Психологическая задача

Внимательно прочитайте отрывок из книги Г.Голубева «Друзья мои летчики». Этот фрагмент посвящен подвигу Героя Советского Союза Михаила Девятаева. Какие черты характера отличают героя – летчика Михаила Девятаева? Какие особенности личности составляют летный профессионализм Михаила Девятаева?

Старший лейтенант Михаил Девятаев в ожесточенном воздушном бою был тяжело ранен, его самолет загорелся, парашют с потерявшим сознание летчиком опустился на оккупированную фашистами территорию. Так он оказался во вражеском плену.

Концентрационный лагерь, куда попали узники, ничем не отличался от других лагерей смерти. Изможденные, голодные военнопленные, как только были размещены в отведенные им бараки, тут же свалились на нары и заснули.

Вскоре военнопленные стали различать отдаленный шум морского прибоя. Значит, где-то близко море...

В первый же день на построение прибыл комендант с несколькими офицерами. Он внимательно осмотрел каждого, тыча в грудь своим стеком, и спрашивал:

– Какой?

Военнопленный называл свой номер.

Комендант обошел весь строй, затем вышел на середину и громким голосом сказал:

– Надо хорошо работать! Как можно больше работать, а ктоплохо работать будет – самое строгое наказание!

Началась тяжелая, изнурительная работа. Копали траншеи, зарывали воронки от взорвавшихся авиабомб, дробили камень, выкапывали и убирали невзорвавшиеся авиабомбы, разгружали баржи с камнями.

Аэродром на острове Узедом был особо секретным и охранялся усиленной охраной как на земле, так и с воздуха. Здесь стояло много различных самолетов-бомбардировщиков, транспортных, истребителей. Уйти из этого лагеря можно было только по воздуху: вокруг воды Балтийского моря. От ранее прибывших военнопленных узнали, что на острове находится испытательный центр нового оружия и ракетной техники.

Девятаев с первых же дней стал думать о возможности захвата самолета и начал присматриваться к товарищам по работе, подбирая единомышленников. Изучал планировку аэродрома, систему охраны, расположение стоянок, распорядок работы технического состава, а также организацию полетов.

Захватить надо было большой самолет, в который можно было бы посадить своих товарищей и улететь. Таким самолетом мог быть «Хейнкель-111» или «Юнкерс-88».

Несмотря на сильную противовоздушную оборону острова, наша бомбардировочная авиация иногда бомбила его и выводила из строя находящиеся на стоянках самолеты.

Сожженные, полуразбитые самолеты свозили на окраину аэродрома, на свалку. Это кладбище техники и стало для Михаила «учебным классом» по освоению вражеских самолетов.

Близких и надежных товарищей Девятаев посвятил в план побега. Они стали всячески помогать ему, подстраивать так, чтобы Михаил был ближе к самолетам, на которых работал технический состав.

Девятаев изучил оборудование кабин, управление и приборы самолетов. Его товарищ Владимир Соколов хорошо знал немецкий язык, помог разобраться в назначении приборов, различных надписях. Девятаев все больше и больше узнавал о самолете Хе-111. На нем и было решено совершить побег.

В зимние месяцы военнопленных часто пригоняли на уборку снега со взлетно-посадочных полос и рулежных дорожек аэродрома, очистку капониров, в которых стояли самолеты.

Вот и однажды ночью выпал обильный мокрый снег. С раннего утра команду, где был и Девятаев, пригнали расчищать рулежные дорожки.

Погода в эти дни стояла пасмурная, с нависающими над островом свинцовыми облаками, с моря дул пронизывающий холодный ветер.

В этот день команда военнопленных работала недалеко от самолета. Это был новенький «хейнкель», на котором летали по особым заданиям. Машина всегда была заправлена и готова к полету.

Случилось так, что конвоир для уборки снега подвел команду поближе к этому самолету. Момент для его захвата складывался удобный. Этим надо было во что бы то ни стало воспользоваться! Девятаев об этом сказал товарищам. Они ответили согласием.

