем большинстве работали вхолостую. Большое распространение получила мнимая, иллюстративная активность, приписки в области общественной работы стали привычным делом. По отчетным данным общественных организаций считалось, что около 60% рабочих участвует в управлении производством. Фактически же по самооценкам рабочих не более 1/6 из них ощущали себя хозяевами на предприятии, реально влияющими на положение дел. Существующий хозяйственный механизм отторгал по-настоящему инициативных и активных работников, не давал проявлять себя в полную силу новаторам производства. Одних система грубо подавляла, другие, поддерживаемые системой, годами оставались «маяками», хотя опыт их не находил распространения. Организация социалистического соревнования приобрела формальный характер. Хотя по официальным данным в нем участвовало свыше 90% рабочих, это практически не отражалось на темпах роста производства и производительности труда, улучшении качества продукции, совершенствовании производства. Заформализованным оказалось после первоначального всплеска и движение за коммунистическое отношение к труду. Производственная активность также не повышалась, а снижалась. Прямым следствием этого явилось падение темпов развития производства, ухудшение качества продукции, падение технологической и трудовой дисциплины, нарастание отставания в сфере научно-технического процесса. В производстве стали привычными равно­душие, небрежность, безынициативность, хищения и другие черты бесхозяйственного отношения к делу.Нарастание кризисных явлений в экономике выражалось в снижении темпов прироста промышленной продукции и уменьшении национального дохода.

Планы развития страны не выполнялись. Если в 1970-1975 годах среднегодовой прирост промышленной продукции составил 8,4%, то в 1980-1985 годах – 3,8%, а прирост национального дохода за эти же годы сократился с 4,4% до 1,4%.

Командно-административные методы управления экономикой, её экстенсивное развитие, господство государственной формы собственности, отчуждение работников от средств производства, игнорирование экономических стимулов, диктат центра привели экономику Казахстана в середине 80-х годов к кризису.

Кризисные явления нарастали и в сельском хозяйстве. Достаточно привести тот факт, что в 1981 – 1985 годах фактически не произошло прироста валовой продукции сельского хозяйства. Посевные площади в республике были огромны, только зерновыми засеивалось более 25 млн. га, но в указанные годы стала проявляться устойчивая тенденция к снижению их урожайности. В животноводстве производство продукции, за исключением птицы, было убыточным. Если в 1970 году удельный вес убыточных совхозов и колхозов составлял 15%, то в 1985 году – 51%. Например, поголовье овец с 1971 по 1981 годы выросло на 3,4 млн. голов, а в 1981 –1985 годы рост поголовья почти прекратился: производство баранины в 1970-1985 годах сократилось на 19%, снизилась ее упитанность, в 80-е годы был широко известен "тощак", за которым стояли длинные очереди.

С 1982 г. делается ряд попыток осуществить частичные реформы системы. С середины 1970-х гг. «теневая экономика» проникает во все сферы экономической жизни и поэтому принимаются меры, направленные на борьбу с коррупцией в верхних эшелонах власти. Одновременно были сделаны попытки укрепить трудовую дисциплину и повысить производительность труда.

В 1970-1980-е годы снизились реальные доходы населения. Нарастал дефицит товаров народного потребления, привычными стали многочасовые очереди. Всякое инакомыслие подавлялось. Ярким примером тому может служить запрет на вышедшую в 1975 году книгу О. Сулейменова "Аз, и Я", а также отзывы на нее на страницах журналов "Молодая гвардия", "Москва", "Звезда" и других, где автора обвиняли в отходе от идеологических установок.

Показателем полного игнорирования интересов Казахстана и нарастания противоречий в национальных отношениях явились события 1979 года в Целинограде. Суть их заключалась в том, что решением политбюро ЦК КПСС весной 1979 года было определено создание Немецкой автономной области в Казахстане с центром в Ерментау, и включавшей в себя ряд районов Акмолинской, Павлодарской, Карагандинской, Кокчетавской областей. В июне прошли митинги и демонстрации против этого решения центра в Целинограде, Атбасаре, Ерментау, Кокчетаве. Таким образом, кризисные явления в 70-80-е годы нарастали во всех сферах жизни Казахстана.

В целом, социально-экономическая ситуация в Казахстане в 1980-е годы отличалась относительной стабильностью, так как экономическая ситуация в республике была несколько лучше, чем в целом по СССР. Это было вызвано наличием большого количества предприятий центрального подчинения с централизованным, то есть более лучшим обеспечением продуктами и товарами народного потребления.

