Проблема кодификации законодательства

Не преследуя цели рассмотреть всю сложную,
многообразную историю кодификации российского законода-
тельства после принятия Соборного Уложения 1649 г. (обобще-
ние законодательных норм свойственно отнюдь не только ново-
му времени), остановимся лишь па одном аспекте проблемы, ко-
торый позволит нам соотнести российское законодательство с
мировыми системами права.

При соотнесении российского законодательства, как оно
сформировалось на протяжении XVIII - первой четверти XIX в.,
с двумя мировыми системами нрава - англосаксонской и конти-
нентальной - необходимо прежде всего остановиться на основ-
ных характеристиках этих систем. Их различия общепризнаны
юристами.

Так, континентальная система базируется на кодексах, а анг-
лосаксонская - на судебных прецедентах (что, кстати, предпола-
гает возможность интерпретации норм права судьей). Кроме то-
го, англосаксонское право, в отличие от континентального, не
делится на публичное и частное.

Подчеркнем также, что если континентальная система сфор-
мировалась по преимуществу в XIX в., начиная с наполеонов-
ской кодификации, то англосаксонская система уходит своими
корнями в глубокую древность.

Не вторгаясь в сферу компетентности юристов, заметим, что
принцип приоритета закона как источника права гораздо в боль-
шей степени коррелирует с континентальной системой права,
чем с англосаксонской. Системообразующее значение этого
принципа в российском законодательстве XVIII в. было обосно-
вано выше. Здесь же отметим, что с конца XVII в. Петр I прила-

гал усилия к тому, чтобы облеченные властью не руководствова-
лись бы прецедентами при принятии управленческих решений.
Одним из ярких свидетельств такого подхода может служить
именной указ от 20 января 1697 (7205) г. «О невыписывании в
пример указов, состоявшихся в Крымском походе, о придачах
поместий и других пожалований боярам, воеводам и прочим рат-
ным людям». В указе говорится, что «Крымских походов 195 и
197 годов своих государевых указов, которые состоялись в тех
годах за те Крымские походы боярам и воеводам и ратным лю-
дям о придачах и о каких дачах впредь ни к каким делам на при-
мер выписки не выписывать» (выделено мною. - М.Р.).Конечно,
этот указ еще не устанавливал универсального принципа, да и
подоплека его вполне ясна - не распространять льготы, заслу-
женные в военном походе, на мирное время.

При Петре I первые попытки кодификации предпринима-
лись с 1700 г., когда так называемой палате об Уложении, состо-
явшей из членов боярской Думы и стольников, было поручено
согласовать Соборное Уложение с новоуказными статьями и бо-
ярскими приговорами, Палата заседала до 1703 г. Но вполне оче-
видно, что в период бурного законотворчества проводить коди-
фикацию нереально.

Основным законодательным актом и, следовательно, основ-
ным источником права в начале XVIII в. по-прежнему оставалось
Соборное Уложение. 15 июня 1714 г. Петр I издал именной указ
«О вершеиии дел по Уложению, а не по новоуказным статьям».
В этом указе содержится повеление судьям «всякие дела делать и
вершить по Уложению; а по новоуказным пунктам и сепаратным
указам отнюдь не делать, разве тех дел, о которых в Уложении
ни мало не помянуто». О «новоуказных пунктах» говорится, что
они учинены «не в перемену, но в дополнение Уложения», поэ-
тому они «приемлются во исполнение онаго законнаго Уложе-
ния, дондеже оное Уложение, для недовольных в нем решитель-
ных пунктов, исправлено и в народ публиковано будет». Все же
прочие указы, которые «учинены не в образец» или «противно
Уложению», в том числе и именные, «отставить, и на пример не
выписывать (выделено мною. - М.Р.), и вновь таких указов от-
нюдь не делать».

В уже упоминавшемся указе из Юстиц-коллегии «О решении
дел в Московском надворном суде по Уложению и по новосостоя-
тельным, а не по сепаратным указам, и о донесении о делах, кото-
рых судьи сами решить не могут, в Государственную Юстиц-колле-
гию» от 15 октября 1719 г., кроме предписания управлять по Уложе-
нию и изданным в его пополнение указам, содержится запрет руко-
водствоваться «сепаратными указами» и «примерными делами».

Кстати, в докладе Академии наук на высочайшее имя в нача-
ле 1735 г. целесообразность новой публикации Соборного Уло-
жения обосновывалась так: «...хотя в... Уложеиьи некоторые пун-
кты уже не употребительны, пока оное совсем остановлено и
вместо того новое введено не будет; то оное есть необходимый
нужды и может здешнему народу, который так чрез долгое время
от того пользу получал... оставлено быть».

Функцию кодексов на протяжении XVIII-XIX вв. отчасти
выполняли регламенты и уставы. Напомним, что в ключевом
для становления новой системы законодательства указе от
17 апреля 1722 г. «О хранении прав гражданских...» говорится,
что именно «все уставы и регламенты (выделено мною. - М.Р.)
запечатываются». Этим же указом предусматривалось присое-
динение к регламентам вновь утверждаемых законодательных
норм.

В дальнейшем, на протяжении всего XVIII в., предпринима-
лись попытки - по ряду причин неудачные - провести кодифи-
кацию законодательства, то есть создать новое Уложение.