Надо было задержаться как можно подольше около самолета. В обеденный перерыв весь технический и обслуживающий состав уйдет на обед в столовую, самолеты останутся без присмотра.

Соколова, считавшегося в команде заместителем мастера, послали к конвоиру сказать, что, мол, мастер приказал заодно убрать снег в этом капонире и что сюда же на всю команду привезут обед.

Конвоир сначала засомневался, но, посмотрев на сосредоточенное и серьезное выражение лица Соколова, дал команду перейти в капонир, который находился около Хе-111. Команда сразу же принялась за его уборку.

Работали дружно, и конвоир был доволен. Фашистскому солдату было невдомек, что узники зорко наблюдали за каждым движением на аэродроме. Время подходило к обеду. Холодный ветер, дувший с моря, делал свое дело. Конвоир-эсэсовец промерз на ветру. Сначала он ходил, потом начал прыгать, а затем приблизился к капониру, ища укрытия. Соколов подошел к нему, спросил разрешения собрать немного дровишек и развести в капонире небольшой костер, чтобы погреться и подогреть привезенный обед. Такое предложение было соблазнительным и фашист дал согласие.

Разожгли костер. Конвоир не выдержал, подошел к огню, вытянув вперед руки, начал отогревать их

На стоянках технический состав уже заканчивал работу, зачехлял моторы. Вскоре раздался сигнал на обеденный перерыв. Немцы, как по команде, потянулись к столовой. Стоянка самолетов опустела.

Девятаев принимает решение: время настало, другого момента может не быть!

Соколов подошел к конвоиру и спросил:

– Гер ефрейтор, разрешите посмотреть, не везут ли обед?

Соколову надо было посмотреть, не остался ли кто-нибудь на аэродроме из техсостава. Он взобрался на насыпь капонира, осмотрел все вокруг, успокоился: как будто никого!

Один из военнопленных незаметно зашел за спину конвоира в ожидании сигнала. Девятаев слегка кивнул головой. Тут же железный прут взметнулся в воздух и с силой опустился на голову фашистского ефрейтора. Тот замертво свалился на землю.

Девятаев и Соколов бросились к самолету. Выскочив из капонира, они обмерли: недалеко проходили два запоздавших немца. Летчики упали на землю и поползли к «хейнкелю». В считанные секунды они очутились под фюзеляжем около люка, через который можно было войти в кабину. Нашли кнопку замка, нажали на нее, она не поддалась. Люк был закрыт на замок.

Что делать? Девятаев, не задумываясь, быстрым движением выхватил из-под колес тормозную колодку и несколькими ударами по дюралевой обшивке фюзеляжа пробил ее. Через пробоину удалось открыть замок. Крышка люка опустилась вниз. Путь в самолет был открыт. Девятаев с Соколовым первыми вскочили в него. Кабина Девятаеву показалась слишком просторной, с множеством аэронавигационных и контролирующих приборов. Он на миг растерялся. Его охватило сомнение: сможет ли поднять такой большой самолет в воздух, ведь до этого он никогда не летал на бомбардировщике? И тут же появилась первая проблема: как запустить моторы?

Девятаев окинул приборы взглядом и остановился на сиденье летчика: его чаша была пуста, парашюта в нем не было. Надо подложить что-то. В углу на ящике увидел какой-то чехол, быстро схватил его, бросил в чашу сиденья и сел. Поставил ноги на педали и взял в руки штурвал – он легко двигался.

Михаил немного успокоился. Но главное было все-таки впереди – запуск моторов. Найдя рычаг бензонасоса, он несколькими качками залил в левый двигатель горючее для запуска. Включил тумблер аккумулятора. Поставил зажигание на этот мотор. Нажал кнопку запуска, но винт не двинулся с места. Электростартер не работал!

Девятаев бросился искать в кабине аккумуляторы, но их не оказалось. Ящик, где они размещались, был пустым. У Девятаева подкосились ноги. Все кончено! Но через какое-то время он взял себя в руки, подполз к люку и увидел, как товарищи на него устремили свои взгляды.

