КОГНИТИВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ

Роль мышления в формировании экологического сознания (к какому бы виду это сознание ни относилось) в процессе его функционирования, т. е. корректив, которые вносит процесс познания в восприятие, воздействие и понимание природы, необычайно высока. Изучение когнитивных механизмов сознания является одной из важнейших задач в современной психологии.

Значимость мышления для экологического сознания вытекает из определения, которое мы привели в главе 1 (экологическое сознание - это наше представление об окружающем мире и отношение к нему).

Нет необходимости доказывать, что познание является обязательным элементом построения образа, модели мира, которая включает и поведение человека в реальном объективном мире. Конечно, когнитивные процессы наряду с познанием мира и законов, существующих в мире, определяют и место человека в этой структуре, а также и в возможных виртуальных параллельных структурах, создаваемых воображением человека. Последнее является очень важным, так как позволяет человеку осуществлять то, что отличает человека разумного от всего остального биологического мира, - планировать свою деятельность, «проигрывая» возможные варианты и реализуя тот, который по тем или иным причинам показался оптимальным.

Такое несколько более широкое толкование когнитивной психологии, чем то, которое было дано при ее зарождении и охватывало только проблемы соотношения личности и ситуации в ее проблемной репрезентации, поможет нам в понимании некоторых особенностей экологического сознания.

Для понимания дальнейшего следует принять положение о том, что в процессе взаимодействия с внешней средой, прямого или косвенного, через общественный опыт поколений человек получает два типа сведений, которые запечатлеваются в долговременной памяти. С одной стороны, это знания, являющиеся как бы отпечатком действительности, статической фотографией, преломленной через механизмы сенсорного восприятия. С этой позиции знания субъективны и определяются законами функционирования органов чувств и мозгом как конечной инстанцией сенсорного пути. Так, я знаю, что есть Луна и звезды, деревья и звери, дома и автомобили, но если я протаноп, то мое знание цветного мира окажется значительно беднее, чем у трихромата.

С другой стороны, наряду с отпечатком воспринимаются и запечатлеваются связи и отношения, например причинно-следственные связи, знание превращается в познание, являющееся объективным феноменом. Дальтоник не видит различия между красным и зеленым цветом, но знание спектральных законов заставляет его прийти к убеждению о существовании таких цветов. Нейтрино не может быть дано в ощущении, не может быть объектом зрения, но оно есть объект познания.

Заслуживает серьезного обсуждения то положение, что сознание становится сознанием лишь тогда, когда отражает связи между объектами и процессами внешнего мира и свои связи с этим миром. Отражая вначале конкретные связи, сознание приобретает способность переносить эту конкретику на другие сходные явления и процессы - появляется формальная логика и основанные на законах этой логики ассоциации. Трудно согласиться с высказыванием Л.Леви-Брюля о наличии дологического мышления у первобытного человека, хотя в нем, конечно, присутствовала конкретная логика отдельных связей. Поражение копьем фигуры нарисованного на стене пещеры медведя - этот акт требует достаточно сложных логических построений, наличия сложной логики отношений.

Сознание современного человека обязательно включает три основных раздела логики: логику познания, логику сущности и логику бытия.

Познанное всегда объективно, оно не зависит от мнений, подходов и одинаково используется в процессе мышления всеми носителями сознания, различия могут быть лишь в отношении к этому познанному, в месте познанного в психологическом поле К.Левина.

Когнитивная психология базировалась на ряде представлений Ж.Пиаже и теории личного конструкта, развиваемой в работах Г.Келли.

Теория личного конструкта предполагает, что человек, получая сведения о внешнем мире и из внешнего мира, формирует в сознании предположения о сущности полученного сведения, его связях с другими явлениями и объектами внешнего мира. Такие догадки и являются конструктами, т. е. базовыми элементами, на основе которых строится основная конструкция мира.

Для понимания дальнейшего следует учесть, что понятие «внешний» в теории Г.Келли означает внешний по отношению к сознанию.

