Завоевание Римом Италии

Латинская война.После галльского пожара римлян тревожили не только давние враги, но и бывшие союзники — латиняне, которые тяготились первенством Рима в Лации. В конце концов они даже потребовали, чтобы половина сената избиралась из латинян. Ровно через 50 лет после нашествия галлов вспыхнула Латинская война — распря между Римом и латинскими городами. “Казалось, — писал историк Тит Ливий, — то была гражданская война, настолько полным было сходство латинян и римлян во всем, кроме мужества”. В решающем сражении бессмертной славой покрыл себя Публий Дёций Мус — один из первых плебейских консулов. Когда крыло римского войска, которым он командовал, дрогнуло под натиском противника, Деций обратился за помощью к богам, предложив им в дар свою жизнь. С помощью жреца он произнес страшное заклятие, обрекавшее в жертву подземным богам римского консула вместе с вражеским войском. После этого Деций бросился в гущу битвы и погиб, сразив многих неприятелей. Римские воины, воодушевленные его героизмом, пошли в атаку, а латиняне, словно пораженные божественным страхом, обратились в бегство. Победа осталась за Римом, противник сложил оружие, Латинский союз был распущен. Одни латинские города получили римское гражданство, другие — заключили с Римом союз — каждый поодиночке. С тех пор римляне всегда придерживались правила: “Разделяй и властвуй!”

1-я и 2-я Самнитские войны (IV в. до н. э.). Почти одновременно с Латинской войной начались Самнитские войны. Самая длинная, 2-я Самнитская война, продолжалась 23 года (327 — 304 гг. до н.э.): начинали ее отцы, заканчивали — сыновья.

Воинственное племя самнитов обитало в горах, в центре Апеннинского полуострова. Жили самниты в небольших городках и поселках, занимались преимущественно скотоводством и часто совершали набеги на мирные прибрежные равнины центральной и южной Италии. Страдала от них и плодороднейшая область Кампания, а также главный город ее — Капуя, жители которой славились роскошным образом жизни. Незадолго до Латинской войны изнеженные капуанцы попросили помощи у Рима, добровольно отдав свой город под власть римского народа.

В 1-ю Самнитскую войну римляне вторглись в Кампанию и успешно вытеснили самнитов с ее равнин. Но во время 2-й войны, когда они вступили в горный Самний, разразилась беда: враги заманили консульское войско в узкое Кавдинское ущелье, перегородив вход и выход из него завалами. На совещании самнитских военачальников один мудрый старец посоветовал или отпустить римлян с миром, чтобы завоевать их дружбу, или перебить их всех до одного, чтобы лишить противника силы. Но самнитские вожди выбрали худший путь: они заключили выгодный мирный договор с пойманным консулом, а римское войско отпустили не просто так, но с позором: безоружные римские воины под градом насмешек были прогнаны под “ярмом”, или “виселицей”, — так назывались ворота, сооруженные из трех копий. В результате уцелевшая римская армия преисполнилась яростной жаждой мести, а консул отрекся от навязанного договора. Опасаясь при этом навлечь на римский народ гнев богов, всю вину за нарушение клятвы он взял на себя одного: по его предложению фециалы связали ему руки и выдали его самнитам. Те, не признавая такого решения, отвергли пленника — и война возобновилась с новым ожесточением.

Во время 2-й Самнитской войны лучшие римские полководцы многократно избирались консулами и диктаторами. Тит Ливий считал, что эти талантливые вожди могли бы достойно померяться силами с их современником — Александром Македонским, если бы тот собрался идти походом на запад. Одним из главных героев 2-й Самнитской войны был пятикратный консул Луций Папйрий Курсор, отличавшийся необыкновенной душевной и телесной силой. Он первым отомстил за Кавдинское поражение, разгромив самнитское войско и прогнав его под “ярмом”. После этого римские легионы ежегодно разоряли поселения самнитов, пока те не запросили мира.

