Своеобразие русской дореволюционной социологии

Жизненные силы человека и общества, их взаимозависимость, проблема справедливости и смысла жизни имеет в отечественной социальной мысли вообще и в социологии, в частности, давнюю традицию. Именно это обстоятельство определяет зависимость развития социологии в России от других отраслей обществознания, религии и художественного творчества, массового сознания, от практики социальной жизни.

История социологии в нашей стране изобилует оригинальными идеями и концепциями, повлиявшими на дальнейшее развитие мировой социологической науки и до сих пор воздействующими на российское социогуманитарное знание. В данном параграфе будет упомянуто лишь немногое из доставшегося нам теоретико-методологического наследства. Отметим только те черты русской дореволюционной социологии, которые отличают ее от ранней европейской социологии и характеризуют суть заложенных ею традиций.

Первая – непосредственное участие социологов в общественной жизни России и исключительно сильное их влияние на социально-политические процессы. Западные социологи были преимущественно кабинетными учеными, их российские коллеги – активными общественно-политическими деятелями, лидерами различных идейно-политических движений. В этой связи в дореволюционной русской социологии сложилось шесть ведущих направлений:

• революционно-демократическое (П.Л. Лавров, Н.В. Шелгунов, Н.К. Михайловский, Г.А. Лопатин, многие малоизвестные деятели народнического движения ^73>>>);
• анархистское (М.А. Бакунин и П.А. Кропоткин);
• буржуазно-демократическое (М.И. Зибер, Н.Ф. Даниельсон, П.В. Струве, М.И. Туган-Барановский, А.С. Лаппо-Данилевский, Б.А. Кистяковский, П.И. Новгородцев, С.А. Муромцев, Ю.С. Гамбуров);
• марксистское (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, А.А. Богданов, П.С. Грибакин и др.);
• религиозное, точнее, христианско-православное (В.В. Розанов, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк).

Все названные направления внесли свою лепту в становление и развитие отечественной социологии, а их представители – в российскую общественную жизнь. Их практическая деятельность прямо и непосредственно детерминировалась социологическими представлениями об актуальных для своего времени социальных проблемах.

Вторая особенность – повышенная идеологизированность большинства созданных русскими социологами теоретических конструкций. Их европейские коллеги стремились чаще к созданию идеологически нейтральной науки, реализации принципа "свободы от ценностных суждений". Русские обществоведы не могли всегда следовать этому сформулированному М. Вебером требованию.

В центре их внимания находились актуальнейшие для того времени проблемы:

• Что следует понимать под прогрессом российского общества?
• По какому пути развития (капиталистическому или некапиталистическому) пойдет Россия после отмены крепостного права?
• Каковы общественные идеалы россиян, какие из них следует пропагандировать?
• Когда произойдет социальная революция и какой характер она приобретет? (в том, что она будет никто из социологов не сомневался);
• Какие слои имеют жизненные силы свершать революцию, защитить справедливость?

Очевидно, что ответить на вопросы такого рода в идеологически нейтральном плане было невозможно. Это обстоятельство признавалось и зарубежными социологами. Например, характеризуя идеологизированность русской социологии, Д. Хеккер в 1915 г. отмечал, что именно благодаря этому она теоретически отражала динамическо-прогрессивные силы русского народа.

Третья особенность – активная включенность в традиционную для интеллектуальной жизни России дискуссию между "западниками" и славянофилами. Первые (Н.В. Станкевич, Т.Н. Грановская, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Б.Н. Чичерин, представители буржуазно-демократического и анархистского направлений социологии) ратовали за капиталистический путь развития российского общества, за усвоение им западноевропейских социальных институтов и духовных ценностей. Вторые (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, Ю.Ф. Самарин, К.Н. Леонтьев, социологи-народники и представители христианской социологии) обосновывали самобытность славянской, в т.ч. русской культуры, ее принципиальное несоответствие капиталистическому социально-экономическому укладу, потребность особого пути развития России. Прогресс российского общества, по их мнению, возможен на основе органичного синтеза православной духовности, державности (сильной государственной власти) и общинного (коллективного) хозяйствования.

