О СМЕНЕ ЗНАКОВЫХ И КОММУНИКАТИВНЫХ СИСТЕМ В ЭПОХУ СТАНОВЛЕНИЯ ЯЗЫКА И В ЕГО ИСТОРИИ

По мнению ряда ученых, занимавшихся проблемой происхождения языка, последний в период своего становления унаследовал мысли­тельные достижения доязыковых средств общения: жеста, мимики, «выразительных движений» (В. Вундт), действий, предметов.

О том, как происходит смена знаковых систем может подсказать отмечаемая Потебней эволюция стадий, или ступеней, развития языка и мышления, а также и смена функциональных коммуникативных систем в процессе истории одного и того же языка. Эти изменения и смены происходят путем длительного сосуществования и постепенного замещения уходящей менее продуктивной системы более продуктив­ной, развивающейся системой общения. При этом непрерыв­ность языка (т. е. непрерывность общения людей), предполагает известное тождество элементов этих систем на каком-то этапе их взаимоотношений. Такой характер взаимоотношений между различ­ными стадиями языка и мышления, между различными коммуника­тивными системами в историческом движении одного и того же языка характерен для наблюдаемой истории существующих языков. И нет оснований считать, что эти атрибуты современной развивающейся системы были другими в ее истоках, в ее функциональном взаимодей­ствии с другими средствами общения. Поэтому можно с достаточным основанием предполагать, что первоначальный язык впитал в себя мыслительные и знаковые результаты доязыковых, низших знаковых средств общения и выражения мысли. Причем надо заметить, что в истоках человеческого сообщества все знаковые средства общения и выражения мысли были непосредственно связаны с предметной дея­тельностью, включены в нее. Незначительный объем оперативной памяти заставлял использовать только те взаимодействующие знаки, которые непосредственно требовались для обозначения конкретной ситуации, предмета, действия и т. д.

В условиях совместного и функционально тождественного приме­нения невербальных средств с формирующимися элементами перво­начального языка последний стал, в силу своих исключительных коммуникативных и сигнификативных качеств, развиваться и посте­пенно вытеснять другие средства общения на периферию в качестве вспомогательных (жест, мимика, интонация и пр.).

В объяснении взаимодействия различных знаковых средств важно учитывать, что структура неязыковых и языковых знаков (иконических, индексальных, символических) тождественна. Едины и психологиче­ские законы дословесного и словесного мышления, о чем говорилось выше.

Временную протяженность сосуществования невербальных средств общения и языка, а также смены первых последним поможет предста-

вить следующее соображение. Потебня утверждал, что выделенные им стадии развития языка и мышления — мифическая, поэтическая, про­заическая или научная — свойственны всей истории человечества, способы мышления сосуществуют, взаимодействуют и углубляются в современном языке. Отмечается лишь преобладание отдельной стадии в ту или другую эпоху развития языка и мышления. Такой глубинный процесс смены стадий развития языка и мышления не может проходить быстро. Что же касается смены неязыковых знаковых систем и мышления языком и соответственно вербальным мышлением, то этот процесс, надо полагать, шел значительно медленнее и исчис­лялся многими сотнями тысяч лет, если не миллионами.

Кинетические и соматические средства общения и сейчас активны в непосредственном обмене мыслями, несмотря на наличие такого универсального, развитого средства общения, как язык с его произ­водными письменными и устными знаковыми системами и техниче­скими усовершенствованиями, возникшими с его помощью и на его основе. Более того, язык заимствует невербальные знаки, переводя их в языковые в виде так называемых соматических фразеологизмов, сочетаний слов и отдельных слов (ср., например: погрозить кулаком, погрозить пальцем, поманить рукой, махнуть рукой на что-либо, указать пальцем, сделать большие глаза, пожать плечами, показать кукиш, топнуть ногой, погладить по голове (головке), пожать руки, обменяться рукопожатием, плюнуть (наплевать) на что-либо, обнять кого-либо, поцеловать кого-либо, обняться, поцеловаться, подмигнуть кому-либо и т. п.).

