Традиционное, переходное и современное общества

<53 54 555657 58 59 >

Среди ученых, плодотворно и разносторонне занимавшихся тематикой политического развития в ее теоретическом и эмпирическом истолковании — по преимуществу в духе теории модернизации, — следует выделить Александра Гершенкрона (1904-1978), Габриэля Алмонда, Джеймса Коулмана, Шмуэля Эйзенштадта, Сэмюэла Хантингтона, Дэвида Аптера, Дэниела Лернера. Пожалуй, можно сказать, что в своих идейных истоках их варианты концепции политического развития восходят к социологии XIX в., представленной Огюстом Контом, Гербертом Спенсером, позднее Эмилем Дюркгеймом.

СПЕНСЕР (Spencer), Герберт(1820, Дерби — 1903,Брайтон - британский философ, один из основоположников современной социологии, развивший идею научного естествознания об эволюции и создавший влиятельную концепцию социальной эволюции. Он родился в семье школьного учителя, сильно повлиявшей намировоззрение: его нонконформистские взгляды еще больше усилились в течение жизни, что привело мыслителя к полному разрыву с христианством. Спенсер не получил систематического образования; его обширные познания в гуманитарной области и оригинальность концепций — результат сочетания самообучения, мощного интеллекта и целеустремленности. В 1848—1853 гг. Спенсер работал одним из редакторов журнала «Экономист», что позволило установить отношения с видными философами, писателями, социальными деятелями. Последующие 50 лет жизни он полностью посвятил исследованиям в области философии, антропологии, социологии. Автормногочисленных работ, среди которых: «Философия и религия. Природа и реальность религии» (1885); «Должная сфера деятельности правительства» (1843); «Социальная статика» (1851); «Образование: интеллектуальное, нравственное, физическое» (1861); «Изучениесоциологии»(1872); «Описательная социология» (19 частей, 1873-1934); «Личность против государства» (1884); «Факты и комментарии» (1902). Вклад в развитие политической мысли. Еще как журналист Спенсер утверждал, что задача правительств заключается в «поддержке естественных прав граждан», а если правительства не выполняю!' эту функцию, то они наносят серьезный ущерб обществу. Впоследствии такие взгляды позволили ему сформулировать одну из основных идей, относящихся к социальным наукам в целом: «Общество есть продукт составляющих его единиц». Подобное направление мысли задало индивидуалистический подход к пониманию общества и его эволюции: общество представляется Спенсеру особым бытием (англ. entity), слагающимся из отдельных единиц (англ. descrete). Постоянное сохранение в течение значительного времени сходства в группировках этих единиц в пределах занимаемой территории указывает на «конкретность составляемого ими агрегата», т.е. общества, структуры и организации которого специализируются на выполнении определенных задач (функций). Спенсер также поддержал в социальных науках метод аналогии между биологическим и социальным организмами, что позволило утвердиться в социологии таким понятиям, как структура и функция. С последним в социальные науки прочно вошел функциональный подход к изучению частей социума. Важна и идея об усложнении социального организма в процессе развития, о появлении новых его элементов и их последующей интеграции. Значение трудов Спенсера для политической мысли определяется прежде всего созданием целостной (по замыслу) концепции эволюции общества. Исходя из материального характера реальности, представляющей собой единство материи, энергии и движения, философ трактовал эволюцию как единый принцип всей реальности (дословно — «вселенной», мира), который состоит в переходе от простого к сложному, от гомогенности (однородности) к гетерогенности (разнообразию) средствами структурной и функциональной дифференциации. Социальная эволюция — процесс противоречивый, но в основном плавный и в значительной мере автоматический, не допускающий сознательного ускорения и вмешательства извне. Теория органической эволюции была выдвинута Спенсером до появления учения Дарвина и Р. Уолласа о естественном отборе. Позже Спенсер признал теорию Дарвина, однако только как частный случай теории эволюции, утверждая, что открытый им закон развития от гомогенности к гетерогенности носит универсальный характер.