Понятие конструкта близко к используемому в педагогике понятию «единицы знания», т. е. какого-то сведения в совокупности со всеми характерными для него связями и областями использования. Различия между ними не терминологические, а сущ-ностные - теория конструкта пытается найти механизм и законы формирования этих конструктивных догадок.

Конструкты могут быть двух видов: жесткими и гибкими, или закрытыми и открытыми.

Жесткий, закрытый конструкт как бы принимается за истину в последней инстанции, не подлежащую сомнению. Часть таких конструктов состоит из прописных истин, проверенных личным опытом или полученных в процессе обучения, типа «камень падает вниз» или «Волга впадает в Каспийское море», но часть жестких конструктов - это положения, которые являются базой для дальнейших построений, дальнейших догадок. Таков, например, конструкт Талмуда: все, что написано в нем, - истина, даже каждое из взаимоисключающих друг друга утверждений истинно. Таким же конструктом для школьников, изучавших химию в начале 30-х годовXX столетия, было положение «окисление - это реакция присоединения кислорода». Очень часто мы встречаемся с условно жестким конструктом, существование которого ограничено узкими пространственными и временными рамками, т. е. конструкты типа «допустим, что...». Но основная часть закрытых, жестких конструктов - это те, в незыблемости которых человек твердо убежден. Необходим очень мощный поток противоречащей конструкту информации, чтобы хотя бы расшатать, если не опровергнуть его.

На степень закрытости конструкта влияют многие факторы.

Так, очень устойчивы конструкты, для построения которых были использованы законы формальной логики. Изучавшие историю физики хорошо знают те трудности, с которыми утверждалась современная теория светового потока, формальная логика не могла принять одновременного состояния в виде корпускулы и волны. Очень жесткие конструкты формируются в детстве. Классическим примером такого конструкта является убеждение об опасности пауков, которое обычно прививается матерью, не очень осведомленной в арахнологии. Жесткие конструкты в обыденном экологическом сознании появляются и как результат навязанного общественного мнения. Степень жесткости конструкта зависит и от возраста: чем старше человек, тем труднее изменить содержание конструкта, но здесь проявляется правило: чем менее существен для сознания конструкт, тем труднее он расшатывается у лиц пожилого возраста. Представляется, что жесткость конструкта определяется также и выраженностью в сознании стремления к гомеостазированной структуре мира, подчиняющейся только жестким детерминированным законам мироздания.

Открытые, гибкие конструкты могут быть легко преобразованы на основе вновь полученной информации. На степень открытости-закрытости конструкта очень большое влияние оказывает субъективная значимость получаемой информации, на основе которой строится конструкт или значимость сформированного в сознании конструкта.

Положение о конструктах, сформированное Г.Келли и затем развитое в трудах других ученых, близко соприкасается, по нашему мнению, с основным положением К.Левина о психологическом поле как феноменологическом мире, определяемом наличием напряженных систем.

Возникновение конструкта, формирование его характеристик и, что очень важно, положение конструкта в структуре сознания во многом определяются наличием в сознании уже сформированных конструктов. Эти конструкты создают благоприятную почву для новых построений, они формируют состояние ожидания.

Ожидание, по-видимому, это еще одна черта конструкта, особенно характерная для открытых, гибких конструктов. Ее смысл заключается в том, что образованный в процессе мышления конструкт, как единица познания, взаимодействуя с другими конструктами, получает возможность установления новых связей, а получив дополнительную информацию, стремится войти как составная часть в новый конструкт. Именно этим определяются беспредельные возможности сознания.

В сфере познания независимо от объекта (познание ли внешнего по отношению к сознанию явления, процесса, объекта или познания сознанием самого себя) роль ожидания играет теория, т. е. вскрытая закономерность, предполагающая обязательное наличие каких-то еще неизвестных процессов или явлений.

