Итог жизни. Проекция в будущее. Ослабление памяти

Важным фактором, влияющим на самочувствие человека, является подведение итогов его жизни. В зависимости от их результатов формируется образ самого себя. Если итог положительный, то и образ становится светлее, а если отрицательный — то темнее. Возраст, в котором человек обычно начинает подводить итоги собственной жизни, как правило, находится на рубеже, отделяющем прошлое и будущее человека.

С этого переломного момента прошлое становится более протяженным, чем будущее. И до этого человек нередко подводит жизненные итоги, однако всегда существует возможность начать жизнь заново, будущее еще впереди и многое можно успеть сделать.

За этим рубежом утрачивается вера в будущее, усиливается ощущение, что уже мало что можно в жизни изменить, и жизнь в определенном смысле закончена. Такой кризис может наступать в различном возрасте. Похоже, что у мужчин он наступает раньше — около 40 лет, а у женщин позже — обычно в период увядания.

Пожилому человеку уже не раз приходилось подводить жизненные итоги, поэтому он обладает определенным опытом самооценки. Если она положительная, то человеку легче переносить невзгоды старости, поскольку за его спиной хорошо прожитая жизнь. Если же она отрицательная, то собственный образ становится мрачнее, а печаль старости еще глубже.

В психотерапии старческих депрессий важную роль играет умение врача раскрыть перед больным позитивные аспекты его жизни, чтобы помочь ему изменить знак оценки прожитой жизни с отрицательного на положительный. Нередко в жизни, которая внешне воспринималась как поражение, можно обнаружить много хорошего, и наоборот: жизнь, внешне наполненная успехами, оказывается поражением.

Психиатр, благодаря своей способности видеть человека в различных ипостасях, не может ограничиться тем, что лежит на поверхности, и поэтому его оценки должны иметь иной характер, чем у обычного человека.

Проекция в будущее. Настроение тесно связано со способностью проекции в будущее. Радостный человек легко обращается к будущему, а для человека в депрессии будущее оказывается закрытым черной стеной. Человек, перед которым будущее открыто, обычно весел и полон жизненной энергии, у него множество планов, и он верит в возможность их реализации.

В старости отрезок времени жизни, принадлежащий будущему, становится все короче, человек вынужден быть более скромным в своих планах и мечтах, потому что времени на их осуществление уже не хватит. Как правило, люди в старости не принимают перспективу смерти и мысль о том, что все кончено, и ведут себя так, как будто им предстоит жить многие годы.

Они строят различные планы, принимают близко к сердцу свое будущее, будущее своих близких и всего общества, беспокоются, что с ними будет через несколько лет или даже через несколько десятков лет, хотя все это мало реально и шансы дожить до этого времени у них ничтожны. Такую способность не считаться с неизбежностью смерти следует признать своеобразным защитным механизмом, аналогичным механизму защиты у больных раком, которые убеждены, что они здоровы, несмотря на все очевидные признаки болезни.

При депрессии действие такого защитного механизма ослабевает или даже совсем прекращается. Больной оказывается лицом к лицу со смертью. Вероятно, именно отсюда приходит бред нигилизма и катастрофы. Все умирает и разрушается, внешние органы чувств перестают действовать и сам человек становится живым трупом.

Ему и его семье угрожают голод, разорение и крайняя нужда. Катастрофа может принять в больном воображении и большие масштабы: человечеству угрожает война, нужда, полное уничтожение и т. д. Призрак собственной смерти в этих случаях становится призраком гибели всего человечества.

Отрицание перспективы смерти в целом оказывается таким сильным, что даже во время депрессии печальные мысли больного вращаются не вокруг приближающейся смерти, а среди мелких повседневных забот. Эти заботы, как часто бывает при депрессиях, приобретают огромные размеры. Больной приходит в отчаяние из-за незначительных материальных потерь, из-за собственных хлопот и проблем с детьми, под впечатлением ссоры с соседом и т. д.

При наличии симптомов психоорганического комплекса на фоне развития конфликтных ситуаций возникает бредовое и псевдобредовое искаженное восприятие окружающей действительности. Ослабление критического восприятия действительности и нарушения сознания (стирание границы между сном и бодрствованием, когда сонные видения мешаются с действительностью) облегчают возникновение галлюцинаций и бреда.