Среди социологов-славянофилов особого внимания заслуживает Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885) – автор концепции "культурно-исторических типов" народов, противостоящей созданным основоположниками европейской социологии моделям эволюционного развития человечества и положившей начало современным социологическим теориям цивилизаций. По его мнению, понятие "человечество" слишком абстрактно, не способствует пониманию того, каким образом живут и развиваются народы.

Он разделяет человечество на обособленные "культурно-исторические типы", под которыми понимает "естественные" системы народов, образующиеся в силу языковой, духовной, религиозной, психоэтнографической, территориальной, экономической и иной близости. Каждый "культурно-исторический тип" – целостный организм, жизненный цикл которого состоит из четырех периодов: 1) этнографического (подготовительного), когда формируется этнопсихическая общность; 2) государственного, когда происходит политическое и территориальное объединение; 3) собственно культурного – времени "плодоношения", расцвета; 4) увядания, "апатии" и гибели. Славянские народы, по Данилевскому, представляют собой молодой культурно-исторический тип, вступающий в пору расцвета.

Подчеркнем очевидность следующего факта. В идеологических спорах между сторонниками и противниками либерально-демократических реформ в современной России зачастую воспроизводятся аргументы и теоретические конструкции ранних российских социологов. Это свидетельствует как о силе их аргументации, так и нерешенности волновавших их проблем по сей день.

Четвертая особенность связана с осмыслением ранними русским социологами статуса своей науки, ее взаимоотношений с другими науками. С одной стороны, все они понимали социологию как теоретико-аналитическую науку, синтезирующую данные и выводы других наук. В этом отношении они были близки к О. Конту. Но с другой стороны, русские социологи по-разному трактовали предмет своей науки. По мнению одних, социология призвана обобщить данные и выводы истории, других – этнографии, третьих – психологии, четвертых – этики, пятых – географии, шестых – политэкономии, седьмых – теологии, восьмых – биологии, девятых – разных комплексов названных наук.

В этой связи в русской дореволюционной социологии сложилось обилие научных школ и создано много оригинальных теорий. Сжато охарактеризуем концепции социогеографии Л.И. Мечникова, социобиологии П.Ф. Лилиенфельда, психосоциологии Л.И. Петражицкого и социопсихологии Е.В. де Роберти.

Л.И. Мечников (1838-1888) – географ, социолог и видный общественный деятель, получивший мировую известность как автор книги "Цивилизация и великие исторические реки: географическая теория развития современного общества". Используя данные не только географии, но и истории, и политической экономии, он доказал зависимость форм общественной жизни, разделения, кооперации и организации общественного труда, а также политических устройств от гидрологических факторов – рек, морей, океанов. Эта концепция, конечно, не дает полного объяснения причин возникновения и развития человеческих цивилизаций, ибо кроме географических они имеют многие другие детерминанты. Но она содержит немало идей, ценных для современной социальной экологии.

П.Ф. Лилиенфельд (1829-1903), как и многие его коллеги-современники (А.И. Стронин, Я.А. Новиков и др.), исповедовал организмический подход к истолкованию общества, принципиально солидаризировался с европейскими организмистами Г. Спенсером, А. Шеффле, Р. Вормсом и др. Но во многом иначе понимал общие свойства и отличия социальных организмов от биологических. Наряду с универсальными для всего социального организма законами, он сформулировал законы "прогресса", действующие в каждом органе. Тем самым он приблизил социологию к принятию методологии не только системного, но и структурного анализа социальных явлений.

Л.И. Петражицкий (1867-1931) усматривал первооснову общественной жизни в психических интеракциях индивидов и их эмоциях. По его логике, изучение общества должно последовательно проходить этапы исследования: а) эмоций, б) типов и видов психических взаимодействий, в) сознания и воли людей, г) социальных явлений, порожденных сознанием и волей. Главным методом таких исследований является интроспекция, обязательно дополняемая внешним наблюдением.

Эти положения получили всестороннюю критику и отвергнуты социологией. Но и последняя, и психология с большим вниманием отнеслись к идеям Петражицкого о наличии в обществе:

• особого феномена – народной психологии, которая создает социальные ценности и нормы, регулирует поведение людей;
• особых социальных механизмов интеграции мотиваций;
• мощного воздействия нормативных комплексов на мотивацию поведения.