Мы не будем подробно разбирать проблемы теории (это скорее философские, чем психологические проблемы), и не будем доказывать важность теории. Для нас важны два положения. Одно связано с тем, что если предсказанное теорией подтвердилось на практике, то догадка, как основа конструкта, превращается в уверенность. Второе положение состоит в том, что появившаяся в сознании и подтвердившая свою правоту теория, во-первых, перестраивает соотношения между уже имеющимися конструктами, во-вторых, сама порождает конструкты, уже не требуя дополнительной информации, и, в-третьих, может формировать на своей основе теории на более высоком уровне абстракции, т. е. сама может играть роль исходного конструкта. Так, теория электронных химических процессов превратила упомянутый выше конструкт окисления лишь в частное проявление нового конструкта, теория относительности образовала новый для физики конструкт зависимости массы от скорости и т. п.

Вклад в познание когнитивных процессов, внесенный Ж.Пиаже, заключается в том, что, основываясь на способности сознания изменять сенсорный вход согласно какой-либо схеме, уже имеющейся в сознании, последнее может само по правилам и закономерностям, предусмотренным этой схемой, изменять не только особенности входа, но и исходный набор правил своего функционирования, поведения.

Исходная «настройка» системы связана с имеющейся концепцией «Я», которая интерпретирует информацию, вызываемую сенсорным входом.

Организация восприятия и его интериоризация формируют целостное представление об объекте или процессе внешнего по отношению к созданию мира. Практически с самого раннего детства в формировании такого представления (а это уже конструкт, по мнению Г.Келли) участвует память, в том числе и долговременная. В свою очередь мобилизация энграмм, образов (в настоящее время более предпочтительным является термин «паттерн») из памяти обеспечивает установление связей, процессов идентификации, классификации, узнавания, т. е. ассоциативного мышления.

Отвлекаясь на какой-то момент в сторону, скажем, что роль ассоциаций в процессах познания исключительно велика, но ассоциативное мышление является также продуктом развития сознания, особенно общественного сознания. Именно это определяет существенное различие законов ассоциативного мышления у представителей разных типов цивилизаций и их общее отличие от законов ассоциаций у племен, находящихся на ранних этапах общественного развития.

Образ внешнего мира, который, согласно излагаемой концепции, исходно не может точно отражать объективную реальность, получает постоянную коррекцию, с одной стороны, в результате чувственного опыта и, с другой стороны, от формирующихся в сознании представлений более высокого порядка, и прежде всего от образа «Я».

Образ «Я» создает и определяет оценку объекта внешней среды по ряду параметров, например полезности, опасности, приятности, гиперболизируя одних и минимизируя другие. Важно то, что это не искажение образа, а своеобразное приспособление образа или представления к особенностям сознания личности.

Искусство любого рода, если оно искусство, основывается именно на этой особенности когнитивных процессов. Прав был В.В. Маяковский, сказавший, что «поэзия - это не отражающее зеркало, а увеличительное стекло» (дополним - с астигматизмом!).

Психолингвистика уже давно выявила некоторые речевые характеристики, отражающие эту особенность, назовем ее антропоцентризмом восприятия или личностным восприятием. Так, характеризуя лестницу, достигающую пятого этажа дома, мы говорим, что она высокая, а смотря на ту же лестницу, но лежащую на земле, скажем, что она длинная (пример В.В. Иванова). Жареная саранча - лакомство для бедуинов, но вызывает отвращение у европейца, т. е. один и тот же объект, попавший в иное пространство ассоциативных связей, вызывает разное отношение.

Взгляды Ж. Пиаже, К. Левина и многих других исследователей когнитивных процессов сходятся в одном. Существует реальный, объективный мир, управляемый своими законами и связями. Сознание с помощью когнитивных процессов создает в самом себе модель этого мира, но наделяет эту модель иными отношениями и связями. Мы подробно рассматривали в главе 4, посвященной концепции права и морали, это свойство сознания приписывать внешнему миру категории человеческих отношений: добрый-злой, любимый-нелюбимый и т. п. Следует отметить, что эта способность сознания перемещать перцептивный образ не безгранична. Известно существование в мозге человека так называемого детектора ошибок, четко контролирующего возможность попадания образа в чуждое ему ассоциативное поле. Внутренние схемы Ж. Пиаже объясняют еще одну особенность мышления - учет вероятностных характеристик объекта или явления внешнего мира.

