ГОЛОД КАК ПАРАДИГМА

<1 234 5 6 7 >

Рассмотрение голода в качестве парадигмы, в качестве модели прочихмотивационных состояний в корне неверно как с точки зрения теории, так и впрактическом смысле. Стоит задуматься поглубже, и становится очевидно, чтоголод ѕ скорее специфический, нежели общий, тип мотивации. По сравнению сдругими мотивациями голод более "изолирован" (я употребляю это слово в томже значении, в каком его употребляли гештальт-психологи и гольдштейнианцы);он не столь генерализован, как другие мотивации; и наконец, в отличие отдругих мотиваций, он имеет под собой всем известную соматическую основу, чтовообще-то достаточно необычно для мотивации. Какие мотивы чаще всего движутчеловеком? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно вспомнить какой-нибудьдень из своей жизни, восстановить в памяти мысли, одолевавшие вас. ижелания, руководившие вами на протяжении этого дня. Скорее всего, врезультате подобного интроспективного анализа вы придете к выводу, чтобольшинство ваших желаний было связано с приобретением одежды или новогоавтомобиля, с потребностью в дружеском участии, в компании, похвале,престиже и тому подобных вещах. Обычно мы относим эти потребности к разрядувторичных, или культуральных, в отличие от "истинных", или первичныхпотребностей, которые мы называем физиологическими нуждами. Но на самом-тоделе именно эти потребности более существенны для нас, более естественны.Поэтому в поисках парадигмы логичнее было бы обратиться не к голоду, а ккакой-нибудь из этих потребностей. Долгое время бытовало мнение, что все потребности построены по образцупервичных нужд, что культуральные потребности ведут себя точно так же, какфизиологические. Но сегодня мы можем с полной уверенностью утверждать, чтоэто не так. Большую часть человеческих потребностей невозможно изолировать,подавляющее большинство из них не; имеет локальной соматической основы.Практически ни одна из потребностей не возникает обособленно, в отрыве отдругих. (Если человек хочет заработать денег, это вовсе не означает, что егорадует шорох купюр и звон монет.) Почему бы нам не взять за образецмотивации потребность такого рода, хотя бы ту же потребность в деньгах?Вместо того, чтобы исследовать "чистое" физиологическое состояние или,вернее, некую парциальную потребность, например, голод, было бы правильнееуглубиться в изучение потребностей более фундаментальных, вроде потребностив любви. Сегодня, основываясь на имеющихся данных, я могу со всейуверенностью заявить, что, сколь бы велики ни были наши знания о голоде, онинисколько не помогут нам в понимании стремления к любви. Я возьму на себясмелость утверждать, что глубокое познание потребности в любви может датьнам гораздо больше для понимания мотивации как таковой (и в том числепотребности в пище), чем непосредственное изучение голода. В данной связи уместно вспомнить критическое отношениегештальт-психологии к понятию простоты. Потребность в пище, на первый взглядкуда как более простая, чем потребность в любви, на самом деле не стольпроста (160). Иллюзия простоты возникает при выборочном рассмотренииотдельных, изолированных, относительно самостоятельных проявлений ипроцессов. Но даже и в таком случае рано или поздно мы обнаружим, чтопо-настоящему важные процессы в обязательном порядке динамическивзаимосвязаны со всем тем, что важно для человека в целом. Однако, если так,то имеет ли смысл принимать за образцы потребности, столь далекие откомплексного отражения целостности индивидуума? Может быть, причина стольбольшого интереса науки к потребности в пище состоит в том, что этапотребность легче других поддается исследованию с помощью знакомыхинструментов, традиционных (но не обязательно точных) методик, которыеизолируют, редуцируют, обособляют ее? И все-таки, если уж выбирать, какиепроблемы подлежат исследованию в первую очередь ѕ тривиальные, но легкоразрешаемые, или же сложно постижимые, но чрезвычайно важные, ѕ то я быотдал предпочтение последним.

