Лекция 19. Как характеризовал русскую культуру Н.А.Бердяев?

Одной из центральных тем в истории русской гуманистической мысли является тема России и специфики ее культурного развития. В ряде работ («Русская идея», «Судьба России», «Истоки и смысл русского коммунизма» и др.) Н.А.Бердяев дает характеристику русской культуры через анализ национального характера.

Согласно концепцииавтора, в культуре и истории действуют два полярных начала — мужское и женское, от сочетания которых зависят особенности национального менталитета. Женское начало — это безличная, природно-родовая стихия, ей присуща пассивность и мягкость. Но интенсивное развитие нации возможно при наличии персонально-личного, активного, мужского начала, способного оформить стихию. Коренное отличие стран Западной Европы от России состоит в том, что «в них на известной стадии развития в национально своеобразной форме пробуждался мужественный дух и изнутри, органически оформлял народную стихию». В России не произошло соединения двух начал. Суть русского характера составляет совокупность противоположностей: свободы и порабощенности, революционности и консерватизма, жестокости и сострадания. Своеобразие «русской души» объясняется тем, что в своих устремлениях она не признает никаких ограничений. В этом смысле есть сходство национального характера и земли, на которой он формируется: та же необъятность, отсутствие каких-либо пределов, устремленность в бесконечное. Западные философско-политические идеи, влияющие на духовное единство европейских народов, попадая на «женственную» почву русского Востока, приживались с большим трудом или претерпевали сильное изменение. Только с развитием самосознания, в недрах самой России может окрепнуть «мужественный» дух, способный дать противоречивому национальному характеру целостность. Своеобразие «русской души» отразилось на истории и культуры.

По его мнению, национальная культура может быть определена как дуалистическая, раскольничья. Иначе говоря, ей свойственны конфликтность и прерывность. Так, в период принятия христианства наметился конфликт между народной, природно-языческой средой и православием с его аскетизмом и жертвенностью. Всегда существовало противоречие между государством и народом, проявляющееся в чередовании бунтов, революций и репрессий со стороны государственных структур. Мощный «раскол» между высшими и низшими слоямнаселения произошел после реформ Петра I. Дворянская культура, ориентированная на западноевропейские духовные ценности, оказалась совершенно чуждой культуре крестьянского большинства. Интеллигенция была зажата между народной массой и монархией, принявшей форму западного абсолютизма. Даже внутри самой интеллигенции не было единства. Идеологические концепции западников, славянофилов, народников, социалистов «раскалывали» ее на противостоящие друг другу группировки. Поэтому в России отсутствует единая культурная традиция, можно говорить о пяти самостоятельных периодах культуры: киевском, татарском, московском, петровском, советском. Раздробленность культуры объясняется особенностями национального характера, несоединенностью в нем мужского и женского, что в свою очередь связано с географическим положением России, в которой «смешались два потока мировой истории». Поэтому ей необходимо соединить западные и восточные элементы в культуре, став единым Востоко-Западом.

Какое влияние на формирование русского культурного архетипа оказало православие?

Большое влияние на формирование русского культурного архетипа оказало принятие христианства, которое пришло на Русь в Х веке из Византии в православной форме.

Православие, включив в свою сферу все слои русского народа, все общество, однако не захватило человека целиком. Оно руководило лишь религиозно-нравственным бытом русского народа, регулировало времяпрепровождение и праздничное настроение, семейные отношения, слабо отражаясь в ежедневном обиходе, не оставляя заметных следов в его будничных привычках и понятиях, предоставляя во всем этом свободный простор самобытному национальному творчеству, основанному на языческой экзальтации почвы и духа.

Этим можно объяснить очень поверхностный (формально-обрядовый) уровень христианизации русских людей, их слабую осведомленность во многих элементарных религиозных вопросах, наивно-утилитарное толкование основ вероучения в ущерб его духовно-нравственному аспекту. В результате сложился особый тип массового русского православия — формального, невежественного, наполненного языческой мистикой, который Н.А.Бердяев назвал «православием без христианства».

