Взаимосвязь культурных ценностей и коррупции: основные подходы

Большинство предложенных объяснений коррупции являются политическими или экономическими, культурные же факторы коррупционного поведения изучены мало и редко принимаются во внимание. В существующей научной литературе можно выделить три подхода к взаимосвязи культуры и коррупции.

Согласно первому из них, сама коррупция является культурой (деловой или организационной) и должна анализироваться с точки зрения воспроизводимых внутри делового сообщества или организации символов, мифов, обычаев, представлений и базовых ценностей. Представителем такого подхода является Р. Клитгаард, определяющий культуру коррупции как организационную культуру, характеризующуюся цинизмом и утратой здравого смысла17. Некоторые черты коррупционной культуры характерны, видимо, для большинства российских государственных учреждений, особенно низшего эшелона власти. Характерно, например, что 40% опрошенных государственных служащих г. Нижнего Новгорода сами же отмечают такие черты местной админимтрации, как взяточничество (41,7%) и бюрократизм (44,4%)18.

Второй подход восходит к структурному функционализму Т. Парсонса и Р. Мертона. В его рамках коррупция – это временное состояние, дисфункция в культуре, понимаемой как система ценностей, норм и установок, разделяемых членами сообщества. Она становится возможной в ситуации аномии, негативного отношения или равнодушия значительной части сообщества к социальным нормам, порождаемой конфликтом между элементами системы ценностей. Например, аномия возникает тогда, когда в обществе превозносятся символы успеха (например, материального), якобы общие для всего населения в целом, в то время как действующие нормы и правила ограничивают или полностью устраняет доступ к легальным средствам достижения этих ценностей для значительной части населения19. С этой точки зрения, пропаганда предприимчивости, предпринимательского поведения среди госслужащих при снижении контроля за их деятельностью в начале 1990-х и отсутствии законодательного подкрепления для многих сделок между администрациями и бизнесом привело к тому, что нарушаемые при этом правила стали не без оснований рассматриваться как “несовершенные и устаревшие”, т.е. правила, соблюдение которых не является моральным долгом.

К этому же подходу, в частности, можно отнести теорию несовместимых норм, предложенную для объяснения коррупции У. Райзманом20. С точки зрения последнего, в обществе создаются системы мифов, содержащие слишком идеалистические нормы, поэтому агенты разрабатывают собственные операционные нормы, которыми они и руководствуются. Эти нормы могут отклоняться от тех, которые заложены в системе пропагандируемых мифов, превращаясь в преступную “коррупцию” или в естественное “сотрудничество бизнеса и власти” в зависимости от выбранного угла зрения. Колебания в частоте актов коррупции У. Райзман объясняет тем, что ожидаемая от коррупционных сделок выгода зависит от числа участвующих в них индивидов, и мы должны с ним согласиться – в том смысле, что моральные издержки сделки близки к нулю, если в качестве третьей стороны в ней участвует все общество (фигура Другого, легитимирующая или осуждающая поведение сторон), а сама она вписана в систему распределения дополнительных доходов внутри государственного учреждения. Легитимация коррупционных сетей происходит за счет признания существующих норм несовершенными или несправедливыми21.

В рамках третьего подхода коррупция трактуется не как временное, болезненное состояние, а как явление, постоянно воспроизводимое культурной традицией, опирающееся на постоянные, устойчивые черты национальной культуры. Этот взгляд стал возможен в 1970-е гг. благодаря открытию сначала в странах третьего мира, а затем и в государствах Запада неформальной экономики, тесно связанной с местными обычаями и ценностями (исследования К. Харта). В своих попытках выявить влияние культуры на уровень коррупции исследователи стали прибегать к тем измерениям культуры, которые были разработаны в рамках кросс-культурной психологии такими учеными, как Г. Хофстед, Г. Триандис, Э. Холл, С. Шварц и др.

Например, Й. Андвиг высказал предположение о том, что на уровень коррупции с республиках бывшего СССР влияли присущие им культурные различия: поведение, связанное с риском у грузин, традиция делать подарки в среднеазиатских республиках22. В. Арунтанес и др. отмечают связь между подношением подарков как нормой деловых отношений и высокой контекстностью культуры23. Согласно Э. Холлу, который ввел понятие “контекстности” в научный оборот24, в высококонтекстных культурах значительная часть коммуникации протекает на невербальном уровне, а успех в переговорах зависит в большей степени от дружеский отношений и доверия сторон друг к другу, чем от положений, явно сформулированных в контракте. Наоборот, в низкоконтекстных культурах люди не склонны давать взаймы и не любят быть кому-то обязанными, в бизнесе они опираются на формальные отношения, законы и четко сформулированные положения контракта, отдавая предпочтение краткосрочным сделкам (культуры США, Германии и Швейцарии)25. Высококонтекстными являются культуры японцев, арабов и средиземноморцев (итальянская, испанская, турецкая), с точки зрения которых, дарение подарков – необходимое условие надежных деловых отношений.

Другим культурным фактором коррупции является религия. При помощи статистических методов ряду исследователей удалось установить связь между иерархичностью преобладающей в стране религии и уровнем коррупции. Анализ 33 стран, при котором контролировались прочие характеристики, показал, что страны с высокоиерархическими религиозными системами (католичество, православие, ислам) более подвержены коррупции, чем страны с менее иерархическими религиями (протестантизм)26. В дальнейшем эти результаты были подтверждены на выборке из 114 государств27. Д. Трейсман сравнил уровень коррупции с долей протестантов в населении каждой из 64 стран и выявил устойчивую отрицательную корреляцию между этими двумя показателями28. В другом исследовании было установлено, что в странах с такими религиями и конфессиями, как католицизм, православие, ислам, буддизм и индуизм уровень коррупции выше, чем в странах с племенными религиями и реформированным хроистианством (протестантизм и англиканство)29.