Депрессии у людей с обсессивными (ананкастичными) свойствами личности

Обсессивные психопаты (psychopatia obsessiva vel anancastica) живут под гнетом чувства долга. Основной формой переживаний у них является ощущение «я должен». С детства их поведение регламетируется различного рода запретами и указаниями.

В период полового созревания, когда биологические изменения вызывают повышенное возбуждение эмоционально-чувственной сферы, беспокойство, приступы агрессии, бунта и эротические фантазии, внутренние барьеры становятся еще сильнее, а нормы и табу приобретают чудовищные размеры. Такой человек никогда не доволен собой, ему хочется быть другим и лучше.

Психопатологическим выражением избыточной значимости внутренних барьеров являются ананкастические симптомы, достаточно часто впервые наблюдающиеся в период полового созревания. Для обсессивного психопата любая радость воспринимается одновременно с чувством вины. Ему нельзя радоваться, поскольку это противоречит его ощущению чувства долга. Радость никогда не может быть обязанностью.

Она является в какой-то степени освобождением от любых связующих пут, но именно эти путы являются для него сущностью жизни. В глубине души такой человек тоскует о свободе, о том, чтобы разорвать все что ее ограничивает. Но одновременно ничто его так не страшит, как освобождение от этих пут.

Если у шизоида окружающее пространство имеет скорее абстрактный характер (не является реальным пространством) и позволяет ему реализовать собственные функциональные структуры, то у обсессивного психопата пространство ограничено различными запретами и указаниями. Оно является тесным и запутанным. В нем невозможно свободно передвигаться. Такая стесненность пространства является главной причиной ухудшения настроения.

Радость всегда предполагает ощущение свободы. Скованный человек не может проявить свою жизненную активность и бунтует против своих пут. Бессильный бунт превращается в аутоагрессию, которая в свою очередь становится причиной ухудшения настроения.

Если к шизоидному психопату радость приходит вместе с одержанной победой, то у обсессивного психопата ее приносит удовлетворенность от выполнения обязанностей и следования нормам, и соблюдение табу является для него главным источником радости. Это радость с оттенком мазохизма. Путы, конечно, жмут, но чем сильнее их давление, тем сильнее степень удовлетворенности.

Размерность пространства-времени У шизоидного психопата велика. Чем с большим трудом и отвращением перемещается он в реальном времени и пространстве («здесь и сейчас»), тем с большим желанием обращается он к их абстракциям. В них больше места для будущего и прошлого, чем для настоящего, и больше пустоты, позволяющей ему реализовать собственные мечты и планы, чем естественного колорита жизни.

У обсессивного психопата пространство-время является тесным, запреты и указания окружают его со всех сторон. Человек не в состоянии увидеть в нем будущее и не чувствует свободы пространства. Он остается пленником своего «я должен». Такого рода ограничения пространства-времени задерживают развитие человека. Вероятно, поэтому у обсессивных психопатов часто наблюдается недостаточность эмоционального развития.

Жизнь в обсессивном замкнутом пространстве-времени не может быть легкой и веселой. Радости жизни присущий вкус свободы, но с другой стороны, свобода несет в себе опасность нарушения норм бытия, неизбежных в повседневной жизни. Это противоречие становится причиной возникновения чувства вины и ощущения потребности самонаказания.

Обсессивный психопат находится, таким образом, в заколдованном круге, из которого нет выхода. Ощущение замкнутого пространства вызывает у него постоянную повышенную агрессивность. Причем эта агрессия может быть направлена как против самого себя, так и против окружения. Поскольку проявление агрессии (особенно внешней) сдерживается сильным табу, то подавление внутреннего напряжения агрессии становится дополнительной причиной ухудшения настроения.

При лечении таких больных следует прежде всего обратить внимание на возможность проявления скрытой агрессивности. Часто сам врач становится ее объектом. Именно на него больной выплескивает все свои сдерживаемые «недобрые» чувства. Сам факт безнаказанности нарушения табу (в данном случае нарушения табу на экспрессию отрицательных эмоций) становится для него первым шагом на пути к свободе. Уменьшается внутреннее напряжение, связанное с подавлением внутренней агрессии, и вместе с ним уменьшается внутреннее сопротивление ее экспрессии.

Негативные эмоции обладают большей подвижностью и в связи с этим требуют над собой более строгого контроля. Однако им легче найти выход, чем положительным эмоциям, динамика которых намного ниже. Поэтому для того чтобы преодолеть барьер внутреннего сопротивления больного лучше стимулировать у него экспансию отрицательных эмоций, чем положительных.

Похоже, что это является принципиальным отличием врачебного подхода к людям с чертами обсессивной личности (эмоциональный контакт с которыми устанавливается в агрессивном состоянии) и подхода к людям с чертами психастенической или шизоидной личности (эмоциональный контакт с которыми достигается с помощью стимуляции положительных эмоций).

Если человек с чертами обсессивной личности начинает понимать, что каждый человек может испытывать как положительные, так и отрицательные эмоции, и что экспрессия отрицательных эмоций не является чем-то настолько страшным, как ему до сих пор казалось, то он приобретает большую свободу в своих эмоциональных контактах с окружающими и может не прятаться от них за барьером норм и табу. Человек становится больше самим собой, поскольку его естественное состояние не отягчается чувствами зла и собственной вины.

В восприятии обсессивной личности положительный СМЫСЛ присущ только норме, а в нем самом скрывается зло. Борьба с этим злом в самом себе становится как бы целью его жизни. Когда говорят об изменении взглядов больного на природу человека, то речь идет не об изменении его восприятия в интеллектуальном плане, а о соответствующем эмоциональном восприятии. Таким образом, его отношения к самому себе и другим людям приобретают большую толерантность, а запреты и требования теряют свою магическую силу.

Больному становится легче выражать свои как негативные, так и позитивные чувства, а ощущение своей значимости он может отыскать не только в патологически напряженном следовании нормам, но и в самом себе. Таким образом, пространство-время больного расширяется и вследствие этого улучшается его настроение, повышается жизненная активность, а сам он начинает чувствовать вкус и цвет жизни.