Коллективные действия и теория групп. Группы специальных интересов

В рамках институциональной экономики проблема коллективных действий впервые и наиболее глубоко была исследована Джоном Коммонсом. Коммонс определял институты через коллективное действие: Институт – коллективное действие по контролю, освобождению и расширению индивидуального действия.

Поскольку экономические блага ограничены, их приобретение регулируется коллективным действием. Коллективное действие создает права и обязанности в отношении собственности и свобод, без которых в обществе царила бы анархия. Институциональная экономика дает коллективному действию собственное место в разрешении конфликтов и сохранении порядка в мире ограниченных ресурсов, частной собственности и противоречий.

Традиционная теория групп, безоговорочно утверждает, что частные группы и ассоциации функционируют согласно принципам, кардинально отличающимся от тех, которые управляют отношениями между фирмами на рынке или отношениями между налогоплательщиками и государством. Традиционная теория групп развивается в двух направлениях: казуальном, формальном.

1)Казуальное направление: частные организации и группы существуют повсеместно, и эта повсеместность является результатом фундаментальной человеческой склонности к вступлению в ассоциации. По утверждению итальянского философа Гаетано Моска: люди обладают инстинктом к собиранию в стада и борьбе с другими стадами. Этот инстинкт лежит в основе формирования всех разделений и подразделений, которые возникают внутри общества и приводят к моральным, а иногда к физическим конфликтам.

2)Формальный вариант традиционного взгляда на группы не исходит из инстинкта или тенденции объединения в группы, но подчеркивает универсальный характер групп. Приверженцы такого взгляда пытаются объяснить сегодняшнее объединение в группы и ассоциации эволюцией современного индустриального общества из примитивного, предшествующего ему. Первоначально существовали только малые родственные или семейные группы, которые доминируют в примитивном обществе. Благодаря эволюции в обществе происходит социальная дифференциация, возникают новые ассоциации, которые берут на себя функции, до этого выполняемые семейными группами. По словам социолога Толкотта Парсонса «в продвинутом обществе более важную роль играют не родственные союзы, а государство, церковь, университеты, корпорации и профессиональные ассоциации». В рамках формального варианта традиционной теории групп не существует однозначного ответа на вопрос, что является фундаментальным источником формирования малых групп в примитивном обществе и больших групп (добровольных ассоциаций в современности).

Одним из объяснений образования групп, в рамках данного направления, является функциональный подход, т.к. благодаря преследуемым и выполняемым ими функциям группы и ассоциации различных типов и размеров могут успешно действовать. Согласно этому подходу в примитивном обществе преобладали малые группы, т.к. они более всего подходили для выполнения функций, требуемых людьми этого общества. В современном обществе наоборот преобладают большие ассоциации, т.к. только они могут выполнять определенные необходимые функции. В рамках традиционной теории групп признается тот факт, что малые и большие группы различаются по уровню (масштабу) осуществляемых функций, но не по природе (степени успеха по осуществлению этих функций и способности привлекать новых членов). Любая группа или организация, большая или малая действует для получения коллективного блага, которое по своей природе будет выгодно всем членам группы, это является фундаментальной причиной возникновения групп. Хотя можно признать, что малые группы во многих случаях успешнее обеспечивают коллективные блага.

Анализ коллективных действий связан с теорией больших и малых групп, а также групп специальных интересов.

Под большими («латентные» назв. Олсона) группами обычно понимаются государство, профсоюзы, большие корпорации и т.п. У тех, кто принадлежит к какой-либо организации или группе есть как общий интерес, так и различные персональные интересы, отличные от интересов других индивидов, принадлежащих к группе. Другими словами, если у членов группы есть общий интерес и цель, и если они выигрывают от достижения этой цели, то логично предположить, что рациональные индивиды будут направлять свои усилия на достижение этой цели. На самом деле это не так.

Мансур Олсон является известнейшим экономистом, который занимался проблемой коллективных действий. М. Олсон в своей работе «Логика коллективного действия» (1965) задается вопросом о том, почему несмотря на очевидную пользу коллективных действий, направленных на отстаивание общих интересов — непосредственно либо с помощью той или иной организации, такой, как группа давления, — люди часто не участвуют в них. Олсон утверждает, что когда люди предпочитают не участвовать в совместных действиях по защите их интересов, этот выбор ни в коем случае не является иррациональным. В больших группах рациональным поведением индивида, оптимизирующего свои издержки, будет его отказ от соучастия в создании общественных благ.