2.Механизм дезинтеграции СССР носил крайне сложный характер. Одним из составляющих этого механизма, безусловно, был национальный фактор. Архивные документы содержат достаточный материал для репрезентативного освещения роли национальных движений в распаде СССР и роста «националистических» настроений в республиках.Горбачевская перестройка активизировала национальные процессы. Этот период, как известно, характеризовался ростом национального самосознания, обострением национального вопроса. До этого коммунистическому режиму удавалось удерживать сферу межнациональных отношений под своим контролем. Связывая процессы демократизации общественной жизни в СССР и «национализации» массового сознания в союзных республиках и на этой основе политической мобилизации в них, М. Кастельс писал: «Либерализация политики и средств массовой информации, вызванная решением Горбачева привлечь гражданское общество к поддержке своих реформ, мобилизовала общественное мнение вокруг некоторого набора тем. Регенерация исторической памяти, стимулированная осмелевшей советской прессой и телевидением, вывела на сцену общественное мнение, идеологию и ценности внезапно освобожденного общества. Самая мощная мобилизация и прямой вызов Советскому государству пришли со стороны националистических движений».

К примеру, в Казахстане факты сокращения количества казахских школ, падения тиражных выпусков книг на казахском языке вызывали в среде национальной интеллигенции все большее беспокойство. Писатели и другие представители казахской творческой интеллигенции выражали идеи защиты казахского языка, тревогу по поводу угрозы потери этнической идентичности. Это воспринималось государственно-партийными и спецорганами как националистические проявления.

Так, в одной из справок КГБ Казахстана, отмечалась «нездоровая политическая обстановка», которая была создана «вокруг вопроса обучения детей родному языку, особенно осенью 1986 года в Алма-Ате». В документе

подчеркивалось, что «ее спровоцировали и подогревали писатель Шона Смахан-улы, журналист Султангали Каратаев и другие представители интеллигенции. Они составили списки детей, в учреждениях и на улицах города вывесили подстрекательские объявления с призывом к родителям отдавать своих детей только в казахские школы, от имени «родительских комитетов» организовали «собрания», на которых выдвигали ультимативные требования немедленного открытия замкнутых «национальных» детских садиков, школ, тем самым, разжигая националистические настроения».

Выступления казахской молодежи на площади им. Брежнева явились реакцией на многолетнее попрание прав и национальных интересов казахского народа. Это способствовало обострению отношений центра и периферии страны и, в конечном счете, привело к распаду СССР. Декабрь 1986 года в Алма-Ате положил начало свободолюбивым порывам народов, приведших к образованию новых независимых государств, что, в конечном счете, изменило баланс сил в мире в пользу демократии.

В истории Казахстана было немало драматических и высоких минут, часов и дней.Именно такими в новейшей отечественной истории стали три декабрьских дня и ночи 1986 г. Исполнилось 20 лет со дня этих событий. В этой связи лидеры политических партий, известные политические деятели, а также подавляющее большинство депутатов Парламента от имени миллионов наших граждан внесли предложение Президенту о необходимости новой объективной политической и правовой оценки этих событий в преддверии этой даты. Это обращение было опубликовано в десятках газет как на казахском, так и на русском языках. И очень своевременно. Полной информации о декабрьских событиях в Казахстане до сих пор не собрано, её не смогли представить ни многочисленные общественные комиссии, ни депутатская группа, которая проводила специальное расследование. Документы этих общественных организаций до сих пор остаются закрытыми для населения, а их выводы не содержат никаких откровений. Большая же часть документов уже никогда не получит публичного оглашения, поскольку была уничтожена. А между тем декабрьские события до сих пор волнуют умы людей, и этот вопрос постоянно будируется.

