МОТИВАЦИЯ И ЭКСПЕРИМЕНТЫ НА ЖИВОТНЫХ

<2 3 456 7 8 >

Академические психологи, обращаясь к проблеме мотивации, как правило,опираются на данные, полученные в ходе экспериментов над животными. Гордоезаявление о том, что человек ѕ не лабораторная крыса, может показаться ибанальным, и смешным, но, к сожалению, я вынужден прибегнуть к подобнойаргументации, потому что теоретические рассуждения академических психологовслишком часто основываются только на результатах подобных лабораторныхэкспериментов.10 Разумеется, данные, полученные на животных, могут принестибольшую пользу при аккуратном их использовании и разумной интерпретации. Хочется привести еще несколько доводов в пользу выдвинутого здесьтезиса о необходимости антропоцентрического подхода к исследованиюмотивации, в противовес зооцентрическому подходу. Обратимся к концепцииинстинкта. Если мы определим инстинкт как мотавационную единицу, в которойпозыв, мотивированное поведение и объект-цель, или желанный аффект,наследственно детерминированы, то, поднимаясь по филогенетической лестнице,мы обнаружим устойчивую тенденцию к угасанию инстинктов. Если лабораторнаякрыса демонстрирует яркие проявления пищевого, сексуального и материнскогоинстинктов, то у обезьян сексуальный инстинкт (в нашем понимании инстинкта)угасает, а пищевой инстинкт модифицируется; в неизменном виде у обезьянсохраняется только материнский инстинкт. У человека мы не обнаружим ниодного из выше перечисленных инстинктов в чистом виде; его поведение,связанное с выбором объекта-цели, мотивировано сплавом, конгломератомразличных наследственных рефлексов, врожденных позывов, индивидуального икультурального опыта (см. главу 6). Например, сексуальный позыв, позыв вчистом виде и у человека имеет наследственную природу, но выбор сексуальногообъекта или выбор конкретных форм сексуального поведения является функциейопыта и научения. То же самое можно сказать и о пищевом инстинкте. Чем выше уровеньорганизации животного, тем менее значимой становится роль голода в мотивациипищевого поведения, и тем более важное значение приобретают вкусы ипристрастия. Крысы не столь разборчивы в еде, как обезьяны, а обезьяне вэтом отношении очень далеко до человека (302). И наконец, на вершине филогенетической лестницы, утратив один за другимвсе животные инстинкты, мы обретаем культуру как инструмент адаптации. Разуж нам приходится подкреплять свои теоретические рассуждения о мотивацииданными, полученными на животных, то мы должны четко осознавать всюограниченность этих данных. Может быть, тогда мы предпочтем эксперименты,проведенные не на крысах, а на обезьянах, хотя бы по той простой причине,что человек гораздо больше похож на обезьяну, чем на крысу, что вполнеубедительно продемонстрировали Харлоу и другие исследователи приматов (172,202).

ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА

До сих пор я говорил только о природе организма, но настало времясказать хотя бы несколько слов о ситуации, или среде, в которой существуеторганизм. Прежде всего, мы должны признать, что мотивация редко проявляетсебя в поведении, не связанном с конкретной ситуацией или с конкретнымилюдьми. Теория мотивации обязана учитывать культуральные факторы и должнаисходить из того, что они определяют не только среду существованияиндивидуума, но и его жизнедеятельность. Акцентировав внимание на факторе среды, мне остается лишь предостеречьученых-теоретиков от чрезмерного внимания к этому фактору, придать их непреувеличивать роль внешних, культуральных, средовых, ситуационных влияний.В конце концов, главным объектом нашего исследования является организм и егоприрода. Не стоит впадать в другую крайность, не стоит преувеличивать рольсреды и видеть в организме лишь один из объектов среды, приравнивать его ктем целям, к которым он устремлен или к тем преградам, которые препятствуютего стремлениям. Ведь и объект-цель, и преграда, встающая на пути к ней,порождены не только средой, но и создаются самим индивидуумом, и обсуждатьих нужно в терминах, учитывающих и то, и другое влияние. Я затрудняюсь датьуниверсальное определение понятию "среда", но не вижу иного способа описатьсреду, кроме как через призму конкретного организма, функционирующего в ней.Рассуждая о ребенке, который, стараясь завладеть каким-то ценным для негообъектом, встречает на своем пути преграду, мы должны понимать, что ребенокне только определяет объект как нужный или важный, он в то же самое времяспособен воспринять возникшую на пути преграду именно как преграду. С точкизрения психологии здесь еще нет барьера, пока это только результатвзаимодействия среды с конкретным индивидуумом, стремящимся к желанной цели. У меня складывается впечатление, что теории среды и неадекватные,ошибочные теории мотивации подпитывают друг друга, они жизненно необходимыдруг другу. Например, теория мотивации, построенная только на анализеповедения, нуждается в теоретических аргументах теории среды, без них онаутрачивает всякий смысл. То же самое можно сказать и о тех мотивационныхтеориях, авторы которых склонны преувеличивать роль позыва и принижаютзначимость фундаментальных человеческих потребностей и целей, ѕ чтобы бытьхоть сколько-нибудь убедительными, такие теории вынуждены обращаться кярким, материальным аргументам теории среды. Напротив, те исследователи,которые отдают должное изучению фундаментальных человеческих потребностей,не так привязаны к аргументации инвайронменталистского толка, им известно,что эти потребности сравнительно постоянны, гораздо более независимы отситуации и среды, в которой находится организм. Человек не столь жесткоограничен в способах адекватного и эффективного удовлетворенияфундаментальной потребности, можно сказать, что сама фундаментальнаяпотребность организует, а, быть может, даже и творит окружающую человекареальность. Облекая эту же мысль в другие слова, скажу, что, еслисогласиться с предлагаемым Коффкой делением среды на географическую ипсихологическую, то понять, каким образом географическая среда обитаниястановится психологической средой можно, лишь смирившись с мыслью. чтоорганизм, находясь в определенной среде, постоянно стремится организовать еев соответствии со своими психологическими нуждами. Отсюда мораль ѕ теория мотивации должна учитывать фактор среды. но недолжна при этом превращаться в теорию среды, в противном случае на нашихпопытках понять природу постоянства организма и на желании целиком посвятитьсебя изучению мира, в котором организм пребывает, можно будет поставитьжирный крест. Чтобы не продолжать приводить один довод за другим, подчеркну, чтоперед нами стоит задача создания теории мотивации, а не теории поведения. Наповедение человека оказывают воздействие очень разнородные факторы, в ихчисле есть и факторы мотивации, и факторы среды. Если мы беремся за изучениемотивации, то это вовсе не означает, что мы будем игнорировать факторысреды, откажемся от изучения ситуационных детерминант. И те, и другиефакторы по праву должны занять подобающее им место в общей структуре знанияо человеке.

ИНТЕГРАЦИЯ

Теория мотивации основывается на предпосылке, гласящей, что в обычномсостоянии организм функционирует как единое, интегрированное целое, но онане имеет права не обращать внимания на исключения из этого правила. Речьидет об отклонениях от нормы, к которым мы относим изолированные,специфически автоматические, различного рода сегментарные реакции, а такжеразнообразные проявления диссоциации или дезинтеграции. По-видимому, наибольшей степени интеграции организм достигает в моментынаивысшей радости, творческого вдохновения, успешного решения какой-тозадачи или же в критические моменты, когда он оказывается в ситуации угрозы.Если угроза слишком велика или организм недостаточно силен, чтобыпротивостоять ей, происходит дезинтеграция. Однако чаще бывает, что организмсохраняет целостность благодаря своей гибкости и способности кприспособлению. Я убежден, что большая часть феноменов, которые представляются намспецифичными, изолированными, на самом деле не являются таковыми. Оченьчасто при помощи глубинного анализа обнаруживается, что они логичновписываются в общую структуру, ѕ ярким примером тому могут служитьконверсионные истерические симптомы. Конечно, иногда интерпретация тех илииных специфических реакций как проявлений дезинтеграции бывает обусловленаэлементарным невежеством, но в то же самое время в нашем распоряжении ужеимеется достаточно знаний, чтобы понимать, что существуют такие условия,которые вынуждают организм отвечать изолированными, сегментарными, неинтегрированными реакциями. Мы постепенно свыкаемся с мыслью о том, чтоподобные феномены Не всегда следует трактовать как негативные, какпроявления слабости или патологии. Мы уже готовы видеть в них проявленияодной из важнейших способностей организма ѕ способности к избирательности,благодаря которой организм может сохранить силы для решения более насущныхзадач, реагируя на незначимые, известные или несложные ситуации вполсилы, спомощью парциальных, сегментарных, изолированных действий и реакций(160).

<2 3 456 7 8 >

Дата добавления: 2019-12-09; просмотров: 544;