Вместе с тем опять-таки своим прогрессизмом и представлением о линейной векторности политического развития подавляющее большинство современных моделей противоречит популярным в конце XIX — начале XX в. социологическим и историософским концепциям, развивавшим пессимистические мотивы «кризиса западной цивилизации» и замкнутой цикличности («порочного круга») исторического развития, Освальда Шпенглера (1880-1936), Вильфредо Парето, Питирима Александровича Сорокина (1889-1966), Арнольда Тойнби и др. Их подходы отражали накопление западноевропейской цивилизацией элементов «старения» и «усталости». На смену данным концепциям в 1950-1960-е гг. вместе с разработками по теории модернизации вновь пришел своеобразный «исторический оптимизм» относительно быстрого осовременивания обществ третьего мира, а также получившие новую аргументацию общие представления о линейности и телеологичности (направленности к определенной предзаданной цели) исторического развития. Нетрудно заметить: идеалом общественного устройства для так называемых переходных обществ мыслилась западная экономика рыночного типа и отлаженная система политического представительства, т.е. западная модель.

Примечательно, что за несколько десятилетий попыток исследования проблематики политического развития с использованием положений теории модернизации различные авторы так и не пришли к какой-либо одной точке зрения. Это закономерно, поскольку ученые анализировали наиболее интересные и понятные им фрагменты сложной и противоречивой реальности. Так, для одних, наследующих идеи Макса Вебера, модернизация представлялась прежде всего в виде рационализации политической сферы общества в целом. Для других она означала главным образом углубление дифференциации социальных и политических структур (мысль Толкотта Пар-сонса). Однако в любом случае в основе разных трактовок политического развития как модернизации лежала некая сходная модель: история, общественно-политический процесс понимались как предопределенное объективными социально-экономическими факторами движение от так называемого традиционногообщества к обществу переходному,а затем к современному (модерному).

Собственно говоря, переход от общества традиционного к современному по времени растянулся в северо-западной части Европы с начала XIV по конец XVIII в. Такой точки зрения, в частности, придерживался Нор-берт Элиас (1897-1990). В тот период набирала силы западная индустриально-капиталистическая цивилизация, были заложены основы современных институтов и стилей поведения, а человек как базовая единица социального действия поступательно осознавал себя не подданным, а свободным гражданином, что превращало его, по образному выражению этого автора, в добротный «строительный материал» для синхронно формировавшегося гражданского общества. В сущности, взгляд Элиаса на проблему межстадиального перехода вполне историчен. Пять веков, о которых он размышлял, вместили в себя окончание «осени средневековья» (термин нидерландского историка и философа ЙоханаХёйзинги), Возрождение, Реформацию и Просвещение. Тогда же в наиболее развитых странах Европы был завершен первый этап промышленной революции, и дальнейшее утверждение индустриально-капиталистического порядка стало исторически необратимым.

Характеристиками традиционного общества с подачи Спенсера, Дюркгейма и Фердинанда Тенниса принято считать его основанность на механизмах простого воспроизводства, слабую заинтересованность в обмене результатами экономической активности с другими хозяйственными единицами по типу горизонтальных связей, преимущественную ориентированность на замкнутую жизнедеятельность и на самообеспечение. Особенностям экономического базиса вполне соответствовали досовременное общественное строение (значительный количественный перевес сельского населения над горожанами и, соответственно, труда доиндустриального над индустриальным; слабовыраженная дифференциация и статичность социальной структуры) и политическая организация (явное преобладание автократических приемов властвования над согласованием пока еще смутно ощущаемых частных и групповых интересов; политика в целом, еще не выделенная в самостоятельную и специализированную сферу жизнедеятельности человека и т.п.).

ТЕННИС (Toennies), Фердинанд (1855, Олденс-'ворт, Шлезвиг — 1936, Киль) — немецкий социолог и философ; один из основоположников социологии в Германии, в частности «формальной» школы социологии. В 1881-1933 гг. преподавал в университете Киля. Сооснователь (вместе с Вебером и др.) и первый председатель Немецкого социологического общества (1909), а также сооснователь и председатель Гоббсовского общества и еще нескольких научных и философских обществ; был широко известен в Вел-кобритании как англоязычный редактор работ Гоббса. За критику нацизма был отстранен от преподавательской и общественной деятельности в 1933 г. Авторряда работ, включая: «Община и общество» (1887); «Жизнь и учение Томаса Гоббса» (1896); «Обычай» (1909); «Критика общественного мнения» (1922); «Введение в социологию(1931). Вклад в развитие политической мысли. В историю науки Теннис вошел как теоретик, противопоставивший принципы традиционного (община) и современного обществ, разрабатывавший проблемы методологии социального познания и обосновавший «формальный» подход в социологии, а также как социолог-эмпирик, осуществивший несколько общегерманских социологических исследований. Теннис также считается пионером урбанистических и коммунитаристских исследований. К его идеям, популярным в начале XX в., в конце этого столетия вновь возник особый интерес.

