Министр царского правительства – пожарный доброволец

Имя Ермоловых, столь часто встречающееся в истории государства Российского, имело широкую известность и в противопожарном мире.

Министра земледелия Алексея Сергеевича Ермолова пожарные деятели часто видели и слышали, и притом не только на торжественных собраниях и съездах Императорского Российского пожарного общества, но и в деловых занятиях и заседаниях как его Совета, так и разнообразных комиссий. С его именем они соединяли свои надежды на проведение в законодательных палатах давно назревшей пожарной реформы. К его умудренному житейским опытом совету прибегали многие огнеборцы в тяжелые минуты. И Алексей Сергеевич, занимая столь высокое положение, был ровен с ними, рядовыми пожарными работниками, в своем обращении и всегда и везде, где только мог, шел он навстречу их нуждам, поддерживал их стремления, ободрял и помогал.

С детских лет в своем родовом поместье в Рязанской губернии Ермолов пристрастился к сельскому хозяйству. Окончив курс Александровского лицея, Алексей Сергеевич поступил в С.-Петербургский земледельческий институт, который окончил в 1871 г. со званием кандидата сельскохозяйственных наук. Работая в качестве прикомандированного к сельскохозяйственному музею, Алексей Сергеевич в этот период продолжал заниматься научно-исследовательской работой: поместил ряд статей по вопросам сельского хозяйства в журнале «Сельское хозяйство и лесоводство», в «Земледельческой газете» и в трудах Вольно-экономического общества и выпустил отдельную брошюру о высшем сельскохозяйственном образовании в России. Вскоре А. С. Ермолов вступает на службу в Министерство финансов, где с 1879 г. занимает должность старшего директора статистического отдела и сельской промышленности.

Наезжая изредка в родную Рязанскую губернию, он неизменно посещал не только земство, но и собрания местной пожарной дружины. И «все видели в Алексее Сергеевиче не официальное высокопоставленное лицо, а старшего общественного деятеля, ревниво оберегавшего проявление общественной мысли».

В Императорском Российском пожарном обществе А. С. Ермолов был членом Совета и участником большинства состоящих при нем комиссий. Свою увлеченность пожарным делом он передал и своей дочери Марии Алексеевне, которая возглавляла крупное пожарное общество – Ряжское, а также состояла членом Совета Императорского Российского пожарного общества. По ее инициативе при Обществе впервые были организованы детские учебные отряды, а Алексей Сергеевич помогает дочери воплотить в жизнь ее замыслы. Серьезная и продуктивная разработка этого направления в деятельности Ряжского пожарного общества началась сразу же после того, как весной 1909 г. «Государю Императору угодно было признать полезным введение в начальной школе обучения гимнастике и строю». Это начинание, однако, не было осуществлено, что и понятно: ведь тогда еще не было выработанных определенных форм, которые придали бы этому обучению общий необходимый характер, а учащийся состав был так далеко не только от самого знания этих предметов, но и идеи пользы их, что здесь никакой самостоятельной инициативы ожидать не приходилось. Эту инициативу берет на себя М. А. Ермолова. В журнале «Пожарное дело» (№ 4 за 1910 г.) появляется ее небольшая статья «Вниманию пожарных деятелей». Редакция журнала «глубоко разделяет мысли, высказанные автором», которые были изложены так: «...в каждой добровольной пожарной дружине или обществе есть люди, знающие строй и гимнастику, как бывшие военные и теперь состоящие членами строевой организации, где самая гимнастика входит в курс пожарных знаний. Пожарные дружины и общества могли бы взять на себя преподавание указанных предметов в низшей школе.

Надо выяснить условия, на которых это преподавание могло бы перейти в их ведение, и Императорскому Российскому пожарному обществу возбудить соответствующее ходатайство перед правительством.

Обучение детей гимнастике и строю пожарными работниками должно вместе с тем не только сроднить молодых учеников с идеей добровольного пожарного труда, подготовлять дружинников, но, несомненно, быть и путем к широкому внесению в низшую крестьянскую и мещанскую среду пожарных знаний».

Работа с детьми шла, но не так споро, как этого ожидала ее основоположница. Скептики нашлись и в этом благородном деле. Они не упустили случая, чтобы в самый трудный период становления юного добровольчества с нескрываемой иронией упрекнуть Марию Алексеевну: «Где же те мнимые пожарные отряды из детей, о которых так много рассуждает госпожа Ермолова?». Эти вопросы стали все чаще задаваться даже на страницах журнала «Пожарное дело».

Но, как говорится, дорогу осилит идущий. И летом 1912 г. стараниями Ермоловых былые скептики были отменно посрамлены. В общем параде русских детей, организованных в полки юной армии, который проходил в С.-Петербурге на Марсовом поле, они с изумлением увидели один из отрядов, который составили «дети-пожарные».