Святой долг каждого казахстанца — сохранить преемственность поколений как фактор уважения к истории казахского народа и как залог процветания нашей многонациональной Отчизны.Теперь, когда прошло немало лет, с высоты сегодняшнего времени, наверное, небезынтересно взглянуть на то время, когда существовали СССР, КПСС, когда начиналась горбачевская перестройка.Особенности социально-экономического и политического развития республики в эти годы и следует считать историческими причинами интересующих нас событий. Перечислим их. Застойные явления в народном хозяйстве резко обнажили имевшиеся противоречия и недостатки командно-бюрократической системы в планировании и размещении производительных сил. Уродливые формы приобретала отраслевая структура народного хозяйства. Такие ведомства, как Министерство среднего машиностроения, Министерство цветных металлов, Минэнерго, Министерство мелиорации, Министерство обороны, стали настоящими «хозяевами» на территории республики. При составлении различных планов, разработке новых месторождений интересы республики в расчет практически не брались. От многомиллиардных доходов, которые доставались ведомствам, республике выпадали крохи, а местным жителям и вовсе ничего. Более тысячи всех ассигнований направлялись в добывающие отрасли, до 60 % товаров, необходимых народу, завозились из-за пределов республики. Редко какая страна в мире имела столь искривленную, колониальную структуру экономики. Идеологический тоталитаризм и остаточный принцип финансирования науки и образования пагубно отразились на развитии духовного мира человека. Науки превратились в покорных «служанок» официальной политики, а культура теряла связь с национальными корнями, становилась серой и безликой. С 1954 по 1986 гг. в республике было закрыто более 600 школ с казахским языком обучения. Казахский язык перестал функционировать во многих общественных местах и превратился в сугубо бытовой. Этот длительный процесс отчуждения от национальной культуры и языка привел к появлению заметной группы манкуртов. И наконец, возмущение вызывало явное противоречие между традиционно командными действиями Центра и провозглашенными демократическими принципами перестройки.

Результатом серьезных противоречий между первоначально провозглашенными целями и реальностями дня и явились декабрьские события. Поводом к ним послужила смена высшего руководства Казахстана. Задолго до этого в Казахстане и Москве начала звучать критика в адрес руководства республики и лично против первого секретаря ЦК Д.Кунаева, которому в то время было около 75 лет. Все понимали неизбежность смены правящей верхушки, тем более что об этом говорили и московские правители. Однако ожидалось, что это произойдет демократическим путем, поэтому дальнейшие события справедливо были расценены народом как нарушение властью самой же провозглашенных принципов.

15 декабря 1986 г. в Алма-Ату прибыл член ЦК КПСС Г.Разумовский и первый секретарь Ульяновского обкома партии Г.Колбин. Утром 16 декабря состоялся У Пленум ЦК Компартии Казахстана. На повестке дня стоял один вопрос — организационный. Пленум длился всего 18 минут. За столь короткий срок был решен один из важнейших вопросов — смена политического руководителя Д.А.Кунаева, который возглавлял республику без малого четверть века. Вместо него был избран Г.В.Колбин, до избрания в республике не работавший и абсолютному большинству населения не известный. То есть главой республики был избран человек, не только не связанный с Казахстаном и не знавший местных условий, но даже не состоящий на учете ни в одной из местных партийных организаций и не имеющий казахстанской прописки. Это было воспринято как оскорбление казахского народа и вызвало стихийный протест.

Утром 17 декабря 1986 г. В Алма-Ате на площади перед зданием ЦК стала собираться молодежь, требующая объяснить причины избрания Г.Колбина и протестующая против игнорирования Москвой интересов республики. Привыкшее к администрированию руководство республики в самом начале не пожелало вступить в равноправный диалог с молодежью и выслушать ее мнение. Вместо откровенного диалога и попытки разобраться в причинах происшедшего, расценив политический протест как угрозу власти, оно отреагировало на него приведением в готовность Алма-Атинского гарнизона и оцеплением площади военными силами. После незаконных и настойчивых просьб республиканского руководства Министром внутренних дел СССР А.В.Власовымбыло принято решение о переброске из 8 разных регионов страны в Алма-Ату спецчастей внутренних войск Министерства внутренних дел. Против мирных демонстрантов войска использовали дубинки, малые саперные лопатки и служебных собак; людей на морозе обливали водой, задержанных избивали, многих полураздетыми вывезли и оставили за городом, несколько сотен человек были без санкций прокурора помещены в следственные изоляторы. В разгоне демонстрации были задействованы дружины, составленные из русскоязычных рабочих промышленных предприятий, вооруженные железными прутьями и обрезками кабеля.

В ходе трагических событий 17–18 декабря погибли люди, многие были ранены и травмированы. Весть о разгоне демонстрации всколыхнула весь Казахстан. Во многих городах республики прошли аналогичные выступления, также силой подавленные властями.

В постановлении Президиума Верховного Совета Казахской ССР от 24 сентября 1990 г. подчеркивалось, что перерастание мирной и немногочисленной демонстрации протеста в массовые беспорядки было вызвано политическим бессилием руководителей республики, их неумением и нежеланием найти мирный выход из острой ситуации, их опорой на силу, а не на разум и добрую волю.