Православное влияние на формирование русского культурного архетипа шло, прежде всего, черезвосточно-христианскую культуру, в которой земное существование человека, рассматривавшееся как эпизод на пороге вечной жизни. В качестве смысла земного существования человека признавались духовные стремления к смирению и благочестию, ощущение собственной греховности и аскетизм. Отсюда идет в культурном архетипе неосознанное пренебрежение к земным благам, отношение к труду не как к средству созидания и творчества, поскольку земные блага ничтожны и скоротечны, а как к способу самоуничижения и самодисциплины. На основе противопоставления божественного (скрытого) и земного (доступного непосредственному восприятию) в православии отчетливо обнаружилось стремление к вскрытию истинного (мистического) смысла явлений. Из иллюзорного обладания истиной вытекала нетерпимость, закрепленная в русском культурном архетипе, ко всякого рода инакомыслию, которое трактовалось как ересь, как уклонение от благого пути.

Рассматривая свою культуру как высшую, византийцы сознательно ограждали себя от иноземных влияний, в том числе и культурных. Это порождало в православном культурном архетипе черты мессианизма.

С православием на русскую почву была перенесена и идея соборности, под которой обычно подразумевается коллективное жизнетворчество и согласие, единодушное участие верующих в жизни мира и церкви. В этом смысле соборность противопоставлялась индивидуальному мудрствованию с его рассудочной, по православным представлениям, абстрактной спекуляцией.

В русском культурном архетипе доминирует не рационализм, а интуитивизм. В нем больше восточной (византийской) иррациональности, чем западной рациональности, и поэтому эмоции у русского человека всегда преобладают над разумом, страсти над интересами. Русский человек чаще идет за «голосом сердца», чем за рассудком. Это нашло отражение даже на уровне элитарной культуры, например, в стилях философствования. В творчестве писателей нашел реализацию художественный, платоновский стиль философствования. А вот метод логического анализа, основанный на энциклопедичности знания, аристотелевский стиль не получил на Руси широкого распространения.

Таким образом, у русского человека преобладает художественно-образное мышление, а не понятийно-аналитическое. Внешне это выражалось в повсеместном распространении на Западе аристотелевской философии, логики, эстетики, рецепция которых в Византии натолкнулась на ряд препятствий, а в России, как считает С.С.Аверинцев, вообще не состоялась.

Соборное переживание и поведение ориентировались не на рассудок, а на «движение сердца» и эмоции. В русском культурном архетипе поэтому «мудрость сердца» неосознанно ставится выше морали и закона, что часто приводит к беспорядку, в котором зачастую погибают такие высокоценимые русским человеком добродетели, как справедливость и милосердие, смиренность и душевная теплота.

Православная традиция соборной интеграции нашла выражение и в характерном для русского культурного архетипа сращивании понятий красоты, добра и мудрости в слове «благолепие», как «видение умной красоты духовного мира» (С.Н.Булгаков). Православие, духовно организуя религиозно-нравственный быт русских людей, способствовало усвоению ими такой системы духовных ценностей, которая, наложившись на языческую культурную среду, привела к формированию особого — иоанновского, мессианского — типа русского человека. Он чутко различает добро и зло, зорко подмечает несовершенство земных поступков, нравов, учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного, правды. Признавая святость высшей ценностью, русский человек стремится к абсолютному добру, и поэтому не возводит земные, относительные ценности в ранг «священных» принципов. Он хочет действовать всегда во имя чего-то абсолютного. Если же русский человек усомнится в абсолютном идеале, то может дойти до крайнего равнодушия ко всему и способен очень быстро пройти путь от невероятной терпимости и послушания до самого необузданного и безграничного бунта.

В русском культурном архетипе нет места игре, русскому человеку важнее сама жизнь, поэтому ему присуща неприязнь к филистерству и лицемерию. Вместе с тем «русский человек любит вспоминать, но не жить» (А.Чехов). Русский человек не живет настоящим, а только прошлым или будущим. Именно в прошлом он ищет нравственное утешение и вдохновение своей жизнедеятельности. Устремленность в будущее, постоянный поиск лучшей жизни сочетается у русского человека с неукротимой верой в возможность ее достижения.

Вечный поиск идеала — благодатная основа возникновения различного рода социальных утопий и мифов. Культ прошлого и будущего в русском культурном архетипе делает настоящее объектом критики и порождает, соответственно, две неосознаваемые жизненные установки: постоянное учительство как проповедь нравственного обновления с готовыми на все случаи жизни социальными рецептами, и перманентные сомнения, искания, постоянная постановка вопросов без ответов. Сомневаться и учить, учить и сомневаться — вот две устойчивые склонности русского человека. Поэтому если добродетелями западного человека являются энергичность и интенсивность, мода и сенсация, добродетелями восточного человека — точная середина и посредственность, бесшумность и увядание, то добродетелями русского человека — пассивность и терпеливость, консерватизм и гармония.