Глава 13. Концепция культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского

Исходной идеей в концепциях культурно-исторических типов является множественность культур. Эти индивидуально-обособленные или национально-политические группы оказываются субъектами исторического процесса. Их индивидуальность обусловлена не только этнографическим своеобразием, но и спецификой культурного типа. Тем самым отрицается и единство человечества, и единство субъекта исторического процесса, и единство самого исторического процесса. История распадается на ряд параллельных процессов культурного развития, которые присущи независимым друг от друга культурным типам.

Н.Я. Данилевский не принимал европоцентристских установок в истории, приводивших к утверждению идеи прогресса. Европоцентризм, подчеркивал Данилевский, ведет к утверждению позиции, согласно которой «нет спасения вне прогрессивной, европейской, всечеловеческой цивилизации», «вне ее даже никакой цивилизации быть не может, потому что вне ее нет прогресса»¹. Для него европоцентризм неприемлем не только из-за своих теоретических выводов, в частности из-за туманного, иллюзорного представления о прогрессе в истории, но и из-за политических и геополитических выводов.

Он начинает свою книгу «Россия и Европа» с анализа враждебности Европы России и с указания на то, что Россия принадлежит не только Европе, но и Азии. Данилевский отчетливо понимает, что отождествление европейской цивилизации с общечеловеческой чревато разрушением достижений других культур и цивилизаций. В противовес европоцентризму он подчеркивает, что прогресс не представляет исключительную привилегию европейской культуры, а застой — специфику культур Азии.

----------------------------------------------

¹ Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 71.

Отрицая линейность развития, он считает, что и прогресс, и застой — это «характеристические признаки того возраста, в котором находится народ»¹. «Народу, одряхлевшему, отжившему, свое дело сделавшему и которому пришла пора со сцены долой, ничто не поможет, совершенно независимо от того, где он живет — на Востоке или на Западе. Всему живущему... дается известная только сумма жизни, с истощением которой они должны умереть»². В каждой культуре Данилевский видит специфический организм, независимый от другого и живущий по законам живого организма. Прогресс и застой — это весьма короткие периоды в жизни любого такого организма, и не следует относить их лишь к определенным культурам.

Обратившись к различным вариантам построения естественной систематики организмов, существовавших в ботанике и зоологии XIX в., Данилевский считает, что перед исторической наукой стоит аналогичная задача — построить естественную систему культур. Ее можно осуществить, если выявить различные планы, в которых своеобразными путями достигается доступное для этих существ разнообразие и совершенство форм³. Он констатирует принципиальное развитие типов организации, зависимость степени развития от типа развития. Это относится и к живым организмам, и к типам культур. Планы, или тип организации, несоизмеримы друг с другом. В каждом из них лучше представлена одна сторона организации, а другие стороны доминируют в иных типах. Данилевский не говорит о совершенствовании организации как критерии совершенства одних форм над другими, о степени развития организации живого.

Экстраполируя на многообразие культур процедуру типологиза-ции, развитую в биологии, Данилевский приходит к выводу, что в осмыслении истории важнейшим является не деление ее на древнюю, среднюю и новую (само это деление, как он правильно отмечает, ведет к дурной бесконечности, вынуждая после новой истории выделять новейшую, и коренится в прогрессистской установке историков Нового времени), а вычленение по определенным критериям культурно-исторических типов, отличающихся друг от друга по характеру организации религиозной, социальной, бытовой, промышленной, политической, научной, художественной жизни. «Естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития как главного основания ее делений от степеней

---------------------------------------------------------

¹ Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. С. 75.

² Там же. С. 74.

³ См.: Там же. С. 84.

развития, по которым эти типы могут подразделяться»¹ — так вполне естественнонаучным образом формулирует свою задачу Данилевский.

Среди различных замкнутых культурных типов он выделяет 13 «состоявшихся»: 1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древнесемитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) ново-семитический, или аравийский, 10) германо-романский. Кроме того, существовали два американских типа культуры: 11) мексиканский и 12) перуанский. И, наконец, есть 13) славянский тип культуры, которому Данилевский предсказывает большое будущее.