3-я Самнитская война (начало III в. до н.э.). В 3-ю Самнитскую войну против Рима объединились этруски, самниты и галлы. Самнитская армия горными дорогами продвинулась на север, соединившись под городом Сентйном с галльскими полчищами. Навстречу выступили четыре римских легиона, во главе которых стояли оба консула — патриций Квинт Фабий Руллиан и плебей Публий Деций Мус — сын героя Латинской войны. В 295 г. до н.э. разыгралась большая битва при Сентине. Старый опытный полководец Фабий, сражавшийся на правом крыле против самнитов, ограничивался отражением неприятеля: он знал, что самниты, утратив первый боевой пыл, быстро выдыхаются. На левом крыле более молодой и горячий Деций сам атаковал галлов, но конница его была обращена вспять галльскими телегами и колесницами. В момент панического бегства римских всадников Деций повторил подвиг отца: посвятив свою голову и неприятельское войско Матери-Земле, он пустил коня в самую сечу и пал, напоровшись на выставленные вперед копья. Гибель консула устыдила беглецов: с яростью повернув назад, они прорвали сплоченный вражеский строй. Битва кончилась победой римлян на обоих флангах. 25 тыс. воинов неприятеля были убиты, 8 тыс. попали в плен.

Окончательно разбил самнитов и заключил с ними мир (290 г. до н.э.) консул Маний Курий Дентат — человек незнатного происхождения, но высокой добродетели. После триумфа он взял себе в награду только скромный участок земли и в перерывах между тремя консульствами и триумфами обрабатывал его своими руками.

Расширение и укрепление римской власти в Италии.Во времена Самнитских войн римляне покорили также малые племена средней Италии — вольсков, эквов, сабинян и др. Часть их земель была роздана римским крестьянам. Воевали римляне не только мечом, но и лопатой. В южной Италии, в Кампании и на границах с Самнием они строили города-колонии, заселявшиеся римскими и латинскими гражданами. Эти колонии-крепости были стражами римского господства, через них распространялись по всей Италии римские обычаи и латинский язык.

К римским колониям прокладывались мощеные военные дороги, сохранившиеся на века. Самая большая из них была сооружена в 312 г. до н.э. по приказу цензора Аппия Клавдия. Она соединила Рим с Капуей, а затем была продолжена дальше на юг. Художники прошлого века, писавшие итальянские пейзажи, часто изображали на своих картинах Аппиеву дорогу.

Вид на Аппиеву дорогу

Тарент и царь Пирр.После Самнитских войн римляне оказались соседями греческих колоний, расположенных в южной Италии. Самый крупный греческий город Тарент с раздражением следил за ростом римского могущества. Однажды тарентинцы разграбили римские корабли, зашедшие в их гавань, и римляне объявили им за это войну.

Сражаться торговый люд Тарента не любил, тарентинцы всегда пользовались услугами иноземных наемников. На этот раз они пригласили в Италию Пирра — царя горной страны Эпир (современная Албания), родственника Александра Македонского по матери.

Молодой эпирский царь, прозванный Орлом, считался лучшим полководцем того времени. Он принимал активное участие в войнах полководцев — наследников Александра, побывал во многих странах, боролся за македонский престол и одно время даже считался царем Македонии. По характеру Пирр был искателем славы и приключений. Он не только командовал войсками, но и бился бок о бок с простыми солдатами. Нрав у эпирского царя был прямой и честный, друзей он любил, к врагам относился с рыцарским благородством. На запад он отправился с надеждой завоевать Италию и Сицилию.

Пиррова война.Весной 280 г. до н.э. Пирр высадился в Италии с 20 тыс. гоплитов и 20 слонами. Невиданные животные навели страх на римских солдат, и первые две битвы царь выиграл, но понес при этом такие большие потери, что родилось даже выражение “пиррова победа” — т.е. победа, добытая слишком дорогой ценой. Римляне сражались упорно и отступали с поля боя хотя и разбитые, но не разгромленные. Пирр совершил также поход на Рим, рассчитывая, что на его сторону перейдут недавно покоренные римлянами племена. Надежда оказалась напрасной: царя поддержали только самниты, греки и некоторые южноиталийские народы. Население же средней Италии встретило его как чужака-завоевателя. Старые латинские города и новые колонии закрыли перед ним ворота. По пятам за царем шла консульская армия, пополнившаяся многими молодыми добровольцами. Простояв в Лации несколько дней, царь без толку повернул вспять.

Пирр был поражен отвагой римлян на поле боя и еще больше — твердостью римского характера: ни один римский пленник, несмотря на заманчивые обещания царя, не согласился перейти к нему на службу, а когда он отпустил пленных домой на праздник, все они вернулись назад по данному слову.