Последекабрьский период был ознаменован в Казахстане усилением тоталитарных и репрессивных функций государства. Число задержанных составило около 8,5 тыс. человек. Возбуждено 99 уголовных дел (46 человек через некоторое время были реабилитированы).Приговорены к расстрелу 2 человека; 83 — к лишению свободы от 1,5 до 15 лет. 52 человека были исключены из партии, 787 — из членов ВЛКСМ, 1138 — получили комсомольские взыскания, 12 ректоров вузов освобождены от занимаемой должности, 271 студент отчислен из учебных заведений, 1200 человек были уволены из Министерства внутренних дел, 309 — из Министерств здравоохранения и транспорта.

В июле 1987г. ЦК КПСС принял Постановление «О работе Казахстанской республиканской партийной организации по интернациональному и патриотическому воспитанию трудящихся», где декабрьские события были оценены как «проявление казахского национализма». В средствах массовой пропаганды была развернута целая кампания по поиску «националистов». Одновременно с демагогическими заявлениями Г.Колбина об интернационализме и необходимости изучения казахского языка началось новое «избиение» национальной интеллигенции, обвиненной в организации декабрьских выступлений. Усилилась «охота за ведьмами», поиск «националистов» и «коррупционеров», преследованиям подверглись академики У.Джолдасбеков и Н.Надиров, ученый-антрополог О.Исмагулов. Прием в вузы и на работу стал осуществляться с учетом процентных квот по национальному признаку, что на деле закрывало доступ к образованию и престижной работе представителям коренной национальности.

После настойчивых просьб общественности, содержавшиеся в постановлении ЦК КПСС обвинения в казахском национализме были признаны ошибочными. На 1 съезде народных депутатов СССР народный депутат, известный поэтМухтарШахановпервым потребовал справедливой оценки декабрьских событий и оправдания несправедливо осужденных участников событий. Все участники декабрьских событий были реабилитированы в первые годы суверенного Казахстана.

Декабрь 1986 г. до сих пор вызывает неоднозначные оценки у казахстанцев. Наивная казахская молодежь, поверив красивым перестроечным высказываниям тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС М.Горбачева, выйдя на мирную демонстрацию, выразила свое недовольство и несогласие в связи с тем, что совершенно не известный в Казахстане руководитель среднего ранга был назначен Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана. Таким образом, они первые смело выступили против «традиционных административных действий союзного центра в отношении принципов зарождавшейся демократии». Они выразили протест против лицемерия Москвы, против решений всесильной каменной крепости Советской империи. Это был первый случай, когда население Казахстана в лице студенческой молодежи, показало, что может проявить и выразить свою волю.

Информационное агентство «Политон» провело экспертный опрос о том, какую политическую роль сыграли декабрьские события в истории Казахстана. Практически все эксперты отметили, что, несомненно, декабрьские события в истории Казахстана сыграли в целом положительную роль, потому что способствовали развитию национального самосознания казахов, оказали влияние на общество в целом, его политическое сознание. «Это была мощная встряска для казахстанского общества, особенно для казахской его части, которая испытала очень сильное потрясение во время декабрьских событий», — считает известный казахстанский политик и общественный деятельПётрСвоик.Многие думают, что студенты не могли стихийно появиться на Площади Республики, чтобы выразить свой протест, который активно выражался шёпотом на всех кухнях страны. Невидимые организаторы и инициаторы этого массового митинга до сих пор остаются нерассекреченными, так же как и те, кто активно участвовал в оголтелых репрессиях против участников декабрьских событий. С другой стороны, немало аналитиков полагают, что декабрьское выступление молодежи было спонтанным и неорганизованным.

Вопрос о количестве пострадавших получил совершенно различные оценки. Но все согласились с тем, что количество пострадавших больше, нежели перечисляется в отчетах различных комиссий по расследованию. Много фактов по гибели молодежи осталось неозвученным, поскольку спецслужбы в те годы брали с родителей подписку о неразглашении тайны, давая возможность похоронить детей. Вместе с тем пострадавшими были не только участники событий, но и люди, имевшие иную от официальной точку зрения или эмоцианально выражавшие свои чувства, а таких по Казахстану было очень много.

Заведующий отделом внутренней политики Казахстанского Института стратегических исследований при Президенте РКСерикБельгибаевне сомневается в том, что в декабре 1986 г. была какая-то политическая сила, которая организовала молодежь, что это не было спонтанным всплеском эмоций.

Политолог Санат Кушкумбаев объясняет стихийность декабрьских событий отсутствием нормальной политической культуры в проведении мирных митингов, шествий и демонстраций в те годы и со стороны студентов, и со стороны власти, но не сомневается в спланированности такого массового скопления людей на главной площади страны.