Нами был поставлен эксперимент, где испытуемым предъявлялись четыре объекта-сигнала с разной степенью вероятности - 0,1; 0,2; 0,3 и 0,4. Задачей испытуемых было предсказать очередное появление сигнала. В лабораториях И.П. Павлова были поставлены на собаках эксперименты с двоичным выбором, которые показали, что животные довольно точно следовали вероятности предъявления. Исследования некоторых представителей бихевиористов подтвердили вывод И.П. Павлова. В наших экспериментах оказалось, что испытуемые исходно, уже после первых десятков предъявлении отказались от попыток поиска реальной вероятности каждого сигнала, а превратили систему сигналов в двоичную, примерно одинаково отвечая на сигналы №1 и №2 с общей вероятностью их появления 0,1, а сигналы №3 и №4 также одинаково предсказывались с вероятностью около 0,9. Конечно, каждый испытуемый характеризовался своим распределением, у одних это было распределение 0,3-0,7 для двух пар сигналов, у других общая вероятность появления сигналов № 1,2,3 оцениваясь как 0,2, а сигналу №4 давалась вероятность 0,8, но самым главным выводом было то, что сознание обладает способностью по своим индивидуальным законам преобразовывать вероятность во внешнем мире.

Этот эксперимент, по нашему мнению, хорошо согласуется с концепцией Ж. Пиаже о наличии схем преобразования перцептивного образа.

Некоторые данные позволяют предполагать, что имеется специальный мозговой механизм анализа вероятности, который был нами (совместно с А-Н. Парачевым) назван детектором вероятности. Однако в восприятии вероятности есть одна особенность, на которую обычно обращают мало внимания. Она заключается в том, что наряду с механизмом восприятия вероятности в сознании существует тенденция отрицания, неприятия вероятностных законов. Человек генетически стремится к отрицанию стохастичности внешнего мира и пытается уложить его структуру в жестко детерминированные незыблемые рамки. Можно предположить, что большая выраженность этого стремления является основной причиной появления высокой тревожности. Этих людей ставит в тупик любое отклонение от прошлого, от раз и навсегда заведенного порядка, у них нет механизма формирования вероятностных решений. В некоторой степени это свойственно и каждому человеку, если он, конечно, не использует сознательно соответствующие научно разработанные правила поведения в вероятностном мире.

Мы провели исследования с участием студентов-математиков 3-5-го курсов ЛГУ, которые хорошо знали курс теории вероятностей и закон независимости результата от предыдущих исходов. Испытуемым предлагали компьютеризированный вариант игры типа «орел» - «решка». Для чистоты и убедительности эксперимента перед каждым испытуемым была положена таблица случайных чисел. Результаты были удивительны: из 32 испытуемых 28, хорошо зная оптимальную стратегию, не воспользовались этой стратегией и пытались сформировать какую-то свою собственную стратегию, основанную на бессознательном непризнании правила независимости.

Существует легенда, истинность которой биографы отрицают, что причиной, заставившей Р. Паскаля, основателя теории вероятностей, бросить занятия математикой, были сомнения по поводу установленного им самим закона независимости результата от прошлых событий - одного из основных законов математической логики.

Генетическое ли это свойство или отголосок простых житейских правил «ожидать худшего» и «сколько бы веревочке не виться» - сказать трудно, но наличие большого числа людей, играющих в рулетку, позволяет склониться в пользу первого предположения.

Таким образом, можно считать, что вовлечение сигнала в когнитивный процесс зависит от физических параметров этого сигнала (вида материи, интенсивности, времени действия, фазового сдвига, длительности), вероятности его появления, характера связей, прежде всего причинно-следственных, места в ожидаемой логической последовательности и степени знакомства с ним, проявляющегося в его субъективной значимости.