Пирр и римляне как бы состязались между собой в великодушии: консул Фабриций предупредил царя о злодейском замысле его лекаря, предложившего римлянам свои услуги для устранения их врага с помощью яда; Пирр в благодарность за это отпустил римских пленных без выкупа.

Убедившись в стойкости римлян, царь попытался заключить с ними почетный мир. Его посол, красноречивый и хитрый грек Киней, явился в Рим с дорогими подарками, но сенаторы не приняли царских даров. Во время сенатского заседания, когда мнение “отцов” склонялось в пользу мира, внезапно в курии появился на носилках девяностолетний слепой Аппий Клавдий, бывший консул и цензор — тот самый, что построил большую южную дорогу. Этот Аппий был не только выдающимся государственным деятелем, но и первым знаменитым римским оратором и писателем. Теперь он произнес в сенате великолепную речь против мира с царем Пирром. В ней впервые была высказана мысль, ставшая постоянным правилом римской политики: не мириться с врагом после поражения. С таким ответом и явился Киней к своему повелителю. Он признался Пирру, что римский сенат показался ему собранием царей.

Не сумев покорить Рим, эпирский царь бросил дело на полдороге и отправился на Сицилию — воевать на стороне греков против карфагенян. Когда через несколько лет он снова вернулся в Италию, многие его союзники были уже покорены Римом. В 275 г. до н.э. у самнитского города Беневента произошла третья и последняя битва Пирровой войны. На этот раз консул Маний Курий Дентат отразил вражеских слонов с помощью лучников: римские стрелки так напугали животных, что те начали топтать свое же войско. Пирр потерпел поражение и вскоре уехал в Грецию. Там он пустился в новые приключения и погиб в уличном бою от удара черепицей по голове.

После победы при Беневенте в руки римлян попала богатейшая добыча и четыре слона, выставленных во время триумфа Мания Курия. Из всего завоеванного добра консул присвоил себе одну деревянную чашу для жертвоприношений.

Использование боевого порядка “черепаха” в разных полевых условиях

Рим — глава Италии.По окончании Пирровой войны римляне стали хозяевами почти всей Италии. Им окончательно подчинились этруски, самниты, южноиталийские племена. Греческие города стали называться “морскими союзниками” Рима: они должны были поставлять римлянам военные корабли. Во всех частях Италии были образованы новые римские колонии. Только на севере, в долине По, долго еще жили независимые галлы.

Рим стал главным городом Италии, но он не был ее столицей, так как единого государства в Италии не существовало. Некоторые ее города имели римское гражданство, другие считались римскими союзниками. Союзники не платили Риму податей, но поставляли ему вспомогательные войска. Они не могли заключать договоры с иноземными государствами и между собой, не имели права чеканить собственную монету. На всем Апеннинском полуострове стала господствовать римская монета — серебряный динарий. Все племена Италии, сохраняя свои языки, стали одновременно говорить по-латыни.

§8. “Отеческие нравы”

Во времена Древней Республики, когда шли войны, о которых рассказано выше, римляне славились многими добродетелями. Поздние потомки восхищались древними “отеческими нравами”. Хранительницей “отеческих нравов” была римская семья.

Семья.Греки женились для того, чтобы иметь потомство. Римлянин брал себе жену в качестве помощницы и подруги. Во время совершения свадебного обряда жрец соединял жениха и невесту “для общего пользования водой и огнем”. Невеста произносила: “Где ты, Гай, там и я, Гайя”, — обещая разделить все радости и невзгоды мужа. Супружеские союзы были верными и крепкими — их не разрушало даже отсутствие детей. Бездетные супруги усыновляли малолетних родственников (племянников, двоюродных братьев и т.д.), но не разводились, хотя развестись в Риме было легко. Римляне утверждали, что первый развод произошел у них только в 234 г. до н.э., т.е. через 340 лет после основания города.

Рельеф саркофага супружеской пары

Отец семейства.Муж был главою, господином семьи. Жена и дети находились в полном его подчинении. В случае провинности домочадцев отец семейства сам судил их домашним судом и наказывал по своему усмотрению. Он мог даже казнить сына или продать его в рабство.

Римская история знает несколько примеров непреклонной отцовской строгости. Как поступил со своими сыновьями первый консул Брут: он наказал их не только как глава государства, но и как строгий отец. Второй похожий случай произошел во время Латинской войны.