Развитие этих (и других) идей приведет в дальнейшем к созданию особой науки – социальной психологии.

Е.В. де Роберти (1843-1915) называл свое социопсихологическое учение неопозитивизмом, желая подчеркнуть его отличие от теорий европейского социологического позитивизма. Но с таким его самоопределением в полной мере согласиться нельзя.

Под социологией он понимал абстрактно-теоретическое обобщение всех научных данных о духовных явлениях. Ключевую роль при этом он отводит психическим взаимодействиям индивидов, из которых, по его мнению, рождается коллективный опыт людей, а потому и общественная жизнь.

В то же время де Роберти критикует Петражицкого и других психологизаторов общественной жизни. Он полагал, что социолог призван объяснить психические явления социокультурными факторами, задающими людям цели их поведения. Роль главных факторов играют знания, религиозная вера, эстетические чувства и практические (технические) действия людей. Идеи о решающей роли культурных факторов среди детерминант поведения людей были подхвачены европейской социологией и стали одним из постулатов современной модели нашей науки.

Пятая особенность – повышенное внимание к проблеме методов социологического анализа и предложение таких вариантов ее решения, которых в европейской социологии той поры не было.

Ранее уже говорилось, что в Европе возобладало мнение, согласно которому социология должна использовать объективные методы, подобные естественнонаучным. Русские социологи не отрицали потребности объективных методов, но полагали это недостаточным. Они обосновали нужность для социологии субъективного метода. Наибольший вклад в разработку проблематики субъективного метода внесли П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский и Н.И. Кареев.

П.Л. Лавров (1823-1900) полагал, что предметом социологии является анализ проявлений солидарности людей – форм человеческого общежития, общественные идеалы и практические действия людей по их реализации. Социальные явления исследуются через призму представлений об идеале, благе, добре или зле, полезном или вредном, истинном или ложном. Оценка истории, критериев прогресса всегда субъективна. Поэтому социологи не могут обойтись без субъективного метода. Умение исследователя поставить себя на место членов общества – вот что целесообразно унаследовать из субъективной социологии. Практическая реализация этого метода накладывает на социологов особые этические обязательства.

Н.К. Михайловский (1842-1904) развил лавровское толкование субъективного метода, исходя из следующего. Социологические знания – это синтез "правды-истины", полученной путем беспристрастного (объективного) наблюдения, с "правдой-справедливостью", соответствующей нравственным представлениям социолога. Две названные "правды" не равнозначны. Знания, полученные объективным методом, должны быть оценены на основе "правды-справедливости". Поэтому субъективный подход – не просто один из способов социологического анализа, а основной метод социологии.

Признание субъективного метода главным означает, по Михайловскому, что исследователь, рассматривая конфликты личности с обществом ("борьбу за индивидуальность") обязан принимать сторону личности. Использование этого метода выступает предпосылкой и гарантом гуманизма социологии, ее миссии служить человеку.

Н.И. Кареев (1850-1931) углубил обоснование субъективного метода и существенно приблизил его осмысление к тому уровню, который свойственен социологии. Он назвал этот метод "законным субъективизмом" и доказал его отличие от научно неоправданных проявлений субъективизма исследователя, порожденных его прихотью. Любое социальное явление, учил Кареев, произведено людьми, имеющими свои потребности, интересы, желания, цели, общие и специфические черты сознания, воли, психики. Поэтому каждое социальное явление имеет субъективную сторону. Исследовать эту сторону явлений на основе только объективных методов (логических, статистических, экспериментальных и др.) невозможно. Для этого необходимо "проникнуться настроениями" людей, понять причины и обстоятельства их поступков и деяний.