ЦЕЛЬ И СРЕДСТВО

Если проанализировать наши обычные желания, то мы обнаружим, по Меньшеймере. одну общую, объединяющую их характеристику. Я говорю здесь о том, чтоэти желания предстают перед нами не как цель, но скорее как средстводостижения некой цели. Человек желает заработать побольше денег, чтобыкупить новый автомобиль. В свою очередь, автомобиль он хочет купить длятого, чтобы не чувствовать себя "хуже" соседа, который недавно купил новыйавтомобиль, то есть для того, чтобы сохранить самоуважение, уважение илюбовь окружающих. Взявшись за анализ человеческих желаний (я имею в видуосознанные желания), мы очень скоро обнаружим, что за каждым из них стоиткакое-то другое, более фундаментальное желание, которое правильнее было быназвать целью или ценностью. Другими словами, при анализе человеческихжеланий мы сталкиваемся с той же ситуацией, что и при анализепсихопатологической симптоматики. Изучение симптомов ѕ крайне полезноезанятие, но всегда следует помнить, что нас интересует не симптом сам посебе, а его значение, его причины и последствия. Изучение отдельногосимптома почти бессмысленно, но анализ общей динамики симптомов полезен иплодотворен, потому что только на основании такого анализа мы можемпоставить правильный диагноз и назначить курс лечения. Так же и отдельновзятое желание интересно нам не само по себе, а только в связи с конечнойцелью, проявляющейся в нем, в связи с его потаенным смыслом, подоплекой,вскрываемыми только посредством глубинного анализа. Глубинный анализ тем и хорош, что всегда подразумевает существованиенекой личностной цели, или потребности, глубже которых уже ничего нет,удовлетворение которых само по себе является целью. Характерная особенностьэтих потребностей состоит в том, что они, как правило, не обнаруживают себянепосредственно, а выступают скорее как своеобразный концептуальный источникмножества специфических, осознаваемых желаний. Другими словами, именно этибазовые цели и стремления должны быть главным предметом исследованиячеловеческой мотивации. Все вышеизложенное заставляет нас сформулировать одно очень важноетребование, которое необходимо учитывать при построении мотивационнойтеории. Поскольку базовые цели не всегда представлены в сознании, то нампридется иметь дело с очень сложной проблемой ѕ с проблемойбессознательного. Изучение только сознательной мотивации, даже самоетщательное, оставляет за рамками рассмотрения очень многие человеческиемотивы, которые не менее, а, быть может, и более важны, чем те, чтопредставлены в сознании. Психоанализ неоднократно демонстрировал нам, чтосвязь между осознаваемым желанием и лежащей в его основе базовойнеосознаваемой целью не обязательно прямолинейна. Эта взаимосвязь может бытьдаже отрицательной, как это бывает в случае реактивных образований. Такимобразом, мы должны признать, что отрицание роли бессознательного делаетневозможным построение теории мотивации.

ЖЕЛАНИЯ И КУЛЬТУРА

В нашем распоряжении имеется достаточно антропологических данных,указывающих на то, что люди гораздо меньше отличаются друг от друга в своихфундаментальных потребностях, нежели в повседневных, осознаваемых желаниях.В пользу этого утверждения говорит тот факт, что представители разныхкультур прибегают к разным, порой совершенно противоположным способамудовлетворения одной и той же потребности, например, потребности всамоуважении. В одной культуре для удовлетворения этой потребности человекунужно стать удачливым охотником, в другой ѕ хорошим врачом, в третьей ѕотважным воином, в четвертой ѕ быть эмоционально сдержанным человеком и т.д.и т.п. Очевидно, что стремление стать удачливым охотником и стремление статьхорошим врачом служат достижению одной и той же фундаментальной, конечнойцели. Поэтому при классификации эти два несоизмеримых на первый взгляджелания логичнее было бы объединить в рамках одной категории, игнорируякрайнюю несхожесть их поведенческих проявлений. Очевидно, что цель гораздоболее универсальна, чем средства достижения этой цели, потому что средстваобязательно подвержены влияниям конкретных особенностей культуры, традиций истереотипов.

<1 234 5 6 7 >

Дата добавления: 2019-12-09; просмотров: 495;