Большую роль в организации мышления играют такие свойства сознания, как внимание, произвольное и непроизвольное, и его характеристики: концентрация, распределенность, переключаемость, организованность, устойчивость и т. п. Внимание в общей психологии считают важнейшей активационной характеристикой психики, обеспечивающей один из механизмов регуляции сознания и деятельности. Рассматривая проблемы экологического сознания, мы будем под вниманием понимать способность поддерживать какой-либо объект, явление или процесс в фокусе сознания, закрывая одновременно вход в него другим объектам, не связанным с изучаемым или наблюдаемым явлением. Внимание обеспечивает отражение в сознании характеристик объекта природы, их временной динамики и тех наглядных отношений, которые связывают этот объект с другими явлениями. Конечно, в широком смысле понятие внимания не обязательно связано с сознанием, оно может быть реализацией инстинкта или еще более низкоорганизованных нервных процессов, которые обеспечивают поисковое или контрольное сторожевое поведение. Это доказывается тем, что практически на всех этажах живой природы, начиная от растений и кончая млекопитающими, существуют различные приспособления для привлечения внимания, отпугивания или ускользания, защиты от внимания. Аромат или яркая окраска цветов предназначены для привлечения внимания насекомых, специальные железы у скунса - для отпугивания животного-врага, а пятнистая окраска оленя скрывает его в лесу. Говоря о роли внимания в когнитивных процессах, мы должны его рассматривать как начальный процесс изучения того или иного явления природы с целью его идентификации, если явление известно, или для формирования нового знания хотя бы в виде образа.

Непроизвольное внимание направлено на все, что выделяется, отличается от фона, оно позволяет ответить на вопрос, заслуживает ли это дальнейшего изучения. Первоосновой непроизвольного внимания, вероятно, был сторожевой рефлекс, позволяющий идентифицировать угрозу, опасность.

При положительном ответе на вопрос о желательности или необходимости изучения объекта или процесса, попавшего в поле непроизвольного внимания, оно переходит в произвольное, избирательное внимание, которое позволяет получить все характеристики объекта внимания, способствующие формированию его образа и нахождению его места в ассоциативном поле сознания.

Для экологического сознания большое значение имеет поисковое избирательное внимание, при котором происходит сравнение сформированного в оперативной памяти образа, эталона, паттерна с объектами внешнего мира, информация о которых поступает с сенсорного входа. Обычно такое поисковое внимание не оперирует полным набором признаков, идентифицирующих объект, а опирается на какую-то одну, максимум две характеристики. Если есть совпадение по этим характеристикам, в сознании активизируются другие признаки. Например, человек, собирающий грибы или ягоды, хорошо знает, что сам поиск ведется по признаку гриба или ягоды вообще (по признаку шляпки или округлости), и, лишь обнаружив этот признак, грибник начинает его идентифицировать по другим признакам, определяя, белый ли это гриб или поганка. Таким образом можно принять положение о том, что внимание открывает сознание для информации, поступающей с сенсорного входа и, в свою очередь, изменяет его характеристики, обеспечивающие вход в сознание того или иного образа внешней среды.

В одной из глав мы вернемся к проблеме внимания несколько с другой стороны, рассматривая его как средство манипулирования личным или общественным сознанием в целях проведения какой-либо акции, в том числе и для организации экологического движения, т. е. использование того известного факта, который заложен в идее рекламы.

Как правило, процессы внимания взаимодействуют с памятью, особенно когда речь идет об избирательном, осознанном, поисковом внимании.

Для экологического сознания сохраняют значение все особенности памяти, которые характерны для сознания вообще. Пожалуй, некоторым отличием является несколько повышенное значение образной памяти для формирования взаимоотношений с конкретными объектами биоценоза, хотя для теории (согласно Г.Келли) характерно такое же взаимодействие наглядно-образной и абстрактно-логической, ассоциативной памяти, как и для других проявлений сознания. Так, понятие «слон» всегда проявляется в наглядно-образной форме, как и при более абстрактном понятии «хоботные», но в конструкте «слон» понятие резьбы по слоновой кости чаще появляется уже в абстрактно-логической форме. Кроме того, особенностью памяти в экологическом сознании является то, что в ней значительно ярче и на более долгий период запечатлеваются события, имеющие характер катастрофы в личном или глобальном плане.

