Эффективность коммуникативной и стратегической терапии

Большинство терапевтов, практикующих коммуникативную и стратегическую терапию, никогда не занимались систематической оценкой результатов применения своих методик. Например, В. Са­тир [9] в оценке своего подхода к терапии отмечала, что лечение по ее методике прошли почти 5000 семей с самым разным количествен­ным и возрастным составом, разных рас и национальностей, соци­альной принадлежности, религиозной ориентации, политических убеждений. Хотя В, Сатир верила, что ее подход в основном поле­зен для клиентов, тем не менее она указывала, что не предпринима­ла всеобъемлющих исследований эффективности своей методики. Надо отметить, что несколько целевых оценок методики В. Сатир показали ее незначительную результативность (В. Шадиш и др., 1993).

Группа, работавшая в Институте исследования психической дея­тельности, проводила клинические исследования (Дж.Уикланд, Р. Фиш, П.Вацлавик, 1974). Коммуникационщики оценивали эффек­тивность одного конкретного вида терапии, который они называ­ли краткосрочной терапией MRI. Хотя краткосрочная терапия ба­зируется на теории коммуникации, обоснованной П. Вацлавиком, И.Бивином и Д.Джексоном (1967), ее практика включает в себя не­которые существенные изменения. Краткосрочная терапия - курс из 10 сеансов, представляющих собой модель проблемно-ориенти­рованной терапии. Терапия направлена на разрешение одной осо­бо выделенной проблемы и скорее на изменение симптомов, чем на изменение семьи как системы. Хотя формулировка диагноза зави­сит от ретроспективного изучения истории болезни с применением системного анализа, лечение часто проводится в индивидуальном формате. Наконец, коммуникационные изменения достигаются в первую очередь за счет изменения бихевиориального взаимодей­ствия между членами семьи.

Обзоры клинической практики построены на относительно субъективной системе измерений, предоставленной исследователя­ми, не работающими в психотерапии. Эксперты оценивают дина­мику симптомов, а также улучшения в различных аспектах функ­ционирования личности. Жалобы, с которыми пациенты обрати­лись к врачу, не рассматриваются. Изучая 97 пациентов, прошед­ших в среднем по семь сеансов, Дж.Уикланд и др. (1974) установи­ли, что в 40% случаев наблюдалось полное исчезновение симпто­мов, в 35% проявление симптомов значительно ослабело, а в 28% никакого улучшения не отмечалось. Авторы исследования также утверждают, что ни у одного пациента с полностью исчезнувшими симптомами не возникало каких-либо новых проблем. Наоборот, вo многихслучаях отмечались улучшения в других функциональ­ных сферах.

В. Шадиш и его коллеги [16] в последнее время обнаружили толь­ко три статистически проконтролированных опыта с применением стратегической терапии, но балл эффекта равнялся заслуживающей доверия цифре 0,61. В весьма точном обзоре эффективности раз­личных методов семейной терапии по поводу ряда симптомов А. Гарман, Д. Книскерн и Д. Пинсоф [14] пришли к заключению, что интегрированная структурно-стратегическая методика Стентона, «возможно», эффективна при лечении наркомании и токсикомании. Однако эффективность общей стратегической терапии при лечении шизофрении и психосоматических расстройств - двух состояний, для успешного лечения которых она и создавалась, - «остается спор­ной», а применительно к другим расстройствам, охваченным в ис­следовании, тестирование методики не проводилось.

Эффективности методики парадоксальных предписаний иссле­дователи уделили внимание (В. Шоам-Саломон, 1987) и обнаружи­ли, что ее эффективность была не менее, но и не более эффективна, чем типичные или прямые установки. Тем не менее в сложных слу­чаях эффективность парадоксальных директив была выше через месяц после окончания лечения. Также интересно, что аналитиче­ские работы показали преимущества позитивного коннотирования и реструктурирования, но поставили под сомнение эффективность предписания симптомов.