Традиционные общества живут собственной замкнутой жизнью, однако все же не остаются неизменными. Определились две ведущие модели их трансформации, названные спонтанно-органической (она действует при наличии довольно сильного потенциала саморазвития) и принудительно-инверсивной (лат. inversio — переворачивание; это наименование отражает факт давления на общество его правителей либо воздействие извне). Первая характерна для развитых обществ Запада, вторая — для современных развивающихся стран. Между вышеназванными полярно противоположными идеальными типами модернизации располагается довольно большая группа стран «поздней индустриализации» (Германия, Италия, Япония, Россия и др.), чье политическое развитие совмещает основные признаки обеих моделей.

Преобразование традиционного общества бывает вызвано различными факторами и причинами — от военных поражений и захватов (в т.ч. для колонизации), иных контактов (торгово-экономических, информационных и др.) с более развитыми государствами до миграционных потоков, привносящих элементы «вестернизации», появления «модернизаторских» элитарных групп, которые состоят из людей, как правило, получивших образование в индустриальных странах. В любом случае из-за неизбежного внутреннего расслоения традиционное общество поднимается на уровень переходного. Модернизация политической сферы переходного общества прежде всего связана с процессом социализации, направленным на формирование нарастающей массовой поддержки для складывающегося нации-государства, а также на создание институтов, содействующих расширению участия граждан. Речь идет не только о нынешних странах третьего мира. Показательно, что в течение длительного времени (XIV-XVIII вв.) в переходном состоянии пребывали и многие западные общества, которые обрели статус современного относительно недавно, после завершения первой промышленной революции, т.е. к началу — середине XIX в.

По общему мнению, традиционное и современное общества принципиально отличаются по своим базовым социальным парадигмам. «Типовые переменные» для сравнительного анализа традиционного и современного обществ в начале 1950-х гг. предложил Парсонс

Интерпретация Авторитетный польский ученый Петр Штомпка в книге «Социология социальных изменений» (1993) свел «типовые переменные» Парсонса в наглядную таблицу, позволяющую выделить качественные свойства традиционного и современного обществ

	Традиционное общество	Современное общество
Уровень отчетливости социальной структуры	Диффузность, т.е. неотчетливый, незакрепленный, само собою разумеющийся характер ролей, групп, социальных отношений	Спецификация, т.е. сформировавшаяся специализация ролей и отношений, четкое разделение труда, обеспечивающие взаимодействие в группах
Основание статуса	Предписание (т.е. отнесение к ролям, статусам, группам, отношениям), основанное на наследовании по рождению или родству	Достижение (соотнесенное со статусами, ролями, группами, отношениями), основанное на личных усилиях и заслугах
Критерий рекрутирования	Партикуляризм (т.е. выбор и отношение к партнерам по социальным контактам, равно как и доступ к ролям и группам), основанный на уникальных личных чертах потенциальных кандидатов, которые не относятся непосредственно к выполняемой работе или к характеру групп и взаимоотношений	Универсализм (выбор и отношение к партнерам по социальным взаимосвязям, а также доступ к ролям и группам), базирующийся на общих, категориальных чертах, непосредственно обусловленный задачами и характером групп или отношений
Критерий оценки	Коллективизм, т.е. оценка и восприятие людей связаны с их членством в группах, коллективах, сообществах, племенах. Наиболее важно то, к каким группам принадлежат люди, а не то, кто они есть сами по себе	Индивидуализм, т.е. оценка и восприятие людей, сосредоточивающиеся на их индивидуальных действиях. Наиболее важно то, что именно они делают
Роль эмоций	Эмоциональность — вторжение эмоций в социальную жизнь	Нейтральность как подавление эмоциональных проявлений, деловая, рациональная атмосфера социальной жизни

Модернизация и, как следствие, образование основ современного общества опираются на нижеуказанные объективные предпосылки.

1. Приведение к единообразию кодов внутринационального общения, консолидация территориального, этнического и языкового пространства, создающие благоприятные условия для становления нации-государства и политической системы современного типа.

