Вопрос 1: Развитие страхования жизни

Возникновение института страхования жизни имело несколько иную историю, чем предыдущие рассмотренные виды страхования. Здесь не было единой линии эволюции института – отдельные попытки заключения контракта, договоры о взаимной помощи и т.д.

Так первый контракт о пожизненной ежегодной ренте восходит к 1308 г. Обычно подобные контракты заключались между богатыми людьми и монастырями (или даже главами городов); первые отдавали земли или определенные суммы денег взамен на получение ежегодного аннуитета на протяжении всей жизни. Сумма аннуитета всегда была точкой конфликтов, т.к. в то время еще не была развита актуарная математика

Другой нитью развития страхования жизни стали гильдии горнодобытчиков, распространенные в 9-12 вв., которые поддерживали инвалидов, больных и членов их семей, складываясь в общий пул.

Еще одним предшественником страхования жизни была Тонтина, названная так в честь ее итальянского зачинателя Тонти. Она быстро распространилась по всей Западной Европе в 17-18 вв. Идея Тонтины заключалась в следующем: в группе (до 400 членов), разделенной на соответствующие возрастные подгруппы, каждый делал первоначальный взнос в общий пул. А затем последний выживший из каждой подгруппы получал эту сумму денег, уже значительно прибавившую в весе.

Дальнейшее развитие страхования жизни связано с развитием математики: расчет сложных процентов, таблицы смертности, закон больших чисел, сформулированный в 1714 г. швейцарским математиком Бернулли. В Эдинбурге в 1726 г. была создана первая страховая контора по страхованию жизни. Перечисленные успехи в области математики позволили Прайсу в 1762г. создать в Англии первую страховую компанию по действительному страхованию жизни. Филиалы и офисы страховых компаний создавались колониальными странами повсеместно. Так, страховая контора по страхованию жизни была создана в Шанхае в 1826 г.

От специализации на одном из видов страхования к началу XX века многие страховые компании переходят к универсальности (Первое и Второе российские страховые от огня общества даже меняют названия на Первое и Второе российские страховые). Каждое акционерное страховое общество занималось разными видами страхования, иной раз предлагались такие «экзотические» виды, как страхование стёкол от разбития или страхование от кражи со взломом. Но основную роль играли страхование от огня и личное страхование.

Итак, страхование на случай смерти. Суть: страхователь регулярно уплачивает обществу (страховщику) заранее оговорённую страховую премию (вплоть до своей смерти), а общество после смерти платит его родственникам заранее оговорённую страховую сумму. Размер этой выплаты не меняется, даже если страхователь умер на другой день после заключения договора.

Ставки по страхованию жизни даже оказывались непомерно высокими даже для более-менее состоятельного обывателя, в результате чего среди обывателей страхование жизни распространялось очень слабо. В начале века застрахованы на случай смерти были лишь 400 тыс. человек по всей России (менее 0,25 % населения). В свою очередь, и компании не очень охотно допускали страхование на случай смерти, чреватое для них убытками по причине низкой продолжительности жизни населения. "На чистое страхование многие общества смотрят как на досадный придаток, простое украшение сборника тарифов и допускают его обычно только для лиц абсолютно здоровых и не старше 30-35 лет. Кстати, эта политика страховых обществ находит себе сильную поддержку в лице самого страхователя, которому, конечно, "тоскливо" отдавать деньги без надежды увидеть их когда-либо собственными глазами".

Добровольное страхование предпринимателями рабочих. В особую группу можно выделить страхование рабочих от несчастных случаев. Оно появилось в 1888 году, всего в этой отрасли работали 7 компаний. Несовершенство техники и усиленная эксплуатация вызывали повышенный производственный травматизм. По свидетельству современника, коммерческое страхование рабочих от несчастных случаев было "значительно развито" уже в начале XX века. "В настоящее время, вероятно, добрая половина фабрично-заводских рабочих застрахована в акционерных обществах. Но рамки этого страхования оказываются довольно тесными и ограниченными: обыкновенно максимальное вознаграждение, которое может получить семья рабочего в случае его смерти, не превышает, - если перевести на пенсию, - 25 % его заработка, а в случае полной инвалидности рабочего - 33 % этого заработка". Это освобождало предпринимателя от дальнейшей ответственности в случае увечья или гибели рабочего. Страховать же рабочих на большую сумму предприниматели считали слишком дорогим. Одно время было появлялась мысль, что акционерные общества завышают ставку по страхованию рабочих, поэтому предприниматели пытались создавать взаимные общества предпринимателей для страхования от несчастных случаев их рабочих и служащих. Однако на начало 1902 года подобные взаимные общества существовали только в Риге и Одессе, охватывая своей деятельностью 29 тыс. человек против 911 тыс., застрахованных от несчастных случаев в частных компаниях.