Консул Тит Манлий Торкват, коллега Деция Муса, запретил тогда своим воинам сражаться с врагами вне строя. Несмотря на это, сын консула, предводитель конного отряда, вступил в поединок с латинским всадником и сразил его на виду врагов и друзей. Окруженный ликующими товарищами, принес он доспехи поверженного противника к ногам отца. Но консул отвернулся от победителя, приказал трубить общий сбор и перед лицом всего войска сказал: “Раз уж ты, сын, не почитая ни консульской власти, ни отчей, без приказа сразился с врагом и тем подорвал в войске послушание, на котором доныне стояло Римское государство, то пусть лучше наша семья будет наказана за этот поступок, чем государство пострадает от дурного примера”. С этими словами он приказал ликтору связать и обезглавить юношу.

Не надо думать, что все римские отцы были так жестоки, как Брут или Манлий: одно дело — закон, другое — обычай. Римские обычаи требовали строгого, но бережного обращения с домочадцами. Один поклонник старинных нравов говорил: “Кто бьет жену или ребенка, тот поднимает руку на самую высокую святыню”. Слишком суровые отцы осуждались общественным мнением. Например, когда Манлий возвратился победителем в Рим, навстречу ему вышли только пожилые люди, а молодежь в течение всей его жизни сторонилась и проклинала его.

Мать семейства.Как ни велика была власть отца семейства, в римской истории нет ни одного случая расправы мужа над женою. Со времени похищения сабинянок женщины пользовались в семье почетом и уважением. Замужняя римлянка называлась матроной. Она, как и гречанка, была полной хозяйкой в доме, но вела более открытый образ жизни. Римские матроны ходили с мужьями в гости и присутствовали на домашних пирах. Дети слушались их не менее, чем отцов. Поэт Гораций вспоминал, как в старину взрослые сыновья склонялись перед посохами строгих матерей. В доме, где имелась хотя бы одна служанка, мать семейства не стряпала и не убирала комнат, ее женским делом считалось благородное занятие — прядение шерсти. Древние римляне носили тоги, изготовленные руками их жен и дочерей.

Римские матроны не уступали своим мужьям в твердости характера, в непреклонном соблюдении чести. Честь мужчины заключалась в воинской доблести, честь женщины — в стыдливости, супружеской верности, чистоте души, т.е. в тех качествах, которые называются целомудрием. Среди женщин особым почетом пользовались “одномужние” матроны — те женщины, которым не пришлось побывать замужем второй раз. Такой “одномужней” матроной была вдова Волумния, мать Кориолана, отвергшая второе супружество. Знатные “одномужние” матроны имели свой храм патрицианского Целомудрия. Вышедшие замуж вдовы и разведенные жены (когда они появились) в него не допускались.

Знатным матронам воздавались высокие почести. Их называли “госпожами”, мужчины уступали им дорогу, родственники произносили на их похоронах всенародные похвальные речи — как на похоронах магистратов. Высокородные матроны особенно строго блюли семейную честь, но им были присущи и некоторые женские слабости: они ревниво оберегали свое право носить золотые и серебряные украшения (мужчины, сенаторы и всадники, имели только золотые кольца), любили покомандовать мужьями, отличались излишней гордостью. Вспомните, например, как огорчалась Фабия, жена Столона, что в ее доме нет консульских почестей. В те же времена патрицианки не допустили в храм Целомудрия жену одного из первых плебейских консулов. Супругам плебейских магистратов пришлось устраивать особый храм плебейского Целомудрия. Поэт говорил о знатной матроне:

...в дом она с добродетелью подлинной вносит

Высокомерную гордость, в приданом числит триумфы.

Дети.Конечно, не все римские юноши любили своих родителей так горячо, как Кориолан, однако в целом римская молодежь отличалась сыновней преданностью и послушанием. Нравы сыновей рисует один случай, произошедший в уже известной нам семье Манлиев.

