Вильгельм фон Гумбольдт (1767—1835)

По мнению Ф.М. Березина, именно Гумбольдт создал знаковую теорию языка. В труде «О сравнительном изучении языков...» он отмечал, что язык есть одновременно и отражение, и знак. Гумбольдт говорил, что слово — знак отдельного понятия, но нельзя себе представить, чтобы создание языка началось с обозначения словами предметов внешнего мира. Для того чтобы слово стало словом, оно не просто должно быть облечено в звуковую оболочку, а должно представлять собой двоякое единство — единство звука и понятия. Слово не определяет своим звуковым обликом свойство предмета, оно является не эквивалентом чувственно воспринимаемого предмета, а его пониманием. Таким образом, слово как элемент языка мотивировано пониманием предмета, т.е. тем характерным признаком предмета, который лег в основу его наименования и был закреплен языковой практикой; таких характерных признаков может быть много. «Если например — пишет Гумбольдт, — в санскрите слон называется либо дважды пьющим, либо двузубым, либо снабженным рукой, то в данном случае означаются различные понятия, хотя имеется в виду один и тот же предмет» (Березин 1975: 50).

Говоря о возможности соотнесения с одним объектом разных понятий, Гумбольдт дал новое понимание проблемы связи между знаком, представлением и объектом, ставя под вопрос аристотелевскую неразрывную связь между объектом и представлением о нем. Идея всеобщей грамматики, а следовательно и идущего от Аристотеля понимания связи между словом, представлением и предметом таким образом, что мысленные представления, как и вещи, одинаковы для всех людей, и только материальная оболочка слов различна для разных языков, противоречила основному положению Гумбольдта о том, что различия национальных характеров объясняются различиями языков, т.е. мысленные образы отнюдь не одинаковы для всех людей. Для Гумбольдта за разными словами стоит разное видение мира, разные понятия.

Он пошел еще дальше, сформулировав антиномию понимания и непонимания, согласно которой окончательную определенность слова получают только в речи отдельного лица. Но особенность общения состоит, по Гумбольдту, в том, что говорящий и слушающий воспринимают один и тот же предмет с разных сторон и вкладывают различное, индивидуальное содержание в одно и то же слово. Отсюда следует, что «никто не принимает слов совершенно в одном и том же смысле, и мелкие оттенки значений переливаются по всему пространству языка, как круги на воде при падении камня. Поэтому взаимное разумение между разговаривающими в то же время есть и недоразумение, и согласие в мыслях и чувствах в то же время и разногласие» (Березин 1975:61).

Эстетика Гумбольдта была частью задуманной им всеобщей «Антропологии». По его мнению, наилучшим способом создания последней является изучение систем символов, возникающих в процессе различных человеческих сношений. Идея антропологической науки превратилась у него в идею «всеобщего символизма». Развивая эту идею, Гумбольдт создает свою «всеобщую науку о языке».