Физиологические основы двух ритмов (бодрствования-сна и жизненной активности)

Ритм смены дня и ночи является главным жизненным ритмом на нашей планете. В соответствии с ним устанавливается ритм информационно-энергетического метаболизма с окружающей средой. С ним переплетается ритм жизненной активности (ритм смены времен года), от которого зависит общий эмоциональный колорит переживаний человека.

Несмотря на интенсивные исследования в данной области, мы до сих пор еще не знаем какие биохимические и нейрофизиологические механизмы лежат в основе двух главных ритмов человеческой жизни: ритма бодрствования-сна и ритма жизненной активности.

Многое указывает на то, что у человека и высших животных управление ритмом бодрствования-сна осуществляется ретикулярной формацией головного мозга (formatio reticularis), а ритмом жизненной активности управляет промежуточный мозг, в первую очередь его подбугровая область, совместно со зрительными буграми.

Биохимические исследования позволили выделить вещества, которое повышают или понижают проводимость нервных синапсов. Что касается более глубоких эффектов действия данных веществ, то они могут: повысить жизненную активность и тем самым способствовать улучшению настроения (тимолептики), ослабить информационный метаболизм (нейролептики и атарактики) или усилить его (дислептики — галлюциногены).

В модели жизнедеятельности клетки ритм жизненной активности, очевидно, морфологически связан с митохондриями, они таким образом, являются «энергетическими станциями» клетки, в них происходит синтез и накопление основных энергетических носителей (АТФ и АДФ). Близкий этим процессам ритм дня и ночи (периодических изменений интенсивности информационно-энергетического метаболизма) вероятно связан с проницаемостью мембраны клетки, регулируемой ее ядром. Но он также в значительной степени зависит от деятельности митохондрий, которые выполняют функции управления энергетическим потенциалом клетки.

Данная модель, которая, очевидно, будет еще совершенствоваться по мере углубления наших цитологических знаний, позволяет нам понять, что упомянутые выше ритмы оказывают влияние уже на самые низкие уровни живых структур и, таким образом, становятся интегральной компонентой любых жизненных процессов.

Человек, как любое живое существо, также подчиняется этим ритмам и не может освободиться от их власти. Человек, склонный к логическому мышлению, нередко с поразительной дотошностью пытается отыскать причины изменчивости эмоционального колорита, забывая о его эндогенном ритме.

Эволюция внутренней и внешней активности. Логическое мышление связано с привычной для нас формой воздействия на окружающий мир: «Действую и наблюдаю эффект своей деятельности». Таким образом, формируются причинно-следственные отношения. Данный подход применительно к миру переживаний часто оказывается ошибочным, поскольку существует большое различие между возможностями человеческой деятельности по отношению к окружающему миру и возможностями этой деятельности по отношению к внутреннему миру.

Эволюция активности в мире животных сосредоточена на ее внешних формах, то есть на таких, которые влияют на положение животного относительно окружения. Внутренняя активность, то есть направленная на обеспечение сохранения внутренней целостности организма, заметно отстает в эволюционном развитии от внешней активности.

С наибольшей очевидностью это различие проявляется у человека, уровень развития внутренней активности которого соответствует высшим млекопитающим, а внешняя активность, особенно речь, намного опережает их развитие. Во внутренней активности преобладают традиционные функциональные структуры, эффективно действующие и давно доведенные до автоматизма. Внешняя активность требует больших усилий, субъективно воспринимающихся как проявление воли. Внутренняя активность, близкая к автоматизму, такого усилия не требует, и акты воли не играют в этом никакой роли.

Эмоциональный колорит в значительной мере зависит от внутренней активности, то есть от того, что происходит в самом организме. Правда, на колорит также оказывают влияние внешние условия, но это воспринимается как реакция целого организма. Последняя связана с усилением или ослаблением жизненной активности, что субъективно отражается как изменение настроения или изменение ориентации в отношениях с окружающим миром (установки «к» или «от» ), что в свою очередь воспринимается как изменение эмоциональных установок.