Данилевский различает культуры преемственные и культуры уединенные. Для первого типа характерна передача плодов деятельности от одной к другой. Этот тип связи присущ пяти цивилизациям, которые сменяли друг друга: египетской, ассирийско-вавилонской, греческой, римской, еврейской, германо-романской. Второй тип культур существовал изолированно (китайская и индийская), что и является причиной их застоя.

Все типы культур обладают специфическими законами развития. Среди этих законов Данилевский особо отмечает необходимость политической независимости, невозможность передачи цивилизации от одного культурно-исторического типа народам другого типа, необходимость полноты, разнообразия и богатства цивилизации, которые достигаются при разнообразии этнографического субстрата, составляющего тот или иной тип при полной их политической независимости и федеральном устройстве их содружества.

Сама формулировка этих законов объясняется, конечно, натуралистическим подходом Данилевского к истории культуры. Теория культуры строится им с помощью натуралистических аналогий и метафор. Сам Данилевский говорит о морфологическом начале образования обществ², так что его построение можно назвать морфологической типологией культур. Натуралистические установки Данилевского четко обнаруживаются в формулировке им одного из законов истории: «Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения — относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу»³.

--------------------------------------------------

¹ Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. С. 85.

² См.: Там же. С. 159.

³ Там же. С. 92.

Данилевский неявно начинает проводить различие между культурой и цивилизацией, говоря о том, что цивилизация связана с расцветом культуры, с политической независимостью и целостностью, с развитостью всех культурных моментов — и религиозных, и социальных, и бытовых, и научных, и художественных. Конечно, здесь еще далеко до четкого различения и даже противопоставления культуры и цивилизации, возникшего у О. Шпенглера, однако и Данилевский фиксирует определенные цивилизационные особенности культурно-исторических типов. Этот мотив чувствуется, например, в его словах о том, что «цивилизация не передается от одного культурно-исторического типа к другому»¹. Цивилизация отождествляется им с раскрытием начал, лежащих в особенностях духовной природы народов, составляющих культурно-исторический тип. Данилевский настаивает на том, что эти типы замкнуты, а воздействие одного на другой не есть еще передача культурного наследия. Среди способов распространения цивилизации он называет колонизацию, «прививку», когда «один культурно-исторический тип приносится в жертву другому»², а также когда первый тип сохраняет свою самобытность, но служит материалом для органического строения нового типа культуры. Этот способ распространения культуры он уподобляет влиянию почвенного удобрения на растительный организм или влиянию улучшенной пищи на организм животного.

Одним из условий цивилизационного расцвета, полноты жизни и подлинного развития Данилевский считает разнообразие состава народов, входящих в этот тип. Период цивилизации каждого типа культуры весьма короток. Он истощает силы народов, составляющих этнический субстрат этого культурно-исторического типа, и никогда не может повториться в нем. В отличие от Шпенглера Данилевский усматривает в цивилизации не период распада, а период расцвета культуры, когда народы, укрепив свою политическую самобытность, «проявляют преимущественно свою духовную деятельность во всех тех направлениях, для которых есть залоги в их духовной природе не только в отношении искусства и науки, но и в практическом осуществлении своих идеалов правды, свободы, общественного благоустройства и личного благосостояния»³. После периода цивилизации наступает период застоя или иссякания творческой деятельности, апатии самодовольства (что присуще, по его мнению, культуре Древнего Китая) или апатии отчаяния (что присуще римской культуре).

--------------------------------------------------------

¹ Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. С. 98.

² Там же. С. 100.

³ Там же. С. 106.

Любой тип культуры проходит четыре периода (стадии) развития: 1) длинный (около 1000 лет) этнографический период, называемый им также подготовительным, поскольку в это время происходит собирание сил для будущей сознательной деятельности, формирование особенностей языка, мифического мировоззрения, эпических преданий, быта, психологического строя тех или иных народов; 2) период цивилизации — период полезной затраты творческой деятельности, государственной организации и политической независимости. Этот период длится около 400 лет; 3) период плодоношения, где культуроформирующие силы проявляются во всех сферах культурного творчества — в создании религиозных и философских мировоззрений, в государственно-правовых системах, в искусстве, этот период самый короткий; 4) последний период — период застоя и крушения культурного типа.