Если группа достигает успеха в своем начинании, то очень часто эти завоевания доступны и тем, кто не являются ее членами. Последние пользуются этими вознаграждениями, не прилагая каких-либо усилий к их получению. Рационально быть «безбилетником». Например, когда профсоюз договаривается о повышении оплаты труда, это повышение касается обычно всех служащих компании независимо от того, являются они членами профсоюза или нет. Следовательно, решение быть зайцем («free rider»), как описывают такого рода действия экономисты, «проехать» за счет усилий других, является весьма рациональным. Коллективные действия всегда связаны с проблемой безбилетника: затруднённость осуществления взаимовыгодных коллективных действий из-за возможности получения экономическими агентами выгоды без участия в общих издержках.

М. Олсон утверждает, что чем беднее люди, тем более дорогостоящим видится им их участие в коллективных действиях, и тем выше вероятность того, что они предпочтут вариант «зайца». Решение этой проблемы, стоящей перед коллективными движениями, заключается в обеспечении иных стимулов, побуждающих людей к присоединению, таких, как психологическое удовлетворение или социальное одобрение. Данный тезис Олсона повлиял на развитие рационального выбора теории и игр теории.

Существует три отдельных, но действующих совместно, фактора, которые мешают большой организации работать в общих интересах.

1) Во-первых, чем больше группа, тем меньше доля отдельного индивида в общем результате, и тем меньше адекватное вознаграждение за любое групповое действие, и тем дальше удаляется группа от эффективной работы.

2) Во-вторых, чем больше группа, тем меньше вероятность того, что любая подгруппа этой группы, получит достаточный объем коллективного блага, чтобы нести издержки по обеспечению даже малого количества этого блага; или, другими словами, чем больше группа, тем меньше вероятность олигополистического взаимодействия, которое помогло бы обеспечить коллективное благо.

3) В-третьих, чем больше число участников группы, тем выше организационные издержки и тем выше то препятствие, которое необходимо преодолеть, прежде чем хоть сколько-нибудь коллективного блага будет обеспечено. Вследствие всего этого, чем больше группа, тем дальше она будет удаляться от обеспечения себя оптимальным количеством общественного блага, и обычно очень большие группы при отсутствии принуждения или внешнего воздействия вообще не смогут его обеспечить, даже в минимальном количестве...»

Важную роль в институциональном регулировании на уровне больших групп играют этические нормы. Если непосредственный контроль невозможен, а соблюдение нормативных установок не всегда отвечает индивидуальным устремлениям, эти установки должны быть переосмыслены индивидом таким образом, чтобы универсальность принципа оказалась для него предпочтительнее исключения из правил. Индивид предпочитает мир, где никто, включая его самого, не лжет, миру, в котором все, кроме него самого, говорят правду.

Проблема коллективных действий должна решаться таким образом, чтобы ни одна значительная группа субъектов, стремящихся к получению преимуществ, не смогла нанести ущерб позициям того или иного института своими произвольными действиями или стремлением к краткосрочной выгоде, грозящей значительно более существенными потерями долгосрочного характера.

М. Олсон описал способы, которыми большие группы могут быть мобилизованы для создания общественного блага. Он привел два способа мобилизации групп — принуждение и наличие избирательных(селективных) мотивов, то есть мотивов, действующих не на всю группу в целом, а на конкретного индивида и побуждающих его к участию в такой группе.

Социальные избирательные стимулы - стимулы, строящиеся на мотиве принадлежности индивида к данной группе, применяются избирательно в зависимости от того, вносят они вклад в обеспечение коллективным благом или нет. Иными словами, осуждение или поддержка группой своих членов в зависимости от их участия или неучастия в коллективных действиях

Обычно они малоприменимы для больших групп, за исключением тех случаев, когда большие группы могут быть союзом малых групп, способных к социальному взаимодействию.

В качестве средств социального контроля во избежание оппортунизма рассматривают:

1) Доверие как средство повышения эффективности, понижения расходов на контроль, более быстрого достижения соглашения и взаимопонимания в оценке риска.

2) Культуру, в качестве рамок, определяющих общие ценности, понятия и цели как фактор, влияющий на решение проблем координации. С ними связаны процесс вступления в контакт и согласование: при более длительном партнёрстве в условиях монокультуры вероятно повышение трансакционных издержек в результате зависимости, злоупотребления доверием и оппортунизма, подрывающее эффективность.

3) Репутацию, которая служит специфическим капиталом. Хорошая репутация понижает стимул к оппортунизму и таким образом расходы на сбор информации и ведение переговоров.

В больших организациях есть явное преимущество. Члены таких организаций производят блага для более широкой аудитории, чем члены малой организации. Соответственно полезность и значимость таких организаций выше.

Малые группы гораздо более эффективны и жизнеспособны. Индивиды создают малую группу (организацию) также для достижения возможности получать коллективное благо.

