Классическая наука Постнеклассическая наука

Ф Т

Ф Ф Т Т

Ф Ф Т Т

Ф Ф Т Т

Ф Т

В классической науке теория «стремилась» описать как можно больше фактов (а также решить как можно больше проблем). Иными словами, она стремилась к экспансии, часто – за пределы изначальной предметной области. Ньютоновскую механику распространяли на общество и человека, психоанализ «лелеял надежду» объяснить происхождение и сущность искусства, религии, культуры в целом. При этом считалось, что один род фактов и однотипные проблемы должна решать в идеале одна теория. Именно поэтому для объяснения природы света сначала принималась корпускулярная гипотеза Ньютона, а затем она была отброшена в пользу волновой теории Френеля. И только в 20-м веке, уже в рамках квантовой механики был признан корпускулярно-волновой дуализм. Иными словами, каких-то ещё сто лет назад учёным не приходило в голову, что правы могут быть обе концепции света, что их можно согласовать в качестве взаимодополнительных.

В современной постнеклассической науке центральное место занимает проблема, она как бы стягивает к себе теории в надежде, что совместными усилиями они помогут ей понять себя и найти пути решения. Разумеется, с позиций разных теорий одна и та же проблема видится и может решаться по-разному. Какое видение лучше, какой способ решения эффективнее? Понимание этого приходит при сравнении теорий, в процессе их незримого диалога в сознании учёного (или же этот диалог может стать зримым, когда проблему решает группа учёных, каждый из которых отстаивает правоту своей «любимой» теории). Здесь на выручку приходит как рациональный анализ каждой из теорий, её сильных и слабых сторон в данной ситуации, так и интуиция исследователя. Конечным же критерием выступает практика, которая может продемонстрировать эффективность либо одной, либо нескольких теорий при решении конкретной проблемы (или описании факта).

Следует также учесть то обстоятельство, что закономерности, фиксируемые на теоретическом уровне гуманитарно-ориентированного психологического знания, проявляются в действительности не прямо и непосредственно, а накладываются друг на друга, порождая «объёмный портрет» индивида. При этом понимание одних феноменов лучше осуществляет одна теория, других – соответственно, другая, третьих -- третья и т.д. Все эти обстоятельства способствуют росту популярности в современной психологии эклектических подходов, порой причудливо сочетающих в себе самые разные, подчас, совершенно далёкие теории. В этом отношении гуманитаристика ближе к техническому познанию, которое имеет дело не столько с идеальными моделями, сколько с реальными техническими устройствами. Последние функционируют не в соответствии с одним законом, а с множеством закономерностей, изучаемых, как правило, различными естественными науками.

Предпочтительность «стереоскопического видения» индивида в свете нескольких теорий не означает, что индивид не может быть изучен на основе одной теории (например, психоаналитической). В последнем случае исследование также будет гуманитарным, поскольку оно осуществляется с соответствующих философских позиций соразмерными гуманитаристике методами и преследует цель описания индивидуального, но такое исследование будет лишено полноты и, следовательно, окажется менее адекватным, чем в первом случае.

Выстроенная нами модель субъектоцентричной теории, как уже отмечалось, носит идеально-типический характер. Это означает, что в «живом» познании она реализуется с той или иной степенью чистоты, более или менее полно. Например, одни базовые концепции могут быть развёрнуты за счёт описания типов, другие – только посредством описания лиц, третьи вообще могут обходиться без описаний. В конкретной гуманитарной теории одни базовые концепции могут быть хорошо обоснованы, выражены богато и полно, а другие, наоборот, редуцированы к сжатым, эскизным наброскам.

Особо следует сказать о прикладных концепциях, которые в связи с приоритетом проблемоцентризма перед теоретизмом, прикладного над фундаментальным, выходят сегодня на «передний край» науки, интенсивно развиваются, обогащаясь не только достижениями множества психологических теорий, направлений и отраслей психологии, но и ассимилируя открытия, теоретические и практические результаты, полученные в других науках.

Возьмём, например, такой феномен, как общение. Оно может исследоваться и пониматься как с точки зрения одной теории, так и с широких, междисциплинарных позиций. Первый вариант представлен, в частности, Ю.Б. Гиппенрейтер в книге «Общаться с ребёнком. Как?». Опираясь на концепцию межчеловеческих отношений Роджерса, она разрабатывает для родителей ряд принципов и правил, позволяющих оптимизировать их взаимоотношения с детьми[310]. Более предпочтительным (и в то же время и более сложным) выглядит междисциплинарный вариант трактовки природы общения, предложенный в учебнике «Межличностное общение», написанном санкт-петербургскими психологами[311]. Они справедливо полагают, что адекватное понимание феномена общения возможно, во-первых, на основе объединения достижения всех наук, исследующих процессы коммуникации между людьми: психологии личности и социальной психологии, лингвистики, социологии[312]); во-вторых, с учётом вклада всех теоретических направлений психологии, «в рамках которых проводятся социально-психологические исследования»: бихевиоризма, когнитивизма, психоанализа, ролевой теории, гуманистической психологии. Авторы учебника исходят из предпосылки, что только при таком многостороннем видении можно создать адекватное и достаточное полное представление об общении, его различных аспектах (психологических, информационно-коммуникативных, социально-нормативных) и многообразных проявлениях. Показательно, что они не говорят о необходимости создания единой монистической теории общения, справедливо отдавая предпочтение проблемоцентрическому, эклектическому подходу[313].

Мы полагаем, что будущее именно за таким, мультипарадигмальным и междисциплинарным подходом к исследованию и решению проблем человеческого существования. Развивая идею В. Франкла о том, что «у каждого времени свои неврозы, и каждой эпохе нужна своя психотерапия», мы полагаем, что «у каждого индивида свои проблемы, и для их понимания и решения требуется специфический, уникальный набор определённых теорий и техник».

Применительно к работе практического психолога это означает, как бы банально ни звучали последующие слова, что знания его должны быть более широкими, включать в себе сведения не только из области психологии, но и смежных дисциплин (в зависимости от специализации это могут быть биология, физиология, медицина, социология, культурология, лингвистика, политология, теория управления и др.), а практические навыки – более разнообразными, «почерпнутые» из арсенала разных школ и направлений.