Вот как описал это событие, имевшее место 1 августа, Д. П. Бородин: «Ровно в 10 ч. утра под звуки гимна и крики “ура” на поле выехал Его Императорское Величество Государь Император. Войска взяли “на караул”, юные пожарные замерли под командой “смирно”, направив взоры на приближающийся царский кортеж. Государь Император со свитою следовали верхами, а в некотором отдалении от него, в открытом экипаже ехали царственные дети – Государь Наследник Алексей Николаевич и Великие княжны Ольга и Татьяна Николаевны. Здороваясь с каждой частью отдельно, Его Величество приветствовал пожарных, здороваясь поотрядно. Стройно и дружно неслось ответное “здравия желаем, Ваше Императорское Величество”.

По окончании объезда Государь Император смотрел гимнастические и вольные упражнения различных организаций (более 3000 человек), и, наконец, был подан сигнал к пожарным маневрам.

Маневры подходили к концу, когда раздались ласковые слова Государя: “Спасибо, дети-пожарные!”. Резкий свисток командующего маневрами И. Н. Пайчадзе оборвал маневры. На миг все замерло, и стройное “Рады стараться, Ваше Императорское Величество!” понеслось от учебной башни.

После маневров дети были счастливы пройти мимо обожаемого Монарха церемониальным маршем и еще раз услышать Царское ласковое “спасибо”.

Энергии Алексея Сергеевича, казалось, не было предела. Неоднократно страницы журнала «Пожарное дело» были «украшаемы его статьями, а обширное исследование Алексея Сергеевича под названием “Современная пожарная эпидемия” вызвало громадный интерес со стороны правительственных законодательных и общественных кругов». В этом труде, который вышел в 1910 г., А. С. Ермолов рассматривает затронутый вопрос «с той осведомленностью, которая создается близостью к центральным органам управления».

Побудительным мотивом к изложению своих взглядов на пожарное дело для автора послужила сильно возросшая с 1906 г. «сельская пожарность», причины которой он видел главным образом в поджогах, причем последние разделяются им на следующие группы: 1) поджоги спекулятивные; 2) поджоги из мести и злобы; 3) поджоги из зависти к богатым.

Почвой для расцвета «теперешней пожарной эпидемии от поджогов послужило всколыхнувшееся море крестьянской жизни, а дальнейшим подстрекателем явилась господствующая у нас при существующем положении дел безнаказанность поджигателей и их неуловимость». К такому выводу пришел тогда, в начале XX века, А. С. Ермолов, но этот вывод звучит достаточно современно и злободневно и в конце столетия.

Автор не согласен с мнением тех, которые находят, что только «с поднятием культуры можно ожидать сокращения числа пожаров в наших селениях». «Разве, – говорит он, 10–15 лет тому назад уровень культуры был у нас выше, чем теперь? А между тем мы не видели тогда тех ужасающих картин, тех уродливых явлений в области народной жизни, которые приходится наблюдать теперь».

Никто, конечно, не станет оспаривать и сегодня того, что просвещение народа и поднятие уровня его культуры необходимы даже и безотносительно к пожарному вопросу. Говорить же о том, что без высокой культуры народа со все возрастающим числом сельских пожаров ничего поделать нельзя, а когда «будет такая культура, тогда чтобы не подпасть под применение этой поговорки», автор считает необходимым ввиду несовершенства судебного следствия в подобного рода делах, где, по судебной статистике, из привлеченных к следствию по подозрению в поджоге обвиняется судом и приговаривается к наказанию лишь 3-4 % заподозренных, прибегнуть к мерам административного характера.

Для местностей с высокой пожароопасностью, по мнению автора, могли бы быть применены особые положения об усиленной противопожарной охране – они должны быть «обложены особым сбором, особою пожарною повинностью на содержание караулов, на организацию в них пожарной части», земству даже должно быть дано право «в таких “штрафных” селениях при заведомом развитии в них злоумышленных поджогов временно приостанавливать действие не только добровольного, наиболее опасного и убыточного для земств страхования, но даже страхования обязательного, или уменьшать в них оценку строений, повышать страховой тариф и т. п.».

Но далее автор признает, что, как бы ни была строга уголовная репрессия за умышленные поджоги, если бы ее даже удалось сделать действительной, а не фиктивной, как тогда, да и теперь, наряду с этим необходимо надлежащим образом организовать борьбу с огнем. Эта борьба должна стать обязанностью самого населения и может выразиться в трех различных формах: денежной повинности на содержание наемных пожарных команд в городах; добровольных пожарных организаций в виде пожарных обществ в городах и селениях; натуральной и отчасти денежной повинности – в тех селениях, где добровольных достаточно оборудованных пожарных организаций не существует.