Социолог, профессор Гарвардского университета и один из авторов концепции социального обмена Джордж Хоманс писал, что малые группы обнаруживают гораздо больше постоянства, чем большие: «На уровне… малой группы, то есть на уровне такой общественной единицы, где каждый из членов группы обладает информацией первой руки обо всех остальных индивидах группы, человеческое общество на протяжении многих тысячелетий обнаруживало способность действовать согласованно...» Говоря современным языком, Хоманс утверждал, что залогом эффективности группы должна являться ее полная взаимная прозрачность.

Группы специальных интересов – совокупность агентов, которые характеризуются совпадением экономических интересов и на которых действуют избирательные стимулы для производства совместного коллективного блага. Группы с особыми интересами могут создавать структуры для лоббирования политических и экономических решений и нормативных актов, создавать олигархические и монополистические структуры, а также участвовать в перераспределении.

Участвуя в деятельности групп интересов, граждане делают шаг от социальной к политической активности. Многообразные группы интересов обладают широким набором ресурсов для воздействия на власть, трансляции нужд и запросов населения до лиц и органов, принимающих политические решения. В качестве таких ресурсов могут выступать их экономические и финансовые возможности, информация или политического участия их членов, организационные структуры и т. д.

Функции групп интересов

1) Артикулирование интересов — преобразование социальных эмоций и ожиданий, чувств и неудовлетворенности или солидарности граждан в определенные политические требования;

2) Агрегирование интересов — согласование частных потребностей, установление между ними определенной иерархии и выработкой на этой основе общегрупповых целей. Эта функция предполагает отбор не только наиболее политически значимых требований, но и тех, что имеют наилучшие шансы для практического воплощения;

3) Информирования — группы интересов доводят до органов власти сведения о состоянии той или иной проблемы общественной жизни, то есть трансляция общественного мнения;

4) Формирование политических элит — имеют возможность предлагать своих членов для работы в госорганах, поддерживать определенных деятелей в правительственных и других структурах, влиять на отбор кадров, участвующих в процессе принятия решений.

Для того, чтобы группа со специальными интересами включилась в производство какого-либо коллективного блага, необходимо наличие избирательных стимулов.

Механизмы групп специальных интересов:

Во-первых, мы отметили ранее, что люди имеют мало стимулов голосовать или становиться информированными по вопросам голосования. Группы со специальными интересами могут стремиться понизить издержки голосования и приобретения информации, особенно для тех избирателей, которые вероятнее всего их поддержат. Они осуществляют это, делая информацию легко доступной (конечно, ту информацию, которая совпадает с их собственной точкой зрения), и часто прямо помогают в обеспечении транспортом, заботе о детях и т.д. в день голосования.

Во-вторых, можно отметить трудность получения политиками информации о предпочтениях их избирателей. Не существует такого же простого механизма выявления спроса на общественные блага, какой существует для частных благ. Группы со специальными интересами стремятся их обеспечить такой информацией. Политикам может не хватить технической информации, требуемой для принятия квалифицированных политических решений, например, они могут не знать о последствиях импорта дешевой зарубежной стали. Группы со специальными интере­сами имеют первоисточник информации, и именно через обеспечение информацией они реализуют свое влияние.

Третий механизм заключается в прямом и косвенном подкупе политиков. Прямой подкуп встречается нечасто, по крайней мере в большинстве случаев отправления правосудия в США. (Вероятнее всего, это связано не столько с пуританизмом наших политиков, сколько с издержками по выявлению подобных случаев.) Но косвенный подкуп тоже важен: группы со специальными интересами обеспечивают поддержку в финансовой и в других формах тех политиков, которые поддерживают их интересы. К тому же это важно потому, что избиратели должны быть информированными о занимаемых кандидатами позициях, и обеспечение избирателей такой информацией требует затрат. Избиратели должны быть убеждены, что выгоды от голосования возместят беспокойство, связанное с участием в голосовании, а их частные издержки должны быть сокращены благодаря обеспечению содействия в их движении к избира­тельным урнам. Мы ранее предполагали, что можно объяснять поведение политиков их стремлением сохранять свое место: они увеличивают вероятность повторного избрания, максимизируя число людей, которые, вероятно, проголосуют за них. Политики добиваются информации о том, как их позиция в отдельных вопросах влияет на число людей, которые в настоящее время будут голосовать за них как за реальную альтернативу другим кандидатам Они должны учитывать все возможности для этого, включая увеличивающуюся возможность прямого диалога с избирателями, помощь в установлении которого обеспечивают группы со специальными интересами.

Также стоит отметить, что группы специальных интересов замедляют экономический рост, снижая скорость распределения ресурсов между сферами деятельности или отраслями в ответ на появление новых технологий или условий. Один из очевидных способов, которым они добиваются этого — лоббирование помощи для выхода из затруднительного положения фирм, потерпевших фиаско, что приводит к отсрочкам и затрудняет перемещение ресурсов в те сферы деятельности, где они имели бы большую продуктивность.

ТЕМА №7 Домохозяйство