Данный тезис Кареева созвучен исходной посылке "понимающей социологии", но сформулирован раньше Вебера. В то же время очевидна принципиальная разница учений этих теоретиков. Классик немецкой социологии предложил оценивать социальные действия, прежде всего, сквозь призму их целерациональности. Н.И. Кареев настаивал на их этической оценке, предполагающей, с одной стороны, выяснение соответствия поведения изучаемых людей морально-нравственным нормам, а с другой – этическую развитость самого исследователя. Именно поэтому созданную им теоретическую конструкцию называют "этической социологией". Отмеченные (и не означенные) отличия в трактовках субъективного метода, не отменяют истинности вывода о том, что все они привели к общему итогу – обоснованию нужности для социологии качественных методик, дополняющих объективные (точные, количественные) способы сбора и анализа информации об изучаемом явлении.

Шестая особенность – методологическая плюралистичность и теоретическое обоснование эвристичности сочетания разных теоретических подходов в социологическом исследовании.

Сказанное ранее о направлениях и школах российской социологии, различии истолкований их представителями предмета и методов своей науки свидетельствует об отсутствии у них единого подхода к познанию общественных явлений. Это обстоятельство можно истолковать двояко. С одной стороны, как подтверждение недоразвитости российской социологии, неопределенности и размытости понимания ее предмета самими социологами. С другой – как свидетельство ориентированности представителей первой плеяды социологов России на методологический плюрализм, преднамеренное использование разных подходов к осмыслению общества и происходящих в нем социальных процессов. Последнее предположение – не досужий вымысел. В его пользу выступают некоторые положения социологических теорий, выдвинутых Л.И. Мечниковым, Л.И. Петражицким, Е.В. де Роберти, Н.В. Шелгуновым, М.А. Бакуниным, Н.А. Бердяевым и др. Каждый из них, конечно, отстаивал свой вариант понимания методов (основного и дополнительных) социологического анализа, но при этом не отвергал возможности иного осмысления методологических основ социологических исследований.

Наиболее полное обоснование целесообразности сочетания разных методологий социологического анализа дал М.М. Ковалевский, по праву занимавший лидирующую роль в российской социологии, хорошо известный зарубежным ученым (с К. Марксом, Г. Спенсером, Э. Дюркгеймом он был лично знаком) и оказавший на них определенное влияние (он был членом международных социологических организаций, организатором и преподавателем международной социологической школы).

Максим Максимович Ковалевский (1851-1916) известен не только как социолог, но и как правовед, историк и этнограф. Он отстаивал самостоятельность каждой из этих (и других общественных) наук, их предметную специфику. Социология, в его понимании, – интегрирующая все науки об обществе теоретико-аналитическая дисциплина. Она образуется не арифметическим сложением общественных наук, а таким их синтезом, который дает качественно новое знание об обществе.

Социология призвана решить много научных задач, среди которых первостепенное значение, по мнению Ковалевского, имеют:

1. выяснение причин "покоя и движения человеческих обществ", т.е., говоря современным языком, закономерностей функционирования и развития общества;
2. установление генеральной тенденции и основных этапов развития общества в целом;
3. разработка теоретико-аналитических конструктов (моделей), позволяющих осмысливать разные типы "солидарности людей" – семьи, сельской общины, феодального поместия, хозяйственных форм, государства и т.п., а также явления и процессы, ведущие к этой солидарности или мешающие ей. (Рост солидарности людей Ковалевский считал важнейшим универсальным законом общественной жизни).

Решение этих (и других) задач невозможно без использования разных способов научного анализа. К числу основных методов социологии он относил:

• историко-сравнительный анализ, предполагающий выделение у разных народов сходных и отличительных признаков по политическим, юридически-правовым, экономическим, этическим, психологическим и другим характеристикам;
• генетический анализ, означающий изучение происхождения социальных институтов (семьи, собственности, государства и т.п.);
• синтетический многофакторный анализ, основанный на признании того, что в общественной жизни действует много разнообразный факторов, причем не автономно друг от друга, а в теснейшей взаимосвязи.

Эволюцию общественной жизни любого народа и типа солидарности, считал Максим Максимович, нужно осмысливать, исходя из того, что она обуславливается и биосоциальными (рост народонаселения, например), и социогеографическими, и психологическими, и духовно-культурными, и религиозными, и экономическими, и политическими, и иными факторами. В противном случае неизбежна односторонность трактовок. Ковалевский осуждал попытки объяснения политических изменений только политическими процессами, игнорирования при этом перемен в экономике и психологии народа. Не менее скептически он относился к экономическим теориям, недооценивающим биосоциальные, политические, этические и психологические детерминанты.