Как изменения настроения, так и смена чувств сопровожу даются целым рядом физиологических и биохимических изменений в организме, а также изменениями состояний мышечно-двигательного аппарата (напряженности мышц, быстроты движений, позы тела), практически не зависящими от волевого усилия (также как и наши чувства и настроение).

В то же время внешняя активность, оказывающая непосредственное влияние на преобразование окружающего мира и которая в максимальной степени проявляется в развитии мануальных способностей и речи, зависит от воли человека. Такая активность постоянно изменяется по форме и содержанию, отражая особенности эволюционного развития человека.

Субъективным выражением этого вида активности являются мысли, планы, мечты, акты воли. По отношению к ним в области ясного сознания возникает ощущение возможности управления. Очевидно, что все эти явления не могут быть не зависящими от настроения и чувств, которые как бы являются для них фоном.

С точки зрения анатомии скачок в эволюционном развитии человека, каким стало появление вида Homo sapiens, связан с развитием neocortex (коры головного мозга). Она обеспечивает возможности создания все новых и новых функциональных структур. Эти структуры связаны с функциями анализа сигналов, приходящих из внешнего мира, и с созданием различных форм двигательных реакций.

Причем, как уже говорилось, развитие данных форм движения сосредоточено на развитии мануальных способностей (прежде всего наиболее развитой правой руки) и человеческой речи, поскольку эти функции оказывают наибольшее влияние на окружающий мир. Таким образом, в этой сфере осуществляются процессы новообразования.

На низших уровнях филогенеза нельзя найти такого богатства возможностей функциональных структур. Отношение к окружающему миру здесь отличается большей стереотипностью и в значительной степени сводится к автоматическим процедурам. Трудно определить, в какой степени такие действия осознаны, поскольку наши представления о мышлении у животных являются только гипотетическими.

У человека сознание сосредоточено на его отношениях с окружающим миром, а особенно, на тех формах взаимодействия с окружением, которые являются новыми и поэтому требуют активного участия всей нервной системы. То, что является известным, закрепляется как автоматическая функция и осуществляется почти бессознательно.

Таким же образом механизмы интеграции внутренних функций организма, получившие у нас наименование внутренней активности, являясь старше в филогенетическом отношении, не требуют активного участия всего сознания, за исключением «аварийных» ситуаций, когда нарушается выполнение автоматических функций и необходима мобилизация возможностей всего организма. Сигналами тревоги в этом случае являются страх или боль.

В антиномии дня и ночи внешняя активность связывается прежде всего с дневной активностью, а внутренняя — с переживаниями ночи. Активность, обращенная во внешний мир, требует ясного сознания, а внутренняя активность, как уже говорилось, осуществляется преимущественно на уровне бессознательного. Если же связанные с ним переживания затрагивают сознание, то они оказываются сумеречными, неопределенными и таинственными. Поэтому справедливо в данном случае говорить о темных областях сознания.

В общих чертах данную проблему можно было бы представить рассматривая нервную систему как барьер, отделяющий внутреннюю среду организма от внешней среды (нервный эктодермис). Среди пограничных функциональных структур можно выделить те, которые участвуют во взаимодействии с внешней средой (во внешней активности), и те, которые участвуют во взаимодействии с внутренней средой организма (во внутренней активности).

В субъективном восприятии то, что относится к наиболее индивидуальному, интимному и специфичному, связывается с внутренней активностью. Она является физиологи« ческой базой нашего настроения, чувств, желаний и т. д. В отличие от этого, внешняя активность связывается с возможное« тями манипуляций над окружающей средой (установка «над»).

Поскольку такая активность наиболее тесно связана с окружающей средой, то для нее характерно проявление закономерностей, свойственных данной среде. Поэтому в субъективном восприятии внешняя активность никогда не может быть сугубо индивидуальной, интимной и специфичной, поскольку она должна подчиняться закономерностям сопредельного мира.