Эти четыре стадии проходят отнюдь не все культуры. Например, культуры, развитие которых было насильственно прервано, не смогли осуществить полный жизненный цикл, равно как культуры, не достигшие исторической индивидуальности и послужившие лишь этнографическим материалом для истории. Не прошли все стадии и культуры, игравшие в истории разрушительную роль.

Исходя из идеи многообразия культурных типов, Данилевский отвергает всемирно-историческое единство человеческого развития. Для него общечеловеческого нет в действительности. Это искусственный конструкт, созданный человеческим умом. Правда, он вводит понятие «всечеловеческое», которое в отличие от общечеловеческого существует в действительности, выше всякого отдельного человеческого существования, но все же неосуществимо в одной какой-либо народности. Это, скорее, идеал, достижимый в последовательном развертывании всех культурных типов. Критика понятия «общечеловеческой цивилизации» потребовалась Данилевскому для того, чтобы опровергнуть ев-ропоцентризм и осуществить диагноз болезни русской культуры, которую он усматривает в «европейничанье». Эта болезнь выражается и в искажении народного быта, и в замене его форм иностранными, и в заимствовании чужих учреждений, пересаживаемых на русскую почву, и в рассмотрении всех российских проблем под европейским углом зрения, и в забвении национально-культурного своеобразия России.

В качестве критерия выделения культурных типов Данилевский выдвигает типологию культурной деятельности, которая доминирует в том или ином типе культуры. Среди упомянутых выше четырех видов культурной деятельности он выделяет прежде всего религиозную, составляющую существо веры и исток нравственности человека. Второй вид культурной деятельности в собственном смысле слова вклю-

чает разнообразные формы отношений человека к внешнему миру — научно-теоретическое, эстетическо-художественное, технико-промышленное. К третьему виду относится политическая деятельность, к четвертому — общественно-экономическая.

В первичных, или автохтонных, культурах еще отсутствует доминирование того или иного вида культурной деятельности. В них смешаны различные их формы. В культурных типах, последовавших за автохтонными культурами, доминирует одна какая-то сторона культурной деятельности: в европейской — религиозная, в греческой — собственно культурная, в римской — политическая, в европейской — научная. Эти типы он называет одноосновными в отличие от двуосновных культур. Примером последних может служить европейская культура, сочетающая промышленное и научное развитие.

Духовная культура не только связана с определенным этнонацио-нальным субстратом истории, а прямо-таки выводится из него. Европейская культура, например, оказывается не просто плодом германо-романских народов, но и явным выражением «насильственности энергического характера» народов, составляющих этот тип.

Более того, особенности культуры Данилевский объясняет этнонациональной психологией. Так, достижения в той или иной области науки он напрямую связывает с этнонациональными предпочтениями и специфическими проявлениями национального характера в способе изложения научного знания, в его организации, в выборе методов исследования.

Данилевский проводит мысль о том, что начинает складываться новый тип культуры — славянский. Он должен стать синтезом всех четырех видов культурной деятельности. Основным субстратом этого типа культуры будет русский народ. В описании Данилевским черт русского национального характера, который не чужд насильственности, исполнен мягкости, покорности и почтительности¹, уважения и доверия к власти, обнаруживается идеализация русского характера, православия и самодержавия, в котором, по словам Данилевского, найдено удовлетворительное решение социально-экономических задач.

Не трудно заметить и в панславизме, и в апологии русского характера противоречие его исходным установкам, которые состоят в отстаивании принципа разнообразия культур и в неприятии господства одного культурно-исторического типа над другим, что ведет к признанию разрастания однородности культур, лишая человечество одного из важных условий совершенствования — разнообразия.

---------------------------------------------

¹ См.: Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. С. 480.

Для Данилевского важно подчеркнуть национальные корни культуры: без национального самосознания («без сознания племенной цельности и единства») невозможна самобытная культура и вместе с тем она невозможна без плодотворного взаимодействия родственных культур внутри одного типа¹. При этом грядущее утверждение славянского культурно-исторического типа будет осуществлено, согласно Данилевскому, независимо от того, какая политическая система восторжествует в будущем — всемирная монархия, всемирная республика или господство какой-то системы государств.