2. Осуществление индустриализации, ведущей к качественным сдвигам в социальной структуре, которые, в свою очередь, служат побудительной причиной осовременивания политической сферы.

3. Формирование общенационального воспроизводственного комплекса, функционирующего в режиме самоподдерживающегося роста, подкрепленного объединенной транспортной и информационной инфраструктурами.

4. Урбанизация (т.е. превращение общества из преимущественно сельского в городское), которая содействует возникновению городской культуры как образа жизни и стиля поведения, определяющих направленность развития общества.

5. Повышение социальной и территориальной мобильности населения в силу утверждения индустриальных форм хозяйственной деятельности и, как следствие, размывание жестких общественных и институциональных связей традиционного типа.

6. Превращение под влиянием вышеобозначенных структурных сдвигов политики в одну из сфер самореализации личности, а индивида — в автономного, самостоятельно мыслящего и действующего субъекта политического процесса, отныне свободного от ограничений замкнутых групп (общин).

7. Утверждение новых политических институтов, начинающих функционировать в режиме представительства всего многообразия наличествующих в обществе интересов.

8. Важно подчеркнуть, что одной из наиболее важных составляющих теории модернизации явилось признание зависимости политического развития от социально-экономического роста.

Обратите внимание Есть несколько критериев различения современных и традиционных обществ. Один из них — статистический. В книге «Авторитаризм и демократия в развивающихся странах» (1996) показано: доля промышленного сектора в хозяйстве современных обществ достигает 70% и более (против 5-8% в традиционном); налоги формируют от У₄ до Ч₂ ВНП (против 5%); в инвестиции направляется от V₆ до 7₄ ВНП (против 1-2%). Перепад в доходах высших и низших групп для модернизированных обществ не превышает 5-6:1 (для Швеции, например, 4:1), тогда как в традиционных обществах он составляет 15-20:1. Разительны и другие контрасты: в продолжительности жизни — 70-75 лет против 25-30 лет; в охвате населения средним (80-100%) и высшим (более 30%) образованием, квалифицированным медицинским обслуживанием и тем более в реальности доступа к значимым источникам информации. Эти показатели современных обществ просто несопоставимы с условиями жизни в обществах традиционных. Впечатляют различия и в таких критериях осовременивания, как доля городского населения, уровень избирательной активности, расходы государства на сферу социальных услуг и т.д.

Помимо дихотомии (гр. dichotomia: dicha — на две части; tome — сечение) традиционное — современное разработаны и более подробные классификации обществ. Отдельные последовательные стадии политического развития Брюсом Рассеттом (род. 1935) представлены так: 1) традиционные примитивные общества; 2) традиционные цивилизации; 3) переходные общества; 4) общества индустриальных революций; 5) общества высокого уровня массового потребления.

Интерпретация Еще более легализированной в плане выделения и анализа основных циклов социально-исторического процесса выглядит концепция Игоря Михаиловича Дьяконова (1915-1999), представленная в книге «Пути истории. От древнейшего человека до наших дней» (1994). По его мнению, данный процесс протекает не через 5, как у Маркса, а через 8 фаз: первобытную, первобытнообщинную, раннюю древность, имперскую древность, средневековье, абсолютистскую послесредневековую, капиталистическую и посткапиталистическую.

Вместе с тем, в т.ч. и со стороны самих инициаторов разработки теории модернизации, появилась критика отдельных ее наиболее уязвимых положений: во-первых, «культуроцентризма» (вестернизаторская установка), задающего западные социально-политические и иные ориентиры в качестве критерия оценки направленности и ритма политических изменений в незападных обществах; во-вторых, представления о линейности развития. Правомерность этих важных составляющих теории модернизации была поставлена под сомнение опытом модернизации некоторых обществ, выявившим невозможность объяснить в рамках данной теории самобытный характер политических изменений во многих незападных регионах мира, а также реальность нелинейного пути развития, в т.ч. цикличность, возвраты, регресс.

Сама жизнь предъявила спрос на новую, междисциплинарную, теорию, которая интерпретировала бы многовариантность процесса политических изменений. Объективно возникла научная необходимость в разработке обобщенной парадигмы развития. Не так давно появились исследования, основанные на эмпирических показателях, где оно рассматривается как увеличение адаптивных возможностей политической системы, ее умение сохранять пластичность в условиях быстро меняющейся реальности. Такой подход предполагает описание самих процессов, а не их результатов, что расширяет возможности познания феномена политического развития.