Таким образом, классическое страхование жизни оказалось в России не очень развито по причине невысокого уровня жизни основной массы населения. Поэтому под именем страхования жизни в России преимущественно развивалось псевдострахование - т.е. операции, оформляемые как страхование, но по существу не обеспечивающие возмещения убытков от рисков. Псевдострахование может иметь разное содержание, например в современной России - уход от налогов (которыми страховые выплаты, в отличие от зарплаты, не облагаются). В те времена сутью псевдострахования было накопление денег, аналогичное банковскому вкладу.

Смешанное страхование. Одна из разновидностей такого страхования получила название смешанного. Суть: уплатой регулярных взносов страхуется оговорённый капитал, который выплачивается родственникам страхователя, если он умрёт раньше оговорённого срока, и ему самому - если доживёт. При этом тариф в три с лишним раза больше тарифа обычного страхования на случай смерти. Это вполне естественно: ведь если при обычном страховании общество уверено, что платить придётся далеко не всем, то в данном случае, напротив, точно знает, что деньги придётся вернуть всем - т.е. эти взносы превращаются просто во вклад, а значит, должны по сумме достигать той цифры, которая будет выплачена. В то же время, присутствует и собственно страховая составляющая: если страхователь умрёт раньше оговорённого срока, его наследники получают не те только деньги, которые он успел внести (как было бы в случае банковского вклада), а всю сумму, указанную в страховом договоре. (При этом в отчётах чистое страхование идёт по одной графе со смешанным, так что точно определить их соотношение невозможно).

Почему "смешанное"? В таком договоре смешивались два вида страхования жизни - уже разобранный классический случай и страхование на дожитие, из всех видов страхования наиболее выгодное для страховщиков, наиболее бессмысленное и даже прямо убыточное для страхователей, вплотную приближающееся к мошенничеству, а зачастую переходившее эту грань; страхование, вызвавшее к жизни не одну разоблачительную брошюру тех, кому довелось близко сталкиваться с его жертвами, но продолжавшее, несмотря на это, процветать благодаря неистощимой наивности и легковерности россиян.

Страхование на дожитие. Суть: страхователь обязуется уплачивать регулярно страховые премии, а общество – уплатить по окончании оговорённого срока страховой капитал, если лицо, на которое застрахован капитал, доживёт до этого срока. В случае смерти застрахованного лица уплаченные премии поступают обществу, а при более высокой ставке страхования - возвращаются без процентов лицу, заключившему страхование. Страхование на дожитие заключается обычно на имя детей, и зачастую поэтому именуется детским. Что, с учётом повышенной детской смертности, дополнительно увеличивает выгоду страховых обществ от этого вида страхования. Как видно, страхование на дожитие не просто не отвечает основному принципу страхования, но прямо ему противоречит: если происходит трагическое событие, то страхователь не просто не получает от страховщика дополнительных средств, но теряет даже и свои взносы (в лучшем случае получает их назад без процентов). Таким образом, страхование на дожитие являлось вариантом вклада в банк, но гораздо более рискованным: вклад можно потерять только в случае разорения банка, а взносы на дожитие - даже если брать официально рекламируемые условия - в весьма вероятном случае смерти страхуемого лица. То есть страхование на дожитие правильнее назвать даже не вкладом, а лотереей. Поскольку в каждой лотерее должен быть приз, логично предположить, что здесь призом была гораздо более высокая процентная ставка, чем в банке. На деле же, если сравнить сумму взносов по ставкам страхования на дожитие и сумму денег, выплачивавшуюся в конце, получается, что общества платили по этим вкладам 4 % годовых, что ниже ставок коммерческих банков, а если ещё учесть стоимость пересылки взносов правлению и иные накладные расходы, то даже в сберкассе (из 3,5 % и безо всякого риска) хранить деньги было выгоднее.

Выше говорилось об "официально рекламируемых условиях" - это связано с тем, что помимо смерти страхуемого, у страхователя были и другие шансы потерять деньги, о которых ничего не говорилось в рекламе, и которые перечислялись в правилах, указанных на обороте страхового полиса и имевших силу официального договора. Это и сообщение "заведомо ложных сведений" (при том, что в анкете - несколько десятков вопросов, касающихся в том числе состояния здоровья родственников). И просрочка (пусть незначительная) очередного платежа при том, что общество не обязано напоминать о наступлении срока.