Вновь проблема кодификации законодательства была поста-
влена в конце 1720-х годов. В 1730 г. была учреждена Уложенная
комиссия, которая безрезультатно проработала более десяти лет.
Новая Комиссия о сочинении Уложения была созвана в 1754 г. и
с перерывами продолжала свое существование до середины
1760-х годов, подготовив несколько проектов, в частности про-
ект уголовного Уложения. Наиболее известна в истории Уложен-
ная комиссия 1767-1768 гг., созванная Екатериной II⁵⁰.

Павел I, придя к власти в 1796 г., назначил новую Кодифика-
ционную комиссию. Ее преемницей стала Кодификационная ко-
миссия Александра I, работавшая с 1804 по 1826 г, С 1826 г. для
кодификационной работы было создано II отделение собствен-
ной его Императорского Величества канцелярии. После его уп-
разднения в 1882 г. кодификационная работа была сосредоточе-
на в Государственном Совете.

Несмотря на безуспешность попыток кодификации, можно
утверждать, что уже в период правления Петра I наблюдалось
стремление уйти от прецедентного права, базировать право на
систематизированном законодательстве.

В XIX в. попытки провести кодификацию сначала воплоти-
лись в создании Свода законов Российской империи. Свод был
издан в результате деятельности II отделения собственной Его
Императорского Величества канцелярии в 1832 г. и вступал в
действие с 1 января 1835 г. В Свод вошли действующие законо-
дательные нормы, систематизированные тематически (в отли-
чие от хронологической систематизации Полного собрания за-

конов). Хронологически они охватывали период от начала
XVIII в. до 1 января 1832 г.

Структура Свода законов была определена М.М. Сперанским.
Свод включал восемь главных отделов, распределенных по 15 то-
мам⁵¹:

Основные государственные законы (Т. I. Ч. 1).

Учреждения: а) центральные (Т. I. Ч. 2); б) местные (Т. II.);
в) уставы о службе государственной (Т. III).

Законы правительственных сил: а) уставы о повинностях
(Т. IV); б) уставы о податях и пошлинах (Т. V); в) Устав таможен-
ный (Т. VI); г) уставы монетный, горный и о соли (Т. VII); д) ус-
тавы лесной, оброчных статей, арендных старостинских имений
(Т. VIII).

Законы о состояниях (Т. IX).

Законы гражданские и межевые (Т. X).

Уставы государственного благоустройства: а) уставы кредит-
ный, торговый, промышленности (Т. XI); б) уставы путей сооб-
щения, строительный, пожарный, о городском и сельском хо-
зяйстве, о благоустройстве в казенных селениях, о колониях
иностранцев в империи (Т. XII).

Уставы благочиния (законы полиции): а) уставы о народном
продовольствии, об общественном призрении и врачебный
(Т. XIII); б) уставы о паспортах и беглых, о предупреждении и
пресечении преступлений, о содержащихся под стражей, о
ссыльных (Т. XIV).

Законы уголовные (Т. XV. Кн. 1) и уголовно-процессуальные
(Т. XV. Кн. 2).

Свод законов не может рассматриваться как кодекс, посколь-
ку он не снимал действия предшествующего законодательства⁵².
В манифесте от 31 января 1833 г., объявлявшем об издании Сво-
да законов, говорилось: «Свод законов ничего не изменяет в си-
ле и действии их, но приводит их только в единообразие и по-
рядок...». Составители Свода (работу возглавлял М.М. Сперан-
ский) при систематизации законодательства отбирали действую-
щие нормы, затем они приняли следующие правила передачи их
текста: «а) те статьи свода, кои основаны на одном действующем
указе или постановлении, излагать теми самыми словами, какие
стоят в тексте, без малейшего их изменения; б) те статьи, кои со-
ставлены из двух и более указов, излагать словами указа главно-
го, с присоединением из других тех слов, кои служат ему допол-
нением или пояснением: в) статьи, составленные из соображе-
ния многих указов, излагать по тому смыслу, какой они предста-
вляют в их совокупности»⁵³. Таким образом, допускалось вмеша-
тельство в текст законодательных актов, служивших источником

Свода законов. Впоследствии эти правила уточнялись. Чаще все-
го, в целях сокращения объема Свода, опускалась мотивировоч-
ная часть законодательного акта, что в ряде случаев могло при-
вести к расширительному толкованию законодательных норм.
Но все же при создании Свода его составители последовательно
придерживались главного правила: «Из двух несхожих между со-
бой законов надлежит следовать позднейшему, не разбирая, луч-
ше ли он или хуже прежнего, ибо прежний считается отрешен-
ным тем самым, что поставлен на место его другой»⁵⁴.

Первоначально предполагалось издавать Свод законов каж-
дые десять лет. Второе издание вышло в 1842 г., а третье только
ц 1857 г. Это было последнее единовременное издание Свода,
впоследствии он издавался отдельными уставами. Среди этих из-
даний следует обратить особое внимание на Свод основных го-
сударственных законов, изданный 23 апреля 1906 г., накануне от-
крытия I Государственной думы.

Кодификацию всего законодательства провести так и не уда-
лось. В 1845 г. было издано «Уложение о наказаниях уголовных
и исправительных» - пример кодификации одной из отраслей
права, - впоследствии входившее в том XV Свода законов. Пос-
ле реформы 1864 г. в Свод был добавлен том XVI, содержавший
Судебные уставы.

Итак, огромный количественный рост законодательных ак-
тов, расширение сферы законодательного регулирования, увели-
чение количества разновидностей законодательных актов не
только обусловливают наиболее заметные свойства корпуса зако-
нодательных источников нового времени, но и порождают ряд
проблем при его системном исследовании.