Для начальников пожарных команд необходимо было установить определенный ценз специальных знаний.

Особенное внимание следует, по мнению автора книги, обратить на распространение сельских дружин и не жалеть на это средств – «им должны прийти на помощь и правительство, и земство, и страховые взаимные и акционерные компании, и самые сельские общества, которые теперь тратят неизвестную, хотя и весьма минимальную, часть своих мирских сборов на пожарное дело почти совершенно бесцельно и безрезультатно».

Необходимость организованного огнетушения автор объясняет равнодушным отношением сельского населения к пожару: «Прежде при каждом пожаре была паника, был вой по всему селу, люди в ужасе метались туда и сюда, спасая имущество, те, чьи избы горели или кто был близко к месту пожара, совались, хотя и без толку, чуть не в самый огонь. Теперь не то. Никакой паники обыкновенно не бывает, отношение к пожару со стороны большинства крестьян самое равнодушное – пожитки спешат, конечно, вынести, скот со дворов выгнать, а хаты пускай горят, погорельцы с земства страховые деньги получат и, пожалуй, еще лучше прежнего отстроятся. А те, кто свою избу умышленно поджег или подложил огонь соседу, чтобы на его двор ветром перекинуло, втихомолку руки потирают, видя, что афера удалась».

Для того чтобы пожарный вопрос предстал перед читателем во всей полноте, автор поместил в своей книге «разносторонние сведения о прошлом и настоящем его состоянии».

В обзоре главнейших противопожарных мероприятий, земских и правительственных, значительное место уделяется вопросу об огнестойком строительстве.

В главе об источниках и размерах расходов на разные пожарные мероприятия, подробно рассмотрев суммы, ассигнуемые на пожарное дело в губерниях, автор приходит к заключению о ничтожности этих средств. «Уж это одно, – говорит он, – помимо другой новейшей причины усиления пожарного бедствия – умышленного подкладывания огня – вполне объясняет малую успешность и безрезультатность в большинстве случаев нашей противопожарной борьбы...».

Усиление противопожарной борьбы А. С. Ермолов видит в реформировании пожарного дела. По его мнению, необходимы содействие более успешному распространению добровольных пожарных организаций, выработка сельского строительного устава, переработка статей уголовного уложения и запрет на понижения наказаний за поджоги, улучшение следственного производства по такого рода делам, ознакомление с пожарным делом в школах и многое другое.

Ввиду обилия сообщаемого материала нет возможности отметить даже кратко все жизненно необходимые направления совершенствования пожарного дела, изложенные на двухстах с лишним страницах, которые читаются легко и с неослабевающим интересом.

Заключает книгу А. С. Ермолов такими призывными словами: «Быть бесстрастным свидетелем того, что у нас теперь происходит, равнодушно смотреть, как выгорает Россия, как все шире и шире распространяется по нашим селам и городам страшная пожарная эпидемия, нельзя, не позволяют ни совесть, ни долг любящего свою родину гражданина». (Как своевременно это напоминание сегодня!).

А. С. Ермолов поддерживал любой добрый почин на пожарном поприще. В своем отклике на 1-й номер только что вышедшего 25 января 1915 г. журнала «Борьба с огнем и страхование» он писал: «Появление каждого нового органа печати можно только приветствовать, а когда он посвящен такому серьезному вопросу русской жизни, как пожары, то тем паче. Что Россия ежегодно терпит громадные, исчисляемые сотнями миллионов рублей убытки от пожаров, давно стало ходячею, избитою истиною. Всегда Россия горела и всегда будет гореть, до тех пор пока останется деревянно-соломенною, пока не распространятся у нас в городах и селениях огнестойкие здания».

В начале 1916 г. Алексей Сергеевич по состоянию здоровья сложил с себя звание члена Совета, но оставался деятельным почетным членом Общества до конца дней своей жизни.

13 марта 1916 г. многим довелось услышать последнюю вдохновенную речь Алексея Сергеевича, обращенную к собравшимся у Августейшего председателя Общества членам комитета по сбору «Пожарные –солдатам» о необходимости «именно во время войны всемерно усиливать борьбу с пожарами в Империи».

Речь эта, сказанная с необычайным подъемом, надолго осталась в памяти «многочисленных представителей правительства, законодательных палат, городских и земских страховых и пожарных учреждений, наполнявших залы дворца».

«Эта речь, этот призыв дряхлеющего телом, но бодрого душою и верою в Россию ветерана, – была его лебединою песнью на противопожарном поприще», – писал журнал «Пожарное дело», извещая своих читателей о кончине Алексея Сергеевича, которая наступила после тяжелой непродолжительной болезни 4 января 1917 г.