Ритм жизненной активности (времена года, воскрешение и смерть)

Вследствие того, что цветовая палитра психозов при депрессиях сохраняет только темные краски, общий колорит становится беднее и нет в нем той силы и непредсказуемости, как при шизофрении. Темный спектр колорита депрессии связан прежде всего с ослаблением жизненной активности.

Ритм жизненной активности можно было бы сравнить с ритмом смены времен года. Жизненная активность меняется в течение жизни. Она бывает наибольшей в начальных периодах развития, а затем постепенно ослабевает, так что в старости довольно быстро снижается к нулевому уровню, то есть к смерти. Колорит изменяется в соответствии с этой динамикой. Он богат, пока высока жизненная активность, тускнеет, когда она ослабевает, так что в конце жизни уходит в спектр черного и серого.

Как уже упоминалось, ритм смены времен года является проекцией ритма смены дня и ночи в течение всей жизни. Весна — молодость — утро жизни, лето — возраст зрелости — разгар дня, а осень — старость — вечерний закат жизни. Зиму можно было бы назвать ночью смерти. В ритме смены времен года депрессии более всего соответствуют поздняя осень и зима. Человек чувствует себя старым и измученным, чувствует приближение смерти, жизнь теряет свой колорит и становится серой, голой и ветхой.

Известный во многих религиях миф о воскрешении и смерти (до сих пор укрепляющий веру людей в свое бессмертие или хотя бы в бессмертие собственных идей и убеждений) передает распространенное представление о вечности жизни, отражением которой становится неизменный ритм смены времен года. Одной из важнейших черт жизни является постоянный процесс строительства и разрушения, относящийся также к энергетическому и информационному метаболизму. Одни функциональные и морфологические структуры исчезают, чтобы на их месте появились новые.

Этот своеобразный ритм воскрешения и смерти является настолько привычным, что мы его не замечаем. Иногда только по прошествии времени, в ретроспективе мы оказываемся в состоянии оценить происшедшие изменения и нередко не можем узнать самих себя: «Неужели это был я, неужели я так выглядел и думал?».

Хотя в то же время хорошо понимаем, что несмотря на совершенно другой внешний вид, мы по-прежнему остаемся теми же самыми людьми. Ощущение подобия сохраняется (я по-прежнему остаюсь сам собой) и в то же время изменяется (я теперь не такой как раньше). В этом проявляется свойство изменчивости неизменного и их диалектика.

Тем не менее в нашей жизни бывают мгновения, когда мы испытываем ощущение смерти прежнего человека, необходимой для того, чтобы мог родиться новый. Происходящая в человеке перемена может оказаться слишком значительной и внезапной для сознания. Человек может быть этим потрясен. Он как змея сбрасывает старую кожу для того чтобы вместо нее обрести новую.

Во многих религиозных культах змея была символом жизни, и может быть поэтому со временем стала символом врачебного искусства. Змея является символом характерного для живой природы обновления.

Момент смерти одной формы и рождения другой во многих культурах как бы сознательно подчеркивается: например, обряд инициации, во время которого «умирает» ребенок и рождается мужчина; обряд свадьбы, во время которого девушка становится женщиной. Кандидат на звание знахаря-колдуна подвергается многим испытаниям, после которых он должен стать как бы новым человеком, наделенным магическими силами. Психология процесса посвящения связана с ощущением смерти прежнего человека и рождения нового.

После тяжелых соматических заболеваний, после того как проходит острая фаза психоза или после тяжелых переживаний человек нередко испытывает ощущение, что заново родился. Старое в нем умерло для того чтобы могло родиться новое. В большем масштабе (социальном) это явление обнаруживается во время войн, революций и других социальных катаклизмов с массовым кровопролитием.

В таких условиях людей утешает обычно надежда, что тяжелые кровавые муки и жертвы не окажутся напрасными, и после войны или иных форм истребления людей наступит новая, лучшая эра — эра справедливости и мира. Очень ярко проблема воскрешения и смерти обнаруживается в психопатологии шизофрении. Старые формы бытия оказываются разрушенными, поскольку в них больной себя чувствовал слишком тесно. Ему хотелось бы стать другим человеком: новым, свободным, ощущающим собственную избранность, лучшим, сильнейшим (ощущение божественной мощи) и т. д.

Обычно это ему не удается, и вместо того, чтобы начать новую жизнь, он все глубже погружается в атмосферу смерти (бездеятельности, социальной деградации), в чем, к сожалению, ему нередко невольно помогают сами психиатры. Иногда больному удается создать новые формы социальной жизни (schizophrenia paradoxalis socialiter fausta). В последние годы обращалось внимание на возможность использования склонностей к перевоплощению (воскрешению) при лечении шизофрении. Такой подход указан, например, в так называемой концепции социотерапии «villa 21» Дэвида Купера.