Тот самый Тит Манлий, который казнил своего сына, сам вырос при суровом отце. Юношу держали в деревне, где он трудился среди рабов и поденщиков, совсем не зная городской жизни. Однажды народный трибун вызвал Манлия-отца в суд: он обвинял его в разных проступках против плебеев и заодно упомянул о дурном воспитании сына. Небрежное отношение Манлия к отцовским обязанностям возмутило народ, но сам юноша встал на сторону отца. Утром накануне суда он проник в дом трибуна и, угрожая ножом, потребовал, чтобы тот отказался от обвинения. Трибун сделал вид, что подчиняется, но, вырвавшись на свободу, пожаловался плебеям на поступок юноши, думая вызвать еще большую ненависть к семейству Манлиев. Однако народ растрогался тем, что сын защитил отца: старшего Манлия он оправдал, а младшего вскоре выбрал на высокую должность.

Преданность к отцам выказывали и дочери. Так, однажды народ хотел сорвать триумф одного консула из надменного семейства Аппиев Клавдиев. Тогда дочь Аппия, посвященная в жрицы, встала на колесницу рядом с отцом. Буйная толпа разом усмирилась из уважения и к сану жрицы, и к ее дочерней любви.

Патроны и клиенты.Семейные нравы отражались на устройстве Римского государства. Считалось, что знатные и могущественные люди должны, как отцы семейства, заботиться о бедных и простых гражданах, а те обязаны относиться к своим защитникам как дети. Покровители назывались патронами, их подопечные — клиентами. Отпущенный на волю раб становился клиентом своего бывшего хозяина; крестьянин, арендовавший (снимавший за деньги или долю урожая) клочок земли, был клиентом крупного землевладельца; плебей, выигравший в суде дело, считался клиентом своего защитника. Клиенты оказывали патрону всякие почести и услуги: приходили по утрам в его дом с приветствиями, подносили подарки по праздникам, сопровождали патрона в общественных местах, голосовали за него в народном собрании. Патрон помогал клиентам деньгами, оказывал им помощь в суде, давал им хорошие “местечки” в армии и на государственной службе. Чем сильнее и знатнее был патрон, тем больше толпилось вокруг него клиентов. Отношения между патронами и клиентами основывались на римской верности, которая считалась священной. Патрон, обидевший своего клиента, подвергался проклятию. Также клиент ни в суде, ни в народном собрании никогда не выступал против своего патрона.

Верность, честь и долг.Римская верность, или честь (по-латыни эти понятия обозначались одним словом), имела свою богиню, храм которой стоял на Капитолии рядом с главным храмом города. Богиня Верности считалась хранительницей всех обещаний, договоров и клятв. Римская верность и честь запечатлелись в рассказах о Пирровой войне (вспомни, как сдержали свое слово пленные римские воины и как поступил Фабриций с изменником врачом). С верностью тесно связано чувство долга, которое было одной из главных черт римского характера. У древних римлян была поговорка: “Я должен, значит, я могу”.

Древняя “бедность”.Можно заметить, что римляне с почтением вспоминали о бедности древних консулов и диктаторов — Мания Курия, Фабриция, Цинцинната. Из этого не следует, что они уважали нищих: римляне были старательными, прижимистыми хозяевами, и цензоры даже штрафовали тех, кто плохо заботился о благосостоянии своей семьи. Но во времена Древней Республики даже богатые люди жили скромно и просто; у них было много земли, рабов, клиентов, но мало денег: земля давала малый денежный доход, а ремесло и торговля не получили большого развития. Римские сенаторы и консулы жили в полутемных домишках, носили домотканые тоги, пользовались глиняной и деревянной посудой. Когда однажды в Рим прибыло иноземное посольство, то сенаторы, приглашая послов к себе в гости, из дома в дом переносили одну и ту же серебряную солонку. Предания путали этот простой образ жизни с бедностью, а потомки считали, что древняя “бедность” была главной причиной добрых “отеческих нравов”.

Церемония бракосочетания: новобрачные подают друг другу правую руку

Культурный уровень древнейших римлян.Римляне времен Древней Республики были не только простыми в обиходе, но и малоучёными. Правда, письменность возникла у латинян еще при царях — ее завезли в Италию греческие колонисты; латинские буквы произошли от греческих, первые латинские надписи относятся к VII в. до н.э. Но по уровню развития культуры Рим отставал от Греции на несколько столетий. В V — IV вв. до н.э. у римлян не было ни поэтов, ни писателей, ни философов. Занятия музыкой, пением и танцами считались неприличными для благородного человека. В лучшем случае дети знатных родителей (далеко не все!) изучали греческий язык, но знания свои они использовали для чтения законов Солона, а не поэм Гомера. Вместо уроков философов и ораторов римские юноши проходили “семейную школу”: добродетели и чести они учились у родителей, навыкам хозяйства — у рабов и крестьян, в отцовских имениях, где они, как юный Манлий, трудились на земле в поте лица. Знатные мальчики ходили вместе с отцами на заседания сената, сыновья сенаторов и всадников посещали дома знаменитых законоведов, наблюдая за их работой. С 17 лет для римской молодежи начиналась “военная школа”.