- Почему не запускаешь моторы?

- Аккумуляторов в самолете нет, ищите!

Кривоногов и Поцула бросились на поиски. Через минуту они подкатили аккумуляторную тележку, которую обычно подкатывали немецкие техники, чтобы подсоединить кабель к борту самолета. Подсоединили. Стрелки приборов качнулись. Есть ток!

Михаил по очереди запустил оба мотора, закричал:

- Откатите от самолета тележку! Уберите из-под колес тормозные колодки! Все в самолет!

Одна за другой человеческие фигурки скрылись в чреве фюзеляжа. Люк захлопнулся.

Аэродром по-прежнему жил своей установленной жизнью. Пришли несколько бомбардировщиков Ю-88, очевидно, с задания и произвели посадку. Летно-технический состав и обслуживающий персонал сидели в столовых и спокойно обедали, никто из них и не подумал, что горстка советских людей – узников фашистского лагеря находится в самолете и сейчас они поднимут его в небо, чтобы уйти из фашистского ада на свободу...

Девятаев, не торопясь, как это делали немецкие летчики, попеременно прогрел моторы, отпустил тормоза и увеличил обороты двигателей. Самолет двинулся с места и легко покатился по только что расчищенной рулежной дорожке.

Произвел посадку последний «юнкер» и порулил на свою стоянку.

Не теряя времени, Михаил, придерживая самолет тормозами, вырулил на старт, дал полностью газ и пошел на взлет.

Промелькнул стартер с белым флажком в руках, ровные квадраты бетонных плит все быстрее и быстрее бежали под колеса, сливаясь в сплошную полосу. Девятаев отдал от себя штурвал, чтобы поднять хвост самолета и быстрее оторваться от земли. Но он точно прирос к ней, не поднимался.

Михаила охватило отчаяние, по спине побежали мурашки, на лбу выступил холодный пот. Он физически уже ощущал падение самолета с обрыва в бушующее море.

Десять его товарищей, вручивших свою судьбу Девятаеву, спокойно сидели в самолете и ждали момента, когда он поднимется в воздух. Они не знали, что еще несколько секунд – и их жизнь может оборваться.

Девятаев принял решение прекратить взлет. Вот он убирает полностью обороты моторов, резко тормозит, но самолет продолжает по инерции нестись вперед. Берег моря рядом. Что делать? Он, не задумываясь, полностью отдает левую ногу. Самолет круто разворачивается влево, опрокидывается на правое крыло, цепляется консолью за землю, деформирует ее и, развернувшись на 180 градусов, останавливается недалеко от обрыва.

Сзади, за спинкой сиденья, перебивая притихший гул моторов, с тревогой закричали ребята:

- Миша, что случилось, в чем дело?!

Девятаев посмотрел по сторонам. Самолет стоял на трех точках, консоль правого крыла при ударе о землю во время разворота слегка загнулась кверху. Винты вращались, моторы работали нормально.

«Почему же хвост самолета не поднимается?!» – подумал он. И тут же увидел, что, обгоняя друг друга, со стороны столовой к его самолету бежали солдаты и офицеры.

Михаил дал газ и на большой скорости порулил на прежнее место старта, чтобы снова повторить взлет. Немецкие солдаты с удивлением смотрели, не понимая, что же происходит?

Девятаев, не дорулив до линии старта, развернул «хейнкель» и с ходу пошел на повторный взлет. Но фашисты уже поняли, что в их самолете находятся узники, и бросились бежать к зениткам, чтобы открыть огонь по взлетающей машине.

Самолет набирал скорость, а хвост по-прежнему не поднимался.

- Помогите отдать вперед штурвал, у меня не хватает сил! Несколько тонких исхудавших рук ухватились за штурвал и двинули его вперед.

Самолет послушно поднял хвост и, набрав достаточную скорость, наконец оторвался от земли.