Особенно прославилось изобретательностью в отношении подобных заведомо невыгодных для вкладчика условий общество "Россия", против которого специально был направлен ряд брошюр. Формально это общество занималось разными видами страхования - страхование от огня; страхование ценностей, пересылаемых по почте; страхование от несчастных случаев и страхование жизни. Однако существенное развитие имеют только два последних направления. При этом доля страхования на случай смерти с 1887 по 1892 г.г. постепенно растёт (с 22,9 до 23,6 % по числу полисов и с 30,5 до 35,8 % по страховой сумме), однако страхование на дожитие остаётся преобладающим (соответственно, 76,4 и 64,2 % на 1892 год). В абсолютном же отношении объём страхований по этим двум видам вырос за пятилетие в 1,5 раза.

Пример из условий "России": квитанции на получение первых взносов от клиента, выдаваемые агентом, являются только предварительными, и обменивать их на постоянные в правлении общества (которое находится в столице) – проблема страхователя. Если же он не произведёт обмен в течение 3 месяцев, договор прекращается с потерей взносов. Причём подобные тонкости выясняются уже после заключения договора, когда клиент впервые получает возможность ознакомиться с текстом договора, приведённым на обороте полиса.
Наличие подобных тонкостей важно потому, что невыполнение какой-либо из них давало обществу возможность досрочно прекратить действие договора, а досрочное прекращение договора влекло для страхователя значительные потери. В случае прекращения договора в течение первых трёх лет общество вообще получало все взносы; в остальных случаях производился выкуп или редукция (и то, и другое - сокращение размера страховой суммы, выплачиваемой страхователю, в зависимости от того, сколько он действительно уплатил), но и в этом случае потери страхователя составляли порядка 40 % взносов. Но если потеря взносов при разрыве нормального страхового договора всё-таки имеет логичное обоснование (эти деньги являются платой за гарантию обеспечения на случай смерти в течение этих трёх лет), то при страховании на дожитие страховщик просто присваивает вклады, что не обосновано никаким риском. Естественно, что страховые общества, предлагавшие страхование на дожитие, были прямо заинтересованы в том, чтобы договоры прекращались досрочно.

По данным на 1908 год, из всех договоров, прекращённых всеми восемью российскими акционерными страховыми обществами, около 60 % было расторгнуто в результате прекращения платежей в течение первых трёх лет (16 тыс. из 27 тыс. договоров на сумму 36 тыс. из 61 тыс. руб.). Ещё одна цифра касается собственно "России": число досрочно прекративших договоры страхования составляло в 1896 году 44 % застраховавшихся. Значительную часть из них составляли те, кто попался на одну из уловок общества, но даже если человек осознавал свою правоту, судиться можно было только в столице (по месту регистрации общества). Учитывая, что речь обычно шла о суммах в несколько сотен или даже десятков рублей, дешевле было подарить обществу эту сумму. Любопытно, что на удочку страхования на дожитие попадались не только рядовые обыватели, но и довольно крупные предприниматели – например, директор Одесского сахаро-рафинадного завода М.К. Розенберг.

Эту систему выманивания денег (присвоение всей суммы в случае просрочек, необязательность напоминания о времени платежа и т.д.) мы уже встречали – она действовала и в 80-х годах в банкирском доме Блока, который таким образом продавал выигрышные билеты.

Самой же выгодной для "России" формой страхования было страхование на дожитие с участием в прибылях общества. Ставки по таким договорам превышали обычные примерно на 10 %, так что даже при рекламируемой ежегодной прибыли в 7 % (что много) страхователь получал прямой убыток по сравнению с обычным страхованием на дожитие. Показательно в связи с этим, что агенту, заключившему простое страхование на дожитие, "Россия" платила 0,1 % с застрахованного капитала, а заключившему страхование с участием в прибыли - 1 %.
Вообще, агент выступал в обществе "Россия" важным действующим лицом, поскольку он должен был, по существу, убедить клиента совершить убыточную сделку. Агенты обманывали не только клиентов, но и общество. К примеру, сохранилось свидетельство об организации работы в Виленском отделении. В штате состояло до 500 инспекторов и агентов. Инспекторское звание давалось за обязательство заключать ежемесячно страхований на 15 тыс. руб., которые оплачивались задатками по 10 руб. с тысячи. Т.е. аквизитор, имеющий звание инспектора, обязан был в месяц доставлять руководству отделения 150 руб. деньгами и 15 страховых договоров ("страховых объявлений" - заявлений на выдачу полиса). Причём в случае выполнения этой нормы они получали премию в 20 руб. с каждых 15 тыс. руб. страховой суммы - помимо 150 руб., которые они должны были с этой суммы получать в качестве комиссионных. Таким образом, если агент отдал обществу 150 руб. своих денег и пачку выдуманных им же договоров, он получает 150 руб. комиссионных + 20 руб. премии = 170 руб., т.е. 20 руб. чистой прибыли. Естественно, агенты стали в массовом порядке сочинять фальшивые договоры, в результате чего вскоре после начала такой политики сумма страхований по Виленскому отделению выросла с 60 тыс. до 6 млн руб.