Ослабление памяти. Способности создания новой информации в памяти с возрастом значительно ослабевают и эта тенденция проявляется довольно рано (чуть позже 30 лет). Пожилой человек не в состоянии адекватно воспринимать то, что его окружает. Ближайшее окружение становится для него все более чужим и непонятным. Вместо того чтобы переживать то, что происходит в настоящее время, человек все чаще переживает то, что уже произошло.

Между глубиной переживаний и способностями к созданию новой информации в памяти существует известная корреляция. Чем сильнее переживания, тем дольше хранится информация об этом. И наоборот, для того чтобы переживать, человек должен обладать способностями регистрировать события. Если бы он был лишен этой способности, то любое переживание было бы тотчас утрачено сознанием, а значит — не было бы даже зафиксировано.

Регистрация, таким образом, является первым этапом функции памяти. При недостаточном развитии механизма памяти нарушения наблюдаются уже на первом этапе. Вследствие деградации функций памяти и, особенно, способности создания новой информации пожилой человек теряет способность полноты переживаний окружающей действительности. Его настоящее время в значительной степени окрашено цветами прошлого, так что, в конце концов, прошлое почти полностью вытесняет настоящее.

То, что происходит сейчас, кажется серым, пустым, нередко неприятным. Человек погружается в воспоминания о прошлом, которые становятся все более живыми и приобретают свежесть непосредственных переживаний. Нередко из самых глубин прошлого приходят давно забытые образы, и они воспринимаются такими живыми, как будто только что родились. Вероятно, образная память в старости доминирует над памятью предметной.

Предметная память — это та память, которой мы постоянно пользуемся: на основе хранящейся в памяти человека информации формируются причинно-следственные структуры, но ни одна из них не является точным отражением содержания зарегистрированного переживания. Такое удается только в редких случаях, например, под влиянием случайного раздражителя — чаще всего вкусового или обонятельного (поскольку эти раздражители обладают несомненно наибольшей силой воздействия при формировании новой информации в памяти в ее первичных формах), а также во время приступов эпилепсии.

Пенфилд добивался возникновения такого рода образных воспоминаний, возбуждая височную область во время операций над больными эпилепсией. Также как и во сне отдельные фрагменты информации, хранящейся в памяти, возникают со всей силой непосредственного переживания. Перед глазами пожилого человека возникают сцены далекого прошлого с такой живостью, как будто они только что произошли у них на глазах.

Благодаря этому прошлое становится ближе и свежее, чем настоящее. Кроме того, эмоциональные отношения к прошлому также оказываются более сильными, чем к современности. Прошлое кажется светлым и прекрасным, потому что человек в то время был молод, а настоящее воспринимается как нечто неприятное, серое и холодное, поскольку пришла старость.

В целом в воспоминаниях наблюдается своеобразная динамика цветовой палитры: воспоминания прошлого кажутся светлее, забываются неприятности или смягчается острота их восприятия, на первый план выступают приятные события. Благодаря этому прошлое, как правило, выглядит лучше и светлее настоящего. Только у лиц с невротической формой фиксации конфликтов описанный выше механизм «просветления» прошлого как будто не функционирует.

Психические травмы детства и молодости в течение всей жизни сохраняют свой мрачный колорит. При этом нередко бывает, что старческие воспоминания о давно прошедшем воспринимаются его близкими как нечто нудное и утомительное.

При лечении пожилых людей и, особенно, страдающих депрессией, довольно важную роль играет желание слушать их воспоминания. Они относятся, как правило, к самым ярким страницам жизни человека и если к ним часто возвращаться в беседах с больным, то его настроение заметно улучшается. Настоящее становится менее докучливым, поскольку рядом с больным есть тот, кто способен понять его прошлое.

Прошлое больного благодаря этому как будто проецируется в настоящее. Прислушиваясь к воспоминаниям больного, врач может значительно пополнить свои знания о мире и о людях, так что с этой точки зрения он не потратит времени напрасно. При лечении больных, страдающих старческой депрессией, как правило, приходится иметь дело с множеством проблем, связанных с соматической медициной, с геронтологией, с психопатологией старости и социологией данного периода жизни.