Можно указать еще на одну особенность памяти в экологическом сознании: запечатлеваемые и воспроизводимые образы природы всегда имеют определенную эмоциональную окраску, как правило, такую, какая сформировалась во время первого контакта человека с этим объектом. Интересно, что ловкие гадатели и толкователи сновидений используют это свойство памяти в экологическом сознании, привлекая распространенные штампы ассоциативной памяти.

Следует сказать, что очень сложная и важная проблема ассоциативной памяти, в общем хорошо изученная применительно к общим аспектам сознания, почти не разработана для экологической памяти, хотя имеется ряд особенностей, свойственных только экологическому сознанию. Так, в ней более часто появляются ассоциации типа «предмет-действие», но реже - «предмет-часть предмета», чаще встречаются ассоциации по месту, но реже -причинно-следственные ассоциации. Не занимаясь этим специально, но анализируя литературу, в которой приведены результаты ассоциативного эксперимента, мы не встретили ни одного примера ассоциации, связанной с заботой о природе, хотя ассоциаций потребления предостаточно (правда, анализировались данные 1880-1914 гг., когда даже термина защиты природы, вероятно, не существовало).

Взаимодействие всех этих процессов приводит к тому, что когнитивные механизмы сознания формируют в нем модель ситуации, в которую включены «я» и его действия, внешний мир и его действия по отношению к человеку, а также его связи с другими элементами мира. Такой образ и есть не что иное, как конструкт. Вид и характер конструкта определяется, помимо перечисленных выше факторов, особенностями мышления субъекта. Эмоциональные процессы осуществляют оценку этого образа, благодаря чему формируется очень важное для экологического сознания субъективно-личностное отношение к этому образу, его значимость, даже если этот образ не является предметным. Оценка значимости формируется как комплексная, интегральная оценка учета значимости образа: угрозы, источника удовлетворения потребности, объекта заботы, повода к действию.

Для творческого, продуктивного мышления очень важным оказывается еще один аспект значимости - возможность использования этого образа, конструкта как исходной позиции дальнейших абстрактных преобразований с целью выхода на теорию и получения новых знаний.

Использование термина «теория» часто пугает неподготовленного читателя, считающего, что это что-то чрезвычайно сложное, доступное лишь избранным интеллектуалам. Однако это совсем не так. Мы создаем и отбрасываем теории в нашей повседневной жизни постоянно. Самой простой теорией является обобщение, т. е. объединение каких-либо объектов по выбранному признаку или признакам. Строго говоря, формирование понятия - это тоже теоретическое обобщение.

При оценке ситуации включаются такие активные формы мышления, как рассуждения, разграничения и, как результат оценки, осуществляется выбор деятельности, выбор поведения. Для экологического сознания современного человека очень характерным является то, что образ «я», согласно взглядам Ж. Пиаже, во многом носит отпечаток установки на себя как на хозяина природы.

В креативных процессах сознания ситуация превращается в проблему, задачу, которая решается в несколько этапов или, скорее, с нескольких позиций, исходящих из оценки этой ситуации. Оценка ситуации включает три решаемые подзадачи. В качестве первичной подзадачи выступает необходимость оценить меру связи человека с возникшей ситуацией, т. е. ответить на вопрос, имеет ли ситуация какое-либо отношение ко мне. Если ответ «нет», то на этом решение проблемы заканчивается, если ответ «да», то возникает необходимость определить вид этой связи. Вторая подзадача - определение моего отношения к ситуации и третья - способность разрешить проблему подзадачи, имеется или нет готовое решение. Если готовое решение имеется, то отношение к ситуации как проблеме исчезает. В этих рассуждениях есть одна терминологическая тонкость, связанная с тем, что в креативной психологии под проблемой понимается возникновение в сознании ситуации, решение которой неизвестно, и ситуация разрешается с помощью операций так называемого репродуктивного или продуктивного типа.