Практически в казахстанском обществе нет сомнений в том, что актуализация данной темы не повлияет на межэтническое согласие, однако преобладает мнение о том, что лучше не ворошить прошлого. Экс посол Казахстана в странах Ближнего ВостокаБалатханТайжансчитает, что «наоборот, тесное расследование будет способствовать тому, что будут убраны шоры с глаз у всех этнических групп Казахстана».И наконец, в уже упомянутом обращении известных деятелей Казахстана к Президенту говорится: «Кахарманы Желтоксана, несмотря на массовое их избиение, обливание холодной водой, использование против них собак, БТР, особых отрядов милиции, курсантов и солдат специальных войск и т.п. в течение нескольких дней по всему Казахстану, где открыто, а где скрыто, выражая волю и чаяния народа, продолжали борьбу за идеи самостоятельности, свободы и суверенитета Республики. Они жертвовали своим здоровьем, благополучием, судьбой и даже жизнью! Почему мы не гордимся ими? Почему не воспитываем на их примере сегодняшних школьников и студентов? Мы хотим на таких примерах поднять упавший сегодня патриотизм молодежи. Мы хотим на таком мощном нравственном и идеологическом фундаменте мобилизовать казахстанцев совершить прорыв, подвиг — вывести страну в число 50 конкурентноспособных государств мира».

Таким образом, обсуждение темы декабрьских событий подняло массу пока еще не разрешенных и не исследованных вопросов в этой области и открыло новые аспекты проблем, которые необходимо изучать и анализировать в интересах исторической правды и в память о жертвах декабрьских событий.

Сентября 2006 г. в Алматы на пересечении проспекта Желтоксан и улицы Сатпаева состоялось торжественное открытие памятника «Рассвет свободы», посвященного 20-летию декабрьских событий 1986 г. Выступая перед алмаатинцами, Глава государства отметил, что декабрьские события, которые вывели молодежь на площадь, были предвестниками нашей независимости. Эти события пытались назвать межнациональным столкновением, но это не так, что и показала история. Все, чего хотела молодежь, вышедшая тогда на площадь, — это справедливости и независимости Казахстану. Все 20 лет, которые прошли с тех пор, показывают, что наш народ живет в единстве и согласии, ощущая стабильность и спокойствие в стране. И это единение — главное условие нашего успеха и процветания.

Вспыхнувшие в конце 80-х гг. этнические конфликты в СССР демонстрировали бурный рост национального самосознания среди самых широких масс народа. Национальные движения были локомотивом развала Советского Союза. Объявленная перестройкой гласность стала катализатором, способствовавшим выявлению всех ошибок, а зачастую и прямых преступлений в области национальной политики, допущенных советской властью на всем протяжении своего существования. Нерешенность национальной проблемы, а также отсутствие подлинной национальной государственности создавали благоприятную почву для подобных беззаконий системы, когда фактическое состояние дел не соответствовало декларируемому принципу интернационализма.

Ярким подтверждением продолжающейся имперской политики стало известное постановление ЦК КПСС от 6 июня 1987 года «О работе казахской республиканской партийной организации по интернациональному и патриотическому воспитанию трудящихся». Впервые со сталинских времен официально и гласно титульному этносу инкриминировался «национализм». Понятие «национализм» использовалось в советский период исключительно в негативном значении (как оппозиция «положительному» интернационализму), кроме того, оно являлось аморфным, расплывчатым. Оно связывалось с этнической ограниченностью (прежде всего в вопросах культуры), или приравнивалось к антисоветизму. Хотя и использовались определения «буржуазный» или «местный» национализм, тем не менее, национализм в трактовке официальной власти, как замечено исследователями, не был этнической категорией. «Ссылки на этнический момент (этническую ограниченность), были не более чем очередным эвфемизмом, за которым скрывались на самом деле специфически понимаемые государственные интересы. Построенная на принципах жесткой централизации, государственная система болезненно реагировала на любые попытки периферии ослабить свою зависимость от центра, даже если эти попытки не выходили за границы культурной автономии. Поэтому законное желание этнических групп сохранять и развивать свою культуру, язык воспринималось как покушение на особую роль центра в советской системе».

Национализм являлся долговременным классовым противником советской системы, он приравнивался к антисоветизму. Обвинения в национализме, равно как антисоветизме, враждебности к социализму были самым тяжелым обвинением в советское время.