В то же время Ковалевский приветствовал социологические исследования, нацеленные на анализ отдельных факторов общественной жизни, справедливо полагая, что они дают ценный материал для последующих теоретико-аналитических обобщений. Чтобы соблюсти принцип синтетического (интегрированного) многофакторного анализа, нужно, как минимум, иметь то, что подлежит синтезу. Метод многофакторного анализа социальных явлений стимулировал развитие эмпирической социологии в России, признание и использование специальных социологических методик сбора и интерпретации социальной информации.

Используя современную терминологию, можно сказать, что М.М. Ковалевский был основоположником концепции методологического плюрализма социологии (ее полипарадигмальности), которая ныне стала общепризнанной и о которой пойдет речь в следующей главе.

Седьмая особенность – комплексный (междисциплинарный) характер ранних эмпирических социальных исследований.

Конкретные социологические исследования в России начали проводиться гораздо позже, чем в Европе, и по многим показателям уступали эмпирическим разработкам европейских коллег. Этому содействовало засилие мнения о социологии как только абстрактно-теоретической науке.

Изначальные эмпирические опыты русских обществоведов, строго говоря, были не столько социологическими, сколько социальными, междисциплинарными. Преобладали исследования, имеющие социально-экономический и социально-психологический характер.

Первые организовывались земствами (органами местного самоуправления Российской империи) и чаще всего касались изучения имущественного положения россиян, их хозяйственной деятельности, уровня материального достатка, жилищных и санитарных условий жизни. В конце XIX в. такого рода обследования систематически проводились в 17 губерниях России. Вторые – научно-исследовательскими центрами, среди которых ведущую роль играл психоневрологический институт, где была кафедра социологии, которой руководили М.М. Ковалевский и Е.В. де Роберти. Среди многих ученых этого института выделяется В.М. Бехтерев – автор концепции "коллективной рефлексологии", обобщающей итоги многих конкретных социально-психологических опытов и содержащей полезные рекомендации по управлению поведением людей.

Наибольший вклад в становление российской эмпирической социологии внесли К.М. Тахтарев (1857-1925) и П.А. Сорокин (1889-1968). Им удалось доказать, что социология – не только теоретико-аналитическая, но и практически-конкретная наука, что арсенал ее методов должен быть существенно расширен за счет многочисленных эмпирических способов сбора и анализа социальной информации. Они первыми начали собственно социологические эмпирические исследования социальной структуры общества, социального статуса россиян, их социальных взаимодействий.

Итоги русского периода исследовательской деятельности П.А. Сорокина (в 1922 г. он вместе с Н.А. Бердяевым, П.В. Струве, С.Н. Булгаковым, С.Л. Франком и другими социологами был выслан из России) подведены в его двухтомнике "Система социологии". Высказанные здесь идеи о критериях социальной стратификации, вертикальной и горизонтальной мобильности, методологии и методикам изучения социальных групп и социальной структуры общества, стали исходными для тех теорий, которые принесли ему всемирную славу.

Подведем итог. Русская дореволюционная социология сыграла заметную роль в становлении и развитии нашей науки. Следование заложенным ею традициям обязывает современных обществоведов:

• чутко, оперативно и заинтересованно откликаться на все социальные проблемы россиян, усиливать свое влияние на их решения;
• не скрывать своих мировоззренческих установок, свою приверженность определенным духовным, идеологическим, политическим и морально-нравственным ценностям;
• постоянно повышать научный статус социологии, уточнять ее объект, предмет, методы и место в системе других наук об обществе и человеке;
• проявлять методологический плюрализм и принцип полипарадигмальности социологии;
• сочетать способы объективного и субъективного анализа, количественные и качественные методы сбора и осмысления социальной информации;
• учитывать специфику России и ментальности россиян;
• тесно взаимодействовать с представителями других социогуманитарных дисциплин, проводить совместно с ними комплексные исследования, обеспечивающие скоррелированное сопоставление разнодисциплинарных знаний об изучаемых явлениях и процессах.