Конечно, есть разные мнения по вопросу определения цели и позиции, с которой производится оценка. Так, Р.С.Лазарус предполагает, что основная позиция - это определение того, является ли ситуация стрессогенной, однако, вероятно, оценка включает сразу множество позиций, число которых определяется количеством и видом связей ситуации с субъектом.

Таким образом, можно выделить три вида первичной оценки события: как несвязанного с человеком ничем, кроме совпадения во времени; как нейтрального или в чем-то даже позитивного, но не требующего активного вмешательства; как имеющего важное значение для человека в данное время или в будущем.

На основании первичной оценки в сознании строится, как мы это уже знаем, концептуальная модель ситуации и определяется, является ли ситуация проблемной или нет. Если имеется проблема, то определяются степень ее сложности, конечные и промежуточные по этапам цели и предполагаемые способы и методы решения. Строго говоря, в экологическом сознании проблемная ситуация, как правило, рассматривается не изолированно, а как событие, вызывающее перестройку всей системы, скажем биогеоценоза, поэтому практически любое событие является проблемным. Однако в так называемом обыденном экологическом сознании эта особенность отсутствует, что влечет за собой непродуманность, безосновательность многих принимаемых решений. Определение указанных выше характеристик проблемы оценивается не только по ситуациям в целом, но и по всей цепочке, по которой развивается деятельность: мотивы, цели, средства деятельности, процесс деятельности и ее результат.

На основании проведенной оценки, интегральной характеристикой которой является эмоция, в сознании формируются программа и план деятельности, поведения, т. е. ее стратегия.

Понятие «стратегия» по-разному трактуется в психологии. Одни авторы определяют ее как обобщенный принцип решения целевой задачи (Т.Ф.Базилевич,1988; А.И.Анцыферова,1991), другие понимают стратегию как универсальный закон, по которому происходит самоосуществление человека (К.А.Абульханова-Славс-кая.1991).

Многие авторы считают стратегию обобщенным способом достижения результата в решении когнитивных задач (В.Ф. Венда, 1983). А.А. Алдашева (1995) рассматривает стратегию как способ использования имеющихся у человека механизмов и их элементов для решения задач, как общий принцип развертывания и реализации во времени и пространстве (в реальном и виртуальном понимании) процессов, обеспечивающих достижение поставленной цели. Выбор способа или принципа определяется имеющимися механизмами и допустимыми законами их сочетания, а также особенностями вовлекаемых в формирование стратегии конструктов.

Согласно мнению A.A-Алдашевой, стратегия определяет этапы решения проблемы, а используемые на каждом этапе способы определяют тактику когнитивного решения.

Для когнитивных процессов сознания, в том числе и экологического, характерным является наличие контроля над действиями и их результатами, а также коррекция дальнейших шагов и изменение исходной оценки ситуации по данным этого контроля, т. е. механизм, описанный П.К. Анохиным как акцептор действия.

Контроль может быть постоянным, но в экологическом сознании чаще встречается контроль по заданному отклонению, т. е. он включается тогда, когда отклонения от принятого решения достигают какой-либо обычно интуитивно определяемой величины.

Стратегия решения реализуется в программе (схеме), определяющей порядок развертывания процессов и действий, способствующих достижению искомой цели. Мы уже приводили пример такой программы, формирующей состояние оперативного покоя.

Если стоять на позиции теории активизации, то не только проблема, но и любой акт сознания предполагает наличие двух развертывающихся программ. Одна из них начинает реализовываться сразу после включения в сознание проблемы или ситуации, является неспецифической, общей для всех ситуаций и заключается в активизации большого числа мозговых структур, которые могли бы принять участие в реализации принятой стратегии, активизации тех психических процессов, которые могли бы выработать эту стратегию или просто реализовать готовую программу.

На этой базе начинает формироваться другая программа, специфическая для конкретной ситуации и отражающая стратегию решения и способы ее реализации. В мозге человека имеется большое число генетических программ, которые обеспечивают общий характер реакций организма, обуславливающих достижение так называемых постоянных целей, есть программы, сформированные на основе предыдущего индивидуального опыта, и программы, запечатленные в результате обучения и воспитания. Включив эти программы, сознание осуществляет лишь общий контроль, особенно в тех случаях, когда программа доведена до уровня автоматизированного навыка. Когнитивные механизмы сознания включаются лишь при отклонении хода реализации программы от предполагаемого.

