Вопрос о начале философии.

Я начну курс истории философии, с Греции. Это – спорный подход. Конечно же, можно было говорить об индийских Упанишадах (их часто называют самым древним памятником философской мысли[1]) и ведической философии, о философии Конфуция. Все это имеет смысл. Приведу два аргумента в пользу того, чтобы начать говорить о философии начиная с Древней Греции.

1. /Слишком далеко и непонятно/. Изучение философии базируется на текстах. Возможность перевода текста с языка на язык основывается на наличии культурного родства. Родство европейской культуры с древнегреческой – довольно-таки прямое (греки – учителя европейцев). Что поймет европеец (специалист!), переводя с санскрита или с китайского? Не отрицая возможности такого понимания, нужно сказать, что оно требует немалых усилий (и при этом, всегда будет оставаться под вопросом).

2. Второй (более существенный). Индийские Упанишады или наследие Конфуция, безусловно, содержат некую философию, но они содержат и многое другое /они содержат ее как часть, как свой аспект/. В частности, Веды – это, прежде всего религиозный текст.

Не отрицая целесообразности в том, чтобы говорить о восточной философии, скажем так: философия, как специфическая форма активности человеческого духа появляется в Греции, в 6-м, - 5-м веках до н. э.

В Греции, в 6-м, - 5-м веках до н. э. появляется другой тип мыслителя, отличающийся от восточного мудреца. Такого мыслителя уже не вполне корректно будет назвать «мудрецом». Назовем его «философом» (или – «протофилософом»).

Мудрость мудреца состоит в том, чтобы подсказать человеку, как ему поступать: как вести себя в той, или иной ситуации, как построить в целом свою жизнь.

Мудрость мудреца практическая (прагматическая) в самом лучшем и возвышенном смысле этого слова. Это могут быть, как у Конфуция – советы правителю, как управлять государством, чтобы устроить его наилучшим образом. Это может быть мудрость, учащая тому, как построить свою жизнь так, чтобы судьба твоей души после смерти была наилучшей (религиозная мудрость, религиозный прагматизм; философия, становясь, как специфическая форма, отделяет себя, прежде всего, от религии).

У первых греческих философов все это присутствует (они и мудрецы тоже), но появляется новая компонента: некий незаинтересованный интерес к миру, к тому, как он устроен. Интерес (если так можно выразиться) «спортивный», не привязанный ни к какой иной (практической) цели (даже если под «прагматизмом» понимать заботу о спасении души): мне просто интересно, как на самом деле устроен мир, какова истинная «природа вещей».

Без этого «незаинтересованного интереса» не было бы ни философии, ни теоретической науки[2].

Первые греческие философы (или протофилософы), они же - и протоученые. У истоков античной мысли наука и философия еще неразрывно связаны. Хотя, не хотелось бы брать на себя труд утверждать, что наука возникает из философии, или философия из науки (скажем так: они сестры, у них общий исток).

Далее: греческой философии в целом (и ранней греческой философии в частности) присуще то, о чем уже говорилось раньше, - вера в разум.

Греки-мыслители (за исключением немногочисленных школ-исключений, о которых будет сказано ниже) полагают как само собой разумеющееся в основу своих рассуждений утверждение, что мир разумен, точнее, что миром правит Разум («Логос» или «Нус»). Не человеческий разум, а разум, присущий самому миру, - Космосу, как его называли греки.

И это слово («Космос»), которым греки обозначали мир, уже предполагает разумную устроенность: Космос греков это органичная, живая целостность (подобная живому существу) (в противном случае, не будь Космос упорядоченным, разумным целым, он был бы хаосом).

А человеческий разум к этому разуму мира причастен, имеет отношение, и поэтому он может постичь устройство мирозданья, опираясь не только на то, что он видит, слышит, осязает и т. д., а именно умом.

То, как нам мир дан в чувствах (нашим глазам, ушам и т. д.) – не единственный источник знания о мире, не единственный путь познания его. Мир дан нашим органам чувств, мы постигаем его на опыте, но таким образом нам дана только некая поверхность вещей (то, как они нам представляются). Сверх того, поскольку наш разум причастен к разуму Космоса, он способен понять, как устроен мир по сути. Он способен проникнуть за обманчивую оболочку и заглянуть в самую суть /он способен ответить на вопрос, как на самом деле устроен мир, какова природа вещей/.

Отсюда, основополагающее для всякой философии различение чувственно воспринимаемого и умопостигаемого. Двух способов познания мира: посредством чувств (глаз, ушей и т. д.), и посредством умозрения (действия ума). И двух образов мирозданья, которые на этих путях открываются: мир, как он дан на опыте (мир, увиденный глазами тела) и мир, каким его открывает ум.

В греческой философии умопостигаемое и чувственно воспринимаемое (умозрение и чувственное восприятие) достаточно жестко различаются и, зачастую противопоставляются.