1.5. Типы политического изменения

К основным идеальным типам политического изменения в политологии принято относить: политическую реформу, революцию, государственный переворот, реже — реставрацию и частичный либо полный пересмотр (ревизию) конституции.

Под особом углом зрения рассматриваются перемены в мировой политике. В данном случае мирному урегулированию, означающему разрешение на наднациональном или межгосударственном уровне конкретных спорных (вплоть до конфликта) вопросов, противопоставляют понятие мирных изменений, которое указывает на значительные преобразования в существующем международном порядке. Среди них — изменения в суверенитете над территорией или ее частью (например, деколонизация, наделение автономией, как в случае договоренностей между Израилем и Палестиной, и т.д.); долговременные изменения в силовом балансе (проблема однополярности или многополярности); существенный пересмотр принятых норм и правил, регулирующих поведение государств, их объединений, а также неправительственных организаций в наднациональной сфере (к примеру, структурное и функциональное расширение Североатлантического блока, осуществление проекта создания международных сил безопасности, антитерроризма под началом ООН). В начале XXI столетия одним из важнейших направлений мирных изменений стало политическое и международно-правовое обеспечение тенденций глобализации.

Мирное политическое изменение в рамках нации-государства — это политическая реформа*. Данный термин отражает прежде всего эволюционный и ненасильственный характер развития политического процесса. Способность конкретной политической системы приспосабливаться ко все более многообразным интересам и требованиям национального сообщества, новым структурным факторам (экономическим, социальным, в т.ч. этническим, и пр.), учитывать, видоизменяясь, влияния внешней среды обеспечивает ее устойчивость. Самые наглядные примеры реформы — конституционные изменения в исполнительной власти (в правительстве и т.д.), перестройка соотношения сил и влияний в партийной системе или в парламенте. Стабильность какой-либо политии на протяжении значительного времени — отнюдь не признак отсутствия изменений, а свидетельство гибкого и умелого системного реформирования непринудительными методами, предвосхищения проблемных ситуаций, настройки политико-нормативных механизмов на мирные изменения.

Центральным феноменом даже среди основных типов политического изменения является революция* — коллективный, насильственный и осознанный захват власти какой-либо общественной группой. Кроме того, слово «революция» может использоваться и в переносном смысле для обозначения мощных тенденций, способствующих коренному преобразованию, перевороту в какой-либо области жизнедеятельности общества (научно-техническая, информационная революции, революция в искусстве).

Обратите внимание Британский политолог Джон Дани отмечает, что до 1789 г. (начала Французской революции) ни в одном языке ни одного народа не было слова «революция» в его современном понимании. Он считает, что это слово восходит к средневековому латинскому существительному, означающему «вращение» (англ. revolve). Уже в то время в понятие революции вкладывали смысл чего-то самовозобновляющегося и распространяющегося кругами.

Общего определения понятия революции нет. Словари объясняют его довольно лаконично и нейтрально. Вот пример из французского толкового словаря:

Революция — совокупность исторических событий в рамках национального сообщества, когда группе, поднявшей вооруженное восстание, удается взять власть и когда в обществе происходят глубокие преобразования (политические, экономические и социальные). Словарь «Робер»

Исследователи существенно и по-разному расширяют подобные толкования, обращая внимание и на другие характерные аспекты революционного процесса. Марксисты, как и основоположник этого учения, исходят из последовательности общественно-экономических формаций и делают выводы в плане теории развития: революция — качественный скачок на более высокую его ступень. Штомпка(см. «Социология социальных изменений»)при систематизации объяснений революции разделил их на три группы. В первую входят определения, согласно которым революции — это фундаментальные и широко распространенные преобразования общества, т.е. акцентируется их глубина и масштаб, и в данном смысле они противопоставляются реформам («неожиданные, радикальные изменения в политической, экономической и социальной структурах общества»; А. Баллон, О. Сталлибрас).Во вторую группу включены дефиниции, в которых упор делается на насилие, борьбу и скорость изменений, т.е. их «техника», а значит, революция противополагается эволюции («фундаментальные социально-политические изменения, осуществленные быстро и насильственным путем»; Тед Роберт Гурр(род. 1936). Третья группа сочетает подходы первых двух, что, по мнению Штомпки, наиболее полезно («быстрые, базовые преобразования социальной и классовой структур обществ путем переворотов снизу»; Тэда Скокпол).Политологи очевидно сходятся в трех отношениях, указывая на следующие признаки революций: 1) это коренные, всеобъемлющие изменения основ социального порядка; 2) в них действуют большие массы мобилизованных людей; 3) революционный процесс обязательно сопровождается насилием.