Когда говорят о невербальных первоначальных средствах общения, то прежде всего имеют в виду жест. Разумеется, жест как средство общения ограничен во многих отношениях. Но, надо сказать, что таким он выглядит с точки зрения современных требований условий общения, с высоты современного развития человеческого мышления и взаимо­отношений людей (хотя ср.: ручной язык глухонемых). Не то было на заре человеческой жизни. Однако и тогда жест и другие неязыковые средства общения, надо думать, не имели того «чрезмерно конкретного характера», как об этом пишут некоторые исследователи данного вопроса.

В языкознании весьма распространено мнение о недостаточности и ущербности неязыковых средств общения, о невозможности образо­вания с их помощью понятия как сущностной категории человеческого мышления, о неудобстве их применения во многих условиях общения и пр. Разумеется, это верно с точки зрения современных условий жизни и общения. Но такая оценка распространяется на любую стадию развития человеческого общества, мышления и языка, включая пер­вобытную. Между тем, на наш взгляд, мы не должны слишком скептически оценивать неязыковые средства общения первых людей с точки зрения современного уровня мышления, являющегося итогом 358

поступательного развития в течение миллионов лет и выступающего в единстве с такой универсальной естественной знаковой системой, как язык.

Человеческое мышление имеет разные уровни отражения окружа­ющего мира, постепенно приближающиеся к действительному поло­жению вещей. Задачи общения могут ограничиваться поверхностным отражением и обозначением воспринимаемых предметов, но могут и углубляться в суть отражаемого, которая, однако, далеко не всегда является целью обмена мыслями. В непосредственном общении и с помощью языка люди редко обращаются к понятию или образу как организованному содержанию. Об этом писали многие ученые. Обычно же люди ограничиваются указанием на предмет, знакомство с которым у них отнюдь не теоретическое, а непосредственно опытное. В таком общении знак (языковой или неязыковой) и предмет отождествляются (перцептивная функция знака). Это свойственно современному язы­ковому общению, а что же можно сказать об общении в начале жизни человечества. Такая функция знака была преобладающей, если не единственной.

Между тем обобщение, как говорилось выше, характерно не только для слова, но и для других знаков (жестов, «выразительных движений», действий и др.). Знак ассоциировался с предметами, явлениями опре­деленного порядка; общие признаки, объединяющие предметы в тот или другой их класс, присутствуют в каждом предмете этого класса. По ним дикарь и узнавал предметы, которые ассоциировались в его голове с одним общим для них знаком. Неязыковые знаки (как и языковые) применялись в ситуациях, разделенных во времени и про­странстве. Но первые люди не придумывали всякий раз новый знак при узнавании предмета того или другого класса. В противном случае любая объективно формирующаяся знаковая система была бы невоз­можна. Но, разумеется, обобщение, осуществляющееся в таких неязы­ковых знаках, естественно отличается от обобщения, образующегося с помощью понятия как сущностной формы человеческого мышления.

Укажем еще на одну характерную черту, надо думать, любого человеческого знака, а не только языкового. Со знаком могут ассоци­ироваться различные представления, образы, воспоминания, которые не находят своего прямого знакового воплощения, а сопутствуют знаку, увеличивая его информативность. Знак в этом отношении уподобля­ется вехе, которая указывает мысли направление движения и тем самым вызывает определенные представления и образы. Не исключено, что у неязыкового древнейшего знака таких представлений и образов было даже больше, он отличался явно не выраженной информационной насыщенностью. Ученые отмечают ассоциативное богатство, картин­ность и многозначность слов в языках, относимых к первобытным (20, с. 86—106). В последнее время ученые обращаются к исследованию современных невербальных средств коммуникации, например кинети-

ческих, соматических, смешанных, которые, надо полагать, были свойственны начальным этапам человеческого общества (21 и др.). Следует подчеркнуть, что становление и функционирование и неязы­кового, и языкового знака возможно только в обществе (см. гл. IX).