Конечно, в пророчестве Данилевского сильны мотивы мессианства и панславизма, тем более что развитие культурно-исторических типов оказывается для него воплощением плана «миродержавного промысла», по которому и развивается историческая жизнь человечества.

Уже давно сложилась трактовка философии истории и философии культуры Данилевского как позднего славянофильства. В последние годы жизни он действительно выступил с рядом панславистских публицистических статей, вел полемику с B.C. Соловьевым относительно роли христианства, а его монархизм повлек за собой апологию новой мировой силы — Всеславянского союза, причем славянство сужалось лишь до православных славян и не включало в себя славян-католиков. В свое время П.Н. Милюков назвал книгу Данилевского «Россия и Европа» Библией славянофильства. Вряд ли эта оценка справедлива, как и его слова о том, что национальная идея привела Данилевского к апологии неподвижности и изуверства.

Согласно Данилевскому, культурные типы — это не стадии единого, всемирно-исторического развития человечества, а духовные целостности, обладающие внутренней замкнутостью, единством и цикличностью изменений, интегрирующие антропологические, территориальные, психоэтнические и социальные признаки. Развитие культуры при таком подходе оказывается не развертыванием некоего духа, витающего над этносами, нациями и личностями, а сопряжено с определенным этническим и национальным, территориальным субстратом, с определенной природной средой. Культура у Данилевского рассматривается как выражение психических особенностей этнической общности, как объективация национального характера. Правда, сам Данилевский не дает ни определения национального характера, ни описания этнической психологии. Конечно, не трудно заметить, что он не учитывает их историчности, их изменений под влиянием окружающей среды, в том числе и социокультурных факторов. Не трудно заметить и то, что ряд

----------------------------------------------------------

¹ См.: Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. С. 507.

черт, приписываемых им той или иной общности, сомнительны и пронизаны консервативно-романтическим неприятием западноевропейской культуры (таковы, в частности, его оценки насильственности европейского национального характера, анархичности их психического склада, обнаруживаемые им в религиозном протестантизме, материализме и демократии).

Концепция культурно-исторических типов Данилевского была встречена по-разному — и апологетически, и критически. Во всяком случае, ее продолжение было двояким. С одной стороны, К. Леонтьев не только довел до логического конца особенности и ограниченности подхода, предложенного Данилевским, но и увидел в концепции культурных типов способ обоснования панславизма и идей русской национально-культурной исключительности. Иными словами, в философско-исторических и теоретико-культурных построениях «поздних славянофилов» эта концепция послужила истоком поиска новой идеологии — идеологии византинизма, противопоставляемого разлагающейся западной культуре. Леонтьев уже четко размежевывает понятия «культура» и «цивилизация». Он также не приемлет вульгаризированную идею прогресса и развертывает понятие циклического развития государств и культур. Эта цикличность представлена им в трех периодах, которым подчиняются и государственные организмы, и культурные целостности: 1) период первичной простоты, 2) период цветущей сложности, 3) период вторичного смесительного упрощения. Все эти циклы жизни культур охватывают 1000—1200 лет. И он, как и Данилевский, опять-таки обращается к биологии организма в качестве обоснования типологии культур.

Западноевропейской культуре он противопоставляет византинизм, нашедший, по его мнению, свое наиболее адекватное выражение в особенностях русской культуры и государственности России, открытую панславистскую идеологию, проповедующую создание конфедерации разноплеменных православных государств. Леонтьев, усиливая апологию русского характера, наделяет его мессианскими чертами, считает русских народом-богоносцем и не страшится ни самых романтически-консервативных выводов, ни упреков в национализме.