Классическими образцами принято считать Французскую революцию 1789-1793 гг., Октябрьскую революцию 1917 г. в России и Китайскую революцию, длившуюся с 1911 по 1949 г. («великие революции»). Славную революцию в Англии 1688 г. сами британцы по традиции называют Английским великим восстанием; показательно, что это восстание не привело к радикальным переменам в социально-экономической структуре общества. Кроме вышеотмеченных, в разных странах мира на протяжении последних нескольких веков произошло немало исторических событий, с той или иной степенью научной точности определяемых как революции.

Однако даже так называемые образцовые революции разнятся между собой. Французская революция ввела в политическое сознание невиданный до ее свершения образ революционера как актора, осмысленно и планомерно готовящего насильственное ниспровержение существующего режима ради создания на его месте иного строя, основанного на идеях общественного равенства и обеспечения прав человека. Опыт российской и китайской революций впервые в человеческой истории доказал возможность насаждения принципиально новых и долговременных политических систем, защищавших и развивавших идеалы революций. Если принять за критерий определения революции слом старых социально-экономических структур и переход к формированию ранее не известных, то понятно, что основные движущие силы этих политических преобразований («группа, захватившая власть») могут меняться в ходе самого процесса (коммунистические партии в России и в Китае главенствовали в построении постреволюционного социально-экономического базиса, но ведущая роль в разрушении прежних структур принадлежала другим акторам).

Исследователи революций, в частности такой видный ученый, как Эй-зенштадт, особо выделяют три черты данного политического изменения: насилие, новизна и всеобщность преобразований. Но не только это, важны еще и духовная составляющая образа революции, осознанность действий акторов.

Революция характеризуется как самый интенсивный, насильственный и осознанный процесс из всех социальных движений. В ней видят предельное выражение свободной воли и глубоких чувств, проявление незаурядных организационных способностей и высокоразвитой идеологии социального протеста. Особое значение придается утопическому или освободительному идеалу, основанному на символике равенства, прогресса, свободы и на убеждении, что революции созидают новый и лучший социальный порядок. Ш. Эйзенштадт, «Революция и преобразование обществ»

Эйзенштадт (Eisenstadt), Шмуэль (род. 1923, Варшава) — социолог, специалист в области сравнительных исследований цивилизаций и общетеоретических проблем развития, революции и модернизации. В 1951 г. возглавил социологическое отделение Еврейского университета в Иерусалиме; в 1960-1990 гг. преподавал в качестве приглашенного профессора в Гарвардском, Чикагском, Стэнфордском, Венском, Цюрихском и др. университетах, совмещая педагогическую деятельность с научной работай. Иеоднократно был удостоен различных наград и научных званий, почетный доктор Гарварда. Сейчас он ведет самостоятельную исследовательскую деятельность. Автор 15 монографий, среди которых: «От поколения к поколению» (1956); «Имперские политические системы» (1963); «Сравнительные исследования институтов» (1965); «Модернизация: сопротивление и изменение» (1966); «Общество Израиля» (1969); «Традиционный патримониализм и современный неопатримониализм» (1973); «Традиция, изменение и современность» (1973); «Революция и преобразование обществ. Сравни тельное изучение цивилизаций» (1978); «Европейская цивилизация в сравнительной перспективе. Исследование связей культуры и социальной структуры» (1987); библиографию ученого составляют также многочисленные статьи. Вклад в развитие политической мысли. В круг научных интересов Эйзенштадта входят: общетеоретические проблемы социологии (человеческая деятельность и факторы ее формирования; социальные группы и институты; социальное регулирование и взаимодействие; соотношение между культурной и политической системами; общества, цивилизации и их динамика; историческая преемственность в развитии и др.); сравнительные исследования (социологические и политологические); концепции социальных изменений и модернизации. Работы ученого по проблематике модернизации способствовали тому, что другие представители социальных наук отказались от прямого противопоставления современного и традиционного обществ, а также заинтересовались изучением традиционных и переходных обществ, кризисных явлений в ходе модериизационных процессов.