Если в сознании возникает проблема, т. е. ситуация, не имеющая готового решения, то начинают работать когнитивные механизмы, задачей которых является формирование программы разрешения такой ситуации. Любая цель может быть достигнута разным путем, поэтому возможно существование нескольких стратегий, а следовательно, и программ, обеспечивающих решение проблемы. В зависимости от условий и характера проблемы эти программы могут быть оптимальными, субоптимальными и неоптимальными, однако все они формируются по общим законам, характерным для когнитивных процессов.

В основе формирования операционных компонентов программы лежит большое число различных групп когнитивных операций.

Одну из этих групп составляют операции преобразования и упорядочения информации, обеспечивающие появление в сознании таких субъективных характеристик объекта или явлений внешнего мира, как константность, предметность и т.п., на основе которых в последующем создается концептуальная модель проблемы, при этом в модели присутствует и сам человек как субъект сознания. Назовем эту группу операциями описания ситуации.

Вторую группу составляют операции, связанные с формированием проблемы, ее описанием и выработкой решения. Эти операции осуществляются актуализацией имеющихся и формированием новых конструктов, выработкой теории, поиском сути проблемы и ее точной формулировки и, наконец, решением проблемы. Г.М. Зараковский выделяет три типа когнитивных операций такого типа - репродуктивные, при которых используются уже известные программы, алгоритмы действия, хранившиеся в долговременной памяти и актуализированные в оперативной памяти или непосредственно содержащиеся в самой информации; продуктивные операции, программы и методы реализации которых вырабатываются в процессе осмысливания проблемы; так называемые эвристические операции, осуществляемые по неявным, скрытым для сознания алгоритмам.

В группе репродуктивных операций можно выделить операции: группировки, т. е. объединения сигналов, объектов, мыслей, понятий по определенным известным признакам; расчленения на этой основе имеющегося множества на подмножества; выявления отношений по заданному признаку, т. е. операции сравнения и объединения ряда образов путем нахождения заданных признаков среди множества признаков, приписываемых образу; операции выявления отношений по неполному сходству путем объединения отношений по каким-либо внешним признакам (например, цвет), явным или неявным.

Неявные признаки в зависимости от иерархического уровня содержащего этот признак понятия могут быть разных порядков. Так, если по явным признакам автомобиль и телегу можно объединить в группу четырехколесных экипажей, то по неявным (не содержащимся в предметных признаках) принципам первого порядка они объединяются как средство передвижения, по неявному признаку более высокого порядка - это продукты человеческого труда. Обычно используются статические характеристики, отношения типа «часть-целое», участие в чем-то общем, например такие предметы, как еда (хлеб-арбуз), количественные отношения типа «больше-меньше», отношения во времени - «день-ночь», причинные отношения типа «молния-гром» и др.

Другую группу репродуктивных операций составляют классификации по заданному признаку или признакам, а третью - сериация, т. е. разделение множества на подмножества и расположение их в однонаправленный ряд по какой-либо разновидности отношений, обычно количественных. При этом сериация обычно осуществляется не по абсолютному значению признака, а по относительному.

Среди репродуктивных операций можно выделить счетные и комплексные репродуктивные операции, в которых осуществляются одновременно две или больше операций по известным программам, хранящимся в памяти.

Репродуктивные операции в подавляющем большинстве случаев используются для решения так называемых формально-логических задач типа отрицания, конъюнкции и дизъюнкции.

Сюда же относятся операции, основанные на знании физических законов.

Второй тип операций - это продуктивные операции, когда нет готовых алгоритмов решения, нет и заданных признаков. Таковы комбинированные операции, где выявление отношений осуществляется не на основе заданного признака, а посредством поиска, динамического узнавания, сравнения образа, различных признаков в образах среды и переформиров