Идея многообразия культур оказалась у Леонтьева подчиненной всепорабощающему государственному деспотизму и религиозному аскетизму. Славянскому типу культуры он приписывает черты общественного идеала, а осознание его неосуществимости приводит его к пессимизму, к пониманию эфемерности националистической идеологии, к мрачному описанию будущего русской культуры как части однородной, всемирной цивилизации. Идея многообразия культур заверши-

лась у Леонтьева культом самодержавной государственной власти, проповедь православия — культом страха перед Богом и царем, апология русского характера — лозунгом «подморозить Россию, чтобы она не гнила»¹. Эти умонастроения привели Леонтьева к утверждениям, что человечество износилось, что этнографический материал истории исчерпан, что в цивилизации не возникает никаких новых идей, что культура России также угасает, как и культура Западной Европы. Как правильно заметил Н.А. Бердяев, «ненависть его к демократической свободе доходила до того, что он соединил мрачные апокалиптические предсказания с чисто натуралистической апологией смерти наций и государств»².

B.C. Соловьев выступал с критикой идей Н.Я. Данилевского и исходил из того, что в истории действуют три силы и, соответственно, преобладание какой-то одной из них в жизни общества приводит к различным социально-государственным и культурным типам. Первая сила «стремится подчинить человечество во всех сферах и на всех степенях его жизни одному верховному началу... подавить самостоятельность лица, свободу личной жизни». Вторая сила «стремится разбить твердыню мертвого единства, дать везде свободу лицу и его деятельности», но здесь «общее теряет значение реального существенного бытия, превращается в что-то отвлеченное, пустое, формальный закон, а наконец, и совсем лишается всякого смысла». При доминировании этой силы господствует «всеобщий эгоизм и анархия», война всех против всех, которая приводит к разрыву жизненной связи. Эти две силы имеют отрицательный характер. Третья же сила положительна и примиряет «единство высшего начала с свободной множественностью частных форм и элементов», создавая тем самым «целость общечеловеческого организма»³.

Различие между историческими эпохами и культурами Соловьев связывает с преобладанием той или другой силы. Доминирование той или иной силы обусловливает своеобразие трех культур — мусульманского Востока, западноевропейской цивилизации и славянского мира. Мусульманская культура находится под преобладающим влиянием первой силы, что и объясняет гнет одностороннего религиозного начала, абсолютное могущество Бога, бессилие и подавление личности. Западноевропейская цивилизация «находится под господствующим влиянием второго из трех исторических начал»⁴, с чем связано

------------------------------------------------

¹ Леонтьев, К. Н. Собр. соч. Т. 2. С. 86.

² Бердяев, Н. А. О русской философии. Свердловск, 1991. Т. 2. С. 278.

³ Соловьев, В. С. Три силы // Новый мир. 1989. № 1. С. 198-199.

⁴ Там же. С. 200.

«исключительное самоутверждение всех частных форм и индивидуальных элементов», обособление сфер деятельности человека, раздробление общественного организма на атомы, всеобщее разложение. Славянская культура, по слова Соловьева, соединяет человечество с вечным божественным началом, превращает «все частные формы и элементы жизни и знания» в необходимые органы одного живого целого. Только Россия «может стать историческим проводником» третьей исторической силы. Только славянство, в особенности Россия, в состоянии «сообщить живую душу, дать средоточие и целость разорванному и омертвелому человечеству через соединение его с всецелым божественным началом»¹. Творчество при этом превращается в цельное творчество, или свободную теургию, знание — в цельное знание, или свободную теософию, общество — в свободную теократию. Тем самым концепция трех исторических сил служит у Соловьева обоснованием трех культурно-исторических типов и построения теократической утопии.

Вопросы для самопроверки

1. Какие типы культур вычленяет Н.Я. Данилевский?

2. Каковы критерии типологии культур Н.Я. ДанилевскоиЙ

3. В чем выражается византинизм Н.Я. Данилевского?

Темы для рефератов

1. Типология культур Н.Я. Данилевского.

2. Основные критерии типологии культур Н.Я. Данилевского.

3. Каковы особенности славянской культуры, по Н.Я. Данилевскому?

4. Какие законы движения и развития культурно-исторических типов выделяет Н.Я. Данилевский?

Рекомендуемая литература

Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. М., 1991.

Иконникова, С. Н. История культурологических теорий. СПб., 2005. С. 127—143.

----------------------------------------------------------------------

¹ Соловьев, В. С. Философские начала цельного знания // Соч. Т. 2. М., 1988. С. 172.