Интерпретация К вышеприведенным объяснениям понятия революции следует добавить еще несколько, которые подчеркнул французский политолог Жан-Луи Кермонн {«Западные политические режимы», 1986). 1) Революция всегда направлена против существующего режима, для того чтобы заменить его во имя противоположной легитимности; она может вылиться в неконтролируемый процесс поэтапного насаждения нестабильных режимов, пока одному из них не удастся установить новое политическое равновесие в обществе (Французская революция начиная с 1789 г.). 2) Революция приводит в движение толпу, которая отождествляет себя со всем народом. 3) Если революционная инициатива принадлежала меньшинству (как в России 1917 г.), то оно заявляет, что действует от лица большинства граждан или угнетенного, но мажоритарного класса.

В политологии используется довольно простая классификация революций. 1) Политические революции на уровне государства; они ограничиваются внезапной трансформацией институтов, изменяя их легитимизацию (Французские революции 1830 и 1848 гг.). 2) Революции, связанные с преобразованием общества (во Франции в 1789 г., в России в 1917 г., а также в Германии в 1918-1919 гг.); они нередко бывают ускорены военным поражением государства либо прерваны в ходе своего развития. 3) Революции, создающие новое государство (Американская революция 1787 г.); они зачастую являются продуктом распада многонациональной империи или деколонизации (Австро-Венгрия в 1918 г.).

Теперь о результатах революций. Эйзенштадт считает их многосторонними; среди них, судя по его рассуждениям, есть и реальные, и надуманные, приписываемые революции самими ее инициаторами.

Во-первых, это насильственное изменение существующего политического режима, основ его легитимности и его символики. Во-вторых, замена неспособной политической элиты или правящего класса другими. В-третьих, далеко идущие изменения во всех важнейших институциональных сферах, в первую очередь в экономике и классовых отношениях, — изменения, которые направлены на модернизацию большинства аспектов социальной жизни, на экономическое развитие и индустриализацию, централизацию и расширение круга участвующих в политическом процессе. В-четвертых, радикальный разрыв с прошлым... Считают, в-пятых, что революции осуществляют не только институциональные и организационные преобразования, но и вносят изменения в нравственность и воспитание, что они создают или порождают нового человека. Ш. Эйзенштадт, «Революция и преобразование обществ»

Государственный переворот — внезапный неконституционный захват власти, незаконная смена правящей элиты в целом (президентства, правительства, персонала управленческих структур), которые не связаны с какими-либо коренными изменениями политического режима, социальных и экономических отношений. Общее для революции и государственного переворота — коллективный и насильственный характер политического действия, а также стремление с помощью пропаганды идеологизировать событие. Различает эти понятия то обстоятельство, что источником государственного переворота обычно бывает заговор, причем организованный внутри самих государственных институтов. У государственного переворота нет иных целей, кроме разрушения легитимности существующей власти, утверждения во главе государства другой личности или меньшинства, которое будет удерживать обретенные полномочия силой. Неконституционность переворота заставляет его квалифицировать как политическое изменение, отрицающее правовое государство.

Обратите внимание Понятие государственного переворота имеет несколько фактических синонимов. Путч (нем. Putsch) — это свержение правительства (или попытка) с помощью части армии, группы офицеров. В силу того что большинство случаев переворотов демонстрируют страны Латинской Америки, в политологический словарь вошли также термины «голпе» (исп. golpe — удар) и «пронунсиамьенто» (исп. pronuciamiento — восстание). Но как бы ни именовался государственный переворот на этом континенте, такое политическое изменение почти всегда представляет собой отрицание стабильной формы правления и ведет национальное сообщество к анархии либо к диктатуре.

Вместе с тем в мировой политической истории отмечены случаи, когда результатом типичного государственного переворота явился процесс создания нового режима. В этом отношении оценка последствий переворота зависит от характера установленного политического режима — авторитарный, тоталитарный либо ориентированный на демократию. Марш Муссолини на Рим в 1922 г. способствовал утверждению тоталитарной диктатуры; переворот 1974 г. в Португалии, напротив, пошатнул дискредитированный авторитаризм, унаследованный страной от диктатора Салазара, и открыл путь «революции гвоздик» — циклу политических изменений, которые в итоге привели к демократии.