Римский народ в отличие от греков был наделен не художественными талантами, а тягой к закону, порядку, расчету. Из среды знатных римлян выходили государственные деятели и знатоки законов, из среды простых плебеев — искусные инженеры и строители (а не художники или скульпторы). Как раз в годы завоевания Италии римские мастера, ученики этрусков, сооружали повсюду великолепные дороги, мосты, арки. В 312 г. до н.э. при цензоре Аппии Клавдии Слепом в Риме появился первый водопровод, прозванный “Аппиевой водой”. В III в. до н.э. римляне изобрели бетон.

Среди доблестных, но грубоватых граждан Древней Республики резко выделялся первый римский писатель Аппий Клавдий Слепой. Его сочинения — стихотворения и сборники нравоучений — не вызвали интереса у современников и были забыты вскоре после его смерти. Дольше всего переписывалась речь против мира с царем Пирром. От трудов Аппия до нас дошло одно изречение: “Каждый сам кузнец своей судьбы”.

“Добрый гражданин”.В эпоху Древней Республики у римлян сложился идеал “доброго гражданина”. Таковым считался добрый семьянин, хороший хозяин, деятельный государственный муж, доблестный воин. “Добрый гражданин” — это дисциплинированный римский солдат, он послушен закону, уважает власти, не любит мятежей и беспорядков. Этот идеал нравился прежде всего знати (вспомни “прекрасных и добрых” греческих аристократов), но он не был чужим и для простых римлян — в нем отражался степенный характер римского народа. Недаром плебеи боролись с патрициями без кровопролитий, с помощью законов. Самых “добрых граждан” народное собрание выбирало цензорами, доверяя им охрану “отеческих нравов”.

Римская религия

Патрицианские боги Капитолия: Юпитер — Юнона — Минерва.Когда-то, в незапамятной древности, до переселения на Балканский и Апеннинский полуостров, италийские и греческие племена жили рядом и поклонялись одним богам. Поэтому в более позднее время римские боги были очень похожи на греческих, их даже называли и латинскими, и греческими именами.

Главный бог римлян Юпитер соответствовал Зевсу. Он считался божеством дневного света и молнии. Как самый могущественный из богов, он покровительствовал царям, магистратам, государственной власти. Храм Юпитера, строившийся около ста лет, был начат при царях Тарквиниях, а закончен и освящен — при первых консулах. Он стоял на северной вершине двуглавого холма Капитолия. Строили его этрусские мастера по образцу своих храмов — мощных, приземистых, с толстыми колоннами. Внутри храма помещалась глиняная раскрашенная статуя сидящего Юпитера, изготовленная этрусским мастером из Вей.

Капитолийский храм стал главным храмом города. Триумфаторы приносили к ногам Юпитера Капитолийского военную добычу, высшие магистраты хранили здесь свои документы. Иногда в Капитолийском храме устраивались заседания сената, а на площадке перед ним проходили народные собрания.

Греки праздновали в честь Зевса Олимпийские игры, римляне в честь Юпитера — Великие, или Римские игры. Они проходили раз в год, в цирке, расположенном в долине между Палатинским и Авентинским холмами. Состояли Римские игры из бега колесниц и состязаний атлетов.

Боковые помещения в храме Юпитера Капитолийского посвящались его жене и дочери — богиням Юноне и Минерве. Дева Минерва происходила из Этрурии — страны славных ремесленников; она покровительствовала наукам, ремеслам, искусствам и соответствовала греческой богине Афине. Юнона, богиня замужних женщин, именовалась по-гречески Герой. Ее праздник, матроналии, справлялся 1 марта — почти в одно время с нашим женским днем! На южной вершине Капитолия был отдельный храм в честь Юноны Советницы, по-латыни — Монеты. При этом храме работали ремесленники, чеканившие деньги; отсюда пошло название “монета” .