Внизу под самолетом промелькнул конец полосы, затем крутой берег острова, а дальше – пенистое море. Теперь на этот проклятый остров возврата нет, чтобы с ними ни случилось...

На фашистской авиабазе поднялась паника. В телефонных трубках слышались доклады о том, что русские военнопленные угнали самолет. В воздухе одна за другой вспыхнули десятки ракет. Зенитчики открыли сильный огонь по взлетевшему самолету.

По всем телефонным и радионаправлениям на побережье Балтийского моря неслась одна и та же команда: «Сбить, уничтожить «Хейнкель-111»! Там русские!»

Да, история... Люфтваффе еще не знали такого позора!

Хе-111 набирал высоту, все ближе и ближе подходил к облачности. Девятаев понимал, что спасение теперь только в облаках, в них можно будет укрыться от истребителей противника.

Помогавшие Девятаеву товарищи неожиданно бросили штурвал. Самолет тут же, круто задирая нос, полез вверх

- Жмите штурвал вперед! – крикнул Михаил.

За штурвал снова ухватилось несколько рук и неожиданно для пилота отдали его далеко вперед. Самолет резко клюнул носом и перешел в пикирование. Росла скорость, падала высота, создалась аварийная обстановка. Девятаев, напрягая все силы, еле успел выхватить самолет из пикирования... «Так далеко не улететь!» – с тревогой подумал он.

- Ребята, держите штурвал, а не дергайте его! Михаил начал внимательно рассматривать оборудование кабины. На левой стороне внизу сразу же привлекло его внимание несколько небольших штур-вальчиков, выкрашенных в разные цвета. Один из них попробовал повращать на себя и от себя. Самолет среагировал рулем высоты, давление на штурвал то увеличивалось, то уменьшалось. Девятаев сразу же понял, что это триммер руля высоты, а остальные – руля поворота и элеронов. Так вот почему он на взлете не мог поднять хвост самолета! Триммер руля высоты стоял в посадочном положении.

- Ребята, отпускайте штурвал, теперь я и сам справлюсь с управлением...

- Нас догоняют истребители! – раздалось несколько голосов из заднего отсека кабины.

Пара «фоккеров», оставляя за собой полоски дыма, на большой скорости гналась за Хе-111.

Девятаев начал прижиматься к облачности. Фашистские летчики поняли, что самолет сейчас ускользнет, открыли огонь с большой дистанции, но трассы прошли мимо.

Самолет вошел в облака. Смерть снова прошла стороной. Девятаев кое-как, с большим трудом вывел машину за облака и продолжал полет в северном направлении, чтобы подальше уйти от истребителей противника. Через некоторое время в облачности стали появляться разрывы, а затем она вдруг исчезла. Внизу показалась земля.

По характерной скандинавской местности и карте, найденной ребятами в самолете, Михаил восстановил общую ориентировку и примерное место своего нахождения.

Он взял курс на Родину.

- «Фоккеры» с правой стороны! – крикнул Кривоногов.

Девятаев бросил на них взгляд и продолжал идти дальше.

Шестерка «фоккеров» подошла вплотную к «хейнкелю», но атаковать не стала, выполнив правый полупереворот, ушла вниз. Значит, приняли за своего.

Вдруг ударила зенитка, обсыпав самолет шапками разрывов. Но это ударили по самолету уже советские зенитчики. Не теряя времени, Девятаев повел «хейнкель» на снижение, чтобы его не сбили свои. Снизившись до высоты круга, он предупредил свой «экипаж», что будет садиться, и повел самолет на посадку.

Перед приземлением он выключил моторы, резко дал левую ногу. Самолет боковым движением ударился о землю, снес шасси и, плюхнувшись на «живот», прополз немного и остановился.

Михаил, не выпуская из рук штурвала, откинулся к спинке сиденья, облегченно вздохнул.

- Вот и Родина! Ребята, мы прилетели!..»

Далее предлагаются задания по осознанию своего характера, основных жизненных планов, индивидуального стиля деятельности.