Один из инспекторов даже создал в Минске контору по составлению фальшивых страховых объявлений (держал несколько сочинителей, платя каждому по рублю за заявление). Есть мнение, что правление, вполне понимая подобные махинации, не пресекало их, поскольку они были важны с рекламной точки зрения, помогая раздувать обороты общества.

Свидетельства Лейванда о распространённом в "России" воровстве объясняют, почему это общество, несмотря на конфискацию почти половины получаемых от вкладчиков взносов, выдаёт наименьший дивиденд по сравнению со страховыми от огня обществами, и акции его ценятся меньше всего.

Негодование жертв общества "Россия" вполне понятно, однако справедливости ради надо отметить, что краски, видимо, несколько сгущаются. Во-первых, общество всё-таки действовало не один десяток лет, несмотря на регулярное появление разоблачительных брошюр. Если бы оно обманывало всех подряд, то, надо полагать, народная молва всё-таки распространилась бы. Во-вторых, рассказ бывшего инспектора общества Лейванда о проделках с фальшивыми договорами, объём которых, по его словам, превосходил сумму настоящих договоров, позволяет предположить, что основная часть договоров страхования жизни, прекращённых раньше срока (тех 44 %), приходилась именно на фальшивые договора, а значит, доля тех, кто потерял в "России" свои деньги, была не очень велика. В-третьих, надо отметить, что и другие акционерные страховые общества тоже обставляли договоры трудновыполнимыми стеснительными для клиентов условиями (это уже упоминавшиеся "неверные сведения" и аннулирование договора в случае просрочки взноса), которые относились не только к страхованию на дожитие, но вообще ко всем страхованиям жизни.

Наконец, в-четвёртых, хотя авторы и обвиняют "Россию" в преимущественном развитии страхования на дожитие, по-видимому, в обществе были значительно развиты и другие виды страхования. Об этом можно судить по словам Лейванда, который мельком говорит об убытках, понесённых "Россией" от пожара в Сан-Франциско в 1906 году - 4 млн руб . Здесь речь явно идёт или о страховании от огня или о перестраховании (последнее даже более вероятно: трудно представить, что российское общество настолько широко развернуло страховую деятельность по всему миру, чтобы только в одном из многих, причём таком далёком, зарубежном городе нести такие убытки).

Довольно активное участие общества в огневом страховании подтверждают и разделы книги Лейванда, в которых он бичует стремление "России" предельно занизить пожарный убыток. Одно время для этого вводились даже специальные "инспектора с красными околышками", работа которых заключалась только и исключительно в торговле с погорельцами. Впрочем, инспектора эти, ввиду трудности выторговывания уступок, быстро придумали договариваться с погорельцами полюбовно, сначала предлагая им завысить пожарный убыток, а затем урезая его до заявленной изначально суммы.

Расцвет стpaxовaния жизни в 19 в. в России вызвал и первые случаи мошенничecтвa. Купцы, желaющие попрaвить свои делa, любили поджигaть зaведения, предвaрительно реaлизовaв зaстpaxовaнные товaры. B 1902 году гaзетa “Киевлянин” сообщaлa о сущecтвовaнии шaек поджигaтелей в юго-зaпaдных облaстях Роccии. B стaтье отмечaлось, что “именa домохозяев, хpoничecки поджигaющих свои усaдьбы были извecтны всем зaинтepecовaнным людям. Среди тopговцев и мелких домовлaдельцев всегдa врaщaлись специaльные aгенты для соглaшения между пpoфecсионaльными, aктивными поджигaтелями и их клиентaми, пaccивными поджигaтелями”.

Крылaтое вырaжение “живой труп” ввел в обиход отнюдь не Лев Толстой, a стpaxовщики. Тaк нaзывaли людей, котopые в сговopе с poдственникaми имитиpoвaли свою смepть и дожидaлись выплaты стpaxового вознaгрaждения. Снaчaлa мошенники пpoсто “тонули”, но стpaxовщики, быстpo рaскусив этот фокус, стaли включaть в полис условия “нет телa — нет вознaгрaждения”. Тогдa мошенники стaли предстaвлять стpaxовщикaм тело другого человекa, умepшего ecтecтвенной смepтью, либо убитого специaльно для этих целей. Иногдa стpaxовщики были вынуждены плaтить вознaгрaждение, a иногдa “живой труп” отпрaвлялся вмecте со своими соучaстникaми нa кaтopгу.